Опасно ли сдавать костный мозг. Донация в Нижнем Новгороде. Процедура забора стволовых клеток

Лучший донор для русского – чаще всего русский

Вопреки расхожему мнению, операция по пересадке костного мозга жизненно необходима не только тем, кто болен раком крови – лейкозом. Сегодня трансплантация костного мозга применяется при поражениях лимфатической системы, нейробластоме, апластической анемии и ряде наследственных заболеваний крови. Главная сложность – поиск максимально подходящего донора, который должен совпасть с реципиентом по HLA-типу (то есть тканевой совместимости). Примерно в 10 % случаев для пересадки подходит близкий родственник, чаще всего брат или сестра, но остальным пациентам донора подбирают в специально созданных базах данных.

В западных странах такие базы данных – регистры доноров костного мозга – создаются на протяжении десятков лет, а отечественный регистр получил полноценное финансирование всего 4 года назад. И если, например, в США и Германии количество протипированных доноров исчисляется миллионами, то в российском Национальном регистре потенциальных доноров костного мозга сегодня всего 84 тысячи человек. Их число растет с каждым годом, однако для страны со 150-миллионным населением этого катастрофически мало.

«Создание регистра требует очень большого количества средств и времени, – рассказывает координатор донорской службы Мария Костылева, – и поскольку поиском доноров сейчас в России занимаются в основном благотворительные организации, а не государство, то происходит это довольно медленно. С другой стороны, учитывая, что еще четыре года назад у нас было около 36 тысяч человек, а сейчас 84 тысячи, прирост ощутимый».

При этом важно понимать, что поиск российского донора для российского реципиента не только обходится значительно дешевле (150–300 тысяч рублей против 18 тысяч евро), но и в гораздо большей степени может закончиться положительным результатом из-за особенностей HLA-фенотипа населения различных стран. Так, при 84 тысячах доноров в российском регистре, уже проведено 229 операций с использованием их стволовых клеток, то есть в России вероятность найти донора с нужным реципиенту HLA-фенотипом составляет примерно 1 к 400, а в мире в целом 1 к 10 000 .

«То, что сейчас больше половины ежемесячных трансплантаций делаются от российских доноров, однозначно говорит о том, что они подходят очень хорошо , – объясняет Мария Костылева, – и это очень веская причина для того, чтобы привлекать новых доноров именно в нашей стране. У нас особая смесь национальностей, и если человек, например, заболел раком где-нибудь в Башкортостане, то ему нужен HLA -тип, который присутствует среди башкирского народа, а если человек из Республики Алтай заболел, то в регистре нужны люди из РА. То есть чем больше национальностей будет представлено, чем больше наших соотечественников будет в регистре, тем больше будет и совпадений».

Плюсы расширения регистра доноров очевидны, однако государство пока не нацелено на работу в этом направлении: за счет бюджета по специальным квотам проводятся только сами трансплантации в нескольких крупных городах, а дорогостоящий поиск материала для пересадки ложится на плечи пациентов и благотворительных фондов. Во многом такое положение дел связано с отсутствием в России закона о донорстве, но есть и другие причины.

«Если бы государство развивало эту тему, люди бы, конечно, в регистр пошли , – уверена Мария Костылева, – а если регистр начнет прирастать очень резко и людей будут массово типировать, значит, будет делаться много трансплантаций, нужно будет открывать новые трансплантационные центры и обучать новые кадры, то есть вливать все больше и больше средств» .

Все прошло быстро и хорошо

Несмотря на отсутствие государственной программы, количество российских доноров костного мозга постоянно растет. Часть из них рекрутируются во время акций Национального регистра, которые ежегодно проводятся в различных регионах страны, другие проходят процедуру на городских станции переливания крови и в клиниках крупных городов. В обоих случаях попасть в регистр может любой гражданин России в возрасте от 18 до 45 лет, не имеющий противопоказаний к донорству крови. Для этого достаточно подписать согласие на включение в список потенциальных доноров и сдать несколько миллилитров крови из вены. Впоследствии она пройдет HLA-типирование, результаты которого будут занесены в электронную базу данных. Все эти действия происходят в соответствии с мировыми стандартами донорства, то есть добровольно, безвозмездно и анонимно.

После типирования донор может вести обычный образ жизни. В случае совпадения его HLA-типа с HLA-типом пациента, которому требуется пересадка костного мозга, представители регистра немедленно выходят с ним на связь. Потенциального донора за счет принимающей стороны приглашают в регион, где пройдет операция, проводят полное обследование и только затем назначают дату пересадки. Забор материала производится двумя способами: либо стволовые клетки донора извлекают непосредственно из тазовой кости с помощью стерильного шприца и под общим наркозом, либо, стимулируя специальным препаратом их выброс в кровоток, отделяют в ходе процедуры афереза, которая напоминает обычное донорство тромбоцитов или плазмы крови.

«Ничего такого страшного не было , – рассказывает донор костного мозга Анна (имя изменено из соображений анонимности), – мне сказали, что я могу выбрать любой способ забора, но так как я в этом деле человек несведущий, я сказала, что решать должен врач. И врач той стороны, для которой я сдавала стволовые клетки, настоятельно попросила, чтобы это был способ сдачи через периферическую кровь. На протяжении недели мне делали уколы препарата «Лейкостим», а потом подошел день донации. Меня подготовили, я пришла в НИИ трансплантологии, мне прокололи вену на правой руке и вену на левой, подключили к специальному аппарату и стали гонять мою кровь. Гоняли на протяжении четырех часов и при помощи этого аппарата отделяли стволовые клетки, но за первые четыре часа не удалось собрать нужное количество клеток, а больше четырех часов проводить процедуру нельзя. Поэтому на следующий день мы все повторили. Самочувствие при этом было отличное, единственное, что когда кололи «Лейкостим», была небольшая ломота в мышцах и суставах, как при начальной стадии простуды, и немножко болела голова. А после самой донации вообще все было шикарно, я себя отлично чувствовала, у меня не было никакой слабости» .

Между сдачей крови на HLA-типирование и операцией в случае Анны прошло два года. По ее словам, она уже забыла о том, что значится в регистре, однако HLA-тип Анны идеально совпал с генотипом девушки из Свердловской области, которой требовалась срочная пересадка костного мозга. Операция в петербургском НИИ трансплантологии имени Раисы Горбачевой прошла успешно и донорство Анны спасло жизнь совершенно незнакомого ей человека.

«Я очень жду нашей скорой встречи , – говорит Анна, – личной встречи людей, которые никогда ничего друг о друге не знали. Единственное, что я знаю сейчас, что это женщина, молодая мама, у которой маленький ребенок, и после родов она заболела, ей понадобился донор стволовых клеток. Главное, что все прошло хорошо. Мой человек жив. Человек, для которого я сдавала клетки».

Вам от 18 до 45 лет? У вас не было серьезных заболеваний?
Вы готовы потратить время для спасения чьей-то жизни?
Хотите присоединиться к регистру доноров костного мозга?
Но не знаете, как это сделать?

ВОТ КАК — ШАГ ЗА ШАГОМ

1. С 1 октября 2018 года любой доброволец, решивший стать потенциальным донором костного мозга, может сдать кровь на типирование в ближайшем медицинском офисе «Инвитро». Если в вашем городе нет лабораторий «Инвитро», ознакомьтесь со списком ближайших донорских акций . Если вашего города нет в списке, вы можете собрать группу от 30 человек и заполнить анкету , и, когда акция будет проходить именно в вашем регионе, вам придет уведомление. Ваша заявка поможет выстроить логистику акций по привлечению добровольцев в регионах России.

2. Вы подписываете соглашение о вступлении в регистр доноров костного мозга (кроветворных стволовых клеток).

3. Вы сдаете 4-9 мл крови для определения вашего HLA-фенотипа - набора генов, отвечающих за тканевую совместимость.

4. В лаборатории определяется ваш HLA-фенотип.

5. Вы в регистре, вы - потенциальный донор костного мозга. Через какое-то время вы можете стать реальным донором, но можете и никогда им не стать. Это зависит от того, подойдет ли когда-нибудь ваш HLA-фенотип конкретному пациенту.

6. Вас попросят информировать сотрудников регистра о перемене места жительства, номера телефона, изменениях в состоянии здоровья.

7. Если клетки, совместимые с вашими, понадобятся конкретному пациенту, и вы подтвердите свое согласие стать донором, вам будет предложено приехать в клинику, где подробно расскажут о процедуре заготовки кроветворных стволовых клеток. Прежде чем стать реальным донором, вы пройдете полное медицинское обследование, цель которого - сделать забор клеток максимально безопасным.

8. Заготовка ваших кроветворных стволовых клеток может быть выполнена одним из выбранных вами способов.

Непосредственно из костного мозга: проколов тазовую кость, у вас под наркозом возьмут небольшую часть костного мозга при помощи стерильного шприца; операция продлится около 30 минут; вы проведете в стационаре около двух дней; после операции вы будете испытывать болезненные ощущения, легко снимаемые таблетками от боли; ваш костный мозг полностью восстановится в срок от одной недели до одного месяца.

Из периферической (венозной) крови: предварительно вам дадут препарат, «выгоняющий» кроветворные клетки из костного мозга в кровь; кровь возьмут из вены на одной руке, она пройдет через прибор, сепарирующий клетки, и вернется в вену на другой руке; вы проведете в кресле примерно пять-шесть часов, сможете при этом читать, смотреть телевизор; анестезия не требуется; ваши клетки полностью восстановятся в срок от одной недели до одного месяца.

9. По крайней мере два года ваш реципиент не будет знать, кто стал его донором.

10. Вы в любой момент можете без объяснения причин отказаться от своего намерения стать реальным донором. Но, прежде чем откажетесь, вспомните о пациенте - генетическом «близнеце», с которым совпал ваш HLA-фенотип.

Трансплантированный костный мозг способен восстановить иммунную систему человека и убить рак. Поэтому спрос на данный донорский материал очень велик. Как стать донором костного мозга, насколько это опасно и можно ли на этом заработать, мы расскажем в нашей статье.

В каких случаях нужна трансплантация?

Костный мозг внешне напоминает губку и находится, как следует из его названия, внутри человеческих костей. Он обладает уникальным свойством — способностью генерировать кровь. Медики называют такое явление гемопоэзом, или кроветворением. В организме взрослого человека это единственная ткань, содержащая достаточное количество стволовых клеток, чье строение схоже с эмбриональными.

Об уникальных свойствах, которыми обладают стволовые клетки, мы уже писали в нашей статье «Лечение стволовыми клетками» , а потому подробно на этом моменте останавливаться не будем. Напомним лишь, что данный вид клеток своего рода «универсален» и может дать начало любой другой разновидности клеточного материала.

Трансплантация костного мозга , по сути, является пересадкой гемопоэтических стволовых клеток, из которых образуется кровь, от здорового человека к больному, страдающему онкологическими, аутоиммунными и генетическими заболеваниями.

Такая пересадка требуется при:

• острых миелобластном и лимфобластном лейкозах, а также хроническом миелолейкозе;

• ювенильном миеломоноцитарном лейкозе;

• миелодиспластических синдромах;

• злокачественных заболеваниях плазматических клеток;

• лимфоме Ходжкина и неходжкинских лимфомах.

Аналогичным способом лечатся также незлокачественные болезни, в том числе врожденные нарушения метаболизма и иммунной системы, ВИЧ-инфекция, апластическая анемия, системный склероз, болезнь Крона, системная красная волчанка и пр.

Кто может стать донором костного мозга?

Стать донором костного мозга вправе любой совершеннолетний гражданин, не достигший 50-летнего возраста, не страдающий аутоиммунными и онкологическими заболеваниями, не инфицированный ВИЧ, туберкулезом, малярией, гепатитами В и С и не имеющий нервных расстройств.

Что нужно предпринять, чтобы стать донором костного мозга? Во-первых, придется обратиться в больницу, там вам подскажут, где находится ближайшее отделение регистра доноров.

Во-вторых, заключить соглашение о внесении ваших данных в регистр и сдать 9 мл крови для так называемого «типирования» — процедуры, в ходе которой определяются основные типовые показатели донорского материала. На их основе в дальнейшем прогнозируется потенциальная совместимость с организмом больного, нуждающегося в трансплантации.

После этого останется только ждать: если ваш лейкоцитарный антиген (HLA-тип) окажется совместим с кем-то из больных, вам предложат отправиться на процедуру забора.

100-процентная совместимость антигенов наблюдается у однояйцевых близнецов, высокая совместимость — у родных братьев и сестер, рожденных от одних родителей. У всех остальных, в том числе родственников, вероятность совпасть по HLA-типу очень мала.

В чем состоит процедура донорства и насколько она опасна?

Забор производится двумя способами, выбор каждого из которых определяется не желанием донора, а медицинскими показаниями:

• из бедренной или подвздошной тазовой кости. Забор выполняется под общим наркозом с помощью специальной иглы, которая вводится в костную ткань. Шприцем извлекается до 2000 мл жидкости. Чтобы получить нужное количество материала, придется делать несколько проколов.

Данная процедура длится около 30 минут и практически не наносит вреда донору, если только он не страдает аллергией на наркоз или ему не занесут инфекцию через прокол. Организм полностью восстанавливается через 1-1,5 мес.;

• из крови. За неделю до процедуры донор начинает прием медпрепарата, стимулирующего выброс в кровь стволовых клеток. При этом он может чувствовать тошноту, боль в мышцах и суставах, головную боль. По истечении 7 дней у донора берется кровь из одной руки, с помощью специального аппарата из нее отделяются стволовые клетки, после чего кровь вливается в вену другой руки.

На все уходит 5-6 часов, на протяжении которых донор должен оставаться без движения. Восстановление длится до 2-х недель.

Донорство костного мозга в РФ и Украине является анонимным и безвозмездным. Поэтому стать донором костного мозга и заработать на своих стволовых клетках легально не получится.

Правда, есть еще другой путь. Многие родители больных детей самостоятельно ищут доноров, размещая объявления в СМИ и обещая вознаграждение. Вы можете воспользоваться одним из таких предложений и продать свои стволовые клетки, но это будет исключительно на вашей совести.

Забирай себе, расскажи друзьям!

Читайте также на нашем сайте:

Лейкоз, лейкемия, белокровие или рак крови - это одно и то же злокачественное заболевание кровеносной системы, у которого есть множество разновидностей. Большинству заболевших лейкозом трансплантация костного мозга - именно он создает новые частицы крови взамен погибающих, также в нем содержатся стволовые клетки, отвечающие за иммунитет. Костный мозг выглядит как обычная кровь, только располагается в кости.

Процедура забора костного мозга выглядит так: сначала донор сдает кровь на типирование и попадает в базу, затем, когда возникает необходимость, его приглашают в больницу сдать костный мозг, который извлекают из подвздошных костей под общим или эпидуральным наркозом. Процедура безопасна, а донор восстанавливается уже в течение двух недель. Реципиентам пересаживают костный мозг с помощью обычной капельницы через вену.

Олег и Владимир

Олег Милосердов, реципиент

25 лет, Москва

Осенью 2012 года я начал ощущать слабость, которая не проходила. В течение месяца я продолжал жить как ни в чем не бывало, заниматься спортом, но потом по телу пошли синяки, а я оказался в предобморочном состоянии. Мы с мамой поехали в клинику, там мне сделали анализ крови и сказали, что надо срочно ехать в больницу. В Гематологическом научном центре подтвердили диагноз «лейкемия» и начали лечение. Сначала мне сказали: «Вам придется полечиться минимум полгода», - и я подумал, что это очень много. В итоге все длилось гораздо, гораздо дольше.

После второго курса химиотерапии стало ясно, что так просто от лейкемии мне не отделаться, поэтому встал вопрос о пересадке костного мозга. Моя сестра не подошла, а спустя месяц нашли Владимира. Пересадка костного мозга проходила тяжело, он плохо шел - медбрат прямо выдавливал эту бордовую густую жидкость, иначе она не капала. Вначале все было нормально, а под конец стало очень больно, меня скрутило, пришлось даже принять обезболивающее.

Мое тело с донорским костным мозгом не подружилось. Кожа покрылась черными пятнами, появились проблемы со слизистыми - все в язвах, губы были в мясо. Еще возникли ужасные проблемы с костями - был некроз коленей.

Было страшно: ты думаешь, что остались считаные недели и на этом все. Но я осознавал, что если сейчас расслаблюсь и не буду каждое утро брать ноутбук и работать, общаться с друзьями и родными, то необходимость в дальнейшем пребывании в этом мире постепенно уйдет. Я продолжал жить и верить в то, что все получится.

Владимира пришлось беспокоить два раза: спустя два месяца мне потребовалась пересадка стволовых клеток. Трансплантация стволовых клеток - аналогичная процедура, только тут материал жидкий и пересадка проходила совсем безболезненно. Они тоже сначала не приживались, но в один момент все стало нормально.

Я лежал вообще без иммунитета в боксе, где со всех сторон на меня дула вентиляция, чтобы выгонять всякие вирусы. Вместо 30 дней я пробыл там пять месяцев, и под конец лечения я уже сходил с ума, орал песни «Короля и Шута». В больницу я попал спортивным человеком весом в 70 килограмм, а вышел через два года с весом 55 килограмм. На данный момент набрал только 60. Я не до конца восстановился: у меня по-прежнему слабый иммунитет, постоянно цепляются болячки, от которых сложно избавиться. Грипп, например, смертельно опасен, а кровотечение из носа или любая ранка заживает очень долго.

Вообще, мне очень трудно принимать помощь - кажется, что я кого-то напрягаю. А здесь в спасении своей жизни пришлось задействовать много людей. Моя девушка (сейчас уже жена) и родители все время были рядом, поддерживали и словом, и делом. Мне казалось, что им тяжелее, чем мне, хотелось поддержать их, но как это сделать - было непонятно.

Огромное спасибо моему донору. Владимиру пришлось отрываться от работы и семьи, ехать, сдавать все это. Мне кажется, у человека должен быть сильный дух, чтобы просто так помочь незнакомому человеку. Он даже не знал, кто я и что из себя представляю, надо ли мне вообще помогать. И я ему буду благодарен всю жизнь. Я не знал и до сих пор не знаю, как выразить ему свою признательность, не могу ничем ему отплатить.

Мы впервые встретились с ним на Дне донора. Сначала я вышел на сцену, потом объявили его. Смотрю в зал и вижу, как он встает, выходит.

К сожалению, у него был свободен всего один день, но мы прогулялись по Москве, сходили на Красную площадь. Обсуждали все на свете, рассказывали про себя. Это человек с большой буквы, у него добрые глаза, с ним хочется общаться. У нас не возникло никаких барьеров. Классный парень! Я надеюсь, что чуть позже, когда разберусь со своим здоровьем, приглашу его с семьей в Москву в гости.

С одной стороны, я не хочу агитировать людей становиться донорами, ведь это личное желание каждого. Но человек, решившийся на это, будет жить с пониманием, что спас чью-то жизнь. И выздоровевший сможет дальше радоваться, улыбаться, заводить семью. Просто жить.

Владимир Некрасов, донор

34 года, Омутнинск, Кировская область

В 2008 году у нас в городе открылся плазма-центр. Я пошел сдавать плазму, так как подумал, что даже если в таком маленьком городке открылся центр, значит, она очень нужна. Там же мне предложили пополнить регистр потенциальных доноров костного мозга. Я не думал, что это когда-нибудь пригодится, но спустя четыре года мне позвонили и сказали, что в Кирове один мужчина болеет лейкозом, ему нужна пересадка костного мозга, а я подхожу по всем параметрам. Без всяких колебаний я согласился.

Я приехал в Киров, прошел обследование и стал донором. Мне ничего не сказали о человеке, которому я помогаю. А через два месяца мне снова позвонили и сообщили, что у реципиента рецидив, костный мозг не прижился, и теперь нужны стволовые клетки. Я рванул в Киров. Забор клеток шел всего полчаса: тебе подключают капельницу, кровь из одной руки течет по трубке в специальный аппарат, там сортируется на плазму, стволовые клетки и другие необходимые элементы, а очищенная втекает в другую руку. Это было абсолютно безболезненно, потому что я находился под наркозом - кстати, первый раз в жизни.

В основном моя семья была не в курсе: я не хотел, чтобы родные переживали и капали на мозг. Знала только жена, она спокойно к этому отнеслась. Пара знакомых сказали, что донорство костного мозга - страшно и опасно, а костный мозг берется из позвоночника.

Очень хотел познакомиться и убедиться, что он живой, выздоровел и стоит рядом со мной. Наконец, 15 сентября, в День донора костного мозга, в Москве организовали встречу доноров и реципиентов и позвали меня.

Мы с Олегом оба опоздали минут на пять, почти одновременно вошли в зал и стояли в метрах пяти друг от друга, ничего не подозревая. А потом уже познакомились: побыли на торжественной части где-то час, потом пошли обедать и гулять по Москве. Он рассказывал, как попал в больницу, как лечился. Вечером я уже уезжал, так что времени у нас было немного. Сейчас мы общаемся в социальных сетях, созваниваемся.

Я горжусь, что помог человеку, но героем себя не считаю. Донором быть не так сложно и больно, как пациентом. От донора ничего не убудет, а человеческая жизнь спасена.

Наталья и Ирина

Наталья Черняк, реципиент

47 лет, Москва

У меня ничего не болело, но я очень плохо себя чувствовала. Я работала в аэропорту и на ночных сменах просто падала в обморок. Покупала бутылку воды - и мне тяжело было ее нести. Однажды у меня поднялась температура: вызвали врача, я сдала кровь, и по ней сразу определили лейкемию, отправили в больницу. Новость о болезни меня огорошила, я почувствовала какое-то опустошение. Первый вопрос был: «Это лечится?» Мне ответили, что да, лечится. Эти два слова дали мне такую надежду, что я поверила в выздоровление.

Диагноз поставили в сентябре 2014 года. У меня было 94% бластных клеток (незрелые клетки, которые при созревании превращаются в функциональные клетки крови. При острых лейкозах содержание бластных клеток в костном мозге и крови повышается, причем они содержат генетический дефект, ведущий к нарушению клеточного деления и созревания. - Прим. ред. ). Лечение давалось мне очень тяжело. Примерно за год я прошла шесть или семь курсов химиотерапии, четыре из них - высокодозные. Перед лечением я весила 58 кг, а когда при выписке мне дали надеть джинсы, в которых я приехала, сначала я подумала, что они чужие, потому что похудела килограммов на 17. И, естественно, не было ни волос, ни бровей, ни ресниц.

Потом мне сказали, что я кандидат номер один на трансплантацию. Стало страшно, проскользнула мыслишка, что вдруг все-таки не найдут донора, но я посмотрела своему лечащему врачу в глаза и поняла, что верю ему. Донора искали около месяца, подошло 16 человек из Швейцарии и Америки. А потом подходящий человек появился в российской базе, и мне назначили операцию.

Пересадка костного мозга - это как обычное переливание крови. Я была в сознании, мне поставили обычную капельницу и перелили костный мозг минут за 30. Первую неделю я отлично себя чувствовала, а потом мне стало жестко плохо: не было сил, я теряла сознание, не могла согнуть колени, болели суставы. Но мне казалось это такой фигней по сравнению с тем, что я пережила. Это продолжалось пару месяцев: лежишь в этой стерильной комнатке, и весь мир по одну сторону, а ты по другую. Вход только в специальной одежде и масках.

Меня поддерживали дочка и мама. Были постоянные звонки, подбадривающие эсэмэски от друзей. Дочь разговаривала со мной не как с больной, не сюсюкалась, а вела себя так, будто ничего и не происходит, а мы сидим в нашей квартире и болтаем обо всем на свете.

Я ничего не знала об Ирине. Врачи сказали только, что это худенькая девочка. За несколько месяцев до знакомства мне разрешили написать ей письмо - без адресов и имен. Я написала, что очень благодарна ей, - у меня руки тряслись, очень волновалась. Она ответила с какими-то смайликами, и я поняла, что она суперпозитивная девчонка. Потом отправила ей новогоднюю открытку. Спустя два года в Гематологическом центре мне дали контакты Ирины, и мы стали общаться. Первый раз встретились в центре Москвы.

Я считаю, что она герой, хотя такие люди говорят, что на их месте так бы поступил каждый. На самом деле далеко не каждый. Нам было так легко и комфортно общаться. Ирина рассказала, что ее сподвигло к донорству, и я поняла, какое это совпадение и счастье, что она смогла мне помочь. Теперь, когда Ирина бывает в Москве, мы часто гуляем, сидим в кафе.

Я знаю, что донорство не приносит вред здоровью. У меня тоже забирали костный мозг перед трансплантацией, и никаких болей и неприятных ощущений не было. Это благое дело - спасение человеческой жизни.

Ирина Лебедева, донор Натальи

30 лет, Санкт-Петербург

Я стала донором в 2015 году, когда еще жила в Иркутске. У меня заболел близкий друг, и я думала, чем могу ему помочь. Решила сдать анализ крови на типирование, понимая, что конкретно другу вряд ли помогу, но если и не ему, значит, кому-то другому. В Иркутске нигде не берут кровь на такой анализ, в нашей онкологической клинике попросту нет оборудования. Тогда я поехала в Петербург и вступила в регистр доноров там. Через год мне позвонили и пригласили на процедуру. Я ждала этого момента: знала, что собиралась делать, и была уверена в этом.

Приехала в Петербург, и там мне начали колоть препарат, который стимулирует выброс стволовых клеток в кровь. Неделю я ходила их вырабатывала, а потом их изъяли. Больно не было. Боль, которую испытывают люди, болеющие лейкемией, не идет ни в какое сравнение. Самое неприятное - установка катетера в шейную вену. У меня рост 156 см, нет гигантского кровяного давления, и через руку необходимый материал просто не набрали бы.

Побочных эффектов вообще не может быть: тебе неделю вкалывают препарат, который стимулирует иммунитет, и я чувствовала себя так хорошо, как не чувствовала уже давно.

Про Наталью сказали только, что она старше меня. Я думаю, что донору и реципиенту ничего не положено знать друг о друге из-за медицинской врачебной этики. Ведь не факт, что даже при хорошем раскладе пациент выживет, это все сугубо индивидуально, зависит от условий жизни, состояния здоровья. И если вдруг это случится, не должно быть претензий к донору, каких-то обвинений.

Мы встретились через два года в Москве, это было 2 или 3 января. Мне хотелось увидеть Наталью, узнать ее историю. Я запомнила, что в тот день народу было так много, что в кафешки и рестораны в центре была очередь. Мы долго не могли найти место, чтобы присесть и поговорить. Обскакали весь центр. Потом проговорили весь вечер, знакомились. Гуляли. Наташа очень милая, все принимает близко к сердцу. Я так рада, что смогла ей помочь. У нее есть дети, родители, люди, которые ее любят. И у нее появился шанс жить.

Мария и Александра

Мария Самсоненко, реципиент

38 лет, Москва

За несколько месяцев до того, как я узнала о своей лейкемии, я сильно похудела. По вечерам поднималась температура. Я пошла в обычную поликлинику, где мне сказали, что, возможно, у меня грипп, и выписали таблетки. Становилось хуже. 8 марта 2006 года я не смогла мешать сахар в чае - муж психанул и отвез меня в платную клинику. Оттуда меня отвезли в 52-ю клиническую больницу, где и поставили диагноз «хронический миелолейкоз».

За 13 лет до этого у меня умерла мама от рака груди, и я думала о том, почему это опять случилось в нашей семье. Пару дней я рыдала и жалела себя. Через три недели у нас должна была быть свадьба: мы с мужем жили в гражданском браке и все никак не могли дойти до загса. И муж сказал: «Если ты не вылечишься и забьешь на себя, мы с тобой не пойдем в загс». Я взяла себя в руки и решила, что вылечусь любой ценой. Моя мама не дожила до момента, когда я вышла замуж и родила детей, и я не могла представить, что пропущу важные события в жизни своей дочери. Это как-то подтолкнуло меня.

Врачи сказали, что выведут меня в ремиссию курсами химиотерапии, но предупредили, что она будет недолгосрочная, поэтому нужна трансплантация. В первую очередь предложили мою младшую сестру Сашу. Я боялась, что сестра не подойдет, но мне повезло. На тот момент они с мужем планировали второго ребенка, но свои планы подвинули.

29 ноября мне провели трансплантацию костного мозга. Во время самой процедуры было не страшно, страшно стало после. Когда костный мозг оказывается в теле другого человека, он может начать бунтовать. У меня облезала кожа, меня тошнило. Родные очень поддерживали. Муж - мой тыл всегда, сестра физически спасла мне жизнь, тетя каждый день приходила и приносила протертые бульончики и детское питание, кормила из ложки, а папа взял на себя все материальные расходы. Через две недели после трансплантации мне разрешили смотреть телевизор и по чуть-чуть читать, и я попросила у папы книжку, а у мужа диск. Муж принес фильм «Аврора» - про девочку, которая умирает от рака после чернобыльской катастрофы, а папа дал книгу «Архипелаг ГУЛАГ». Я сказала: «Вы издеваетесь оба, что ли? Вот это позитив». В марте 2008 года мне поставили полную ремиссию.

Александра Поляк, донор и сестра Марии

36 лет, Москва

Я была дома, когда позвонил наш папа и сказал, что Маша в больнице и что у нее подозрение на лейкемию. У меня был шок, потому что я знала, насколько это серьезно. Первая реакция - слезы, нервы сдают, головные боли.

Я увиделась с сестрой через два дня, она уже лежала в больнице. Вид у нее был ужасный: она была худющая до ужаса. До этого мы не виделись недели две, и она просто растаяла на глазах. Она переживала больше за мужа и дочку, ей тогда было пять-шесть лет.

В Гематологическом научном меня начали готовить к пересадке костного мозга. У меня даже не возникало вопросов - сдавать какие-то компоненты крови или не сдавать, это было настолько естественно. Мы с сестрой очень дружны, и я была бы готова даже ногу отрезать, чтобы ей ее пришили куда-нибудь, если бы это помогло. И меня начали обследовать.

Обновление организма произошло абсолютное. Мне сказали что я буду молодей молодых. Сам забор костного мозга происходил так: операционный блок, где играет музыка, ты лежишь голенький, тебя переворачивают на бочок, ставят укол, чтобы отключить всю нижнюю часть туловища. Потом переворачивают на живот, делают два прокола в копчике и выкачивают оттуда костный мозг. Из меня взяли 1400 грамм вместе с кровью и плазмой, а сестре нужно было где-то 700 миллилитров. Перед этим меня спросили, хочу ли я знать, как все происходит и как врачи общаются, или хочу поспать. Я выбрала второе. Быстро отключилась, мне мерещились какие-то Чебурашки. А потом открываю глаза - и я уже на спине, на каталке и в палате. Чуть болел копчик, но я йодом помазала - и все.

Мы и до болезни были дружны. А после - так вообще. Многие, кто нас не знает, считают, что мы близнецы, хотя у нас два года разницы. Мы постоянно вдвоем, и, мне кажется, я только спать хожу к себе домой. Раньше Маша салатики готовила, была вся в детях, а я была более боевая. После истории с лейкемией получилось как-то наоборот. Наверное, человек, побывав около этой черты, меняется и хочет успеть сделать больше. Маша как вечный двигатель.

Конечно, есть выбор - быть донором или нет, но тот, кто понимает, что жизнь самое ценное, с радостью станет донором. Чтобы избавиться от стереотипов, можно общаться с врачами и волонтерами фондов. Мне кажется, нам надо сплотиться и быть дружнее, милосерднее, потому что помощь другим - святое дело.