Святые отцы о грехе винопития. Святые отцы о страхе божьем и смертной памяти О сожалении о грехах св отцами

Проблема злоупотребления спиртным не является исключительно русской проблемой. Пьянство как явление греховного порядка существует во всем мире и с давних пор. Еще задолго до Рождества Христова ветхозаветный праотец Лот, «убежденный дочерьми, упился вином, и удобно вовлек его диавол в любодеяние» . Но в России проблема пьянства всегда стояла особенно остро, а в последнее время приобрела и вовсе размах, угрожающий национальной безопасности. Можно перечислять множество причин подобной симпатии русского человека к «зеленому змию», но одно можно сказать с уверенностью: «зеленый змий» сыграл в судьбах наших соотечественников ту же роль, что и «древний змий» в судьбе первых людей Адама и Евы в том смысле, что принес и продолжает приносить в семьи многих из нас неизбывные беды.

Губительные последствия увлечения вином были всегда для человека плачевны и не могли не найти отклика в учении святых отцов Церкви, всегда проявляющих пастырскую заботу о нравственном здоровье человека. Это явление было отцами тщательно проанализировано и получило точную оценку в их многочисленных творениях. Квинтэссенцию всех святоотеческих высказываний о пьянстве можно выразить лаконичной и точной формулировкой святителя Василия Великого, сказавшего, что «пьянство – вражда на Бога» .

О причинах пьянства

Преподобный авва Дорофей говорил о том, что корневыми страстями, из которых происходят все остальные страсти, являются следующие три: славолюбие, сребролюбие и сластолюбие. Однако возможно и эти три свести к единому началу, а именно к сластолюбию. Желающий прославления или обогащения желает этого не почему иному, как по стремлению жить наиболее комфортно и обеспеченно, то есть, в конечном счете, наиболее приятно для его самоощущения.

Само по себе желание жить счастливо непредосудительно, поскольку человек создан Богом для вечной блаженной жизни, и это желание и стремление к блаженству заложено в нем изначально. Но человек был создан таким образом, что блаженство вечной жизни обусловлено сокровенной связью с Богом и имеет Бога своим источником. В отрыве от Бога и связи с Ним истинного счастья быть не может, но может быть некая подмена, «суррогатное довольство», которое опирается на исконную потребность в счастье и которое находит человек, не в Боге ищущий пути к радости. Одним из таких суррогатов и стало увлечение вином, которое в силу своих природных свойств доставляет человеку временное веселие.

В силу повреждения человеческой природы путь к Богу для человека стал тернистым. «Отдай кровь и прими дух», – такими словами определяют святые отцы положенный нам путь борьбы с грехом и научения добродетели, посредством которых человек может найти радость в Боге. И потому далеко не каждый желает следовать пути, содержащим в себе такие трудности, и предпочитает более легкими путями находить радость. Но душа, которая, по словам Тертуллиана, по природе христианка, не принимает радости вне Христа, и вскоре наступает духовное опустошение, которое по необходимости надо чем-то заполнять. В итоге человек, не ведущий пути к Богу, вынужден заполнять пустоту души все тем же бесплодным поиском утешений, одним из которых выбирает винопитие. Однако суррогатный источник радости не может принести счастья и становится для человека, в конечном счете, тем «райским плодом», который приносит ему одни беды.

Святые отцы, рассуждая о винопитии, основную причину видят в неверном использовании человеком исконной потребности в радости, которая принимает качественно иную форму сластолюбия. Сластолюбивый не хочет знать меры веселия, происходящего от вина, и безмерность производит во всем его существе чрезвычайное расстройство и порабощает диаволу. «Пьянство, – говорит святитель Василий Великий, – это добровольно накликаемый бес, через сластолюбие вторгающийся в душу» . Наряду со сластолюбием, причиной пьянства становится сопутствующее сластолюбию невоздержание, способствующее образованию худого навыка к винопитию. «Причиною пьянства, как и прочих грехов, бывает злое и невоздержанное сердце, праздность, частые пиршества, компании, усиленные потчевания, общение со злыми и невоздержанными. От частых же повторений порождается страсть и злой обычай» .

О дозволенной мере

Употребление вина в меру не возбранено человеку, как это видно из Священного Писания. Господь Иисус Христос посетил брак в Кане Галилейской и сотворил чудо претворения воды в вино, умножив таким образом веселие на браке (Ин. 2: 1–11). Апостол Павел советовал своему ученику Тимофею употреблять в пищу немного вина ради болезни желудка (см.: 1 Тим. 5: 23). Святитель Иоанн Златоуст говорит о том, что вино «дано для того, чтобы быть веселым, а не для того, чтобы быть посмешищем; дано для укрепления здоровья, а не для расстройства; для уврачевания немощей телесных, а не для ослабления духа» .

Однако, учитывая очень низкое качество современных алкогольных напитков, особенно пива, водки и алкогольных коктейлей, производство которых ориентировано на огромный объем потребления, употребление таких напитков даже в целях поддержания здоровья желательно сократить до самых редких случаев. Некоторые святые отцы из соображений духовно-нравственного преуспеяния рекомендуют и вовсе исключить употребление спиртного. «“Не упивайтеся вином”, – говорит апостол. Но как положить меру, с которой начинается упивание? Христианам скорее идет: совсем не пейте, разве только в крайностях. Конечно, не вино укоризненно, а пьянство; но огонь в кровь влагается и малым количеством вина, и прибывшее от того развеселение плотское развевает мысли и расшатывает нравственную крепость. Какая же нужда ввергать себя в такое опасное положение? Особенно когда сознается, что всякую минуту времени надобно искупать, а этим поступком не минуты, а дни отдаются даром врагам, и добро бы даром, а то еще с приплатою? Так, строго судя, винопитие совсем должно быть изгнано из употребления из среды христиан » .

Объясняя те крайние случаи, в которых употребление вина дозволено, святитель Феофан Затворник ссылается на мнение святителя Иоанна Златоуста, который видит благотворность употребления вина, исходя из его целебного воздействия на душевно-телесные силы человека. «Святой Иоанн Златоуст хотя разрешает употребление вина для веселия, но не всем, а только сущим в печали и болезни. “Хочешь ли, говорит, знать, что вино хорошо? Послушай слов Писания: ‘дайте сикера сущим в печалех, и вино питии сущим в болезнех’ (Притч. 31: 6)”. И справедливо: ибо оно имеет силу смягчать огорчение и тоску и удалять печаль: “Вино веселит сердце человека” (Пс. 103: 15). Другое разумное употребление вина есть питие его для здоровья. Это и есть, по Златоусту, первоначальное его назначение. “Вино, – говорит он, – дано нам не для чего-нибудь другого, как для здоровья тела. Послушай сего блаженного (апостола Павла), который пишет и говорит Тимофею: ‘Мало вина приемли стомаха (желудка) ради твоего и частых твоих недугов’ (1 Тим. 5: 23)”» . Но и этот совет более подходит для немощных телом людей, ибо «для всех полезно не пить вина, особенно для крепких телом» .

Исключение составляет детский и юношеский возраст. По мнению исследователей, «алкоголь чрезвычайно опасен для детей и подростков. Прием алкоголя нарушает процессы созревания нейронов (нервных клеток). Отсюда у подростков будет страдать интеллект, память, мышление, поведение. Явления опьянения развиваются быстро и могут заканчиваться оглушенностью и комой. Организм подростка еще не окрепший, и под воздействием алкоголя быстро развивается целый “букет” заболеваний» . Протоиерей Илия Шугаев в своей книге «Свобода и зависимость» рассказывает о подобном случае воздействия алкоголя на детский организм: «Один научный сотрудник, человек, казалось бы, вполне неглупый, однажды отправился на зимнюю рыбалку со своим девятилетним сыном. Приехали на машине на озеро, сделали лунку, ловят рыбу. Проходит некоторое время, собралось несколько рыбаков, решили “для согрева” выпить по 100 грамм. Показывают отцу на сына: мол, он тоже мерзнет. Ребенок сначала не хотел пить и отговаривался. Но его с аргументом: “Ты что, не мужик, что ли?” – все же уговаривают. Через десять минут парень побледнел, отец насторожился, еще через пять минут ребенок падает в обморок. Отец схватил ребенка и быстро понесся на машине в городскую больницу. Но спасти ребенка так и не удалось» . Поскольку в молодом организме все процессы проходят быстрее, то разрушительное действие алкоголя происходит более интенсивно. По статистике, более половины смертей людей в возрасте от 20 до 40 лет так или иначе связаны с неумеренным употреблением алкоголя.

Святые отцы обращают внимание на разрушительное действие вина на нравственность именно молодых людей, более склонных к худому навыку. «Юным нельзя позволять пить ничего опьяняющего, потому что юные скорее привыкают, и чему научатся в юности, к тому и всю жизнь пристрастны будут. Нельзя позволять им водиться с пьяницами и развращенными» . Преподобный Ефрем Сирин говорит о возбуждающем действии вина на плоть юноши. «Во всякое время бойся вина, юный; потому что вино никогда не щадит тела, возжигает в нем огонь худого пожелания» .

Отеческое обличение

Святоотеческая аргументация против винопития исходит из представления о человеке как образе Божием. Человек, будучи сотворен по образу Божию, имеет на земле цель уподобиться Богу и для достижения этой цели должен использовать все силы души и тела, данные ему Богом от рождения. Увлечение вином не только разрушает здоровье, но приводит в крайнее расстройство весь душевно-телесный состав человека, всю совокупность сил, которые по замыслу Божию должны быть направлены на достижение главной цели – единение с Богом. Поэтому пьянство становится деятельным богоборческим началом в человеке и представляет для него крайнюю опасность.

Ум по преимуществу служит в человеке начальному Богопознанию, поэтому неумеренное употребление вина, помрачающее в человеке ум, становится орудием, удаляющим человека от Бога. «Пьянство – начало безбожия, ибо оно омрачает разум, которым обыкновенно наиболее познается Бог» . Помраченный ум уже не способен контролировать и управлять ощущениями, исходящими из сердца человека, и человек становится жертвой разнообразных страстей. «Пьяный человек способен на всякое зло, идет на всякие соблазны. Тот же, кто так его угостил, становится участником и всех его беззаконий, поскольку трезвый таких соблазнов не принял бы. Если в трезвом сияет хоть малая искра разума, то в пьяном она совсем угашается. Трезвого хотя и влечет похоть к беззаконию, но совесть вооружается и противостоит, и так отводит от беззакония, а в пьяном похоть преобладает, а совесть ослабевает» .

Пьянство, как никакой другой грех, рождает множество других смертных грехов. В «Цветнике духовном» описывается следующий случай. «Однажды бес сказал египетскому пустынножителю: “Соверши один из грехов: убийство, блуд или пьянство, и после этого я не буду уже искушать тебя”. Пустынник подумал: “Убийство страшно и по земным, и по небесным законам; блуд – стыдно губить чистоту и касаться скверны; упиться же один раз – небольшой грех, протрезвею. Пойду упьюсь и буду жить спокойно”. Взявши рукоделие, пошел в город, продал все и упился. По действию сатаны случилось ему беседовать с прелюбодейной женщиной. Он впал в грех с нею, но пришел муж ее и начал бить пришельца. Пустынник начал с ним драться и, одолев, убил мужа. Таким образом, он совершил все три греха; каких грехов он боялся и гнушался трезвым, смело совершил пьяный и через то погубил многолетние свои труды. Разве только потом истинным покаянием он смог умилостивить Бога, возвращающего кающимся прежние заслуги» . Святитель Тихон Задонский подтверждает достоверность этого случая из «Цветника», говоря о том, что «пьянство бывает виной многих и тяжких грехов. Оно порождает ссоры, драки с последующими кровопролитиями и убийствами, сквернословие, кощунство, хулу, досады и обиды ближним. Оно приучает лгать, льстить, грабить и похищать, чтобы было чем удовлетворить страсть. Оно разжигает гнев и ярость. Оно приводит к тому, что люди валяются в грязи, как свиньи в болоте, – словом, делает человека скотом, словесного – бессловесным, так что не только внутреннее состояние, но и внешний человеческий вид часто изменяет. Поэтому святой Златоуст говорит: “Диавол ничего так не любит, как роскошь и пьянство, поскольку никто так не исполняет его злой воли, как пьяница”» .

Любопытен тот факт, что апостол Павел, призывая христиан не упиваться вином, указует лишь на одно из греховных последствий винопития, а именно на блуд. Святитель Феофан трактует это понятие в более широком смысле, чем мы сейчас его понимаем. «Блуд – распутство, разгульная жизнь, всесторонняя распущенность и развратность. Упивание – матерь и питательница всех пороков; и раздражительную часть оно разжигает. Святой Златоуст говорит: “Оно делает нас вспыльчивыми и дерзкими, и стремительными, раздражительными и несносными”. Но прямее всего оно размножает блудные дела. Ибо “чрево, крайне разгоряченное, пенится похотию”, как выражается блаженный Иероним» .

Нетрезвый образ жизни не только умножает грехи человека, не только расстраивает его здоровье, но приносит множество других бедствий, делая несчастными членов семьи недугующего, отнимая у него доброе имя и делая его бесполезным для общества. «Пьянство бывает причиной не только душевных, но и временных телесных зол, расслабляет тело и приводит к немощи. Поэтому написано: “Против вина не показывай себя храбрым, ибо многих погубило вино” (Сир. 31: 29). Пьянство приводит к убожеству и нищете. “Работник, склонный к пьянству, не обогатится”, – говорит Сирах (Сир. 19: 1). Оно отнимает славу и доброе имя; напротив, к бесславию, презрению и омерзению приводит, ибо никем так не гнушаются люди, как пьяницей. Домашним, родным, друзьям пьяный причиняет скорбь и печаль, а у врагов вызывает насмешку. Пьянство делает своего приверженца неспособным ни к какому делу. В каком бы звании ни был пьяница, он больше принесет бед и напастей, чем пользы обществу» . «Пьяница неприятен для друзей, смешон для врагов, презираем подчиненными, отвратителен для жены, несносен для всех» . Святитель Иоанн Златоуст добавляет, что предавшийся пьянству не только на земле лишается уважения и здоровья, но и на небе теряет все. «Главное зло пьянства в том, что оно делает для пьяницы недоступным небо и не позволяет достичь вечных благ, так что вместе с позором на земле страждущих этим недугом и на небе ожидает тягчайшее наказание» .

Наконец, такое бедственное положение пьющего человека, поверженного в бездну греха и претерпевающего разнообразные несчастья, свидетельствует о его крайнем отчуждении от Бога и пленении в рабство диаволу. «Храм Божий – это те, в ком обитает Дух Божий. Храмом идолов (и диавола) являются те, которые оскверняют себя пьянством и невоздержанием… Кто проводит время в пьянстве… тот подпал жестокой власти диавола» .

Путь к исцелению

Итак, резюмируя все вышесказанное, можно безошибочно сказать, что «пьянство – корень всех зол» и для своего исцеления требует особенных усилий со стороны самого недугующего и особенной помощи Божией. Однако проблема усложняется тем обстоятельством, что большая часть зависимых не признают себя больными и не видят нужды в лечении. Такое самосознание больного пьянством было замечено и раньше, и об этом писал еще в IV веке святитель Иоанн Златоуст, замечая, что «особенно тяжело то, что пьянство, полное стольких зол и порождающее столько несчастий, даже и не считается у многих виной» . Но особенно заметно это стало в современной России. Больным алкоголизмом в современном обществе считается лишь тот, кто периодически «уходит» в более или менее затяжные запои и с трудом выходит из них. Поэтому ежедневный рацион в несколько банок (или бутылок) пива или алкогольного коктейля, не приводящий к тяжелой форме опьянения, стал устойчивой привычкой для многих и даже похвальным элементом имиджа современного человека. Напротив, человек, не употребляющий алкогольных напитков, рискует прослыть ригористом, не умеющим расслабляться и жить в свое удовольствие.

Ошибочность такой точки зрения заключается в слишком поверхностном взгляде на проблему зависимости от алкоголя и объясняется вполне понятным нежеланием глубже вникать в суть проблемы. Форма алкоголизма, включающая такой элемент, как запой, являет в человеке уже крайнюю стадию развития страсти, тогда как начальные стадии могут оставаться незаметны невнимательному взору.

Святые отцы учат судить о присутствии той или иной страсти в человеке исходя из наличия зависимости. Если, скажем, человек не может длительное время обходиться без своего любимого мороженого, значит, он подвержен страсти чревоугодия. Если не может пару дней не раздражаться при наличии всех к тому условий, следовательно, он подвержен страстям раздражительности и гнева. То же самое рассуждение применимо к употреблению алкогольных напитков. Если человек не может долгое время обходиться без своего любимого пива, не испытывая при этом хотя бы малейшего дискомфорта, значит, он в определенной степени уже алкоголик. А если алкоголик, то необходимо пересмотреть отношение к алкоголю, так как алкоголизм – это страсть, и, как и любая другая страсть, без борьбы будет интенсивно развиваться.

Думается, приведенных рассуждений достаточно, чтобы каждый из читающих эти строки определил в себе наличие (или отсутствие) зависимости от алкоголя.

Так как же бороться с этой страстью? Во-первых, как уже было отмечено, невозможно преодолеть в себе какую-либо страсть, не признав себя больным ею. Человек, не понимающий и не признающий себя алкоголиком, не сможет вылечиться, потому что не захочет этого. Поэтому, первый шаг – это увидеть, признать и захотеть. Во-вторых, так же, как и в отношении других страстей, здесь уместно святоотеческое правило, приведенное выше: «Отдай кровь и приими Дух». То есть для преодоления зависимости необходимо потрудиться и потерпеть.

Святитель Тихон Задонский предлагает следующие средства к преодолению пьянства: «От плохих компаний и пиршеств надо удаляться. Надо помнить, что от этой страсти весьма трудно отстать. И многие от этой самой страсти погибают душой и телом. А привыкшим к этой страсти надо крепко против ее мучительства вооружиться, стоять, не поддаваться, молить и призывать всесильную Божию помощь. Надо приводить на память случающиеся от пьянства беды и сравнивать состояние трезвой жизни с состоянием пьяного. Надо напоминать, что многие умирают пьяными во сне и из этого мира в иной переходят без всякого чувства и потому без покаяния» . Святитель Игнатий (Брянчанинов) указывает на необходимое постоянство для успеха в борьбе. «Каждое сопротивление, оказанное требованию страсти, ослабляет ее; постоянное сопротивление низлагает ее. Каждое увлечение страстью усиливает ее, постоянное увлечение страстью порабощает… увлекающегося ею» .

Период борьбы всегда сопровождается обострениями. При воздержании телесном обостряются страсти душевные. Это происходит и при воздержании зависимого от алкоголя. Страсть требует удовлетворения и, не получая желаемого, возбуждает в душе различные иные страсти, такие как раздражительность, гнев и др. В таком случае святые отцы советуют в усиленной молитве обращаться к Богу за помощью. «Ужасна буря страстей: ужаснее она всех наружных бедствий… помрачается разум, закрытый густым облаком помыслов. Во время бури сердечной единственным средством спасения остается усиленная молитва. Подобно апостолу Петру, должно вопиять от всей души ко Господу» .

Горячая и слезная молитва близкого человека за недугующего пьянством также может привести его к спасительному исходу. Жена одного служащего, некая Мария Гордеева, рассказала на Троицком подворье архимандриту Крониду следующую повесть о себе. «Мой муж, – говорила она, – после брака не переставал вести нетрезвую жизнь. Все свободное время он проводил в пьяных безумных оргиях. Однажды, находясь в неописуемой скорби, доходящей до отчаяния, я сидела одиноко в своей комнате и решила призвать на помощь преподобного Сергия Радонежского. Я так горячо молилась ему, что слезы лились потоком. Вдруг вижу: вся комната моя осветилась неземным светом. В этом свете идет ко мне дивный старец неописуемой духовной красоты и доброты… Подойдя, он отечески приветливо сказал мне: “Успокойся, раба Божия Мария! Молитва твоя услышана, и твой муж больше нетрезвым к тебе не придет”. Я поклонилась ему в ноги. Он меня благословил и стал невидим. Через несколько минут после этого видения раздался в нашей квартире резкий звонок. Я отворила дверь и увидела мужа. Но он совсем не был таким буйным, каким являлся прежде. Войдя в переднюю, он опустился передо мною на колени, зарыдал и стал просить у меня прощения за свою безумную жизнь и мучения, причиненные мне. После этого он сделался неузнаваемым, совершенно трезвым и достойным. И 35 лет нашей дальнейшей супружеской жизни я прожила с ним в мире и согласии» .

Человеку, желающему исцелиться от пристрастия к «зелью», необходимо помнить, что одними медикаментозными средствами, даже совместно с серьезными личными усилиями, но без помощи Божией, невозможно исцелить его болезнь. «Единый Святой Дух может вполне очистить человека от страстей и возвратить ему власть над самим собою, похищенную диаволом» . И эта сила Святого Духа подается в святой Церкви Христовой посредством святых таинств. По это причине успешная борьба с недугом пьянства возможна лишь при условии регулярного участия больного в церковных богослужениях и периодического причащения святых Христовых таин.

Итак, вино, как и все сотворенное Создателем для нашей пользы, есть добро, «ибо всякое творение Божие хорошо, – говорит апостол, – ничто не предосудительно, если принимается с благодарением» (1 Тим. 4: 4). «Виноградная лоза называется растением не диким, потому что вино, принятое вовремя и в меру, делает нас кроткими, служит людям залогом верности и дружбы, бывает причиною веселия, противоядием плачу, средством к истреблению лености. Для больных оно простое пособие и врачующее от разных немощей, для здоровых – подкрепление и средство к соблюдению здоровья» .

Как творение Божие вино достойно особого отношения и еще по одной причине, о которой говорит преподобный Исидор Пелусиот: «Не бесчести благословения плодов, не простирай до пресыщения пития, не нарушай соразмерности несоблюдением меры; пия вино, не пропивай ума, но помни, что Дух Божий соделывает начаток его Кровью Христовою» посредством участия вина в таинстве Евхаристии.

Но, если кто не уважает этого дара Божия и относится к нему с потребительским небрежением, того постигает справедливое возмездие. «Кто не уважает правил: “ничего слишком, и всего лучше – мера”, предается излишеству в вине, то оно отомстит ему за оскорбление, разломит и голову, и виски, отымет у человека силу, расслабит все тело, свяжет руки и ноги (о другом чем, более неприличном, нехорошо и сказать), и врагам и друзьям предаст на посмеяние» .

Преп. Антоний Великий : "Зло прилепляется к нашему естеству, как ржавчина к меди или грязь к телу. Но, как не медник произвел ржавчину и не родители - грязь на своих детях, так и не Бог произвел зло. Он вложил в человека совесть и разум, чтобы он избегал зла, зная, что оно вредно для него и ведет к мучениям. Следи же за собой внимательно: увидев какого счастливца в силе и богатстве, ни под каким видом не хвали его. Но тотчас представь перед собою смерть, и ты никогда не пожелаешь ничего худого".

Макарий Великий : "Человек по своей природе изменчив. Поэтому как тот, кто упал в глубину порока и порабощен грехами, может обратиться к добру, так и тот, кто запечатлен Духом Святым и наполнен небесными дарованиями, свободен вернуться ко злу. Некоторые, вкусившие Божией благодати и ставшие причастниками Святого Духа, когда теряют осторожность и бдительность, духовно гаснут и становятся хуже, чем они были раньше. Это случается не потому, что Бог меняется или благодать Духа угасает, а потому, что сами люди теряют благодать и поэтому совращаются и впадают во множество зол".

Преп. Исаак Сирин : "Когда человек, помня о прежних грехах, наказывает себя, тогда Бог с благоволением взирает на него. Бог радуется, что за уклонение от Его пути человек сам возложил на себя наказание, - это служит признаком искренности покаяния. И чем более грешник принуждает себя, тем больше умножается к нему благоволение Божие".

Авва Дорофей : "Если у кого-нибудь хоть одна страсть обратится в навык, то она будет мучить его. Иногда человек совершает множество добрых дел, но один злой навык может превозмочь их все. Например, если у орла хоть один коготок запутается в сетке, то он весь попадет в неволю. Так и душа по причине одной страсти может попасть в руки врага. Потому не допускайте, чтобы хоть одна страсть обратилась в навык, но молитесь Богу день и ночь, чтобы не впасть в искушение. Если же и окажемся побежденными по своей немощи, то понудим себя тотчас же встать, начнем плакать перед благостью Божией, будем снова бодрствовать и подвизаться. И Бог, видя наше доброе устремление, смирение и сокрушение сердечное, подаст нам руку помощи и сотворит с нами по Своей милости".

Прав. Иоанн Кронштадтский : "Всю жизнь следи за своим сердцем и присматривайся, что препятствует его соединению с Богом. Это да будет для тебя наука наук, и ты при помощи Божией навыкнешь быстро замечать, что отдаляет тебя от Бога, а что приближает к Нему. Лукавый очень старается стать между нашим сердцем и Богом. Именно он отдаляет нас от Бога разными страстями: похотью плоти, похотью очей и гордостью житейской".

"Наука наук - побеждать действующие в нас страсти. Великая мудрость, например, ни на кого не сердиться и ни о ком не мыслить зла, хотя бы кто и причинил нам зло. Мудрость - презирать корысть и любить нестяжание, презирать лакомства и довольствоваться простой пищей, вкушаемой умеренно. Мудрость - никому не льстить, но всегда безбоязненно говорить правду; мудрость - не прельщаться красотой лица, но уважать во всяком человеке красоту образа Божия. Мудрость - любить врагов и не мстить им ни делом, ни словом, ни мыслью. Мудрость - не собирать себе богатства, но подавать милостыню бедным, чтобы приобрести сокровище на Небе. Увы! Мы чуть ли не изучили все науки, а удаляться греха вовсе не научились и, таким образом, часто оказываемся совершенными невеждами в нравственной науке. И выходит, что истинно мудрые были святые, ученики истинного Учителя-Христа, а мы так называемые ученые - невежды, и, часто, чем ученее, тем больше невежды, потому что не познали самого главного, а порабощаемся различными страстями".

Старец Никон : "Если каждое слово, дело и помышление кладет на нас печать, то и надо принять все меры к сохранению себя от всего вредного. И епископ Игнатий Брянчанинов, и святые отцы пишут, что очень часто, почти всегда мы не чувствуем вреда для себя от вредного дела непосредственно после этого вредного дела; этот вред сказывается через некоторое время. Получается плод от принятого в себя зла, который дает себя почувствовать различными своими проявлениями. Это может каждый видеть на себе, пожиная горький плод своих ошибок и увлечений. Не видит и не чувствует только тот, кто вообще не внимает себе и не рассматривает себя, свое душевное и сердечное состояние при свете Святого Евангелия и отеческих писаний, иначе говоря - проводит рассеянную жизнь. Часто вредное дело не кажется вредным. Это вражье обольщение. Не следует доверять себе, своему сердцу и рассуждению. В решении вопроса, что вредно и что не вредно, надо руководствоваться указаниями Евангельского Писания и уставами Церкви Православной и святых отцов, а также советами духовного отца или старцев, которые от опыта своего и духовной жизни могут дать назидание".

Епископ Александр (Милеант). Сущность Христианства

/*Увещевание (призыв), увещевать (призывать). Словом увещевать в библ. текстах передается часто встречающийся как в Септуагинте, так и в книгах Нового Завета греч. глагол паракалейн, который переводится как призывать, просить, утешать, ободрять./

Подумаем о том, как, в связи с известными событиями, вернуть себе возможность жить без постоянного тревожного напряжения, как не бояться неминуемых опасностей, как обрести смелость, выдержку и спокойствие, необходимые для полноценной жизни, каким бы испытаниям мы не подверглись в будущем, ближайшем и отдаленном.

Если Вы читаете эти строки, то стоит признаться себе в том, что упомянутые проблемы у Вас есть. Первая хорошая новость – вернуть себе бесстрашие легко. Для этого достаточно просто взглянуть на происходящее с Вами и вокруг Вас с другой, более правильной, точки зрения. А это очень трудно. Потому что непривычно. Но, надеемся, что Вы еще не достаточно окостенели…

Итак, что есть страх? Это мучительная боязнь что-либо потерять из того что у нас есть. Покой, деньги, здоровье, близких, жизнь. Возможность потерять предполагает, что это у нас есть. А коли так – мы счастливы.

Только заслужено ли нами это счастье? Сам факт того, что каждый из нас до сих пор жив
представляет собой не норму, а явление невероятного везения (для неверующих) и непостижимую нам милость Творца (для тех, кому дважды посчастливилось: обрести себя живым и знающим о существовании Бога). Рассудим: мы точно знаем о том, что было время, когда нас не было. И мир без нас был не хуже и не лучше того, в котором мы есть. А вот нам в нем лучше. Нам в нем хорошо, если мы не мыслим себя без него. Мы не приложили ни малейшего усилия для появления на свет. Значит, Кто- то позаботился об этом. Так не будет ли наивным предполагать, что Тот же потерял к нам интерес и не убережет нас от преждевременного покидания мира?

Мы знаем, что будет время, когда нас не будет. Там, за порогом привычного нам образа бытия все неизвестно, а потому, понятно, страшно. Преодолению страха помогут два обстоятельства: а) это неизбежно, как наступление весны вслед за зимой; и б) это предназначено для всех, а потому не будет ни одного ловкача, который надолго останется здесь после нашего ухода. Права народная мудрость – “все там будем”.

Значит, остается ключевой вопрос – “когда”. Что-то, глубоко эгоистичное в нас услужливо подсказывает примитивный ответ: “чем позже, тем лучше”. Так ли это? Известен принцип людей,низведенных до животного уровня в страшных лагерях 20-го века – “Умри ты сегодня, а я завтра”.Выберем ли эту недостойную этику?

Если “да” – то плохо дело. Тогда наш страх является производным от гордыни. Тогда мы рушим собой все Священное Писание. Тогда мы считаем себя лучшими из всех людей, почему? А так – лучше и все. Им и помирать. Тогда не для нас приходил Спаситель, четко сказавший – “Кто стремится сохранить свою душу – погубит ее”. Тогда не нас Он спасал. Тогда плохо наше дело и здесь и Там.

Загадка: как можно оставаться христианином и, с тонким надмением обладания “аристократическим неврозом”, томно говорить: “А я знаете, боюсь летать, у меня… это.. – аэрофобия”. Переводя в нормальную состему понятий, это прозвучит – “Пусть на самолетах летают лохи, чьи жизни менее ценны чем моя. Мне плевать на профессионалов летчиков, перевозящих тясячи пассажиров ежедневно. Мне плевать на теорию вероятности, согласно которой в мире гибнет от падения с верблюда людей значительно больше чем в авиакатастрофах. У меня одна и очень драгоценная жизнь и я проживу ее как можно дольше потому что такова моя воля”.

Копаем дальше: Любой страх есть преступление против любви. Тот кто не любит – не имеет отношения к Богу, Который есть Любовь. Любовь это способность жертвовать. Тем, что у нас есть – здоровьем, благосостоянием, покоем, жизнью. Собой, наконец. Любовь – это радостное преодоление себя, себя отжившего, себя устаревшего, себя плохо пригодного для того, чтобы быть любимым. Страх – стремление сохраниться любой ценой, со всеми милыми дряблому сердцу иллюзиями покоя и безопасности.

Да, мы слабы и несовершенны. Да, мы люди, подверженные страстям, болезням и да, страхам. Такие же как апостол Петр, который убоявшись, хотя два дня назад был свидетелем воскрешения а несколько месяцев назад видел Преображение Христа на Фаворе, казалось бы, где тут место сомнению, так и тот в страхе отрекся от Спасителя. Так что испытывать страх нам может быть свойственно. Все мы генетически наследники первочеловека Адама, юлившего перед Создателем в Эдеме и сваливавшем вину с себя. Но последуем же за Адамом и Петром не только в их страхах, но и в их плаче. Горьком, покаянном, без нотки оправдания себя, без приведения резонов для страха и без объяснения его причин кроме одной – собственного малодушия.

Как укрепляется душа? Истиной. Примем себя какими мы есть в своем страхе и исповедуем его перед всеми. Я трус и я боюсь – так должно звучать наше описание себя. Пусть нам будет стыдно за свой страх – перед нашими родителями, нашими супругами, нашими детьми, нашими друзьями и сослуживцами. Взгляд на себя извне, глазами более благородных и отважных людей может немножко подтянуть нас в нашем становящемся благородстве. Пусть пока мы не стали героями, но перестать оправдывать свой страх есть обозначение вектора к обретению отваги.

Далее следует дистанциировать свой страх. Боюсь не я, боится не Божий образ во мне, боится моя падшесть, мои животные инстинкты, меня, наконец, искушают гадкие бесята, меня заставляют бояться. Попробовать поразмыслить так. Приняв это, обозначается возможность конфронтации со своими “боялками”, начала войны с ними. А в каждой войне есть разные стратегии. Иногда лобовое нападение, когда много сил чувствуешь за собой, а коли нет – то нет греха в том, чтобы обмануть, перехитрить противника. Начинаем мы борьбу со страхом метро – включим плеер с излюбленной музыкой, вступим в разговор с симпатичной незнакомкой, премируем себя мороженным, проехав хотя бы остановочку лишнюю.

Мы будем помнить о том, что страх это враг. Он хитер и опасен. Он не хочет сохранить нас на самом деле, а он, как рак души, будет распространяться все дальше, если мы будем оставлять свои рубежи. Что еще ведет к военной победе? Помощь союзников. Пусть и не слишком сильных. Так что тем, кто испытывает страх – есть смысл объединяться. Будет мудро, если мы найдем силы в себе сказать: “Ага, вот я начал чего то бояться… К чему бы это? Что этим хочет сказать мне Промысел? Ну конечно же, понял, – то что я одинок и мне не с кем разделить мою трапезу, мою дорогу, мои чувства. От страха сбиваются в стада. Найду-ка я свое стадо, свою команду, приближусь-ка я к другим, а то, кажется, у меня к ним иссяк интерес и мне стало дело только до самого себя”.

“Я начинаю беспокоиться о своем здоровье – то здесь кольнет, то там забьется. К чему бы это? А может, я слишком много времени провожу один и ничего не отдаю другим. Вот энергия потребления копится во мне и начинает медленно прокисать и загнивать. Я мысленно сканирую себя – все ли в порядке”. Подобные мысли о самом себе приводят к саможалению – “ну как же так, я такой хороший, а мне так плохо, это очевидно несправедливо”. Стоит перестать противопоставлять себя подобным ипохондрическим страхам, они захлестывают нас целиком. Да и ладно, если мы только мучимся и изводим себя и других, это бы полбеды. А беда в том, что поддавшись самосохранению любой ценой, начиная жить по принципу “никто не позаботится обо мне лучше, чем я сам, а значит я должен постоянно следить за собой, как бы не стало хуже”, мы рискуем потерять сначала доверие – близким, врачам – а потом и саму веру. Как-то мы начинаем допускать, что Тот, Кто нас создал, Тот, Кто нас любит, Тот, Кто за нас умер, как-то забыл про нас. А раз забыл – стало быть не всесилен, не всезнающ, не бог. Вот так быстро, не успев того заметить, мы оказываемся вне Церкви, а только в сомнительном обществе своих персональных демонят.

Принять себя боящимся – понять себя, боящегося, – устыдиться себя, боящегося, заплакать о себе, боящемся – отвергнуть себя, боящегося – вот последовательность восстановления себя человеком. “Не боюся никого кроме Бога одного” – вот тот настрой, к которому должно придти, пусть дорога и будет длинной. Многие шли по этому пути, некоторые достигали. Стеснительность и робость здесь неуместны, страх – повод просить помощи: дружеской, профессиональной, духовной, Благодатной. И будем знать, что мы сразу же становимся исцеленными от дурной боязни чего бы то ни было, как только хоть на мгновение, но искренне скажем: “Боже, Тебе зачем-то нужна моя жизнь именно сейчас? Ну так возьми ее, потому что я Тебя люблю и верю, что это более чем взаимно”.

“Иногда вдруг у тебя появляется какая-то раздражительность, недовольство окружающими тебя людьми, а то и просто дурное, угнетенное состояние духа, тоска, разочарование. Малейший повод - и твое настроение испорчено. Отчего это? Очевидно, ранее душевная твоя почва была подготовлена к такому настроению. Раздражительность, недовольство людьми вызываются завистью, недоброжелательством к ним...” Святые отцы особенно обращали внимание на сохранение мира в душе при любых жизненных (внешних) обстоятельствах.

Вот, например, как писал в письме к одному мирянину отец Алексий Зосимовский: “Я вам не желаю ни богатства, ни славы, ни успеха, ни даже здоровья, а лишь мира душевного. Это самое главное. Если у вас будет мир - вы будете счастливы”.

Итак, кратко подытожив вышесказанное, можно сделать вывод, что неврастения (В некоторых случаях нервная астения может наступить и как следствие длительного перенапряжения или в результате негреховных страстных состояний, вследствие голода, жажды и др.) -суть греховные страсти; в большей или меньшей степени она являет собою, кроме того, бытие вне Христа, а порой и явное антихристианство. Неврастению можно считать своего рода прямой противоположностью кротости, смирения, терпения и мирного устроения духа. Отсюда напрашивается логический вывод: лучшее лекарство от неврастении - сам христианскиий путь, образ жизни с терпеливым несением своего креста, благодарением Бога за все, смирением.

Теперь же постараемся более подробно остановиться на путях оздоровления от нервности и неврастении. Главное при этом глубокое осознание важности и необходимости изменить себя, возненавидеть сей демонический грех гневливости, с искренним покаянием обратиться ко Господу.

Кроме того, необходимо придерживаться следующего:

1. Никогда не повышать (без крайней на то нужды) голоса: “Голос повышает гордец, самохвал, самовлюбленный мертвец и Богом оставленный” (старец Сампсон Сиверс). Итак, ни кричать, ни визжать; не употреблять грубых и матерных слов, никого не обвинять, не злословить и не высмеивать. Святые Отцы допускали лишь праведный гнев, то есть обращенный на свои собственные грехи и несовершенства.

2. Избавиться от привычки прекословить, многословить, спорить по пустякам, вступать в словопрения. “Входить в спор всегда нежелательно” (митрополит Филарет (Дроздов).

3. Во всем, чтобы ни случилось, следует обвинять только самого себя, тогда уравновешенность, душевный мир и спокойствие установятся в наших душах: “Если бы все укоряли себя, то водворился бы мир”, - писал архиепископ Арсений (Чудовский), ибо “самоукорение дает нам спокойно переносить оскорбления, не чувствовать их”.

4. Архиепископ Иоанн (Шаховской) считал, что достижение истинного душевного мира немыслимо без глубокого метафизического недовольства этой (земной) жизнью. Действительно, поиски благ и райской жизни на земле рано или поздно приводят к глубоким разочарованиям и постоянным колебаниям душевного мира.

5. Велика роль молитвы в обретении и хранении внутреннего покоя. Старец Сампсон (Сиверс) утверждал, что мир души у постоянно молящегося даже совершенно не зависит от внешней обстановки.

6. Следует отучить себя кого-либо осуждать, обсуждать (за исключением полезных в назидательном и педагогическом плане случаев, а также естественно возникающих суждений о чем-либо (ком-либо), что не является осуждением). Если же в твоем присутствии порицают или осуждают другого, то Святые Отцы советуют признаться, что и сам страдаешь теми же недостатками и отвести разговор, а при невозможности того - просто удалиться.

7. Считать себя вполне достойным промахов, критики, ошибок, падений. Более того, Святые Отцы советуют нам осознавать себя хуже и недостойнее других. В этом случае действительно исчезает всякое желание гневаться на кого-либо из окружающих.

8. Необходим постоянный самоконтроль, в том числе даже за своими мыслями, ибо всякому дурному делу обычно предшествует дурная мысль. Следует решительно отсекать все отрицательное, греховное, мерзостное. Святые Отцы учат нас не вступать ни в какие собеседования с греховными помыслами, а немедленно обращаться с молитвой за помощью ко Господу, испрашивая у Него помощи и поддержки.

9. Надо принимать уже произошедшее, как случившийся факт, а не мучить себя бесполезной борьбой с призраками. “Что случилось, то случилось...”, “Да будет воля Твоя”.

10. Следует избегать всевозможных “надумок”, фантазий, бесплодного воображения, особенно чувственного характера. Помните Евангельское: Но да будет слово ваше: да, да; нет, нет; а что сверх этого, то от лукавого (Мф. 5, 37).

11. Наконец, необходимо, по возможности, оздоровить свой образ жизни (имеется ввиду режим дня, разумное постничество, оставление пристрастия к спиртному и табаку и иных излишеств).

12. Безусловно, необходимым является посещение богослужений, особенно в воскресные и праздничные дни, чтение Священного Писания и святоотеческой литературы. “Из всех недугов, обременяющих человеческую природу, нет ни одной болезни, ни душевной, ни телесной, которая не могла бы получить врачевства из Писания” (Святитель Иоанн Златоуст). При добросовестном соблюдении святоотеческих рекомендаций вопрос о повышенной нервности и неврастении достаточно скоро отпадет сам по себе.

НЕВРОЗ НАВЯЗЧИВЫХ СОСТОЯНИЙ
(ОБСЕССИВНЫЙ НЕВРОЗ)

Навязчивыми (то есть помимо воли и желания человека) могут быть как определенные мысли, воспоминания, представления, сомнения, так и действия. Это и не удивительно, ибо всему деятельному предшествует мысль, замысел, задумка.

К неврозу навязчивых состояний относят обычно и навязчивые страхи. Если человек испытывает безотчетный страх неведомо чего, то говорят о синдроме страха. Если боится, конкретно, темноты, высоты, острых предметов, замкнутых пространств - тогда определяют подобные навязчивые состояния как фобии, уточняя в названии вид (или направленность) страха. Например, канцерофобия - при боязни заболеть раком, а клаустрофобия - при боязни замкнутых пространств, гипсофобия - при страхе высоты, мизофобия - при страхе загрязнения, пантофобия - при боязни всего окружающего.

Фобии, таким образом, это по сути конкретные страхи, или болезненные опасения каких-то отдельных предметов, явлений или ситуаций, а не безотчетный страх вообще. Иногда страхи появляются только при соответствующей ситуации. Например, страх высоты только при подъеме на высоту, страх мышей - при реальной встрече с мышью (Петр I, например, панически боялся тараканов). Но нередко человек уже при одной лишь мысли о чем-либо уже впадает в страх. Страх присущ природе падшего человека (Св. Иоанн Дамаскин в “Точном изложении православной веры” выделяет 6 видов страха: 1) нерешительность, 2) стыдливость, 3) стыд, 4) изумление, 5) ужас, 6) беспокойство: По св. Исааку Сирину: “Страх есть лишение твердой надежды”. ) и глубоко биологичен, ибо человек несет в себе и животное начало. Так вот, это животное начало в нас и боится инстинктивно угрозы извне: темноты, нападений и всякой иной опасности для собственной жизни.

Во многих случаях именно страх выполняет роль своего рода защитного механизма, оберегая нас от всякой опасности, посягающей на наше благополучие. Страшась, человек становится более бдительным, способным предохранить себя от беды, спастись от надвигающейся угрозы. Страх закреплен Творцом в памяти всех предшествующих поколений, как говорят психоаналитики (Карл Юнг), в “коллективном бессознательном”. Итак, страх свойственен каждому человеку в какой-то степени и может исполнять защитную роль, оберегая нашу жизнь от всевозможных опасностей.

Однако невротические страхи тем и характерны, что не обусловлены никакой реальной угрозой или угроза эта иллюзорна и маловероятна. (“Страх причиняет большой вред, - пишет в одном из своих писем (№ 150) оптинский старец Макарий, - тело расслабляется от упадка духа и лишения спокойствия и без болезни болезнь приключается”. ) Например, некий человек страдает кардиофобическим неврозом, он боится, что сердце его в один прекрасный момент может остановиться. С одной стороны, теоретически это возможно, ведь бывает же внезапная смерть и у молодых, до того считавшихся здоровыми людьми, без видимой на то причины. Но объективная вероятность такой внезапной остановки сердца именно у этого человека ничтожно мала, а имеет место надуманная, мнимая, нафантазированная опасность для жизни, обусловленная ложными мыслями и необоснованными опасениями.

А вот другой пример: мать, горячо любящая своего малыша, вдруг ловит себя на мысли, что может его задушить. Мысль эта ужасает ее, она не свойственна женщине с позиции ее нравственности, не продиктована никакими реальными внешними обстоятельствами, напротив, абсурдна, лишена всякого здравого смысла. Но словно заноза, проникнув и цепко укоренившись в сознании, начинает причинять боль своей жертве, которой порой и стыдно признаться кому-то в этом.

Навязчивые мысли возникают часто в ответ на поставленный вопрос: “А вдруг?” Далее они автоматизируются, укореняются в сознании и при неоднократных повторениях создают существенные затруднения в жизни. Чем больше борется человек, желая избавиться от этих навязчивых мыслей, тем более они овладевают им.

Важной причиной развития и самого существования невротического страха является развитое чувственное воображение (мимо чего обычно вскользь проходит специальная, посвященная этой тематике литература). Ведь человек, к примеру, не просто боится упасть с высоты, но и соображает в ужасе, что умрет, всячески “распаляет” вымышленную ситуацию, представляя, скажем, свои похороны, себя лежащим в гробу и прочее. Кроме того в подобных состояниях имеет место слабость психической защиты (цензуры) из-за природных особенностей или в результате греховного разрушения. Хорошо известен, например, факт повышенной внушаемости у алкоголиков. Известно, что существенно ослабляют душевную крепость блудные грехи. Сказывается также и отсутствие постоянной внутренней работы по самоконтролю, духовному трезвению и осознанному управлению своими мыслями, (это детально описано в аскетической святоотеческой литературе).

Можно также полагать, с большей или меньшей долей очевидности, что некоторые мысли, всегда кстати почти ощущаемые как чужеродные и даже принужденные, насильственные, действительно имеют чужеродную для человека природу, являясь демоническими (ранее мы уже приводили выдержку из книги епископа Варнавы (Беляева), касающуюся этого вопроса).

По святоотеческому учению, человек часто не способен различать подлинный источник своих мыслей и душа является проницаемой для демонической стихии. Лишь опытные подвижники святости и благочестия, с уже очищенной молитвенным подвигом и постом душой, в состоянии обнаруживать приближение тьмы. Покрытые же греховным мраком души зачастую не ощущают и не видят этого, ибо на темном темное плохо различается.

Святитель Игнатий (Брянчанинов) говорит о подобных ситуациях следующее:

“Духи злобы с такой хитростью ведут брань против человека, что приносимые ими помыслы и мечтания душе представляются как бы рождающимися в ней самой, а не от чуждого ей злого духа, действующего и вместе старающегося укрыться”.

Святые отцы указывают на то, что за страхом часто кроется тщеславие. В этом плане показателен страх перед публичным выступлением, страх общения. В глубине своей души человек, в этих случаях, боится показаться глупее или менее способнее, менее талантливее, чем он есть (по его представлению) на самом деле. И вот что примечательно. Когда человек осознаёт это обстоятельство, смиряется, позволяет себе ошибку или промах, больше думает не о том как сказать, а что сказать, чтобы прежде всего угодить Богу, - ситуация решительно исправляется. В душе обретаются мир и покой.

И еще очень важный момент , касающийся страха, но не вообще, а страха Божия, являющегося величайшей добродетелью и обязанностью человека. Страх Божий имеет разные значения: это и боязнь (страх) наказания от Бога (низшая степень добродетели) и удивление (трепет, ужас) перед величием событий и благочестивая богоугодная жизнь и, наконец, как высшая степень страха Божия - совершеннейшая чистота и святость жизни. Страх Господень есть истинная премудрость, - говорится в Священном Писании (Иов. 28, 28). “Живя без страха Божиего, нельзя совершать ничего благородного и удивительного ”, - писал Вселенский учитель Церкви святой Иоанн Златоуст. Как представляется, именно в страхе Божием кроется величайшая тайна, а если хотите, и ключ к пониманию истинного целительства (Вот как раскрывает истинный смысл страха Божиего св. Климент Александрийский: “Но страх, говорят наши противники, есть смущение, взволнованное состояние души. Так, но не всякое душевное смятение есть страх. Страх перед демонами отличается смятенностью души, потому что демоны сами находятся в постоянном и внешнем и внутреннем волнении. Бог же, напротив, бесстрашен, поэтому и внушаемый Им страх не вносит в души никакой растерянности и расстройства, никакого беспорядка, смуты и замешательства” )* многих неврозов: когда человек имеет в душе страх Божий (то есть Высший, Богом данный) этим великим страхом поглощаются все те мелкие, мирские, часто нелепые по своей сути: страх мышей, тараканов, острых предметов и проч. Как большая волна на море поглощает мелкую рябь, так и истинный страх Божий вбирает в себя невротические страхи -фобии.

Каждой душе человеческой органически не только присущ, но и необходим страх Божий, но этот великий дар просто извращается и подменяется своего рода животной трусостью. Аскетическая литература отмечает, что на ранних этапах духовного подвижничества, страх Божий (у новоначальных) заключается более в боязни нарушить Божественные заповеди, согрешить, сделать что-либо мерзкое, недостойное, оскорбительное в глазах Бога. Второй этап Божиего страха присущ уже более совершенным подвижникам благочестия и заключает в себе страх отпасть от Бога, лишиться Его божественной благодати, святого чистого мира. Ибо это отпадение означает духовную смерть, сообщая душе мрак, тоску, разочарование, чувство бесцельности бытия.

И, наконец, последний аспект, касающийся причин возникновения страха, указание на который находим в Священном Писании: "В любви нет страха, но совершенная любовь изгоняет страх, потому что в страхе есть мучение" ( 1 Ин. 4, 18). Вот и еще один важный ответ, не рассматриваемый в научной литературе. Оказывается наличие страха в душе и сердце человека означает отсутствие (или недостаток) любви. Задумайтесь над этим поглубже...

Возьмем для примера фактические события недавней войны в Чечне. Матери плененных русских солдат ехали туда, где гремели выстрелы, в разгар боевых действий. Невзирая на угрозу для своей жизни, встречались с чеченскими боевиками, умоляли вернуть своих сыновей. Что двигало этими женщинами, благодаря чему преодолевали они страх смерти? Ответ очевиден: материнская любовь к своим чадам. Итак, любовь изгоняет страх, “в любви нет страха!”...

Теперь поговорим кратко о навязчивых (“компульсивных”) действиях. Характер навязчивых действий может быть очень разнообразным. Нередко они имеют вид какого-то привычного ритуала и подобным же образом повторяются, вопреки логике и необходимости. Например, навязчивое мытье рук, ритуалы при раздевании и одевании, бессмысленные переставления мебели, пересчитывания денег без нужды, постукивания, покачивания или избегания каких-то определенных предметов, повторение, при встрече с кажущимся злом, каких-то определенных слов и действий. Характерным является появление некоторого облегчения после исполнения навязчивого действия. Однако облегчение это временное и вскоре вновь возникает болезненная потребность повторения и все начинается сначала.

Очень важным моментом в понимании природы навязчивых действий является упомянутая выше чужеродность, даже принудительность к свершению чего-либо, помимо разума и воли человека. Вот как пишет на сей счет Епископ Варнава (Беляев) в своем труде “Основы искусства святости” (т. 1): “Откуда же насильственность, если человек всеми силами души отгоняет и не хочет, считает элементом чуждым и болезненным? Ясное дело, от другой духовной сущности, злой и нечистой. Понятна эта нелогичность в мыслях, понятна эта тирания, о которых говорят сами же ученые, понятно это облегчение после совершенного... (то есть диавол отходит, доводя человека до того, до чего ему было надобно), понятно и мучительное раскаивание, ибо совесть все-таки мучит человека”.

В особо тяжелых случаях человек уже не владеет собой и становится своего рода, как теперь говорят, биороботом (вспомните, к примеру, ритуальное убийство трех монахов Оптиной Пустыни, произведенное ] преступником, признавшимся потом, что какая-то чужеродная сила влекла его к этому убийству, и он не мог противостоять ей). О подобной силе, завладевающей волей и сознанием, нередко упоминают и другие преступники. Это впрочем обычно не приводит к устранению их от судебной ответственности под предлогом психического нездоровья, как это было в случае с убийцей монахов. О насильственном “чужеродном” непреодолимом влечении упоминают также больные наркоманией и алкоголизмом. Что за сила стоит за всем этим, думается, понятно...

1. Пост и молитва. Сей же род изгоняется только молитвою и постом (Мф. 17, 21). Участие в Таинствах Церкви и как можно более частые исповеди у духовника. Прибегать к Святым Таинствам надлежит с сокрушением сердечным, глубокой верой и упованием на милость Божию.

2. Посещения святых мест, православных обителей, славящихся традициями экзорцизма. В Воронежской Епархии, например, это Задонский мужской Богородицкии монастырь, где покоятся чудотворные мощи Святителя Тихона Задонского. Надо сказать и в наше время, по словам насельников этой святой обители, немало страждущих получают помощь и исцеление по молитвам Угодника Божия.

3. Регулярное употребление Богоявленской воды с просфорой, частичкой артоса, окропление святой водой жилища, самого больного, его личных вещей...

4. Развивать в себе кротость и смирение.

5. Чтение Священного Писания (особенно Евангелия) и святоотеческой литературы, с последующим переосмыслением прочитанного.

6. Заучивание на память и чтение отдельных псалмов и молитв (по благословению духовника).

7. Поминовение на Божественной Литургии, молебнах.

8. Необходимо вырабатывать неусыпное (внимание по отношению к самому себе. Святой Игнатий (Брянчанинов) писал: “Душа всех упражнений о Господе - внимание. Без внимания эти упражнения бесплодны, мертвы” (т. 1. Стр. 296).

9. Самопознание. Духовное совершенствование. Укрепление веры.

10 Частые сообщения с благочестивыми православными христианами (или идущими в этом направлении). И, конечно же, исправление себя, например, отказ от курения, чревоугодия, освобождения от теленаркомании, политических и иных пристрастий и прочее.

ИСТЕРИЯ

Название этого невроза происходит от греческого слова “матка”. В глубокой древности считали, что истерией страдают только женщины. Об истерии писали еще знаменитые врачи древности: Гиппократ (I в. до Р. X.), Ибн-Сина (Х-ХI вв.) и другие. В более поздние времена ею занимались такие крупные ученые как Жан Шарко (1825-1893), Пьер Жане (1859-1947) и, наконец, отец “сексуального материализма” Зигмунд Фрейд (1856-1959).

Начиная с конца XIX века атеистически ориентированные ученые попытались доказать, что никакой одержимости и беснования в природе не существует, а все это лишь проявления истерии. Подобного взгляда в России придерживался, к сожалению, и В. М.Бехтерев (1857-1927). В одной из своих научных работ он даже пытался утверждать (о ужас!), что все евангельские чудеса Спасителя, касающиеся исцелений и воскрешении из мертвых, объясняются истерическими страданиями поверивших во Христа людей. В. М. Бехтерев был крупным русским ученым, занимался психиатрией, неврологией, психологией, однако свои исследования строил, исходя из сугубо материалистических позиций, что не могло не отразиться на его научных изысканиях.

К сожалению, и в наши дни официальная медицина не отличает душевные недуги от духовных (на радость всему демоническому миру) и многих бесноватых людей пытается лечить то инсулином, то гипнозом, то химическими препаратами, а в последнее время еще и оккультными методами (медитация, метод Станислава Грофа и прочее).

Утверждают, что мы живем сейчас в просвещенное время. Однако, как можно объяснить одной истерией, что человек и в наши дни не переносит ничего церковного (икон, каждения, колокольного звона, православных песнопений)? Что за странная такая аллергия обуревает таких людей в храмах, когда начинает ломать все тело, помимо воли “крутит какая-то сила”, нередко человек неожиданно для себя начинает извергать вопли, ругательства, богохульные слова.

Даже дети порой обретают необычайно большую силу, употребляя ее против священных предметов, так что иногда пятеро-шестеро взрослых с трудом могут совладать с младенцем или с хрупкой с виду женщиной... Какая ненависть заставляла в годы октябрьской революции разрушать великолепные храмы (построенные, кстати, нередко, на народные деньги), поганить их, устраивать невиданный разврат (о котором стыдно говорить даже в общих чертах), нечистоты, отдавать храмы под конюшни? Или как объяснить довольно странную реакцию некоторых страждущих на приём внутрь Богоявленской воды, не знавших, что они пьют? А о таких случаях приходилось слышать неоднократно.

Об одержимости дьяволом и бесноватости вновь заговорили в последние годы во всем мире. Запад быстро отреагировал на это массовым тиражированием книг, фильмов, спектаклей по демонологической тематике. И вот уже на экранах: “Изгоняющий диавола” и другие “киношедевры”, где зерна истины утопают в море лжи и безудержной фантазии авторов.

Но вернемся ближе к самой истерии, занимающей совершенно особое место среди неврозов. Духовная оценка этого психопатологического состояния может быть представлена как выставление себя напоказ. У истерических личностей нетрудно заметить эмоциональную неустойчивость, проявляющуюся бурными и яркими сменами настроения. Речь этих людей очень образная, характерны частые преувеличения реальных фактов. Мимика выразительна, порой театральна. В поведении сквозит позерство, самолюбование. Истерик жаждет внимания к своей персоне и тяжко переживает его отсутствие.

Стоит заметить, что для истерических личностей характерна внушаемость. При истерии также имеет место механизм “бегства в болезнь”. У истеричных людей в периоды наибольших жизненных осложнений, в моменты принятия ответственных решений возникают своеобразные реакции, выражающиеся в судорожных припадках, параличах, болевых ощущениях и др. В прошлом у истериков наблюдалась, так называемая, “истерическая дуга”. В настоящее время, многие психиатры указывают на то, что истерические реакции теперь редко проявляются брутальными (явными и грубыми) проявлениями, они все чаще обнаруживаются в более утонченном и дифференцированном виде.

Каковы же основные черты (признаки) этого страдания? Это прежде всего:

1. Легкая переменчивость настроения.

2. Желание жить по-особому, не как все.

3. Чрезвычайно выраженный эгоизм в сочетании с какой-то удивительной детской наивностью (инфантилизмом, как говорят ученые).

4. Лживость, актерство, плаксивость, стремление быть в центре внимания (эгоцентризм), желание казаться чем-то большим, чем есть в действительности и другие признаки.

Больные истерией нередко жалуются на ощущение “комка” в горле, нарушение сна, всевозможные спазмы, самые разнообразные боли, чем нередко вводят в заблуждение даже опытных врачей. Всех проявлений и не перечесть. Они существенно меняются под влиянием моды и духа времени. Например, в старое время было весьма распространено явление, когда барышни падали в обморок (при малейших волнениях, от избытка чувств и прочее). Сейчас редко увидишь подобное.

Французский врач Жан Шарко, прославившийся своими исследовательскими работами в области неврозов, называл истерию “великой симулянткой” из-за исключительной способности к актерскому воспроизведению почти любого заболевания. Надо отметить, что существует и бытовое (немедицинское) представление об истерии и истериках. В данном случае имеют ввиду обычно насдержанных, конфликтных людей, которые закатывают сцены (истерики), плачут, ругаются, кричат. С медицинских же позиций, подобные явления вовсе не обязательно говорят об истерии, но могут быть присущи и всякому человеку, например, при потере самоконтроля или вследствие распущенности.

Что же скрывается за истерическим неврозом в своей основе? Безусловно, серьезное нездоровье души. По словам священника А. Ельчанинова, “истерия есть разложение личности, и оно освобождает огромные, пагубные своей разрушительной силой количества энергии, как в распадающемся атоме”.

С позиции святоотеческого учения здесь можно усмотреть проявления таких греховных страстей, как гордыня и тщеславие в сочетании с чувственной эмоциональностью и болезненно усиленным воображением. Истерия и беснование не одно и то же, однако, безусловно, при истерии почва для бесов подготовлена как нельзя лучше, ибо диавол - “отец лжи”, а все истеричные - лживы; диавол, по словам святых отцов - “живописец” и “обезьяна”, а подражательность, актерство и болезненное художественное воображение так характерны при истерии. Падение диавола произошло из-за тщеславия и гордыни, и здесь сходство налицо...

При истерии, как уже подчеркивалось выше, происходит болезненное расщепление (диссоциация) душевных сил, при этом теряется не только их гармония, но и начинают страдать мышление, чувства и воля. Мышление уклоняется в сторону мнимого заболевания, чувства либо резко угнетаются (до полной анестезии), либо, напротив, усиливаются (один пациент жаловался, на то, что “кот топает”), воля ослабевает и человек самостоятельно никак не может “взять себя в руки”. Ввиду большой распространенности истерии в актерской среде нашего времени, почти все театральные постановки и кинофильмы буквально нафаршированы истерическими сценами. Вот уж где, поистине, разгул страстей!

В одном из газетных интервью известный русский актер Проховщиков заметил, что все, что создается ныне актерами, больше напоминает жизнь психически больных людей. Очень отрицательно отзываются и о самом искусстве лицедейства актрисы Е. Васильева и Л. Стриженова, считая сцену местом для растления души.( * “Наш современник”, № 9, 1994 г ) Думается, что театр во все времена был тем искусственным миром падшего человеческого разума, где истерия находила свое место и предназначение во всей полноте, ибо могла как нигде лучше реализовать тут греховные страсти аномальной больной души!

Истерические больные обладают часто тончайшей интуицией, они также чрезвычайно хитры, изворотливы, настойчивы в достижении своих целей. Они же, в основном, являются главными поставщиками всевозможных медиумов, гадалок, предсказателей, а также основателей новых сект и соблазнительных учений. (По крайней мере автобиографический материал из жизни основательницы теософии Елены Блаватской или американки Мэри Секкер Эдди, основавшей христианскую секту сайентистов, явно говорят об этом). Огромное количество современных больных, переполняющих наши поликлиники составляют именно больные истерией. Эти же больные чаще всего проходят у врачей как страждущие дистонией, остеохондрозом, энцефалопатией и иными болезнями и синдромами (согласно моде и духу времени). При этом нередко получают группы инвалидности, а с ними и желаемые льготы...

Издавна замечена взаимосвязь истерии с эротическими чувствами. С позиции Православного учения здесь можно говорить еще об одной страсти - блудной. Многие исследователи подчеркивают также, что при истерии происходит “желательное бегство в болезнь”, то есть своего рода симулянтство (правда, как считают ученые, часто на неосознанном - подсознательном уровне). То есть болезнь здесь является своего рода защитой от тех или иных жизненных трудностей или способом ухода от конфликтной ситуации.

Как же лечить истерию? Единственно правильный путь лежит через истинную веру, покаяние и исправление своей жизни согласно Евангельским заповедям, наиболее полно раскрытым в святоотеческом учении. Больной должен обязательно осознать и сам отказаться от всего лживого, нарочитого, театрального, от всякого притворства, преувеличения, неискренности (то есть всего греховного, даже в мелочах). Неоценимую помощь здесь оказывает святоотеческая литература, в которой мир подвижников святости совершенно лишен истерических пороков и служит идеальным образцом для подражания в постижении истинного предназначения человека; где познается величие нравственной красоты, терпение и стойкость при встрече с трудностями.

Иными словами, в первую очередь, истерическим больным необходимо приобщиться к духовной жизни со всеми ее высокими требованиями к себе.

Кроме того, в лечении истерии будут пригодны и некоторые лекарственные средства, полезен физический труд и общение с благочестивыми людьми, а также те рекомендации, которые давались при лечении других неврозов.

ИПОХОНДРИЧЕСКИЙ И ДЕПРЕССИВНЫЙ НЕВРОЗЫ

Нередко среди неврозов выделяют еще две формы. Это ипохондрический и депрессивный неврозы. Ипохондрия означает чрезмерный уход в болезнь. Это синдром “мнимого больного” или значительное преувеличение имеющих действительное место расстройств здоровья. Налицо такие проявления, как постоянное копание в своих ощущениях, устремленность мыслей и представлений, преимущественно, к проблемам своего “драгоценного” здоровья, иногда же полная убежденность в наличии у себя какого-либо опасного заболевания, которое не находят врачи.

Со временем такие пациенты становятся “притчами во языцех” для медиков, совершенно непереносимыми для своих близких и окружающих. Они постоянно щупают свой пульс, измеряют кровяное давление, бесконечно сдают анализы, делают ЭКГ (электрокардиографию), носятся с лекарствами и медицинскими рекомендациями.

Обычно это люди неверующие в Бога (или маловерующие), ибо ипохондрия - есть ничто иное как сотворение кумира, которым, в данном случае, становится собственное здоровье (то есть опять-таки происходит подмена Бога тварным, тем самым нарушается заповедь данная человечеству Богом еще через пророка Моисея). Здесь налицо также извращенная форма любви - в виде любви к себе (“аутоэротизм”).

Многие исследователи отмечают, также как и при истерии, “желательное бегство в болезнь” от житейских трудностей. Известно, что эгоизм привносит в жизнь человека серьезные проблемы и нередко приводит к болезням, причем не только душевным, но и телесным. Живя собой, человек обрекает себя же на страдания. Отказываясь от себя и живя для других, становится счастливым, ибо истинное счастье - это жить для Бога и ближних наших. .

И наконец-депрессивный невроз. Проявления депрессивных расстройств отмечаются при многих психических заболеваниях. В клинической психиатрии выделяют две принципиальные разновидности депрессивных состояний. Одна из них связана с внутренними (эндогенными) причинами и менее зависит от психологических факторов и обстоятельств, а другая - напротив, развивается в силу различных переживаний, неприятностей, которые наслаиваются на личностно-психологические особенности человека, шкалу его ценностей (невротическая депрессия).

Депрессия - самый часто встречающийся синдром душевных расстройств. Около 5% населения Земли страдают этой формой психической патологии. До 60% всей психической патологии составляют депрессивные состояния. Депрессия помолодела. Жертвами ее становятся не только люди преклонного или “бальзаковского” возраста, но также и молодежь и даже дети. Состояния уныния, безрадостности, тоски, увы, так свойственны нашим современникам. Сегодня многие считают, что депрессия - болезнь цивилизации, с ее требованиями к жизни, к человеку. Науке многое известно о причинах возникновения депрессивных расстройств, но в среде ученых не принято говорить о грехе. А причиной многих форм болезненного уныния является именно он. Об этом говорят святые отцы. Об этом свидетельствует весь аскетический опыт православия.

Депрессия - это своего рода сигнал души о неблагополучии, бедственном ее положении. Это не плачь о грехах. Это грехи вопиют, нераскаянность мучит душу. И демоны нашептывают в ухо: “Все плохо, надеяться не на что, все равно помирать, так лучше сейчас”... Увы, как часто приходится слышать эти разговоры во время врачебного душепопечения. При невротической форме депрессивных расстройств связь их с морально-нравственным состоянием человека определяется самая непосредственная. Мучается человек от печали, тоски. Страдает. Душа его томится. Как врачи, мы, конечно, облегчаем страдания этих людей медикаментами, беседами, да и просто человеческим участием. Но удовлетворение при приеме больного наступает лишь тогда, когда заходит разговор о душе, о вере, о покаянии. С согласия пациента и по его желанию мы пытаемся оценивать симптомы заболевания с духовных позиций. В случае эндогенных депрессий механизм более сложный и являет собой разнообразное сочетание тех же причин, о которых было упомянуто прежде. Смысл страдания заключается в том, как человек противостоит душевной скорби. Депрессия имеет различные маски. Часто она проявляется в форме различных телесных недомоганий (боли в животе, головная боль, стойкая бессонница). Такой вид депрессивных расстройств называется “маскированная депрессия”. Духовная сущность при этой форме страданий та же что и в случае иных депрессивных состояний.

“Преподобная Синклитикия Александрийская, первоначальница всех общежительных монахинь, говорила: “Есть печаль на пользу и печаль на вред. Печаль на пользу состоит, в том, чтобы сокрушаться о своих грехах, о неведении ближнего и о том, чтобы не отпасть от предложенной цели - сподобиться совершенной благости. В этом состоит печаль по Богу. Но к этому бывает некоторое примешение врага, ибо и он наводит печаль, исполненную неразумия, что у многих (разумеется, отцов - Еп. Варнава) называется унынием. Этого духа надобно изгонять преимущественно молитвою и псалмопением”. Далее преосвященный Варнава (Беляев) комментирует: “Есть одно делание в науке о спасении, которое приводит человека к Богу кратчайшим путем. Это - печаль о грехах, печаль по Богу... опыт и веяние благодати в сердце убеждают, что молитва с теплыми слезами раскаяния в одиночестве есть единственное средство утешения. Правда, в начале слезы горькие льются, едкие, но после чувствуется облегчение, отрада, просвет. Чем дальше он продвигается по пути спасения, тем на душе становится веселее; ты плачешь, слезы градом катятся, а на сердце яснее и теплее становится. Чудное дело! Непостижимое действие благодати!..

Но есть и другой плач и иная печаль. Модница плачет о том, что у нее нет новой весенней шляпки и вышли из моды ботинки, что “такой-то” стал ухаживать за “такой-то”, а “та” более красива или счастлива, чем она; молодой человек печалится о малом количестве карманных денег, которые он может потратить на удовольствия; жена плачет из-за обиды, что изменяет муж, а муж, в свою очередь,- что имеет неудачи по службе; врач, инженер, адвокат - все недовольны, что мало зарабатывают, все им мало; купец приходит в отчаяние от понесенного убытка, и так далее, и тому подобное. Все плачут и печалятся, даже живя в роскоши и богатстве, но сокрушаются - о тленных вещах. Не имеют чего-либо или теряют что-то, вот и печалятся. Иногда от такой печали иссыхают, заболевают и даже умирают (2 Кор. 7, 10). Эта печаль бесовская. Враг рода человеческого навевает ее. Мучится, стонет человечество, пытается сделать жизнь беспечальной, но без Бога ничего не может” (цит. по книге “Малая аскетика” Еп. Варнавы (Беляева).

«Всегда имейте страх Божий, бойтесь Того, Кто мертвит и живит»

Преподобный Антоний Великий

«Не все ли мы скоро исчезнем с лица земли и будем, как бы не бывшие? Где же дела любви? Где дух Христов в нас? Где незлобие, где смирение, … где безпристрастие к временному?.. Суетные, глупейшие мы люди! Исказили мы образ душ наших, исказили жизнь свою, вверх дном оставили ее. Вместо Христа дьяволу угождаем»

Преподобный Иоанн Кронштадтский

«Если бы люди знали, что их по смерти ожидает, день и ночь бы молились Богу, а то думают – умер, и конец всему. Наша жизнь по смерти земной только начинается – земными страданиями мы зарабатываем Вечность. Кто Бога знает, тот все терпит»

Старец Феодосий Кавказский

Не ускоряйте смерти заблуждениями вашими – О страхе Божьем — О смерти и смертной памяти – О смертном часе — Как бороться с безчувствием – Что будет по смерти? О видении святого Антония Великого

«Не ускоряйте смерти заблуждениями вашей жизни и не привлекайте к себе погибели делами рук ваших. Бог не сотворил смерти и не радуется погибели живущих, ибо Он создал все для бытия, и все в мире спасительно, и нет пагубного яда, нет и царства ада на земле. Праведность безсмертна, а неправда причиняет смерть: нечестивые привлекли ее и руками и словами, сочли ее другом и исчахли, и заключили союз с нею, ибо они достойны быть ее жребием» (Прем.1, 12-16).

Преподобный Амвросий Оптинский (1812-1891): «Господь долго терпит. Он тогда только прекращает жизнь человека, когда видит его готовым к переходу в вечность или же когда не видит никакой надежды на его исправление».

О страхе Божьем

Преподобный Антоний Великий (251-356) о страхе Божьем учит: «Если человек желает стяжать любовь Божию, то он должен возыметь страх Божий; страх же рождает и плач, а плач рождает мужество. Когда все сие созревает в душе, то она начнет плод приносить во всем. И Бог, узрев в душе эти прекрасные плоды, привлекает ее к Себе, как воню фимиама избранного; радуется о ней с Ангелами во всякое время, преисполняя и ее радостью, и хранит ее на всех путях ее, да безопасно достигнет она в место упокоения своего. Тогда диавол не нападает на нее, видя Высочайшего Стража, ее окружающего; даже совсем и приступить боится он к ней, по причине сей великой силы. Стяжите себе силу сию, да страшатся вас демоны, да облегчатся вам труды, вами подъемлемые, и да усладится (сладко да будет) вам Божественное. Сия сладость любви Божественной далеко слаще сота медового.

Страху Божиему последует истинное смирение, ибо богобоящийся смиряется под крепкую руку Божию (1 Петр.5, 6).

Стой всегда перед лицом Господа с правотой.

Страх Божий всегда должен быть пред очами нашими, также память о смерти и неприязненное отвращение к миру и всему мирскому.

Умирай каждый день, чтобы жить, ибо кто боится Бога, тот будет жить во веки.

Будем ходить в страхе Господнем, так как нам предписано со страхом и трепетом совершать свое спасение (Флп.2, 12). Страх Господень искореняет из души все лукавства и грехи. Кто же не боится Бога, тот впадает во много зол. Страх Господень хранит человека и бережет, пока не сбросит он с себя этого тела».

Святитель Иоанн Златоуст (347-407) говорит о страхе Божьем: «Всегда должно иметь пред очами страх Божий, и все самые неистовые страсти умолкнут. Живя без страха, нельзя совершить ничего благородного и удивительного. Посему апостол говорит: со страхом и трепетом совершайте свое спасение (Флп.2, 12). И не просто сказал: со страхом, но присовокупил: и трепетом, который есть высшая степень страха… Как же может родиться сей страх? Если мы будем помышлять, что Бог везде присутствует, все слышит, все видит, не только дела и слова, но и все происходящее в сердце и в глубине души: судит помышления и намерения сердечные (Евр.4, 12), — если так настроим себя, то и не сделаем, и не скажем, и не помыслим ничего худого. Посему, что бы ты ни делал, делай с мыслию о вездеприсутствии Божием . Ибо Он действительно везде присутствует … Если такую мысль будешь иметь постоянно, то постоянно будешь в страхе и трепете, как бы стоял близ самого царя…

Ты уверовал, совершил много доброго, взошел на высоту. Держи себя крепко, стой со страхом и смотри бодро, дабы не упасть оттуда. Ибо много духов злобы, хотящих низвергнуть тебя ».

Преподобный Исаак Сирин (550): «Страх Божий есть начало добродетели; она есть порождение веры и посевается в сердце, когда ум устранен от мирской рассеянности, чтобы кружащиеся от парения мысли свои собрать ему в размышлении о будущем восстановлении.

Как невозможно переплыть большое море без корабля и ладьи, так никто не может без страха достигнуть любви .

Смрадное море между нами и мысленным раем можем мы перейти только на ладье покаяния, на которой есть гребцы страха. Но если гребцы страха не правят кораблем покаяния, на котором по морю мира сего приходим к Богу, то утопаем в этом смрадном море.

Покаяние есть корабль, а страх – его кормчий, любовь же – божественная пристань . Страх вводит нас в корабль покаяния, перевозит по смрадному морю жизни и путеводствует к божественной пристани, которая есть любовь.

К сей пристани приходят все трудящиеся и обремененные покаянием. И когда достигнем мы любви, тогда достигли мы Бога, и путь наш совершен, и пришли мы к острову тамошнего мира, где Отец и Сын и Дух Святой».

Преподобный авва Дорофей (620): «Невозможно …достигнуть совершенного страха, если кто прежде не приобретает первоначального. Ибо сказано: начало премудрости страх Господень (Притч. 1, 7), и ещё сказано: страх Божий есть начало и конец (Сир.1, 15, 18). Началом назван первоначальный страх, за которым следует совершенный страх святых. Первоначальный страх свойствен нашему душевному состоянию. Он сохраняет душу от всякого зла, как полировка медь, ибо сказано: страхом же Господним уклоняется всяк от зла (Притч.15, 27). Итак, если кто уклоняется от зла по страху наказания, как раб, боящийся господина, то он постепенно приходит и к тому, чтобы делать благое добровольно, и мало-помалу начинает, как наёмник, надеяться некоторого воздаяния за свое благое делание. Ибо когда он постоянно будет избегать зла, как мы сказали, из страха, подобно рабу, и делать благое в надежде награды, подобно наёмнику, то, пребывая, по благодати Божией, во благом и соразмерно сему соединяясь с Богом, он получает вкус благого и начинает понимать, в чём истинное добро, и уже не хочет разлучаться с ним. Ибо кто может разлучить такового от любви Христовой? — как сказал Апостол (Рим. 8, 35).

Тогда достигает он в достоинство сына и любит добро ради самого добра, и боится, потому что любит. Сей-то есть великий и совершенный страх. Поэтому и Пророк, уча нас отличать один страх от другого, сказал: приидите, чада, послушайте мене, страху Господню научу вас . Кто есть человек хотяй живот, любяй дни видети благи? (Пс.33, 12-13)».

«Луч солнечный, проникнувший чрез скважину в дом, освещает в нем все, так что видна бывает и тончайшая пыль, носящаяся в воздухе; подобно сему и когда страх Господень приходит в сердце, то показывает ему все грехи ».

Преподобный Максим Исповедник (662): «Боящийся Господа имеет смиренномудрие всегдашним своим собеседником, и по его напоминаниям восходит к любви и благодарению Бога. Он, воспоминая первое свое житие по духу мира, свои разнообразные прегрешения, случившиеся с ним от юности искушения, и то как Господь от всех их избавил его, и от жизни страстной перевел к жизни по Богу, со страхом восприемлет и любовь; и непрестанно с глубоким смиренномудрием благодарит Бога, благодетеля и правителя жизни нашей».

Блаженный Диадох: «Никто не может возлюбить Бога от всего сердца, не возгрев прежде в чувстве сердца страха Божия, ибо душа в действенную любовь приходит после того уже, как очистится и умягчится действием страха Божия. …Страх есть принадлежность праведных, только еще очищаемых, в коих качествует средняя мера любви, а совершенная любовь есть принадлежность уже очищенных, в коих нет страха, так как совершенная любовь вон изгоняет страх (1 Ин.4, 18).

Как раны, случающиеся в теле, если не прочистить их и не подготовить, как должно, не чувствуют прилагаемых к ним врачами лекарств… так и душа, пока остается нерадивою и бывает покрыта проказой сластолюбия, страха Божия чувствовать не может , хотя бы кто непрестанно толковал ей о страшном… судилище Божием. А когда начнет действием полного к себе внимания очищаться, тогда начинает чувствовать, как живительное некое врачевство, страх Божий, пережигающий ее… действием обличений. И таким образом, мало-помалу очищаясь, достигает наконец совершенного очищения. При сем, сколько в ней прилагается любви, столько же умаляется страх, пока придет в совершенную любовь, в коей, как сказано, нет страха».

Святой Климент Александрийский: «Страх – начало любви и потом в нее переходит. Страх Божий, собственно, не боязнь Бога, а боязнь отпасть от Бога и впасть в грехи и страсти ».

Преподобный Симеон Новый Богослов (1021): «Кто проникнут страхом Божиим, тот не боится обращаться среди злых людей. Имея внутрь себя страх Божий и нося непобедимое оружие веры, он силен бывает на все и может делать даже то, что многим кажется трудным и невозможным. Он ходит среди них, как гигант среди обезьянок или лев среди псов и лисиц, уповая на Господа, твердостию мудрования своего изумляет их, ужасает смыслы их, поражая их словами премудрости, как жезлом железным».

Старец Георгий, Задонский затворник (1789-1836) : «Не страхом болезней, не страхом скудости и нищеты, но страхом Божиим да покроется сердце ваше. Ублажаются те, которые боятся Господа: они пребывают в любви и хранят святые заповеди Его. Ни зависти, ни злобы, ни клеветы, ни порицаний и ни малейшего лукавства в таковых душах никак не содержится, от всех сих да спасет нас Господь страхом Своим!»

Старец Арсений (Минин) (1823-1879): «Живущим в многосуетном мире всего необходимее иметь страх Божий, угашающий все греховные страсти, навыки, и пожелания. Приобретается страх Божий усердною к Богу молитвой и частыми размышлениями о разлучении души от тела и о будущей участи, неминуемой каждому из земнородных».

Старец схиигумен Савва (1898-1980) говорил своим духовным детям о необходимости страха Божьего в деле нашего спасения:

«Всюду надо иметь страх Божий, о чем нам и в богослужении напоминают в Великой ектенье: «О храме сем и с верою благоговением и страхом Божиим входящих в онь Господу помолимся » Видите? Кто может предстоять в храме? Только имеющий страх Божий. И приступая к Чаше – «со страхом Божиим и верою приступите» . Видите, как необходим страх! Без него нельзя работать Господу! А чтобы настроить душу на страх при молитве, надо собрать свой ум, дать сначала душе и мыслям успокоиться, отложить всю земную суету. Блажен муж бояйся Господа (Пс.111, 1). «Где страх Господень, там исправление всех заповедей », — говорят святые отцы. А то бывает так, что прилепятся к земле, к попечению о тленном – и оторваться мыслями от земли не могут, а мы должны жить на земле, как колесо вертится, — чуть только одной точкой земли касаться. Старец Парфений говорил: «Кто стяжал страх Божий, для того нет на земле ни скорби, ни печали – одни радости».

О смерти и смертной памяти

«Во всех делах твоих помни о конце твоем, и вовек не согрешишь» (Сир.7, 39)

«Помни, что смерть не медлит , и завет ада не открыт тебе: прежде, нежели умрешь, делай добро другу, и по силе твоей простирай твою руку и давай ему. Давай и принимай, и утешай душу твою, ибо в аде нельзя найти утех. Всякая плоть, как одежда, ветшает; ибо от века – определение: «смертью умрешь». Как зеленеющие листья на густом дереве – одни спадают, а другие вырастают: так и род от плоти и крови – один умирает, а другой рождается. Всякая вещь, подверженная тлению, исчезает, и сделавший ее умирает с нею» (Сир.14, 12-13, 16-20).

Преподобный Антоний Великий (251-356) о смерти и смертной памяти учит: «Смерть для людей, кои понимают ее, есть безсмертие; а для простецов, не понимающих ее, есть смерть. И этой смерти не следует бояться, а бояться надобно погибели душевной, которая есть неведение Бога. Вот что ужасно для души! Жизнь есть соединение и сочетание ума (духа), души и тела , а смерть есть не погибель этих сочетанных частей, а расторжение их союза, — все это Бог хранит и по расторжении. Как из матернего чрева выходит человек, так из тела душа выходит голою, и бывает иная чиста и светла, иная запятнана падениями, а иная черная от многих прегрешений. Почему умная и боголюбивая душа, поминая и рассуждая о бедах и крайностях послесмертных, живет благочестиво, чтобы не быть осужденною и не подвергнуться им. А неверующие не чувствуют и грешат, презирая имеющее быть там, безумные душою.

Как исшедши из чрева, не помнишь того, что было во чреве, так, исшедши из тела, не помнишь того, что было в теле. Как из чрева исшедши, стал ты лучше и больше телом, так исшедши из тела чистым и нескверным, будешь лучшим и нетленным, пребывая на небесах. Смертные должны заботиться о себе, зная наперед, что их ожидает смерть. Ибо блаженное безсмертие бывает уделом преподобной души, когда она бывает доброю, и смерть вечная сретает (встречает) ее, когда она бывает злою.

Помни, что юность твоя прошла, силы истощились, а немощи возросли и близко уже время исхода твоего, когда имеешь ты дать отчет во всех делах своих, и знай, что там ни брат не искупит брата, ни отец не избавит сына. Всегда поминай об исходе из тела и не выпускай из мысли вечного осуждения; если будешь так поступать, вовеки не согрешишь ».

Преподобный Исаак Сирин (550) пишет о смертной памяти: «Первая мысль , которая по Божию человеколюбию входит в человека и руководствует душу к жизни, есть западающая в сердце мысль об исходе сего естества . За сим помыслом естественно следует пренебрежение к миру; и этим начинается в человеке всякое доброе движение, ведущее его к жизни. Это же и божественная сила, сопутствующая человеку, полагает в основание, когда восхощет обнаружить в нем жизнь. И если человек эту, сказанную нами мысль не угасит в себе житейскими заботами и суесловием, но будет возращать ее в безмолвии, и остановится на ней созерцанием, и займется ею, то она поведет его к глубокому созерцанию, которого никто не в состоянии изобразить словом. Сатана ненавидит сей помысл и всеми силами нападает, чтоб истребить его в человеке. И если бы можно было, отдал бы ему царство целого мира, только бы развлечением изгладить в уме человека такой помысл. Ибо знает коварный, что если помысл сей пребывает в человеке, то ум его состоит уже не на этой земле обольщения и козни его к человеку не приближаются.

…Прекрасно сказал некто, что страх смертный печалит мужа, осуждаемого своею совестью; а кто имеет в себе доброе свидетельство, тот столько же желает смерти, как и жизни».

Преподобный Исихий Иерусалимский пишет: «Будем, если возможно, непрестанно памятовать о смерти, ибо от этого памятования рождается в нас отложение всех забот и сует, хранение ума и непрестанная молитва, безпристрастие к телу и омерзение ко греху, и почти, если сказать правду, всякая добродетель живая и деятельная из нее проистекает. Посему будем, если возможно, делать это дело столь же непрерывно, как непрерывно наше дыхание».

Преподобный Иоанн Лествичник (649): «Некоторые испытывают и недоумевают, почему Бог не даровал нам предведения смерти, если воспоминание о ней столь благотворно для нас? Эти люди не знают, что Бог чудным образом устраивает через это наше спасение. Ибо никто, задолго предузнавши время своей смерти, не спешил бы принять крещение или вступить в монашество, но каждый проводил бы всю жизнь свою в беззакониях, и на самом уже исходе из сего мира приходил бы ко крещению или к покаянию (но от долговременного навыка грех делался бы в человеке второю природою, и он оставался бы совершенно без исправления) (Леств.6, 9).

Не премину сообщить тебе повесть и об Исихии, иноке горы Хорива. Он вел прежде самую нерадивую жизнь и нисколько не заботился о душе своей; наконец, впадши в смертельную болезнь, с час времени казался совершенно умершим. Пришедши в себя, он умолял всех нас, чтобы тотчас от него удалились и, заключив дверь своей келлии, прожил в ней лет двенадцать, никому никогда не сказав ни малого, ни великого слова и ничего не вкушая, кроме хлеба и воды; но сидя в затворе, как пред лицем Господним, ужасался и сетовал о том, что видел во время исступления, и никогда не изменял образа жизни своей, но постоянно был как бы вне себя и не переставал тихо проливать теплые слезы. Когда же он приблизился к смерти, мы, отбив дверь, вошли в его келлию и, по многом прошении, услышали только сии слова: «Простите, — сказал он, — кто стяжал память смерти, тот никогда не может согрешить». Мы изумились, видя, что в том, который был прежде столько нерадив, внезапно произошло такое блаженное изменение и преображение» (Леств.6, 18).

Преподобный Симеон Новый Богослов (1021) пишет, что «всякому, начавшему жить по Богу, полезен страх мук и порождаемая им болезнь сердца. Кто же без такого болезнования и без таких уз страха желает положить начало доброй жизни, тот не на песке только полагает основание своих деяний, но мечтает построить дом на воздухе без основания, что конечно невозможно. Между тем болезнование то скоро порождает всякую радость, узы сии разрывают узы всех грехов и страстей. И плач сей по смерти, а вечной жизни бывает виновником ».

Старец Георгий, Задонский затворник (1789-1836): «Память и размышление о смерти, о судьбе, об аде, о Царствии Небесном в несомненной вере есть истинная мудрость. Такое памятование и размышление никак не допускает человека согрешить смертным грехом пред Богом, или чем-нибудь обидеть ближнего, или укорить, или озлословить. Забвение же сего вовлекает человека в такую тьму, в которой он никак не видит самого себя, ни дел своих, ни того пути, по которому идет, ни того конца, который внезапно может постигнуть его ; забыв о праведном суде Божием, он небрежет о безсмертной душе своей и, лестно надеясь на единое милосердие Божие, ни алчет, ни жаждет ее духовной пищи, да и помыслить о ней не хочет. Питает же всяких вкусов изобретением свое гнилое тело и со всем усердием ему служит, чтобы усладить и успокоить похотение сердца своего, кипящего кровью от плотских вожделений; вот в чем более погружается весь ум его – сие тьмою ослепленное око души!

…Чтобы не внимать суесловию, всегда надобно помнить смертный час и размышлять о вечной жизни и о праведном суде Божием; ежели несносно кажется потерпеть временно что-нибудь досадное и прискорбное сердцу ради спасения и благочестия, то представить себе надобно геенский огнь и бесконечные муки, в которые пойдут все осужденные праведным судом Божиим за то, что не хотели последовать учению Господа и Бога Иисуса Христа, не хотели идти тесным и прискорбным путем и потерпеть за благочестие ради имени Христова. Таковые и нехотя идут терпеть нестерпимое мучение, только не сто и не тысячу лет, а вечно – без конца. Господь милостив и праведен; любит пребывающих в правде Божией и грешников кающихся милует ; всех зовет ко спасению обещания ради будущих благ, но уклоняющихся в развращения отведет с делающими беззаконие. Итак, благая содеявши пойдут в жизнь вечную, злая же – в огонь вечный».

Святитель Игнатий Брянчанинов (1807-1867): «Участь, постигшая отцов и братии моих, постигнет и меня. Умерли они: умру и я. Оставлю келью мою, оставлю в ней и книги мои, и одежды мои, и письменный стол мой, за которым проводил я многие часы; оставлю все, в чем нуждался или думал нуждаться во время земной жизни. Вынесут мое тело из этих келий, в которых живу, как бы в преддверии к другой жизни и стране; вынесут мое тело и предадут земле, послужившей началом для тела человеческого. Точно то же постигнет и вас, братия, которые читаете эти строки. Умрете и вы: оставите на земле все земное ; одними душами вашими вступите в вечность…

У кого пред очами смерть и вечность, — непременный, неизбежный удел каждого человека, — тот посмеивается над скорбями и сладостями земными.У кого же враг украдет память о смерти и вечности, — пред очами того вырастает жизнь временная в вечность , вырастают скорби в неизмеримых и неодолимых исполинов.

…В вечность! В вечность! – Идем, мчимся путем жизни! Все и сладкое и горькое остается за нами. Бывшее – как бы никогда не бывало. Одно вечное не подлежит времени, не подлежит переменам, должно быть признано существенным, достойным всего внимания, всех забот: потому что остается навсегда. Диавол старается развлекать наши взоры, чтоб из взоров наших ускользнула вечность. Она ускользнула – и человек бьется, мучится в сетях ловителя. Духовный разум, который – смиренномудрие, рассекает эти сети. «Помни последняя твоя и во век не согрешишь»…

Святой праведный Иоанн Кронштадтский (1829-1908) пишет: «Ты в горести души своей желаешь иногда умереть. Умереть легко, недолго; но готов ли ты к смерти? Ведь за смертью следует суд всей твоей жизни (Евр.9, 27). Ты не готов к смерти, и если бы она пришла к тебе, ты затрепетал бы всем телом. Не трать же слов по-пустому, не говори: лучше бы мне умереть, а говори чаще: как бы мне приготовиться к смерти по-христиански – верою, добрыми делами и великодушным перенесением случающихся со мною бед и скорбей – и встретить смерть без страха, мирно, непостыдно, не как грозный закон природы, но как отеческий зов бессмертного Отца Небесного, святого, блаженного, в страну вечности. Вспомни старца, который, утрудившись под своим бременем, захотел лучше умереть, чем жить, и стал звать к себе смерть. Явилась – не захотел, а пожелал лучше нести тяжкое бремя свое.

Человек, где ни бывает, но потом все домой возвращается. Так и христианин, кто бы он ни был, знатный или простой, богатый или бедный, ученый или невежда, где бы ни был, какую бы должность ни занимал в обществе, чтобы ни делал, должен помнить, что он не дома, а в странствии, в пути, и должен домой возвратиться к отцу, к матери, к старшим братьям и сестрам, а дом этот – Небо, Отец – Бог, мать – Пречистая Богородица, старшие братья и сестры – Ангелы и святые Божии человеки; что все земные обязанности, дела не суть, а настоящее дело – спасение души, исполнение заповедей Христовых и очищение сердца. Ах, братья мои! Не все ли мы скоро исчезнем с лица земли и будем, как бы не бывшие? Где же дела любви? Где дух Христов в нас? Где незлобие, где смирение, где любовь к душам, где безпристрастие к временному? Где ревность о духовных благах? Суетные, глупейшие мы люди! Исказили мы образ душ наших, исказили жизнь свою, вверх дном оставили ее. Вместо Христа дьяволу угождаем . Есть, братие христиане, жизнь истинная, действительная, и есть жизнь мнимая, ложная: жить для того, чтобы пить, есть, одеваться, гулять, обогащаться, вообще жить для земных удовольствий или забот, равно как заводить интриги, козни, судить да рядить о других – это жизнь мнимая; жить для того, чтобы угождать Богу и ближним, молиться о спасении душ и всячески помогать их спасению, — значит истинно жить. Первая жизнь есть непрестанная смерть духовная, вторая – непрестающая жизнь Духа.

Что для человека всего ужаснее? Смерть, да… смерть. Всякий из нас не может без ужаса представить, как ему придется умирать и последний вздох испускать. А как терзаются родители, когда умирают их любезные дети, когда они лежат пред их глазами бездыханными? Но не страшитесь и не скорбите, братие чрез веру. Иисус Христос, Спаситель наш, Своею смертью победил нашу смерть и Своим воскресением положил основание нашему воскресению, и мы каждую неделю, каждый воскресный день торжествуем во Христе воскресшем наше общее будущее воскресение и предначинаем вечную жизнь, к которой настоящая, временная жизнь есть краткий, хотя тесный и прискорбный путь; смерть же истинного христианина есть не более как сон до дня воскресения или как рождение в новую жизнь».

Преподобный старец Феодосий Кавказский (1841-1948): «Всегда имейте при себе память смертную, а также постоянно держите в уме мысль – что бы вы ни делали, вы делаете в присутствии Бога.

Если бы люди знали, что их по смерти ожидает, день и ночь бы молились Богу , а то думают – умер, и конец всему. Наша жизнь по смерти земной только начинается – земными страданиями мы зарабатываем Вечность. Кто Бога знает, тот все терпит».

Игумен Никон Воробьев (1894-1963) в одном из писем к своим духовным детям о смерти и смертной памяти пишет:

«Чаще думай о смерти и о том, кто тебя там встретит. Могут встретить Ангелы светлые, а могут окружить мрачные, злобные демоны. От одного взгляда на них можно сойти с ума.

Наше спасение в том и состоит, чтобы спастись, то есть не попасть в руки демонов, а избавиться от них и войти в царствие Божие, в бесконечную, непостижимую здесь радость и блаженство. Стоит здесь потрудиться, есть из-за чего. Демоны горды и овладевают гордецами, значит, надо нам смириться. Демоны гневливы, значит, надо нам приобретать кротость, чтобы они не овладели нами, как своими по душе. Демоны злопамятны, немилосердны, значит, нам надо скорее прощать и мириться с обидевшими и быть ко всем милостивыми.И так во всем.

Надо подавлять в своей душе бесовские свойства, а насаждать ангельские, которые указаны в св. Евангелии.

Если после смерти будет в душе нашей больше бесовского, то бесы овладеют нами. Если же мы еще здесь осознаем свои бесовские качества, будем просить за них прощения от Господа и сами всем будем прощать, то Господь простит нам, уничтожит в нас все дурное и не даст в руки бесов. Если мы здесь не будем никого осуждать, то и Господь нас не осудит там. Так и во всем.

Будем же жить в мире, прощая друг друга, мирясь скорее друг с другом, будем во всем каяться пред Богом и просить Его милости и спасения от бесов и вечных мук, пока еще есть время.

Не будем играть своей вечной участью».

Старец Феофан (Соколов) (1752-1832): «Жалко, что мы о смерти-то мало думаем. Когда сделается скучно, так о смерти размышляйте, о пришествии Христовом. Помыслите, как на воздухе будете удержаны, да что будете отвечать на мытарствах. Как можно, принуждайте себя к чтению. Когда все сие исполните, то кажется и скучать некогда. Господь Бог знает, что вам надобно; взывайте к Нему: да будет воля Твоя!»

О смертном часе

Старец схиигумен Савва (1898-1980).

Из воспоминаний духовных чад старца.

Как-то отец сказал: «Если видишь, что пришел твой смертный час и никого нет около тебя, чтобы исповедать свои грехи, говори: «Слушай, земля» — и перечисляй свои грехи; если на воде находишься, говори: «Слушай, вода» — и перечисляй свои грехи».

— Хорошо помню, как говорил батюшка про смерть: «Настанет час в вашей жизни, когда душа расстанется с телом. Ее окружат темные силы. Душа от страха вся затрепещет и услышит: «Пришла наша душа». А вы сопротивляйтесь и скажите: «Нет, я не ваша душа, а Божия». Они будут кричать: «Наша, потому что ты грешная». А вы опять: «Грешная, но все равно Божия, я молилась на земле». Темные силы завопят: «Ты неправильно молилась!» — А ты скажи: «Правильно я молилась, я читала «Верую» — и сразу же читай: «Верую во Единаго Бога…»

Вмиг вся тьма расступится, и станет светло-светло. Подойдут Святые Ангелы, возьмут вас и поведут к Богу на поклонение».

Преподобный старец Севастиан Карагандинский (1884-1966):

«Тяжело умирать человеку, не имеющему веры, оставляя родных и богатство, а неверующим родным терять близкого человека, в котором полагали все свое земное счастье. Господь посекает их надежду, а они не понимают Божия произволения. Среди верующих родственники хотя и плачут по покойнику, но сдержанно, и скорбят, но умеренно. Все растворено молитвой и надеждой на помощь Божию. Верующий умирает спокойно, как засыпает, и по смерти на лице его запечатлевается последнее целование Ангела хранителя».

Митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Иоанн (Снычев) (1927-1995) в одном из писем к своим духовным чадам пишет:

«Спрашиваешь, как тебе вести себя в предсмертные минуты? Прежде всего твердо уверься в том, что в настоящее время твое положение послано от Господа для твоего спасения. Далее. Предай себя всецело воле Божией. Помни, что для тебя сейчас единственный подвиг добродетели, который будет тебе сопутствовать в жизнь вечную, заключается в терпении и молитве . Говори Богу: «Господи, хоть я и недостойна Твоей милости, но Ты по Своему человеколюбию помилуй мя и не лиши Своего Царствия. Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешную». Не допускай ни отчаяния, ни чрезмерной надежды, но иди средним путем – путем плача о злых содеянных и надежды на милосердие Божие за молитвы духовного отца. О тебе я всегда буду молиться.

Не смущайся плачем родителей. Это тоже искушение. Из-за этого у тебя ослабевает стремление к Богу, а сердце склоняется к заботе о родителях. Бодрствуй и не ослабевай в подвиге своем. Господь Сам управит жизнь твоих домашних. Твое дело сейчас – устремлять свой ум и сердце к Богу – Источнику жизни.

Приобщаться благословляю в любое время. Какого призывать священника? Любого, к кому твое сердце расположено.

Достигнут Царствия Божия те, кто преумножит полученные в таинстве крещения и миропомазания дары Духа Святаго . Прочти внимательно в Евангелии от Матфея главу 25 со стиха 13 и до конца и во втором послании к Тимофею от стиха 7 четвертой главы – и тогда тебе будет все ясно. Только не смущайся той мыслью, что, дескать, я не могу ничего доброго сделать для ближних. Запомни, что ты больна, и твоя добродетель – терпение и молитва».

Как бороться с безчувствием

«На всяком месте очи Господни: они видят злых и добрых»

(Притч.15, 3).

Святитель Иоанн Златоуст (347-407) говорит, что люди стали безчувственными и не боятся будущего воздаяния и Того, Кто будет судить нас по делам нашим, по причине крайней привязанности к настоящему и редкого помышления о будущем:

«Самая высокая добродетель – приписывать все Богу и ничего не почитать своим , ничего не делать для приобретения славы человеческой, но все делать для благоугождения Богу. Ибо Он, а не другой кто, потребует от нас отчета во всех делах наших. Но в наше время порядок этот извращен. Ибо ныне мы не столько боимся Того, Который некогда воссядет на судилище и потребует от нас отчета в делах наших, сколько страшимся тех, которые вместе с нами предстанут на суд. Отчего же в нас болезнь эта? Откуда она проникла в наши сердца? От редкого помышления о будущем и крайней привязанности к настоящему. Отсюда мы так легко впадаем и в злые дела, и если делаем что-нибудь доброе, то делаем только напоказ, так что и за это нам угрожает наказание. Может кто взглянуть похотливыми глазами на женщину и утаить это от той, на которую посмотрел, так и от спутников своих, — но никак не скроет сего от Ока, никогда не дремлющего. Еще прежде, нежели человек сделает грех, недремлющее Око уже видело в душе его преступную похоть, и внутреннее неистовство, и бурное и необузданное движение помыслов. Ибо Всеведущий не имеет нужды в свидетелях и доказательствах . Посему смотри не на подобных тебе рабов. Ибо если человек и похвалит дела твои, это будет бесполезно для тебя, если не примет их Бог; также если и похулит оные человек, это нисколько не повредит тебе, если не похулит Бог. …Итак, презрим похвалу человеческую. Доколе будем унижаться и пресмыкаться по земле? Долго ли будем порываться к земле, когда Бог влечет нас на небо?»

Преподобный авва Дорофей (620) учит:

«При безчувствии души, брат, полезно частое чтение Божественного Писания и умилительных слов богоносных отцов, памятование о страшном суде Божием, об исходе души из тела и о имеющих ее встретить страшных силах, с соучастием которых она делала зло в этой маловременной и бедственной жизни. Также полезно вспоминать о том, что мы должны будем предстать пред страшным и праведным судилищем Христовым, и не только в делах, но и в словах и в помышлениях дать ответ пред Богом, пред всеми Ангелами Его и вообще пред всем созданием.

Вспоминай также часто тот приговор, который произнесет страшный и праведный Судия стоящим ошуюю Его: идите от Мене проклятии во огнь вечный, уготованный диаволу и ангелом его (Мф.25, 41). Хорошо также вспоминать и великие скорби человеческие, чтобы хотя невольно таким образом смягчилась жестокая и безчувственная душа и пришла в сознание своей греховности».

Преподобный Амвросий Оптинский (1812-1891) о безчувствии и отсутствии страха смерти у людей батюшка сказал однажды (по поводу скоропостижной смерти С.):

«Вот смерть-то не за горами, а за плечами, а нам хоть кол на голове теши».

Еще говорил: «Если на одном конце деревни будут вешать, на другом конце не перестанут грешить, говоря: до нас еще не скоро дойдут».

Что будет по смерти?

О видении святым Антонием Великим прохождения душ от земли после смерти.

«Что будет по смерти?» Чтобы напечатлеть в душах своих учеников эту мысль, святой Антоний Великий рассказывал им, что открыто было ему самому, как повествует о том святой Афанасий Великий в его жизнеописании:

«Однажды, пред вкушением пищи, около девятого часа, встав помолиться, святой Антоний ощутил в себе, что он восхищен умом, и что всего удивительнее, видит сам себя будто бы он вне себя, и кто-то как бы возводит его по воздуху, в воздухе же стоят какие-то мрачные и страшные лица, которые покушались преградить ему путь к восхождению. Путеводители Антониевы сопротивлялись им, но те приступали будто с правами, требуя отчета, не подлежит ли Антоний в чем-либо их власти. Надо было уступить, и они готовились вести счет. Но когда они хотели вести счет с самого рождения св. Антония, то путеводители его воспротивились тому, говоря: что было от рождения, то изгладил Господь, когда он дал иноческий обет, ведите счет с того времени, как сделался он иноком и дал обет Богу; но в этом отношении обвинители его ни в чем не могли уличить его; почему отступили, – и путь к восхождению Антония сделался свободным и невозбранным. После сего святой Антоний стал ощущать, что он опять входит сам в себя, и потом стал совсем прежним Антонием. Но он уже забыл о пище, и весь остаток того дня и ночь всю провел в воздыханиях и молитвах, дивясь, со сколь многими врагами предстоит нам брань и с какими трудами должно будет человеку проходить по воздуху. Тогда пришли ему на память слова Апостола Павла о князе власти воздушныя (Еф.2, 2). Ибо враг имеет в воздухе власть вступать в борьбу с проходящими по оному, стараясь преградит им путь . Почему наипаче и советовал Апостол: приимите вся оружия Божия, да возможете противитися в день лют (Еф.6, 13) и да посрамится враг, ничтоже имея глаголати о нас укорно (Тит.2, 8)».

А вот еще одно видение Антония Великого о состоянии души после смерти:

«Вел святой Антоний однажды разговор с пришедшими к нему братиями о состоянии души по смерти, и о том, где будет ее местопребывание. В следующую за тем ночь зовет его некто свыше, говоря: встань, выйди и посмотри; Антоний выходит (ибо знал, кто приказывал ему) и возведши взор, видит какого-то великана, безобразного и страшного, который головой касался облаков, а тут с земли поднимались какие-то пернатые, из которых одним великан преграждал путь, а другие перелетали через него, и миновав его, уже безбедно возносились горе. На последних он скрежетал зубами, а о первых радовался. Невидимый голос сказал при сем: Антоний, уразумей виденное! Тогда отверзся ум его, и уразумел, что это есть прохождение душ от земли и что великан этот есть исконный враг наш, который удерживает нерадивых и покорявшихся его внушениям и возбраняет им идти далее, а ревностных и не слушавших его задержать не может, и они проходят выше его. Такое видение св. Антоний принял как бы за напоминание себе, и стал прилагать еще большее старание о преуспеянии в подвигах противления всему вражескому. С той же целью т.е. для возбуждения большей ревности о чистоте жизни, рассказывал он о сем видении и другим.

Авва Кроний говорит, что однажды святой Антоний рассказывал об этом видении перед большим собранием. При чем он дополнял, что святой Антоний, перед этим видением, целый год молился, чтобы ему открыто было, что бывает по смерти с душами праведных и грешных; что у великана руки простерты были по небу, а под ним лежало озеро величиной с море, в которое падали птицы, которых ударял он рукой (Лавсаик, гл. 24). В Латинском Отечнике, в рассказе о сем дается мысль, что пернатые тогда только ударяемы были великаном и ниспадали в озеро, когда останавливались сами в воздухе ниже его рук, не имея сил подняться выше их, а которые сильны были подняться выше его рук и головы, на тех он только скрежетал зубами, смотря как они воспаряли потом к небу и были принимаемы Ангелами».