Патология мышления зейгарник. Патологии мышления при шизофрении. Патология мышления при психических расстройствах. Психиатрический и психологический подход. Классификация нарушений мышления по Зейгарник
Природа нарушения мышления при шизофрении по Б. В. Зейгарник
Зейгарник в своих работах указывает на то, что нарушения познавательной деятельности при шизофрении не являются изолированными, а выступают в структуре с другими нарушениями. Следующий тезис Зейгарник заключается в том, что в основе изменений мышления (и познавательной деятельности в частности) при шизофрении лежит патология мотивационно-личностного звена психической деятельности (т. Н. «личностная/смысловая смещенность» (Это не совсем синонимы, но в данном контексте их можно считать таковыми.) – и именно это является центральным дефектом и выступает в роли основного синдромообразующего фактора при шизофрении. Проявляться это будет не только при исследовании мышления, но и при исследовании других форм психической деятельности (памяти, восприятия, внимания etc).
Логика доказательств выстраивалась Зейгарник на основе проведения традиционных патопсихологических экспериментов, изучения биографий больных, анализа историй болезней и анамнестических сведений, а также отдельных приемов из экспериментов школы Левина. В итоге были получены доказательства того, что особенности познавательной деятельности больных шизофренией обусловлены спецификой мотивационно-потребностной сферы:
СФЕРА ПАМЯТИ
- Эффект Зейгарник у больных шизофренией составляет примерно 1, 1 при норме 1, 9 – это можно объяснить тем, что больные просто не ставят перед собой задачу запомнить предъявляемую информацию;
- У больных шизофренией отсутствует «эффект края», который тоже можно считать индикатором мотивационной «заряженности» испытуемых – его наличие считается признаком того, что испытуемый хотел запомнить предъявленную ему информацию;
СФЕРА ВОСПРИЯТИЯ
Классические эксперименты Е. Т. Соколовой: целью было провести анализ формирования образов восприятия у больных шизофренией и показать, что смысловая смещенность является значимым фактором. В качестве стимульного материала здесь выступали картинки разной степени абстрактности (от предметных изображений до пятен Роршаха), к которым давалось 3 варианта инструкций:
- «глухая» инструкция;
- «исследование воображения»;
- «исследование интеллектуальных способностей и возможностей».
По итогам эксперимента выяснилось, что в «нормальной» группе характер перцептивной деятельности менялся в зависимости от предъявляемой инструкции – каждый раз описание изображения на картинках строилось здоровыми испытуемыми исходя из получаемых инструкций. Так, в случае с «глухой» инструкцией они, как правило, выдавали формальное описание, а если речь шла об исследованиях креативности и интеллекта, то здоровые испытуемые пытались всячески демонстрировать богатство своих способностей. Что же касается больных шизофренией, то здесь картина была иной: качество их ответов мало зависело от смены инструкции. Если им давали «глухую» инструкцию, то процесс описания принимал вид формальных ответов или отказов. В варианте инструкции «исследование воображения» количество формальных ответов и отказов сократилось до 30% (это все равно много – в «нормативной» группе на втором этапе вообще не было формальных ответов). При предъявлении инструкции «исследование интеллектуальных возможностей» результаты больных шизофренией были примерно такими же. Таким образом, при предъявлении всех трех разных инструкций больные шизофренией демонстрировали обилие формальных ответов, тогда как здоровые испытуемые и эпилептики выдавали разные ответы при предъявлении разных инструкций.
Указанные исследования преследовали своей целью подтверждение гипотезы о том, что специфика мотивационно-потребностной сферы больных шизофренией определяет особенности мышления таких больных. В части результатов исследований памяти, восприятия и собственно мыслительного акта, эта гипотеза вполне подтверждается.
На втором этапе Зейгарник поставила перед собой задачу получить подтверждение того, что мотивы больных шизофренией остаются знаемыми, но утрачивают свою побудительную силу. Это достаточно значимый парадокс, характерный для таких пациентов. Для подтверждения этой гипотезы был проведен эксперимент, автором которого был М. М. Коченов (основатель и первый руководитель психологической лаборатории в Институте Сербского). В его эксперименте приняли участие две группы испытуемых: контрольная (здоровые люди) и экспериментальная (больные шизофренией). Суть эксперимента: перед испытуемыми выкладывались 9 заданий, в том числе:
- счет по Крепелину;
- корректурная проба Бурдона;
- кубики Кооса;
- «нарисовать 100 крестиков»;
- «собрать цепочку из скрепок»;
- «построить «колодец» из спичечных коробков»
Инструкция заключалась в следующем: выбрать из предъявляемых задач всего 3 задания – но таких, чтобы можно было бы выполнить их за ограниченное время (7 минут). Здоровые по определению выбирали три самые простые задачи и максимально быстро их решали. А вот больные выбирали не то, что попроще, а то, что им больше нравилось – и часто это были сложные головоломки, которые они не могли закончить за отведенное время. Обычно они застревали на понравившейся задаче и решали ее бесконечно долго. Когда их опрашивали после эксперимента, они демонстрировали запоминание исходной инструкции – соответственно, их мотив был знаемым (в противном случае больные не помнили бы инструкцию), но они не руководствовались этим мотивом в своей деятельности и не выдерживали инструкций. Некоторые вместо 100 крестиков в порыве азарта рисовали намного больше, что может говорить о наличии у них какой-то специфической мотивации (которая, однако, не совпадала с мотивацией экспериментатора). Таким образом, мотивы больных шизофренией действительно знаемы, однако теряют свою побудительную силу.
В этом же исследовании Коченова были описаны и другие феномены:
- ЯВЛЕНИЕ АДИНАМИИ МОТИВОВ: больные шизофренией не принимали мотив как действующий, но и не предпринимали никаких действий, которые бы способствовали их выходу из экспериментальной ситуации (отказы) – вместо этого они реализовывали свои специфические мотивы. Таким образом, вместо отказа от мотива происходила его подмена;
- ФЕНОМЕН РАЗНОПЛАНОВОСТИ МОТИВАЦИИ: пациенты не могли принять четкое решение в пользу выбора той или иной задачи – им было интересно и то, и это, хотя основной инструкцией по выполнению этих заданий они все равно не руководствовались. При этом мотивы могли быть самыми разными – вплоть до игровой мотивации (несмотря на то, что все испытуемые были взрослыми).
CASE STUDY (по материалам лонгитюдного исследования времен Зейгарник)
60-е гг. Молодой человек поступил на консультацию в больницу им. Ганнушкина. Он учился в одной из хороших математических школ и демонстрировал определенные успехи. На консультацию его привела мать, после того, как молодой человек дважды поступал на мехмат МГУ, но оба раза вел себя на экзамене не вполне типичным образом. Вступительное испытание заключалось в решении ряда математических задач, расположенных в порядке повышения сложности. Последние, самые сложные задачи, обычно решали единицы. Данный пациент дважды пропускал начальные простые задачи, но при этом умудрялся решать несколькими разными способами самые сложные. Таким образом, в университет он не поступал. Увещевания матери на предмет того, что надо хотя бы один раз решить задачи согласно инструкции, на молодого человека не действовали. На каком-то этапе он стал довольно странно себя вести (e.g. Однажды пришел в больницу с цветным «ирокезом» на голове). Впоследствии он еще несколько раз пытался поступать в университет – и каждый раз повторял свой странный алгоритм выполнения вступительного задания (более того – аргументировал, почему нужно решать задачи именно так). Из других особенностей пациента – работал он только 1 раз в году, «Дедом Морозом». Причем если родители отоваренных детей предлагали «Деду Морозу» денежку, то он всегда отказывался. До определенного момента все было относительно благополучно, однако после смерти матери пациент испытал первый яркий психотический эпизод – и дальше его жизнь стала чуть сложнее...
По совокупности полученных результатов было установлено, что больные шизофренией обладают спецификой мотивационно-потребностной сферы (мотивы теряют свою побудительную силу etc), а поскольку это звено всегда затрагивается при исследовании всех когнитивных процессов, то на основании анализа всей совокупности признаков делается вывод о том, что особенности мотивационно-потребностной сферы подобных больных имеют статус синдромообразующего фактора при нарушении психической деятельности по шизофреническому типу. Такова общая логика школы Б. В. Зейгарник. Ее можно критиковать, но с 70-х годов более конструктивной схемы еще не придумали
Патопсихология: Хрестоматия. Сост. Н.Л. Белопольская. 2-е изд., испр. и доп. – М.: Когито-Центр, 2000. – 289 с.
Б.В. Зейгарник Нарушения мышленияНарушения мышления являются одним из наиболее часто встречающихся симптомов при психических заболеваниях. Клинические варианты расстройств мышления чрезвычайно многообразны. Некоторые из них считаются типичными для той или другой формы болезни. При установлении диагноза заболевания психиатр часто руководствуется наличием того или другого вида нарушений мышления. Поэтому во всех учебниках и монографиях по психиатрии, посвященных самым различным клиническим проблемам, имеется немало высказываний относительно расстройства мышления; имеется множество работ, описывающих расстройства мыслительной деятельности, и в психологической литературе. Однако единой квалификации или единого принципа анализа этих расстройств нет; происходит это потому, что при описании и анализе нарушений мышления исследователи базировались на различных психологических теориях мышления, на различных философско-методологических положениях.
Нарушения мышления, встречающиеся в психиатрической практике, носят разнообразный характер. Их трудно уложить в какую-нибудь жесткую схему, классификацию. Речь может идти о параметрах, вокруг которых группируются различные варианты изменений мышления, встречающиеся у психически больных.
Нам представляется возможным выделить следующие три вида патологии мышления:
- нарушение операциональной стороны мышления,
- нарушение динамики мышления,
- нарушение личностного компонента мышления.
Особенности мышления каждого отдельного больного далеко не всегда могут быть квалифицированы в пределах одного вида нарушений мышления. Нередко в структуре патологически измененного мышления больных наблюдаются более или менее сложные сочетания разных видов нарушений. Так, например, нарушение процесса обобщения в одних случаях сочетается с нарушением целенаправленности мышления, в других – с различными подвидами нарушений его динамики.
Нарушение операциональной стороны мышленияМышление как обобщенное и опосредованное отражение действительности выступает практически как усвоение и использование знаний. Это усвоение происходит не в виде простого накопления фактов, а в виде процесса синтезирования, обобщения и отвлечения, в виде применения новых интеллектуальных операций. Мышление опирается на известную систему понятий, которые дают возможность отразить действие в обобщенных и отвлеченных формах.
Как правильно указывает в своей работе «О мышлении и путях его исследования» С.Л. Рубинштейн, обобщение есть следствие анализа, вскрывающего существенные связи между явлениями и объектами. Оно означает иное отношение к объекту, возможность установления иных связей между объектами. С другой стороны, оно представляет возможность установления связи между самими 1 понятиями. Установленные и обобщенные в прежнем опыте системы связей не аннулируются, образование обобщения идет не только путем заново совершаемого обобщения единичных предметов, а путем обобщения прежних обобщений. На это указывал Л.С. Выготский. Обобщение дано в системе языка, который служит передаче общечеловеческого опыта и позволяет выйти за пределы единичных впечатлений.
При некоторых формах патологии психической деятельности у больных теряется возможность использовать систему операций обобщения и отвлечения.
Исследования мышления больных, страдающих различными заболеваниями мозга, обнаружили, что нарушения операциональной стороны мышления принимают различные формы. При всем их разнообразии они могут быть сведены к двум крайним вариантам:
- снижение уровня обобщения;
- искажение процесса обобщения.
Снижение уровня обобщения. Снижение уровня обобщения состоит в том, что в суждениях больных доминируют непосредственные представления о предметах и явлениях; оперирование общими признаками заменяется установлением сугубо конкретных связей между предметами. При выполнении экспериментального задания подобные больные не в состоянии из всевозможных признаков отобрать те, которые наиболее полно раскрывают понятие. Так, например, в опыте по методу классификации один из подобных больных отказывается объединить в одну группу кошку с собакой, «потому что они враждуют»; другой больной не объединяет лису и жука, потому что «лиса живет в лесу, а жук летает». Частные признаки «живет в лесу», «летает» больше определяют суждения больного, чем общий признак «животные».
При ярко выраженном снижении уровня обобщения больным вообще недоступна задача на классификацию: для испытуемых предметы оказываются по своим конкретным свойствам настолько различными, что не могут быть объединены. Даже стол и стул нельзя отнести к одной группе, так как «на стуле сидят, а на столе работают и кушают». Больной отказывается объединить ключ и ножницы, так как они разные: «Это ключ, а это ножницы, что же может быть между ними общего?» В некоторых случаях больные создают большое количество мелких групп на основании чрезвычайно конкретной предметной связи между ними, например ключ и замок, перо и ручка, нитка и иголка, тетрадь и карандаш. Иногда испытуемые объединяют предметы как элементы какого-нибудь сюжета (больной рассказывает что-нибудь по поводу этих предметов), но классификация не производится. Например, одну группу составляют яйцо, ложка, нож; другую – тетрадь, перо, карандаш; третью – замок, ключ, шкаф; четвертую – галстук, перчатки, нитки и иголки и т.д. При этом испытуемый объясняет: «Он пришел с работы, закусил яйцом из ложечки, отрезал себе хлеба, потом немного позанимался, взял тетрадь, перо и карандаш...» Такого рода ошибочные решения мы обозначаем как конкретно-ситуационные сочетания.
Возможность оперирования обобщенными признаками характеризует мышление как деятельность аналитико-синтетичсскую. Поэтому нарушения типа конкретно-ситуационных сочетаний больше всего обнаруживались при выполнении основных заданий (классификация предметов, объяснение пословиц и т.д.), в которых эта умственная операция четко выступает.
Среди всех обследуемых больных выделяется группа таких, которые выполняли эти задания в описанном выше конкретно-ситуационном плане.
Просмотров: 19703Категория: НАПРАВЛЕНИЯ ПСИХОЛОГИИ » Общая психология
Варианты расстройств мышления (Зейгарник)
Б. В. Зейгарник предложила патопсихологическую классификацию нарушений мышления:
Нарушение операциональной стороны мышления;
Нарушение личностного (мотивационного) компонента мышления;
Нарушение динамики мышления.
1. Нарушение операциональной стороны мышления (синтез, анализ, абстрагирование)
а) снижение уровня обобщения
а) в мышлении больных можно выделить конкретность, недостаточный уровень абстрактности, использование простых однозначных связей между явлениями, конкретно-ситуационный тип решения задач. Т.е. больной делает вывод, использует ситуацию для объединения ситуаций между собой, ситуации связаны с жизненным опытом. Например: методика классификаций. При рассмотрении конкретной ситуации больным будет выделен абстрактный признак. Это будет проявляться при органических заболеваниях головного мозга, эпилепсии, умственной отсталости, олигофрении.
б) искажение процесса обобщения
б) вытеснение суждений с опорой на неосновные латентные признаки. Больной использует не стандартные признаки, а побочные связи. Например: воробей и соловей
Больной шизофренией скажет, что они могут издавать звуки.
2. Нарушение динамической стороны мышления.
Лабильность мышления - чрезмерная подвижность мыслительных процессов (часто при маниакальном состоянии). Больной перескакивает с одного на другое, мыслит вслух.
Непоследовательность, соскальзывание - больной способен некоторое время удерживать правильный ход рассуждений, но в какой-то момент переключается и выполняет задание неправильно.
Часто при сосудистых заболеваниях головного мозга
Часто обусловлено колебаниями внимания.
Мимолетные колебания работоспособности:
Откликаемость
Больной не способен длительное время удерживать ход рассуждений и его мыслительная деятельность дезорганизуется в результате появления побочных стимулов.
Инертность мышления (ригидность, жесткость) обусловлена жесткостью уже образованных связей, способов действия и прошлым опытом. Трудно переключиться с одного на другой вид, тип деятельности и возникают трудности включения в задание.
3. Нарушение мотивационного аспекта мышления
1). резонерство - бесплотное рассуждательство. Больной достаточно детализировано рассуждает на какую-либо тему, чего не требует ситуация.
У больных шизофренией - непродуктивные рассуждения, нерезультативность процесса.
При каждом психическом заболевании своя специфика.
При шизофрении - тема значима, имеет отвлеченный характер, множество деталей в ее разработке при отсутствии результата рассуждений, неадекватность всей ситуации. Вычурность определений, оторванность от реальности
При эпилепсии - больной как моралист, защитник правил, этических норм, человек пафосно объясняется, позиция вещателя.
При органических поражениях головного мозга резонерство носит компенсаторный характер, для больного это способ компенсировать свою несостоятельность, избежать выполнения трудного задания.
Вынесение в план громкой внешней речи, выполняемость операций и общей программы действий. Уход от темы, от сложной ситуации.
2). разноплановость мышления при выполнении одного и того же задания больной исходит из разных установок, часто не связанных ни с инструкцией, ни с содержанием задания. В результате больной может допускать противоречивые суждения. Наиболее часто встречается при шизофрении
Уровни разноплановости:
Соскальзывание - единичные акты, единичные отступления от общего хода выполнения задания
Собственно разноплановость
Разорванность мышления вообще
Часто невозможно восстановить логические связи и суждения больного. Речь и суждения отрывочны, могут быть правильно оформлены грамматически, но лишены смысла, бессодержательны целые фразы, но с правильной грамматической структурой
4. Нарушение критичности
Нарушение критичности - включается личностный уровень. Встречаются часто, в принципе у всех, за исключением невротиков.
Невозможность адекватно оценить свои действия, их соответствие требованиям задания, недостаточное планирование, контроль за своими действиями, коррекция ошибок.
У разных больных разные аспекты критичности. Критичность связана с социальной адаптацией, возможностью оценить свое поведение в соответствие с социальными требованиями и правилами.
Нарушения мышления могут возникнуть потому, что выпадает постоянный контроль за своими действиями и коррекция допущенных ошибок. Подобный вид нарушения мышления можно охарактеризовать как нарушение критичности мышления.
Вопрос о критичности мышления решался в психологии только в общем плане. С. Л. Рубинштейн подчеркивал, что только в процессе мышления, при котором субъект более или менее сознательно соотносит результаты мыслительного процесса с объективными данными, возможна ошибка и что возможность осознать ошибку является привилегией мысли. Выделяя качества ума, Б. М. Теплов указывает на критичность и оценивает ее как умение строго оценивать работу мысли, тщательно взвешивать все доводы за и против намечающихся гипотез и подвергать эти гипотезы всесторонней проверке. Л. С. Выготский неоднократно подчеркивал, что осознание и овладение идут рука об руку. Именно в недоучете возможности овладения своими действиями, суждениями Л. С. Выготский видел основной недостаток теории Курта Левина.
Проблема критичности освещена также в работах А. Г. Спиркина, Е. В. Шороховой, Л. И. Божович и ее сотрудников в связи с проблемой формирования сознания и самосознания.
Понятие критичности в психопатологии неоднозначно; часто имеется в виду критичное отношение к бреду, к галлюцинациям и другим болезненным переживаниям. В данном параграфе подвергается анализу тот вид критичности, который состоит в умении обдуманно действовать, проверять и исправлять свои действия в соответствии с объективными условиями.
При выполнении экспериментальных заданий обнаружилась особая группа ошибок, которую можно было характеризовать как бездумную манипуляцию предметами. Так, например, в опыте на классификацию объектов больные, не вслушавшись в инструкцию, бегло взглянув на карточки, начинали раскладывать предметы по группам, не проверяя себя. Так, один из больных начинает складывать в одну группу карточки, лежащие рядом: "медведь", "термометр", "лопата", "шкаф"; в другую группу собирает карточки, находящиеся по краям: "гриб", "птица", "велосипед".
По существу говоря, само задание не выступило для больного как таковое. При указании экспериментатора, что группы надо отбирать по смыслу, чтобы карточки подходили друг к другу, больной правильно сортирует карточки, выделяя группы по обобщенному признаку (животные, мебель, люди, растения).
Это безразличное отношение к своим ошибкам достигало у некоторых больных самой нелепой формы. Так, например, один больной, сохранивший навык счета, при вычислении возраста своей дочери допустил столь грубую ошибку, что дочь оказалась моложе его на два года. Когда экспериментатор обратил внимание больного на абсурдность его вычисления, он, не смутившись, ответил: "Все может быть". Например, другой больной, которому показывается серия картинок, изображающих нападение волков на мальчика, идущего в школу, едва взглянув на картинки, ответил: "Мальчик лезет на дерево, хочет нарвать яблок, вероятно". Экспериментатор : "Посмотрите внимательнее". Больной : "Мальчик спасается от волков". Еще один больной, едва выслушав просьбу экспериментатора объяснить пословицу: "Куй железо пока горячо", отвечает: "Да, да, железо должно быть расплавленным, иначе оно не ковко" - и тут же объясняет правильно: "Не надо откладывать дело в долгий ящик".
Больные могут осмыслить содержание басни, условный смысл инструкции, понять переносный смысл пословицы, вычленить обобщенный признак и вместе с тем допустить грубейшие ошибки, действовать не в направлении инструкции, неправильно отнести фразы к пословице. Следовательно, больные могли понимать условие задания и в то же время действовать вразрез этим пониманием.
Проблеме нарушений критичности у психически больных была посвящена работа И. И. Кожуховской . Обнаруженные различные проявления нарушений критичности дали автору основание для некоторой их систематизации.
Среди различных форм некритичности И. И. Кожуховская выделила аспект, имеющий прямое отношение к описываемому нами явлению "нарушение критичности мышления".
В прежних главах мы неоднократно указывали, что отношение больного к эксперименту всегда мотивировано пониманием смысла самого исследования. Больной в ситуации психоневрологического учреждения всегда руководствуется более или менее значимыми мотивами. Поэтому у больных, как правило, выступает и отношение к своим ошибкам. И. И. Кожуховская отмечает, что именно градация отношений больного к допускаемым ошибкам может в какой-то степени служить показателем критичности мыслительной деятельности больных. Ею было показано, что критичность больных проявлялась по-разному: одни из них сами исправляли свои ошибки, другие делали это только под "нажимом" экспериментатора, третьи отстаивали свои решения. При этом И. И. Кожуховская отмечает очень интересный факт, что в основном не поддавались коррекции ошибки, связанные с разноплановостью суждений. Иными словами, не поддавался коррекции тот вид нарушений мышления, который связан с нарушением мотивационной сферы больных. Этот обнаруженный И. И. Кожуховской факт имеет принципиальное значение и перекликается с выводом работы нашего аспиранта Талат Мансур Габрияла , который тоже выявил, что именно в структуре разноплановости мышления особенно отчетливо выявляется нарушение мотивационного компонента (рис. 3).
Особенно четко выступали ошибочные, случайные решения больных в заданиях, хотя и простых по содержанию, но требующих контроля за своими действиями не только в конце работы, но на каждом отдельном этапе выполнения задания. Для иллюстрации приведем данные дипломной работы М. И. Урусовой-Белозерцевой, проведенной под нашим руководством в 1959 г.
Больным предлагались небольшие рассказы с пропущенными отдельными словами; испытуемые должны заполнить эти пропуски (вариант методики Эббингауза).
В качестве испытуемых выступали больные с поражением лобно-базальных разделов мозга. Были предложены следующие рассказы.
1. Лев стал... и не мог ходить на... Тогда он решил жить хитростью; залег в своей берлоге и притворился... И вот другие звери стали приходить и навещать больного... А когда они приходили, он набрасывался на них и... Пришла лисица, но в берлогу не вошла, а остановилась у... Лев спросил у нее: "Чего же ты не войдешь ко мне?" А... отвечала: "Я вижу много следов, которые ведут к твоей.., но не вижу.., которые вели бы обратно".
2. Один человек заказал пряхе тонкие... Пряха спряла тонкие нитки, но человек сказал, что нитки... и что ему нужны нитки самые тонкие. Пряха сказала: "Если тебе эти не тонки, то вот тебе другие", и она показала на... место. Он сказал, что не видит. "Оттого и не видишь, что они очень тонки. Я и сама их не вижу". Дурак обрадовался и заказал себе еще таких.., а за эти заплатил деньги.
По данным В. И. Урусовой-Белозердевой, из больных описываемой группы лишь четверо сначала прочитали рассказ; остальные 14 испытуемых заполнили пропуски "с ходу", не обращая внимания даже на следующую за ними фразу.
Следует отметить, что контрольные опыты, проведенные над больными со снижением уровня обобщения, но с критическим отношением к себе, выявили иную картину: даже те больные, которые плохо справлялись с заданиями, всегда прочитывали весь рассказ, обдумывали вставляемое ими слово.
Приводим образцы выполнения этих задач больными описываемой группы * .
* (В скобках приведены слова, которые должны быть вставлены; курсивом отмечены слова, вставленные больными. )
Больной Т.: "Один человек заказал пряхе тонкие руки (нитки). Пряха спряла тонкие нитки, но человек сказал, что нитки нет (толсты) и что ему нужны нитки самые тонкие. Пряха сказала: "Если тебе эти не тонки, то вот тебе другие", и она показала другое (пустое) место. Он сказал, что не видит. "Оттого и не видишь, что они тонки, я и сама их не вижу". Дурак обрадовался и заказал себе еще две руки (ниток), а за эти заплатил деньги".
Больной Т.: "Лев стал рычать (стареть) и не мог ходить на охоту. Тогда он решил жить хитростью: залег в своей берлоге и притворился спящим (больным). И вот другие звери стали приходить навещать больного оленя (льва). Когда они приходили, он набрасывался и съедал их".
Анализируя ошибочно вставленные слова, В. И. Урусова-Белозерцева отмечает следующие типы ошибок: а) вставленные слова можно было употребить лишь в контексте с ближайшими словами, но в отрыве от последующих слов и всего сюжета в целом; б) вставленные слова носят совершенно случайный характер; в) вставленные слова взяты из других рассказов.
В приведенных исследованиях И. И. Кожуховской был подвергнут анализу вопрос о влиянии оценки экспериментатора на критическое отношение больных к продукту своей деятельности. Для этого была использована методика Эббингауза в варианте Урусово-Белозерцевой, но с измененной инструкцией: после того как испытуемый заполнил текст, экспериментатор доводил до его сведения, что им допущены ошибки и ему надлежит их исправить.
Замечания экспериментатора по-разному отразились на отношении к работе испытуемых. Здоровые испытуемые (контрольная группа) внимательно просматривали текст и исправляли ошибки. Часть больных с критическим отношением к ситуации эксперимента тоже исправляла ошибки, иногда даже выявляя парадоксальное явление: они были настолько озабочены проверкой, так напряженно проверяли, что их усилия приводили к новым ошибкам, и лишь определенная часть больных оставалась безразличными к проверке, у них не возникала установка на исправление ошибок. Это были больные шизофренией, в клинической картине которых наблюдались симптомы вялости, безучастия. Экспериментально-психологическое исследование, проведенное с этими больными, тоже обнаружило не столько изменение их познавательных процессов, сколько измененную мотивацию. Об этом свидетельствуют и количественные данные, приведенные в работах И. И. Кожуховской.
Суммируя, можно сказать, что описанные в этом параграфе нарушения мышления, названные нами как "нарушение критичности мышления", по существу выходят за пределы нарушений познавательных процессов и должны рассматриваться как невозможность осознать и оценить свое поведение в целом, т. е. как некритичность к своей личности, как следствие нарушения подконтрольности поведения в широком смысле этого слова. Приведенные данные показывают невозможность анализа психической деятельности через анализ нарушений его отдельных процессов: памяти, внимания, восприятия, мышления. Это положение, хорошо известное в отечественной психологии, особенно отчетливо выступает при разрешении любой задачи психиатрической практики. Так, например, при проведении трудовой или судебной экспертизы нередко встает вопрос о нарушении мышления или памяти больного. Экспериментальное психологическое исследование показывает при этом, что в действительности же нарушен контроль за своими действиями. Нарушение подконтрольности поведения принимает разные формы, в том числе и форму нарушенного мышления.
1. Ускорение мышления («скачка идей») Условно за единицу времени образуется больше ассоциаций, чем в норме и при этом страдает их качество. Быстро сменяющие друг друга образы, представления, суждения, умозаключения крайне поверхностны. Обилие лёгкости новых ассоциаций, спонтанно возникающих от любого раздражителя, отражается в речевой продукции, которая может напоминать т.н. пулеметную речь. От беспрерывного говорения больные иногда теряют голос, или же он становится хриплым, шепотным. В целом, ускорение мышления является обязательной производной маниакального синдрома различного генеза (аффективные расстройства, шизофрения, наркомания и др.) Скачка идей (fuga idearum). Это чрезвычайное ускорение мышления: мыслительный процесс и речевая продукция беспрерывно течет и скачет; они бессвязны. Однако, если эту речь записать на магнитофон и прокрутить в медленном темпе, можно определить в ней некоторый смысл, чего никогда не бывает при истинной бессвязности мышления. В основе скачки идей – повышенная лабильность корковых процессов.
Характерно:
- Быстрые ассоциации, повышенная отвлекаемость, экспрессивная жестикуляция и мимика.
- Не нарушен анализ, синтез, осмысление ситуации.
- Мало задумываются над ответом.
- Легко исправляют ошибки, если на них указать.
- Ассоциации хаотичны, случайны, не оттормаживаются.
- Доступен обобщенный смысл задания, может выполнять его на этом уровне, если не будет отвлекаться.
2. Инертность мышления Проявления: заторможенность, бедность ассоциаций. Наиболее выражено замедление ассоциативного процесса в абсолютно «пустой голове, в которой мысли вообще не появляются». На вопросы больные отвечают односложно и после длительной паузы (латентный период речевых реакций возрастает по сравнению с нормой в 7-10 раз). Общая цель мыслительного процесса сохраняется, но переключение на новые цели крайне затруднительно. Подобное нарушение обычно характерно для эпилепсии ("первичное нарушение"), эпилептойдной психопатии, маниакально-депрессивного синдрома, но может отмечаться при апатических и астенических состояниях, а также при лёгких степенях помрачнения сознания. Больные могут менять способа работы, изменять ход суждений, переключаться на другой вид деятельности. Характерна замедленность, тугоподвижность, плохая переключаемость. Решение задачи доступно, если выполняется только одним определенным образом. Инертность связей прошлого опыта приводит к снижению уровня обобщения.
3. Непоследовательность суждений Неустойчивый способ выполнения задания. Уровень обобщения не снижен. Анализ, синтез, усвоение инструкции сохранны. Понимают переносный смысл пословиц, метафор. Адекватный характер суждений неустойчив. Чередуют правильный и неправильный способ выполнения задания. 81% сосудистые заболевания 68% травма 66% МДП 14% шизофрения (в период ремиссии) При невыраженной степени заболевания такая непоследовательность суждений поддается исправлению. Часто бывает достаточно привлечь внимание, чтобы больной исправился. Колебания возникают при малейшем изменении условий задания.
4. «Откликаемость» У больных, страдающих тяжелой формой сосудистых заболеваний. Неустойчивость способа выполнения задания и связанные с ней колебания умственных достижений приобретают гротескный характер. Пример: после выполнения классификации больной вдруг начинает относиться к картинкам, как к реальным объектам: пытается поставить карточку кораблем, т.к. если положить – утонет. Такие больные могут быть не ориентированы в месте и времени. Они некритичны к своему состоянию. Не помнят имен близких, значимых дат, имени врача. Речь нарушена, может быть несвязной. Поведение часто нелепо. Отсутствуют спонтанные высказывания. Эти нарушения отличаются динамичностью. На протяжении короткого отрезка времени характер суждений и действий больных колеблется. Характерна повышенная откликаемость на самые разные раздражители окружающей обстановки, к ним не адресованные. Иногда вплетают в речь предметы окружения. Создается вынужденная тенденция без отбора отражать в речи все то, что воспринимают. Быстрая откликаемость на внешние случайные раздражители сочетается с плохой переключаемостью. В более ранних работах феномен откликаемости описывался как полевое поведение.
Следует различать откликаемость и отвлекаемость (у детей). У них разный генез:
- откликаемость – следствие снижения уровня активности коры; способствует разрушению целенаправленной деятельности.
- отвлекаемость - следствие усиленного ориентировочного рефлекса, высокой активности коры.
Образование большого количества временных связей – основа дальнейшей целенапрвленной деятельности.
5. Соскальзывание Правильно решая какое-либо задание и адекватно рассуждая о каком-либо предмете, больные неожиданно сбиваются с правильного хода мыслей по ложной, неадекватной ассоциации, а затем вновь способны продолжать рассуждения последовательно, не повторяя ошибки, но и не исправляя ее. Характерно для довольно сохранных больных шизофренией. Соскальзывания внезапны, эпизодичны. В ассоциативном эксперименте часто появляются случайные ассоциации и ассоциации по созвучию (горе-море). Процесс обобщения и отвлечения не нарушен. Могут правильно синтезировать материал, правильно выделять существенные признаки. Вместе с тем на какой-то отрезок времени правильный ход мышления у них нарушается вследствие того, что больные в своих суждениях начинают руководствоваться случайными, несущественными в данной ситуации признаками.
II. Нарушения операциональной стороны мышления при психических заболеваниях.
1. Снижение уровня обобщения В суждениях больных доминируют непосредственные представления о предметах и явлениях; оперирование общими признаками заменяется установлением конкретных связей между предметами. Не могут отобрать признаки, которые наиболее полно раскрывают понятие. 95% олигофрения 86% эпилепсия 70% энцефалиты
2. Искажение процесса обобщения. Отражают лишь случайную сторону явлений, существенные отношения между предметами мало принимаются во внимание; предметное содержание вещей и явлений не учитывается. Чаще встречается у больных шизофренией (67%) и психопатов (33%). Нарушение процесса обобщения вызывается тем, что больные не руководствуются культурно принятыми отношениями между предметами. Так в задаче четвертый-лишний больной может объединить стол, кровать и шкаф назвав их объемами ограниченными деревянными плоскостями.
III. Нарушения мотивационного компонента мышления.
1. Разноплановость мышления – суждения больных о каких-либо явлениях протекают в разных плоскостях. Больные не выполняют задания, хотя усваивают инструкцию, у них сохранны умственные операции сравнения, различения, обобщения, отвлечения. Действия больного лишены целенаправленности. Особенно четко разноплановость выступает в заданиях на классификацию предметов и исключение предметов.
2. Резонерство – «склонность к бесплодному мудрствованию», «словесная опухоль» (И.П. Павлов). Речь изобилует сложными логическими построениями, вычурными абстрактными понятиями, терминами, нередко употребляемыми без понимания их истинного значения. Если больной с обстоятельностью стремиться максимально полно ответить на вопрос врача, то для пациентов с резонерством не важно, понял ли их собеседник. Им интересен сам процесс мышления, а не конечная мысль. Мышление же становиться аморфным, лишенным чёткого содержания. Обсуждая простые бытовые вопросы, больные затрудняются точно сформулировать предмет разговора, выражаются витиевато, рассматривают проблемы с точки зрения наиболее абстрактных наук (философии, этики, космологии). Подобная склонность к пространным бесплодным философским рассуждениям часто сочетается с нелепыми абстрактными увлечениями (метафизической интоксикацией). Психологические исследования. Т.о., с точки зрения психиатров – резонерство является патологией собственно мышления, однако психологические исследования (Т.И. Тепеницына) показали, что это нарушения не столько интеллектуальных операций, сколько личности в целом (повышенная аффективность, неадекватное отношение, стремление подвести любое, даже самое незначительное явление под какую-то «концепцию»). Исследования показали, что неадекватность, резонерство больных, их многоречивость выступали в тех случаях, когда имела место аффективная захваченность, чрезмерное сужение круга смыслообразующих мотивов, повышенная тенденция к «оценочным суждениям». Аффективность проявляется и в самой форме высказывания: многозначительной, с неуместным пафосом. Иногда только одна интонация испытуемого позволяет расценить высказывание как резонерское (поэтому то, что описывается в учебниках, выглядит так блекло – нет эмоциональности интонаций). Типы резонерства при различной психической патологии:
- Шизофреническое (классическое) резонерство.
- Эпилептическое резонерство
- Органическое резонерство
3. Нарушение критичности. Утеря целенаправленности мышления, поверхностность, незавершенность мышления; мышление перестает быть регулятором действий человека. С.Л.Рубинштейн : только в процессе мышления, при котором субъект более или менее сознательно соотносит результаты мыслительного процесса с объективными данными, возможна ошибка и что «возможность осознать ошибку является привилегией мысли». В психопатологии критичность – критичное отношение к бреду, галлюцинациям, к другим болезненным переживаниям. У Зейгарник: критичность – умение обдуманно действовать, проверять и исправлять свои действия в соответствии с объективными условиями.
4. Ассоциативность мышления. Редкий феномен, встречающийся при поражении лобных долей мозга и глубокой шизофрении, приведшей к полному развалу мотивационной сферы. Характеризуется тем, что мышление детерминированно законами ассоциаций.
Загрузка...
