Усов культурная революция в китае. Культурная революция в китае - мао цзэдун

Бунт - дело правое! (с) Мао Цзедун.

С удивлением узнал, что в России есть (скорее всего незарегистрированная) Российская Маоистская Партия - и это их лозунг. В поиске материалов набрёл на сайт одной из их ячеек

Ну, чего сказать - очередные упоротые леваки, которых хлебом не корми, но дай найти "светоч мысли" за бугром - ведь "нет пророков в своём отечестве".

А этот материал посвящён 50-летию начала того процесса, который впоследствии назовут термином "Китайская культурная революция".

Провозгласив в 1958 г. экономическую политику «большого скачка», Мао Цзэдун чуть было не вернул Китай в каменный век.Но на этом председатель КНР не успокоился. Стремясь укрепить свои пошатнувшиеся позиции, он (как считается, с подачи своей четвертой жены Цзян Цин) решил нанести удар по «буржуазной культуре», а фактически – по многовековым традициям страны, в которой всегда с глубоким уважением относились к прошлому и поклонялись предкам. Истинной же целью диктатора было насаждение культа собственной личности, а сделать это было легче всего в обстановке крушения всех прочих авторитетов и ценностей.События, происходившие в Китае в 1966-1969 гг., уместнее всего сравнить со сметающим все на своем пути грязевым потоком. Это была очередная непростительная ошибка Мао, губительная для экономики страны, ее культурного наследия, образования и воспитания молодежи. Мир с недоумением и страхом следил за бесчинствами воинственного политика, давно оторвавшего себя от исторических корней и теперь стремительно превращавшегося в живую легенду. «Культурная революция» разрушила жизни миллионов китайцев. В ходе нее от жестоких преследований пострадало около 729 тыс. человек, многие из которых подвергались избиениям, пыткам и казням. Тысячи наиболее одаренных и образованных граждан, чтобы избежать репрессий, покончили жизнь самоубийством.

Провал «большого скачка» пошатнул политические позиции Мао, однако он продолжал оставаться председателем ПК Коммунистической партии Китая (КПК), кумиром масс и отцом-основателем народного Китая. Кроме того, один из самых верных его сторонников, Линь Бяо, занимал пост министра обороны, так что можно было не опасаться оппозиции со стороны военных. Тем не менее после 1960 г. Мао предпочел на некоторое время уйти в тень.

Китаем от его имени правил при полной поддержке генерального секретаря КПК Дэн Сяопина прагматичный председатель страны Лю Шаоци. Не позволяя великому человеку вмешиваться в экономику, они начали восстанавливать разрушенное «большим скачком» хозяйство, хотя, по мнению критиков Лю, плодами намечавшегося процветания пользовалось только привилегированное меньшинство. Надежды огромных масс китайских крестьян на улучшение жизни сбываться явно не спешили. Лю никогда не стремился вернуть страну в русло рыночной системы, однако именно его успешная экономическая политика позднее дала Мао повод обвинить своего ставленника в «следовании по капиталистическому пути развития». Действительно, в КПК на какое-то время взяла верх правая группировка, которая руководствовалась не абстрактными догмами, а здравым смыслом. По мнению Лю и его сторонников, повышать всеми средствами производительность труда было важнее, чем обеспечивать уравниловку в распределении благ: рост богатства страны в конечном итоге улучшал уровень жизни всех ее граждан. Передовым работникам щедро раздавались премии, а квалифицированные кадры – управленцы, инженеры, мастера – могли заработать существенно больше простых тружеников. На селе поощрялось личное приусадебное хозяйство, которое к 1965 г. давало крестьянам треть всех доходов. В деревнях даже наметилось возрождение слоя середняков и кулаков, уничтоженного в начале 1950-х гг. после проведения земельной реформы. К сожалению для Китая, Мао Цзэдуна не устраивало долгое прозябание на заднем плане. Популярность Лю Шаоци с каждым годом росла, и с этим пора было что-то делать.

Возможно, Мао всерьез волновало возрождение экономического неравенства, однако гораздо больше его заботило состояние умов соотечественников. По правде говоря, его вообще не радовало наличие у них умов. Мао боялся, что общедоступное среднее и высшее образование приведет к появлению в стране интеллектуальной элиты, которая поставит под сомнение правильность идей революции и начнет пренебрегать ими, как это произошло в Советском Союзе в 1960-х гг. Там сформировался новый социальный слой технократов – блестяще образованных ученых, инженеров, управленцев, которые были обеспечены престижной, высокооплачиваемой работой. Они считали, что имеют право на собственное мнение по любому вопросу, и свысока поглядывали на простых работяг. С другой стороны, партийное руководство, пользовавшееся большими материальными привилегиями, превратилось и правящий класс, требовавший от народа беспрекословного подчинения. Эти социальные группы жили в крупных городах, областных и республиканских центрах, где их дети имели гораздо больше перспектив получить прекрасное образование, хорошую работу и завидные должности, чем обитатели провинциальной глубинки. В СССР нарождался слой наследственной номенклатурной элиты – без частной собственности, но зато с высоким общественным положением, солидными доходами и доступом в лучшие учебные заведения. Этот же процесс угрожал и Китаю. Мао понял: медлить нельзя – страна нуждается в радикальной смене политического курса.

Лю Шаоци с женой Ван Гуанмэй в 1949 г. Во время «культурной революции» оба они с подачи Мао Цзэдуна стали главными мишенями бесчинствующих хунвейбинов. Ван удалось выжить, а Лю умер в заключении из-за отсутствия медицинского ухода.

Однако он уже не мог рассчитывать, что КПК единодушно поддержит его план. Фактически Мао собирался уничтожить «старую гвардию», ведь критиковать он собирался именно линию своих прежних ближайших соратников. Он говорил: «Важно разрушить, строительство же пойдет само собой». В борьбе со старыми партийцами ему требовались союзники, а ими могли стать лишь наименее затронутые «буржуазным влиянием» китайцы – бедные крестьяне, солдаты и в первую очередь молодежь. Очень важным для Мао был и фактор времени: здоровье 70-летнего вождя пошаливало. Он уже давно страдал паркинсонизмом, а в 1964 г. перенес легкий инсульт. С Лю Шаоци следовало расправиться в кратчайшие сроки. Но для начала Мао решил продемонстрировать всему миру, что полон сил, и устроил беспрецедентную пропагандистскую акцию: в окружении восторженной молодежи совершил 14-километровый заплыв по реке Янцзы. Это событие широко освещалось всеми средствами массовой информации и вернуло ему былую популярность.

Затевая «Великую пролетарскую культурную революцию», Мао рассчитывал оградить Китай от «ошибок», которые вели к краху советского коммунизма. Мао называл главным ревизионистом Первого секретаря ЦК КПСС, председателя Совета Министров СССР Н. С. Хрущева. Китайский лидер обвинял его в отходе от марксистско-ленинских принципов, прежде всего в отказе от идеи классовой борьбы, и в возрождении капитализма. В Китае такого случиться не должно. Страну возглавит новый, истинно революционный класс – молодежь, сознание которой свободно от пережитков прошлого. Прежнее поколение китайских лидеров «переродилось», поэтому его надо «перевоспитывать», а всех неподдающихся – уничтожат.

В июне 1966 г. главный орган КПК «Жэньминь жибао» («Народная газета») начал бомбардировать страну передовицами, повторявшими на все лады единственную мысль: в Китае должна быть установлена абсолютная власть председателя КПК Мао и предпринята «культурная революция». Насаждением культа личности Мао среди солдат, в массе своей полуграмотных крестьянских парней, активно занялся Линь Бяо. В армейских типографиях спешно печатался своего рода учебник, «Мысли председателя Мао», больше известный как просто «цитатник» или «маленькая красная книжечка». Зазубривание высказываний великого человека оказалось отличным способом промывания мозгов молодого поколения. Вскоре цитатник стал библией «культурной революции». Был отпечатан миллиард его экземпляров, которые распространялись даже на Западе. Укреплявшийся культ личности Мао заставлял массы безоговорочно верить каждому его слову. Сам же председатель КПК возвещал, что проблемы страны могут быть решены только гениальным вождем – естественно, им самим, «великим кормчим», отцом всех китайцев.

Первой мишенью «культурной революции» стали учебные заведения, где формировалось сознание молодых китайцев. Надо было установить полный контроль над этим еще «чистым листом» и заполнить его одинаковым текстом – мыслями «великого кормчего». Мао объявил молодежи, что изобилие знаний грозит неравенством и контрреволюцией. Занятия в китайских школах практически прекратились. Дети читали в основном цитатники, а большую часть времени просто сидели за партами, слушая передаваемые по радио тексты газетных статей и гениальные высказывании председателя Мао. Публиковались информационные бюллетени с фотографиями зарубежных, в том числе европейских, лидеров, внимательно изучающих «маленькие красные книжечки»: китайцы должны были видеть, что их «великий кормчий» указывает путь всему прогрессивному человечеству. Каждый день учащиеся и военнослужащие хором, как молитву, цитировали его изречения. Газеты пестрели трогательными статьями о любви простых людей к председателю Мао. Например, один крестьянин оклеил стены спальни 32 портретами вождя – едва открыв глаза, он хотел видеть перед собой самое дорогое лицо. Правда, на этого фанатика потом донесли, что он воспользовался дармовыми изображениями вместо обоев, которые были ему не по карману. Портреты отобрали, а хитреца публично «перевоспитали» палочными ударами.

Мао прекрасно понимал, ч то основная масса китайцев, то есть среднее и старшее поколение, слабо реагирует на npoпагандисткую шумиху, и нашел более действенное средство. Он объявил о создании ударных отрядов «культурной революции» – хунвейбинов («красных охранников») из школьников и студентов и цзаофаней («бунтарей») из молодых рабочих. Эти безоговорочно преданные ему юнцы должны были вести разъяснительную работу с широкими народными массами, а проще говоря – выявлять и своими силами «перевоспитывать» несознательных. Фактически ультрареволюционная молодежь терроризировала население, в том числе собственных родителей, уличая растерянных людей в «буржуазных» мыслях и поступках. Одну женщину, например, хунвэйбины избили по доносу ее сына, который слышал, как мать жалуется па дороговизну помидоров.

Мао требовал от хунвейбинов особенно внимательно присматриваться к учителям. Они традиционно оказывали на молодежь большее влияние, чем родители, и оставались главным источником «буржуазной культуры». Чтобы завоевать умы китайской молодежи, Мао предстояло покончить с авторитетом учителей. В каждой китайской школе проходили показательные процессы над выявленными среди педагогов «контрреволюционерами», которых унижали, избивали, а то и убивали. В некоторых школах дети даже устраивали импровизированные тюрьмы, где пытали учителей. Педагогов заставляли носить кепки и ошейники с надписями типа «Я чудовище», посылали чистить отхожие места, в буквальном смысле мазали черной краской. Преподаватели, уличенные в излишней строгости, формальном или традиционном подходе к обучению, часами стояли на коленях перед своими учениками, извиняясь за совершенные «преступления».

Широкомасштабная акция была проведена в Пекинском университете. Более 60 профессоров и доцентов, включая ректора, после избиений заставили надеть бумажные колпаки с разнообразными абсурдными надписями. Их лица выкрасили черной тушью – в цвет зла и контрреволюции. Всем жертвам, включая пожилых мужчин и женщин, приказали стоять, согнувшись и подняв связанные за спиной руки. Эта пытка называлась «реактивным самолетом». Преподавателей, критиковавших работу студентов, обвиняли в перерождении и могли публично забить до смерти.

Однако, взбаламутив необразованную молодежь, Мао выпустил из бутылки джинна, которого, как он сам позже признавался, не мог держать в узле. От 11 до 13 млн хунвэйбинов хлынули в Пекин, где им разрешалось бесплатно пользоваться общественным транспортом и питаться в революционных столовых. В столице главным их занятием стало проведение массовых митингов, на которых скандировались цитаты из «маленькой красной книжечки» и провозглашались здравицы Maо, приобретавшему чуть ли не статус живого бога. Распространялись слухи о чудесах, случавшихся с людьми, которые в трудную минуту вспоминали мудрые слова председателя КПК. Утопающие внезапно спасались, слепые прозревали, умирающие возрождались к жизни. Стоило лишь, воззвать к имени Мао, и происходили невероятные вещи. Один летчик рассказывал, что его самолет загорелся и стал падать. Уже теряя сознание, он задумался о словах председателя Мао и вдруг словно очнулся – полет проходил нормально, с машиной все было в порядке.

Во время очередного митинга на центральной площади Пекина Тяньаньмынь заместитель Мао по партии и министр обороны Линь Бяо призвал миллион с лишним слушавших его хунвэйбинов развернуть наступление на четыре пережитка прошлого – старые идеи, старую культуру, старые обычаи и старые привычки. Это стало сигналом к разрушительной вакханалии, перед которой меркнут бесчинства вандалов, гуннов и готов в эпоху падения Римской империи. По всему Китаю на улицы высыпали миллионы хунвейбинов, которые, словно саранча на посевы, набросились на все, что ценилось старшими поколениями. Дома переворачивались вверх дном -антиквариат, картины, образцы каллиграфического искусства, просто красивые вещи уничтожались как пережитки прошлого. Запылали костры из книг – китайской классики и зарубежной литературы. Публичные библиотеки очищались от изданий, в которых не цитировались гениальные мысли Мао. Исключение делалось только для произведений классиков марксизма-ленинизма и Сталина. Пекинские книжные магазины изменились до неузнаваемости: теперь все полки были заставлены цитатниками и прочими произведениями «великого кормчего». Уничтожались записи старинной и западной музыки. Золотые рыбки оказались на грани вымирания – их истребляли как символ буржуазного декаданса. Сколько золотых рыбок стали жертвами классовой борьбы, никто, конечно, не считал.

За несколько недель фанатичные хунвейбины уничтожили почти все ценности из частных коллекций. Китайские писатели, художники, ученые кончали с собой, не желая жить в эпоху варварства, терпеть измывательства и избиения со стороны оголтелых малолетних вандалов. Избитый хунвэйбинами маньчжурский романист Лао Шэ утопился в пруду. После перенесенных издевательств совершили самоубийства историк Цзянь Боцзань с женой и родители знаменитого пианиста Фу Цуна (сам он успел сбежать в Англию). В один день наложили на себя руки 60 преподавателей Шанхайского университета. Одну учительницу английского языка хунвейбины схватили, обнаружив у нее пишущую машинку с английским шрифтом. Они заявили, что это радиопередатчик, хозяйка которого – тайный агент империализма. После пыток ее заперли в коровнике, где она от отчаяния повесилась. Разграблению подверглись все китайские музеи, дворцы, храмы и древние захоронения. Разбушевавшиеся толпы с ликованием крушили статуи и пагоды. Перед натиском возбужденных молодчиков мог бы не устоять даже Запретный город в центре Пекина – с императорским дворцом, полным бесценных сокровищ. Его спас премьер Чжоу Эньлай, приказавший солдатам не пропускать хунвэйбинов в ворота.

Китайская полиция в происходящее не вмешивалась. Она получила четкую инструкцию: не препятствовать молодежи в проявлениях «классовой ненависти», даже если это связано с нанесением тяжких телесных повреждений или убийством. Китайских интеллигентов и их близких заставляли становиться на колени, принуждали кланяться хунвэйбинам в ноги, пороли ремнями с металлическими пряжками. Многим жертвам выбривали половину головы – чтобы все издали узнавали «преступников».

Если разобраться, значительная часть хунвэйбинов интересовалась идеями Мао не больше, чем он сам их проблемами. Безработная. нищая, скучающая молодежь нашла простейший выход для своей энергии и недовольства жизнью. Лучшими революционерами становились юнцы с криминальными наклонностями и нездоровой психикой, а то и бывшие малолетние преступники, которых, как потом выяснилось, среди главарей хунвэйбинов оказалось множество. Неудивительно, что «контрреволюционеров» преследовали с изощренной жестокостью. Например, министра угольной промышленности Чжан Линьчжи допрашивали 52 раза на протяжении 33 дней и пытали, выбивая признание в антинародных замыслах. Его также заставляли носить на голове чугунный шлем весом 30 кг, пока наконец не вывели на площадь, где публично замучили до смерти. Слишком щепетильных студентов, которые без должного энтузиазма участвовали в таких издевательствах, высылали из городов в глухие деревни на «перевоспитание».

Тем временем жена Мао Цзян Цин, бывшая артистка, занялась преобразованием китайского искусства. Его традиционные формы должны были уступить место новым, проникнутым революционным духом маоизма. Запрещались шедшие десятилетиями спектакли, оставались только «политически правильные» типа «Красные отряда женщин» – одной из всего восьми образцово-показательных пьес, которые отныне разрешалось ставить китайским театрам. Происходившая за кулисами «культурная революция» была достойным отражением уличных погромов. Одну из гримерш жестоко избили за то, что она ярко раскрасила лицо отрицательного героя, сделав его «неправдоподобным». Сурово критиковали артистов балета – если они танцевали «слишком хорошо», «слишком традиционно», «слишком индивидуально». Привычные пачки и костюмы им пришлось сменить на военную форму, слегка переделанную для большей свободы движений. Каждое слово, произнесенное Цзян Цин по поводу китайской культуры, становилось законом.

Закрывались книжные магазины, запрещалось продавать любые книги, кроме цитатника Мао, который стал средством не только идеологической, но и физической борьбы. Было зафиксировано множество случаев, когда книгой в твердой обложке до смерти забивали видных деятелей партии, выбивая из них таким образом «буржуазный яд».

В театре выходили только «революционные оперы из современной жизни», написанные женой Мао Цзян Цин. Таким образом осуществлялась кампания за «социалистическое перевоспитание».

Мао Цзэдун и Цзян Цин

Были сожжены все декорации и костюмы спектаклей Пекинской оперы. Сжигались монастыри и храмы, была снесена часть Великой китайской стены. Последнее было объяснено нехваткой кирпичей для «более необходимых» свинарников. Давлению подверглись и владельцы лавок и магазинов, которых заставляли менять название. Во многих домах проходили обыски с целью доказать неблагонадежность хозяев. При этом хунвейбины часто занимались мародерством.

В городах заменяли старые названия улиц более революционными. Так, улица Зеленых ив и тополей стала улицей Красного Востока. Впрочем, большинство переименований было гораздо менее поэтичными – появились, скажем, улицы Разрушения старого и многочисленные улицы Революции. А ресторан «Аромат свежего ветра» превратился в «Запах пороха». В хаос погрузилось уличное движение Пекина. Красный цвет был символом нового Китая, поэтому использование его как стоп-сигнала сочли реакционным. На красный свет теперь полагалось двигаться, а на зеленый стоять. Более того, борьба с «правым уклоном» привела было к замене правостороннего движения левосторонним, но вскоре кто-то вспомнил, что это традиция британских империалистов, и вопрос о том, по какой стороне ездить, некоторое время вызывал жаркие споры. Водители предпочитали вообще не задумываться о правилах, число ДТП резко подскочило, но это, похоже, никого не тревожило. Впрочем, ходить по улицам пешком было не менее опасно. Патрули хунвейбинов останавливал и подозрительных, стригли тех, кто носил слишком длинные волосы, разрезали узкие брюки, рвали нарядные юбки, ломали высокие каблуки. Мао ловко воспользовался атмосферой всеобщей истерии и повальных «разоблачений» и объявил руководителей страны Лю Шаоци и Дэн Сяопина прислужниками капитализма. Лю Шаоци стал самой видной жертвой «культурной революции». Мао торжествовал полную победу над своими соперниками. Лю и его сторонников отстранили от власти, лишили всех постов и подвергли жестоким преследованиям. Эта расправа над «старой гвардией» ярко демонстрирует обстановку, царившую в то время в Китае. Даже такой могущественный человек, как Лю Шаоци, не смог остановить бурю, которую поднял в стране «великий кормчий». Лю выступил перед ЦК КПК с уничижительной самокритикой, чем заслужил похвалу самого «отца китайского народа», однако этого оказалось мало. Лю надеялся на снисхождение Мао, соратником которого он был с момента основания компартии, но, к сожалению, бывшего председателя КНР и его жену Ван Гуанмэй люто ненавидела всесильная Цзян Цин. Младших детей опальной четы исключили из школы, сына посалили к тюрьму, а старшую дочь выслали в приграничную деревню. Здоровье Лю сильно пошатнулось. Хунвэйбины продолжали преследовать его детей и супругу, которая вскоре тоже оказалась за решеткой. От смерти ее спасло только вмешательство премьера Чжоу Эньлая.

Однако хунвэйбины не угомонились. Они врывались в дом Лю и оклеивали стены комнат обличительными плакатами. Пожилого человека вытаскивали на улицу, заставляли наизусть цитировать Мао, а за неточные формулировки избивали. Узнав об этом, 13 января 1967 г. Мао вызвал Лю в Великий зал народа, где посоветовал ему «прочесть несколько книг», чтобы лучше понимать коммунистические идеи. Лю таскали на многолюдные собрания, где в ходе «критики» били по щекам «маленькой красной книжечкой». А когда он пытался оправдываться, приказывали заткнуть рот и «не распространять ядовитые идеи». Ван Гуанмэй доставили в Университет Цинхуа, где обвинили в буржуазных взглядах, избили и унизили на глазах у 300 тыс. человек: ей надели на шею ожерелье из шариков для пинг-понга. А 5 августа 1967 г. многострадальных супругов окончательно разлучили. Лю понял, что жить осталось недолго. Когда хунвэйбины повесили ему на шею плакат с петлей и сжатыми кулаками, он в последний раз попытался просить у Мао пощады, но не получил ответа. Жену и детей Лю больше не увидел. Некоторое время он оставался под домашним арестом, причем охрану вокруг его дома удвоили, запретив ей проявлять к узнику малейшую снисходительность. Лю очень ослаб, еле ходил и с трудом ел. Oт заплесневелого хлеба и сырого риса, выдаваемых в качестве «пайки», у него ужасно болел желудок. Все тело непрерывно тряслось. Врачи не упускали случая лишний раз оскорбить больного. Охрана прекратила передавать ему витамины и даже лекарство, которое он принимал от диабета. Вскоре он уже не мог есть самостоятельно - его перевели в подвал и принудительно кормили через введенную через нос трубку. В 1969 г. бывший председатель КНР Лю Шаоци, сыгравший в создании коммунистического Китая роль, пожалуй, не меньшую, чем сам Мао, умер в заточении, став очередным мучеником «культурной революции».

Большинство хунвейбинов были детьми из неблагополучных семей. Они с детства были приучены к жестокости и с радостью выполняли указания Мао и его сторонников. Однако скоро в их среде произошло расслоение по признаку происхождения. Банды поделились на «красных» (выходцы из семей интеллигенции и партработников) и «черных» (дети из неблагополучных семей). Вскоре они начали враждовать между собой.

Между тем контролировать ее ход становилось все труднее. Мао приказал хунвэйбинам отправляться по деревням и перетряхивать в поисках ревизионистов сельскую партийную верхушку. Стоит ли говорить, что революционеры вели себя как шайки разбойников, наводя ужас на простых китайцев. Один из хунвэйбинов с гордостью рассказывал: «Мы опасались, что люди будут прятать запрещенные вещи, поэтому очень тщательно обыскивали их дома. Одни из нас обдирали со стен обои и смотрели, нет ли чего-нибудь под ними. Другие, взяв кирки и лопаты, перекапывали погреба. Двое или трое ребят из моей группы выдавливали из тюбиков зубную пасту в поисках драгоценностей. Нашей целью было унизить подозреваемых».

Все это, естественно, не способствовало подъему экономики, и среди населения стал слышаться ропот недовольства. В крупных городах рабочие объединялись в независимые профсоюзы и требовали участия в управлении страной. Центром такого движения стал Шанхай со своими крупнейшими в Китае промышленными предприятиями и наиболее «политически сознательным» пролетариатом. Оттуда громче всего раздавались жалобы на несправедливую оплату труда и бездействие официальных, подконтрольных государству профсоюзов.

Выдержка из пропагандистской газеты, 1 июня 1966 года: «Решительно, радикально, целиком и полностью искореним засилье и зловредные замыслы ревизионистов! Уничтожим монстров - ревизионистов хрущевского толка!»

В 1967 г. была провозглашена Шанхайская коммуна по образцу Парижской 1871 г., которая отказалась подчиняться Пекину. Приветствовав на словах эту инициативу трудящихся, Мао вовсе не хотел ее распространения на другие промышленные центры Китая, что могло бы привести к полной утрате контроля над страной. Он опасался настоящей гражданской войны, поскольку в некоторых провинциях у власти оставались сторонники Лю Шаоци. Пришло время консолидировать партию и восстановить ее прочную власть, а следовательно, покончить с анархией. «Умеренный» премьер Чжоу Эньлай призвал к прекращению насилия, и китайская армия качала разгонять шайки хунвэйбинов, наводя относительный порядок.

В конечном итоге Мао был вынужден применить армию против ставших неуправляемыми хунвейбинов. Они были признаны «некомпетентными» и «политически незрелыми». Банды вступали в борьбу с армией, за что им грозило полное уничтожение. В сентябре 1967 года отряды и организации хунвейбинов были распущены. Главари были отправлены на сельскохозяйственные работы в провинции (осенью 1967 года -- около 1 млн человек, в 1970 году -- 5,4 млн), некоторые были публично расстреляны.

Однако к 1968 г. система образования в Китае оказалась практически разрушена. Квалифицированным преподавателям, пережившим нападки хунвэйбинов, запрещалась профессиональная деятельность. Учебников почти не осталось- их уничтожили как источник «буржуазной отравы». Учеба в школах сводилась к заучиванию наизусть и хоровому скандированию изречений «великого кормчего» и исполнению революционных танцев. В вузах дела обстояли не намного лучше. В конце концов правительство приняло решение выдать всем студентам дипломы без экзаменов и распределить их подальше от крупных городов, в которых скопление сравнительно грамотной молодежи могло привести к оживлению «ревизионизма». Выпускников направляли на самую тяжелую работу, например в шахты, где катастрофически не хватало техники и почти все приходилось делать вручную. Мужчины и женщины ползали по узким штрекам, волоча за собой корзины с углем. По деревням разъезжались босоногие доктора с квалификацией в лучшем случае фельдшеров, пришедшие на смену опытным врачам, которые если и выжили, то оказались в тюрьмах или проходили «трудовое перевоспитание».

Мао боялся, что партийные бюрократы, особенно младшего поколения, не закаленные революционной борьбой 1930-1940-х гг., поспешат забыть свое рабоче-крестьянское происхождение и превратятся в «недоступных столоначальников» и «высокомерных господ». Напомнить им коммунистические принципы могло лишь возвращение к корням. В результате в сельской местности была создана густая сеть «кадровых школ 7 мая». Считается, что к 1970 г. в них успели «поправить здоровье» 95% партийных функционеров. Судьба высших управленцев была еще тяжелее. Их учили ценить труд простых людей. Для работы на полях или в шахтах эти специалисты не годились, поэтому им раздали метлы, швабры и ведра. Один из ответственных работников стал мыть общественные уборные в своем районе, где его знал любой ребенок. Можно только догадываться, каких моральных мук ему это стоило. Мао перешел от репрессий к безумной социальной инженерии. Начальство обязано было поменяться местами с подчиненными. Администраторы мели полы, инженеры красили стены,
хирурги опорожняли ночные горшки. Кого волновала смерть пациента, если операция была проведена политически грамотным санитаром. «Перевоспитывались» даже городские рабочие – их миллионами отправляли на село осваивать сельскохозяйственные профессии. Результаты такой политики были плачевными. Сельские жители лишний раз убедились в, возможно, уже известной им истине: все горожане – белоручки, способные только объедать деревню. А те в свою очередь узнали, что спать на соломе холодно, а убирать навоз – все равно что сворачивать горы голыми руками.

«Великая пролетарская культурная революция» растянулась на целое десятилетие, хотя к последние годы тяжелобольной Мао Цзэдун вес больше отходил от дел. Зато в стране усиливалось пагубное влияние его супруги Цзян Цин. В составе так называемой «банды четырех» она после 1973 г. фактически возглавила КПК, объявив врагами народа множество своих соперников, в том числе верного, но слишком популярного Линь Бяо. Мао умер в 1976 г. К счастью, в компартии снова взяли верх прагматики, и ни одному из лидеров «культурной революции» не удалось занять место «великого кормчего». Страна вздохнула с облегчением. Неформально, но фактически власть перешла в руки чудом выжившего Дэн Сяопина. В 1978 г. из тюрьмы освободили героически перенесшую все испытания престарелую Ван Гуанмэй, а в 1980 г. посмертно реабилитировали и ее мужа, Лю Шаоци, признав, что обвинения против него «не подтвердились».

Кроме того, «бунтарями» была уничтожена значительная часть культурного наследия китайского и других народов КНР: тысячи древнекитайских исторических памятников, книг, картин, храмов, монастыри и храмы в Тибете.

Из решения ЦК КПК, 1981 год: «Культурная революция не была и не может быть революцией или социальным прогрессом в каком бы то ни было смысле. Она была смутой, вызванной сверху по вине руководителя и использованной контрреволюционными группировками, смутой, которая принесла серьезные бедствия партии, государству и всему многонациональному народу».

Мне кажется, что Мао Цзэдун с помощью культурной революции хотел разрешить растущий конфликт между правящим классом и народом. Мао пытался свергнуть правящий класс и образовать новый - он считал, что цели культурной революции тождественны тем, что ставили перед собой коммунисты в двадцатых годах. Он боялся, что коммунисты станут элитой, которая сядет на шею народу: новые революционеры очень быстро становятся правящим классом, и после этого все повторяется. Революционеры говорили, что главное - это равенство, но когда пришли к власти, они изменились, и Мао Цзэдун хотел средствами культурной революции преодолеть эту цикличность истории. Как вы знаете, современные китайцы тоже выступают против коррупционеров - они наверняка могут понять логику, которой руководствовался Мао Цзэдун. Проблема заключается в том, что высокие идеалы привели к огромной трагедии...

Вели кая пролета рская культу рная револю ция (кит. трад. 無產階級文化大革命, упр. 无产阶级文化大革命, пиньинь Wúchǎn Jiējí Wénhuà Dà Gémìng, палл. Учань Цзецзи Вэньхуа Да Гэмин, сокращённо 文化大革命 Вэньхуа Да Гэмин, или 文革 Вэньгэ) - термин, обозначающий политические события с ноября 1965 г. по октябрь 1976 г. в истории КНР. Этот период характеризовался крайней политизацией всех областей городской жизни, обозначенной беспорядочными выступлениями студентов и рабочих на низших уровнях социальной лестницы и хаосом в партийном руководстве страны. На её начало решающее влияние оказал председатель КПК Мао Цзэдун для утверждения взглядов своей группировки в руководстве КПК (маоизма) в качестве государственной идеологии и в рамках борьбы со взглядами политической оппозиции.

Периодизация «Культурной революции»

Первый этап - бурные выступления студентов и рабочих

Первым этапом принято считать период с мая 1966 по апрель 1969. Сам Мао Цзэдун считал, что Культурная революция началась с опубликования статьи Яо Вэньюаня 10 ноября 1965 года. 8 августа 1966 года 11-й пленум ЦК КПК принял «Постановление о великой пролетарской культурной революции»

Хотя буржуазия уже свергнута, она, тем не менее, пытается с помощью эксплуататорской старой идеологии, старой культуры, старых нравов и старых обычаев разложить массы, завоевать сердца людей, усиленно стремится к своей цели - осуществлению реставрации. В противовес буржуазии пролетариат на любой её вызов в области идеологии должен отвечать сокрушительным ударом и с помощью пролетарской новой идеологии, новой культуры, новых нравов и новых обычаев изменять духовный облик всего общества. Ныне мы ставим себе целью разгромить тех облечённых властью, которые идут по капиталистическому пути, раскритиковать реакционных буржуазных «авторитетов» в науке, раскритиковать идеологию буржуазии и всех других эксплуататорских классов, преобразовать просвещение, преобразовать литературу и искусство, преобразовать все области надстройки, не соответствующие экономическому базису социализма, с тем чтобы способствовать укреплению и развитию социалистического строя

Второй этап Культурной революции начался в мае 1969 года и завершился в сентябре 1971 года. Некоторые исследователи выносят второй этап за рамки собственно Культурной революции и датируют его начало серединой 1968 года.

Школы кадров 7 мая. Первые школы кадров 7 мая появились ближе к концу 1968 года. Такое название они получили от Мао Цзэдуна, сделанных 7 мая 1966 года, в которых он предлагал создать школы, в которых кадры и интеллектуалы проходили бы трудовое обучение с практическими занятиями полезным физическим трудом. Для высших чиновников было построено 106 школ кадров 7 мая в 18 провинциях. 100 тысяч чиновников центрального правительства, включая Дэн Сяопина, а также 30 тысяч членов их семей были отправлены в эти школы. Для чиновников рангом пониже существовали тысячи школ кадров, в которых обучалось неизвестное число средних и мелких чиновников. Например, к 10 января 1969 года в провинции Гуандун было построено почти 300 школ кадров 7 мая и более чем сто тысяч кадров были посланы в низы для занятий трудом.

Основной системой, которая практиковалась в школах кадров, была система «трёх третей». Заключалась она в том, что треть рабочего времени бывшие кадры занимались физическим трудом, треть - теорией и треть - организацией производства, управлением и письменной работой.

В 1970-71 годах имела место серьёзная борьба масс и кадров, которая выразилась в том числе и в критике идеи школ кадров со стороны самих кадров. В ходе полемики с «ультралевыми» (Линь Бяо, сторонники Линь Бяо в армии, а также часть бывших цзаофаней) премьер Госсовета КНР Чжоу Эньлай и его сторонники подчеркнули центральные экономические приоритеты, включая потребность придерживаться центрального планирования, соблюдать процедуры учёта издержек и вводить всестороннюю рациональность. «Чжоуэньлайцы» выступили с критикой ультралевой децентрализации, отстаивая государственное планирование и регулирование, которое не справлялось с обилием производственных объектов, типа школ кадров.

После победы Чжоу Эньлая над «ультралевыми», которая выразилась, в частности, в гибели Линь Бяо и части его сторонников в сентябре 1971 года, Культурная революция замкнулась на проблемах культуры, избегая новых инициатив в экономике.

Кампания «Ввысь в горы, вниз в села». Кампания по отправке части студентов, рабочих, военных из городов в сельские районы Китая.

Третий этап - прагматические меры и политическая борьба

Третий этап культурной революции продолжался с сентября 1971 года до октября 1976 года, до смерти Мао Цзэдуна. Третий этап характеризуется господством Чжоу Эньлая и «группы четырёх»: Цзян Цин, Яо Вэньюань, Чжан Чуньцяо и Ван Хунвэнь в экономике и политике.

Причины культурной революции

Международный фон

В конце 1950-х годов произошёл дипломатический конфликт между КНР и СССР. Пик конфликта пришёлся на 1969 год. Окончанием конфликта считается конец 1980-х. Конфликт сопровождался расколом международного коммунистического движения.

Разоблачения сталинизма на XX съезде КПСС, хрущёвский курс на постепенную либерализацию в экономике при политике «Мирного сосуществования» вызвали недовольство Мао Цзэдуна, как противоречащие всей коммунистической идеологии. Политика Хрущёва была названа ревизионистской, а её сторонники (Лю Шаоци и др.) подверглись уничтожающей критике в годы Культурной революции.

Со стороны СССР знаком недовольства маоистской политикой стал внезапный отзыв всего корпуса советских специалистов, работавших в КНР по программе международного сотрудничества.

Кульминацией конфликта стали пограничные столкновения вокруг острова Даманский на реке Уссури.

В октябре 1964 года в КНР были успешно проведены испытания ядерного оружия.

Китайский плакат антиимпериалистической и антисоветской пропаганды, 1969 год, «Люди всего мира, объединяйтесь для свержения американского империализма! Долой советский ревизионизм! Долой реакционеров всех стран!»

Китайский антисоветский плакат, за основу был взят один из плакатов начала Культурной революции 1967 года, гласящий «Долой советский ревизионизм!». Подпись снизу - «Разобьём собачьи головы Брежнева и Косыгина»

Борьба за единоличное лидерство в партии

Большинство исследователей «культурной революции»[кто?] сходятся на том, что одной из основных причин развернувшейся в Китае «культурной революции» была борьба за лидерство в партии.

После провала «Большого скачка» позиции Мао в стране сильно пошатнулись. Поэтому в ходе «культурной революции» Мао Цзэдун ставил перед собой две главные задачи, обе из которых сводились к укреплению его лидирующего места на политической арене КНР: уничтожить оппозицию, у которой начали появляться мысли о реформах экономики с частичным внедрением в неё рыночных механизмов, и, в то же время, занять чем-то бедствующие народные массы. Свалив всю вину за провал «Большого скачка» на внутреннюю оппозицию (Лю Шаоци) и внешних врагов (ревизионистский СССР во главе с Хрущёвым), Мао убивал двух зайцев сразу: и убирал конкурентов, и давал выход народному недовольству.

После решения Мао открыть «огонь по штабам» началась беспощадная критика основных оппонентов Мао. Среди них виднейшее место занимал Председатель КНР Лю Шаоци. Вместе с ним в период «культурной революции» подверглись репрессиям и его ближайшие соратники: Пэн Чжэнь, Ло Жуйцин, Лу Динъи, Ян Шанкунь и Дэн Сяопин. Предъявленные им обвинения в основном зиждились на том, что все они - «правые уклонисты», «ревизионисты» и «агенты капитализма».

С началом «культурной революции» в Китае началась очередная кампания «самокритики»: партийцы и другие китайцы должны были в письменной форме «покаяться в своих грехах» и ошибках перед партией. Такую «самокритику» вынужден был написать и Лю Шаоци. 24 июля 1966 года Мао лично подверг критике позицию Лю Шаоци. Супруга Мао, Цзян Цин, буквально кричала: «Лю Шаоци! Ты направлял рабочие группы, которые жестоко расправлялись с молодыми генералами культурной революции! Это величайшее преступление, которое нанесло неописуемый вред!» На XI пленуме ЦК КПК Лю Шаоци потерял положение человека номер два. Фактически он был отстранен от работы на время, «пока Компартия Китая будет определять характер его ошибок». Лю Шаоци был подвергнут обычной в то время в партии процедуре «отхода в сторону». Это означало, что член партии официально не лишался своего поста, но фактически отстранялся от работы, находился под домашним арестом. В таком подвешенном состоянии отстранённого могли держать годами. В итоге, оказавшийся в изоляции Лю Шаоци вместе со своей женой и детьми подвергся многочисленным унижениям и издевательствам, в которые выливались не только демагогические допросы, но и «стихийные демонстрации», которые собирались возле его дома в «защиту председателя Мао». Даже его малолетняя дочь подвергалась издевательствам и побоям в школе. В результате этой травлиЛю Шаоци умер от воспаления легких, а его жена Ван Гуанмэй - 10 лет спустя в сумасшедшем доме.

Чистки в КПК

Мао, почувствовав опасность, не мог ограничиться лишь чистками в верхних эшелонах власти. «Обновление рядов в партии» приобрело массовый характер. Особенность чисток КПК заключалась в том, что все они проводились в рамках различных идеологических кампаний. Широкий размах чистки приобрели уже начиная с 1940-х годов, когда развернулось «движение за исправление стиля». В этот период бесследно исчезли несколько сот тысяч членов партии. Тот же самый метод был возрожден Мао, когда он развернул наступление на оппозиционные силы в КПК, взявшись за ревизию решений VIII съезда, выступившего за постепенное развитие экономики в рамках планирования и за сотрудничество с СССР. Мао объявил его «плохим» съездом и призвал всю страну «критиковать партию».

IX съезд КПК

На проходившем 1 по 24 апреля 1969 года года в Пекине IX съезде партии окончательно на официальном уровне была закреплена маоистская идеология. Была окончательно осуждена политика Лю Шаоци и Дэн Сяопина. В раздел общих положений партийного Устава был включен тезис о том, что Линь Бяо является «преемником» Мао Цзэдуна. Съезд, способствовавший узакониванию теории и практики «культурной революции», укрепил позиции Линь Бяо, Цзян Цин и их сторонников в ЦК.

Итоги партийных чисток

В уставе по-прежнему отсутствовали права членов партии. Партию лишали даже права выбирать делегатов на съезд, они были назначены маоистами сверху. Также были повторены основные тезисы IX съезда. В ходе «культурной революции» было репрессировано около 5 млн членов партии и к IX съезду КПК в партии насчитывалось около 17 млн чел. Во время X съезда 1973 года численность КПК составила уже 28 млн человек, то есть в 1970-1973 годах в КПК было принято около 10-12 млн человек. Таким образом, Мао заменил «старых» членов партии, которые были способны хоть на какое-либо несогласие, на «новых» - фанатичных последователей культа личности. Версию о борьбе за власть в государстве можно резюмировать следующим образом: к середине 60-х годов в партии сформировалось недовольство политикой Мао Цзэдуна. Более того, это недовольство основывалось на всеобщем разочаровании от политики «большого скачка», скопившемся в народных массах. У оппозиции к тому появились и свои негласные лидеры: Лю Шаоци и Дэн Сяопин. Эти лидеры предлагали свои подходы к развитию Китая, во многом более умеренные, чем маоистские. Их подходы базировались на возвращении элемента частной собственности в экономические отношения и во многом они сходны с теми, которые после 1978 года повели Китай по пути быстрого капиталистического развития. Понимая, что может не удержать власть, Мао устраивает чистки в партии, по сути дела, массовый террор, заменяя «старую» партию, в которой состояли люди, способные на несогласие, на «новую», от которой остается лишь одно название КПК и которая состоит из лично преданных Мао выходцев из хунвэйбинов[нейтральность?].

Анархия в «Культурной революции»

Применение классовой теории Мао на практике привело к настоящей «войне всех против всех». Под демагогичные по своей природе, расплывчатые определения классовых врагов пролетариата, исходившие от Мао, мог попасть любой человек: от обычного крестьянина до высшего партийного работника. Власть, отданная в руки масс, превратилась в элементарное безвластие. Её захватили те, кто был попросту сильнее: группы молодых «бунтарей», которым в конце концов позволили действовать фактически безнаказанно. В связи с этим, показательным является высказывание Линь Бяо, опубликованное в одной из газет хунвэйбинов в 1967 году: «… ну, убивали людей в Синьцзяне: за дело убили или по ошибке - все равно не так уж много. Еще убивали в Нанкине и других местах, но все равно в целом погибло меньше, чем погибает в одной битве… Так что потери минимальны, так что достигнутые успехи максимальны, максимальны… Это великий замысел, гарантирующий наше будущее на сто лет вперед. Хунвэйбины - это небесные воины, хватающие у власти главарей буржуазии».

Культурная и научная деятельность была практически парализована и остановилась. Были закрыты все книжные магазины с запретом на продажу любых книг, кроме одной: цитатника Мао. Цитатник выпускался во многих вариантах оформления: в одном из них обложка цитатника была выполнена из твердой пластмассы, на которой не оставались следы крови. Такими цитатниками были забиты многие видные деятели партии, когда из их губ «выбивали буржуазный яд».

В ходе кампании «деревня окружает города» от 10 до 20 млн молодых людей с высшим образованием или получавшие таковое насильственно отрывались от дома и депортировались в отдаленные деревни, районы и горы. Их не снаряжали практически ничем и отправляли с голыми руками. Судьба большинства из них неизвестна.

Система контроля государства за обществом фактически самоустранилась. Правоохранительная и судебная система бездействовали, так что хунвэйбинам и цзаофаням была дана полная свобода действий, которая вылилась в хаос. Первоначально хунвэйбины действовали под контролем Мао и его соратников. Среди них было много карьеристов и многим из них удалось сделать себе быструю карьеру на волне революционной демагогии и террора. По чужим головам они забирались наверх, обвиняя своих университетских преподавателей в «контрреволюционном ревизионизме», а своих «боевых товарищей» - в недостаточной революционности. Благодаря курьерским отрядам Кан Шэна Пекин осуществлял связь с главарями хунвэйбинов. Многие хунвэйбины были детьми из неблагополучных семей. Малообразованные и с детства приученные к жестокости, они стали прекрасным орудием в рука Мао. Но поразительно другое: например, 45 % бунтарей города Кантона составляли дети интеллигенции. Даже дети Лю Шаоци однажды рассказали уже находящемуся под домашним арестом отцу про то, какие интересные вещи удалось экспроприировать в семье буржуазных элементов.

Вскоре в среде хунвэйбинов началось расслоение по признаку происхождения. Они поделились на «красных» и «черных» - первые были выходцами из семей интеллигенции и партработников, вторые - дети бедноты и рабочих. Их шайки начали непримиримую борьбу. И у тех и у других при себе были одинаковые цитатники, но все их трактовали по-своему. Убийца после столкновения банд мог сказать, что это была «взаимовыручка», вор, укравший кирпичи с завода, оправдывался тем, что «революционный класс должен гнуть свою линию». Постепенно Мао перестал контролировать основную массу «генералов культурной революции». Но когда хунвэйбины почувствовали, что в их сторону дует холодный ветер, они развязали ещё большее насилие и фракционную борьбу, вылившуюся в разгул анархии. Даже в маленькой деревушке Длинный овраг под видом революционной борьбы шла борьба между кланами, контролировавшими юг и север деревни. В Кантоне в июле-августе 1967 года в вооруженных стычках между отрядами организации «Красное знамя», с одной стороны, и «Ветер коммунизма» - с другой, погибли 900 человек, причем в перестрелках участвовала артиллерия. В провинции Ганьсу к 50-ти машинам привязали проводами или проволоками людей и кололи их ножами, пока они не превращались в кровавое месиво.

Во второй половине 1968 года армия взяла ситуацию в стране под контроль. Многие города пришлось брать штурмом. Город Гуйлинь штурмовали 30 тысяч солдат и бомбили напалмом, после чего были вырезаны все хунвэйбины. Кампания по уничтожению взбунтовавшихся хунвэйбинов продолжалась до 1976 года. Она сопровождалась массовыми казнями и зачистками городов и деревень. Сам Мао считал, что в ходе «культурной революции» «было 30 % ошибок и 70 % было сделано правильно». Большинство источников дает цифру в 100 миллионов пострадавших. Впервые эта цифра появилась в газете «Жэньминь Жибао» 26 октября 1979 года. Ж.-Л. Марголен пишет, что погибших было миллион человек. Только в провинции Гуаньси во время «культурной революции» погибло свыше 67 тыс. чел., а в провинции Гуандун - 40 тыс.

Сегодня сайт решил вспомнить знаменитую китайскую «Культурную революцию», ее основоположника Мао Цзэдуна и как он под предлогом «реставрации капитализма» избавлялся от оппозиции, репрессировав 5 млн членов партии.

Председатель ЦК КП Китая Мао Цзэдун в 1966 году объявил о начале «культурной революции», призванной «реставрировать капитализм» в КНР и «бороться с внутренним и внешним ревизионизмом». Как отмечают историки, эта серия идейно-политических кампаний была нацелена на то, чтобы устранить из руководящих органов партии всех несогласных с его политикой.

В конце 50-х годов наметился разлад в отношениях между СССР и Китаем, что привело к расколу международного коммунистического движения. Мао Цзэдун видел угрозу собственной власти в Коммунистической партии Китая в разоблачении культа личности Сталина на XX съезде КПСС, курсе Хрущева на постепенную либерализацию в экономике.

В свою очередь в СССР также были недовольны политикой Мао и отозвали всех советских специалистов, работавших в КНР. Апогеем конфликта между двумя странами стали столкновения на границе вокруг острова Даманский на реке Уссури.

Еще одной причиной для проведения «культурной революции» стал провал политики «большого скачка». В 1958 году в Китае был объявлен курс на строительство «нового Китая». Изначально направленный на укрепление индустриальной базы и резкий подъем экономики, он обернулся одной из крупнейших трагедий китайского народа.

Выбранный курс обошелся Китаю почти в $70 млрд, примерно 45 млн человек погибли от голода. Недовольные этим политическим курсом стали формировать оппозицию, в которую входили также председатель КНР Лю Шаоци и Дэн Сяопин. Мао, понимавший, что удерживать власть все сложнее, начал политику массового террора.

Начало «культурной революции» в Китае совпало с очередной кампанией «самокритики», которая заключалась в том, что китайцы (в том числе и партийцы) должны были в письменной форме изложить свои ошибки перед партией. Этой своеобразной традиции должен был последовать и председатель КНР Лю Шаоци, а также его соратники, что использовал в своих интересах Мао.

Мао Цзэдун (слева) и Лю Шаоцив (справа), 1966 год

На XI пленуме ЦК КПК разбиралось письмо Лю Шаоци, после чего он был отстранен от работы до тех пор, «пока Компартия Китая будет определять характер его ошибок». Это была обычная практика для Китая того времени. В таком положении член партии, официально не лишенный своего поста, но фактически отстраненный от работы и находящийся под домашним арестом, мог находиться сколь угодно долго.

Лю Шаоци с внуком Алешей, своей сестрой Соней, а также со своей матерью и дедом по матери, 1960 год

В итоге отстраненный Лю Шаоци и его семья подвергались многочисленным допросам, возле их дома собирались демонстрации в поддержку Мао. В конечном итоге Лю Шаоци был заключен в тюрьму, где умер там в 1968 году.

Лю Шаоци

«Постановление о великой пролетарской культурной революции», 8 августа 1966 года: «Ныне мы ставим себе целью разгромить тех облеченных властью, которые идут по капиталистическому пути, раскритиковать реакционных буржуазных «авторитетов» в науке, раскритиковать идеологию буржуазии и всех других эксплуататорских классов, преобразовать просвещение, преобразовать литературу и искусство, преобразовать все области надстройки, не соответствующие экономическому базису социализма, с тем чтобы способствовать укреплению и развитию социалистического строя».

На фото демонтированные статуи из будистского храма

Выдержка из пропагандистской газеты, 1 июня 1966 года: «Решительно, радикально, целиком и полностью искореним засилье и зловредные замыслы ревизионистов! Уничтожим монстров — ревизионистов хрущевского толка!»

Нечеткое определение классовых врагов пролетариата привело к «войне всех против всех». Наибольшее давление ощущали на себе бывшие феодалы, духовенство и интеллигенция. Бороться же с врагами стали молодые «бунтари» — хунвейбины (школьники и студенты) и цзаофани (молодые рабочие).

«Танец верности», исполняемый молодой участницей движения хунвэйбинов на площади Тяньаньмынь во время ожидания появления Председателя Мао перед сотнями тысяч участников движения хунвейбинов, прибывшими в Пекин

Они формировали банды и искали «ревизионистов», которыми зачастую становились их преподаватели, слабые местные власти и так далее. Пойманных «бунтари» наряжали в шутовские колпаки, раскрашивали им лица и подвергали всяческим издевательствам.

На фото 15-летняя школьница Мисс Чу, участница движения «бунтарей»

Маршал КНР, считавшийся правой рукой и наследником Мао Цзэдуна, Линь Бяо: «Ну, убивали людей в Синьцзяне: за дело убили или по ошибке — все равно не так уж много. Еще убивали в Нанкине и других местах, но все равно в целом погибло меньше, чем погибает в одной битве. Так что потери минимальны, так что достигнутые успехи максимальны, максимальны. Это великий замысел, гарантирующий наше будущее на сто лет вперед. Хунвейбины — это небесные воины, хватающие у власти главарей буржуазии».

Уже в августе 1967 года все пекинские газеты начали называть тех, кто выступал против политики Мао, «шныряющими по улицам крысами» и открыто призывали к их убийству. При этом арестовывать хунвейбинов (борцов с антимаоистами) запрещалось.

Выдержка из письма одного из студентов университета города Сямынь в провинции Фуцзянь: «Некоторые (преподаватели) не выдерживают собраний критики и борьбы, начинают плохо себя чувствовать и умирают, скажем прямо, в нашем присутствии. Я не испытываю ни капли жалости ни к ним, ни к тем, кто выбрасывается из окна или прыгает в горячие источники и гибнет, сварившись заживо».

Бесчинствам хунвейбинов не то что не мешали, а скорее способствовали. Так, Министерство транспорта КНР выделило «бойцам с врагами пролетариата» бесплатные поезда для поездок по стране с целью «обмена опытом». Фактически остановилась культурная жизнь страны.

Закрывались книжные магазины, запрещалось продавать любые книги, кроме цитатника Мао, который стал средством не только идеологической, но и физической борьбы. Было зафиксировано множество случаев, когда книгой в твердой обложке до смерти забивали видных деятелей партии, выбивая из них таким образом «буржуазный яд».

В театре выходили только «революционные оперы из современной жизни», написанные женой Мао Цзян Цин. Таким образом осуществлялась кампания за «социалистическое перевоспитание».

Мао Цзэдун и Цзян Цин

Были сожжены все декорации и костюмы спектаклей Пекинской оперы. Сжигались монастыри и храмы, была снесена часть Великой китайской стены. Последнее было объяснено нехваткой кирпичей для «более необходимых» свинарников.

Зачастую хунвейбины нападали на людей, просто шедших по улицам. Многих останавливали и читали цитаты Мао. Женщинам отрезали косы и сбривали крашеные волосы, раздирали слишком узкую одежду, разламывали туфли и каблуки. Давлению подверглись и владельцы лавок и магазинов, которых заставляли менять название. Во многих домах проходили обыски с целью доказать неблагонадежность хозяев. При этом хунвейбины часто занимались мародерством.

Большинство хунвейбинов были детьми из неблагополучных семей. Они с детства были приучены к жестокости и с радостью выполняли указания Мао и его сторонников. Однако скоро в их среде произошло расслоение по признаку происхождения. Банды поделились на «красных» (выходцы из семей интеллигенции и партработников) и «черных» (дети из неблагополучных семей). Вскоре они начали враждовать между собой.

В конечном итоге Мао был вынужден применить армию против ставших неуправляемыми хунвейбинов. Они были признаны «некомпетентными» и «политически незрелыми». Банды вступали в борьбу с армией, за что им грозило полное уничтожение. В сентябре 1967 года отряды и организации хунвейбинов были распущены. Главари были отправлены на сельскохозяйственные работы в провинции (осенью 1967 года -- около 1 млн человек, в 1970 году -- 5,4 млн), некоторые были публично расстреляны.

Еще одной кампанией, проводимой в рамках «культурной революции» в Китае, стало появление школ кадров 7 мая (название они получили от «Замечаний…» Мао Цзэдуна, сделанных 7 мая 1966 года, в которых и было заявлено о создании этих школ). В 106 школах в 18 провинциях готовили 100 тыс. чиновников центрального правительства. Система обучения заключалась в том, что треть рабочего времени отводилась для занятий физическим трудом, треть — теорией и треть — организацией производства, управлением и письменной работой

Другая кампания заключалась в отправке студентов, рабочих и военных в села и называлась «Ввысь в горы, вниз в села». Фактически целью этой кампании было сослать неугодных подальше от центральной власти. Репрессиям подверглись более 350 тыс. человек (две трети из них — монголы), обвиненных в подпольной враждебной деятельности. Когда в связи с массовыми высылками в провинции Юньнань вспыхнули волнения национальных меньшинств, были казнены 14 тыс. человек

Последствия «культурной революции» были еще более пугающими, чем последствия политики «большого скачка»: пострадали около 100 млн человек. Репрессиям подверглись около 5 млн членов партии. Они были заменены Мао на фанатичных последователей культа личности

Кроме того, «бунтарями» была уничтожена значительная часть культурного наследия китайского и других народов КНР: тысячи древнекитайских исторических памятников, книг, картин, храмов, монастыри и храмы в Тибете.

Из решения ЦК КПК, 1981 год: «Культурная революция не была и не может быть революцией или социальным прогрессом в каком бы то ни было смысле. Она была смутой, вызванной сверху по вине руководителя и использованной контрреволюционными группировками, смутой, которая принесла серьезные бедствия партии, государству и всему многонациональному народу».

КУЛЬТУРНАЯ РЕВОЛЮЦИЯ, процесс коренной перестройки культурной и идеологической жизни общества в период строительства социализма в РСФСР и СССР. Термин «культурная революция» впервые употребил В. И. Ленин в работе «О кооперации» (1923), подразумевая под ним, прежде всего, распространение грамотности, развитие массовой просветительной работы среди сельского населения. Впоследствии термин утвердился для обозначения политики замены «буржуазной» культуры на новую, социалистическую, сформированную, по словам Ленина, «с точки зрения миросозерцания марксизма и условий жизни и борьбы пролетариата в эпоху его диктатуры». Важнейшей целью культурной революции являлось превращение принципов марксистско-ленинской идеологии в личные убеждения человека. Культурная революция включала перестройку народного образования и просвещения на социалистических началах, «перевоспитание» буржуазной и формирование социалистической интеллигенции, создание основанных на марксистской идеологии литературы, искусства и науки, утверждение новой морали и атеистического мировоззрения, преобразование быта и т.п.

Задачи политики в области культуры сформулированы в первых декретах советской власти, Конституции РСФСР 1918 и программе РКП(б) 1919. Для её осуществления создана система партийно-государственного руководства культурной жизнью общества, включавшая агитационно-пропагандистский отдел ЦК РКП(б) (Агитпроп), Народный комиссариат просвещения РСФСР (Наркомпрос; в его системе были сосредоточены все учебные заведения), Главный политико-просветительный комитет (Главполитпросвет), отделы народного образования Советов, Главлит и др. Были национализированы издательское, театральное и музейное дело, кинопроизводство. Ликвидирована свобода печати.

Система коммунистической пропаганды и агитации включала организацию в промышленных центрах и на предприятиях профсоюзных культотделов и культурно-просветительных комиссий, библиотек, клубов, пролетарских университетов, «красных уголков» и пр. В деревне действовали передвижные и стационарные школы политграмоты, группы политграмоты и пр. По всей стране курсировали агитпоезда, агитпароходы, «красные повозки» и «красные обозы». Огромное значение и для города, и для села имела радиофикация, благодаря которой резко расширились горизонты знания для населения и одновременно партия получила мощнейшее средство идеологического воздействия на массы. В 1920-е годы широко распространились марксистские кружки низшего, среднего и повышенного уровня, где слушателей знакомили с целями социалистической революции, разъясняли политику РКП(б)-ВКП(б) и Коммунистического интернационала. Ещё в 1920-е годы возник культ В. И. Ленина, который упрочился и дополнился в 1930-х годах культом И. В. Сталина, ставшим неотъемлемым атрибутом культурной революции в СССР.

Один из важнейших аспектов культурной революции - атеистическая пропаганда и внедрение материалистического миропонимания вместо религиозного. Их начало положено Декретом об отделении церкви от государства (1918), отменившим преподавание Закона Божьего в школе. Антирелигиозная кампания была призвана разрушить крестьянскую патриархальную культуру. В рамках образованного в 1928 году рабоче-крестьянского радиоуниверситета действовал антирелигиозный факультет. По решению 2-го съезда безбожников (1929) при вузах, коммунистических вузах и техникумах открывались антирелигиозные отделения, а при биологических, агрономических и медицинских факультетах институтов - специальные курсы и семинары. Во многих городах создавались антирелигиозные музеи. В 1932 массовой организацией (5,5 миллионов человек) стал Союз воинствующих безбожников. Выросли тиражи антирелигиозной литературы, организовывались кружки юных безбожников. Для детей, пытавшихся придерживаться семейных религиозных традиций, в учебных заведениях создавалась невыносимая обстановка. Духовенство подвергалось шельмованию и преследованиям. Многие церкви, особенно в годы коллективизации, были разрушены или переоборудованы под клубы, склады и производственные объекты.

В области образования упор делался на внедрение классового принципа в высшей школе и ликвидацию неграмотности в массовом масштабе. Последней проблеме В. И. Ленин придавал особое значение в связи с критикой большевистских планов построения социализма в Советской России со стороны российских и западноевропейских социал-демократов, утверждавших, что подобные планы обречены на провал из-за культурной отсталости населения. Согласно декрету СНК «О ликвидации безграмотности среди населения РСФСР» от 26.12.1919, все неграмотные в возрасте от 8 до 50 лет были обязаны обучаться грамоте. В таком случае для взрослых рабочий день сокращался на 2 часа, а в РККА занятия по обучению грамоте приравнивались к строевой подготовке. При Наркомпросе образована Всероссийская чрезвычайная комиссия по ликвидации безграмотности (1920; с 1917 действовал отдел внешкольной работы во главе с Н. К. Крупской, созданный также для ликвидации неграмотности), организована сеть внешкольного образования: школы ликбеза (ликвидации безграмотности), избы-читальни, добровольное общество «Долой неграмотность» (1923). По данным переписи 1939, доля грамотных в РСФСР в возрасте от 9 до 49 лет достигла 89,7% (по данным хозяйственной переписи 1918, грамотных среди рабочих было 64%, среди крестьян - 30%).

Перед школой при осуществлении политики культурной революции ставилась задача быть не только «проводником принципов коммунизма вообще, но и проводником идейного, организационного воспитательного влияния пролетариата на полупролетарские и непролетарские слои трудящихся масс». Повсеместное создание комсомольских и пионерских организаций сыграло существенную роль в распространении коммунистического мировоззрения. При организации школьного образования учитывался опыт функционирования учреждений начального образования, сложившихся ещё в дореволюционной России: согласно «Положению об единой трудовой школе РСФСР», принятому ВЦИК 30.9.1918, в Советской России предполагалось бесплатное, совместное для мальчиков и девочек обучение в 9-летней 2-ступенчатой школе (1-я ступень - 5-летняя начальная школа, 2-я ступень - 4-летняя средняя школа). Однако реализация «Положения...» встретила значительные трудности. Около 50% детей в 1920 оставалось вне школы. В 1921 финансирование школ переведено на местный бюджет, возложено на население (так называемое самообложение). Началось сокращение числа школ, а также преподавателей. В 1923 году введена плата за обучение (освобождались дети необеспеченных граждан и инвалидов) в начальных 4-летних (иногда 3- или 5-летних) и средних (9-летних) общеобразовательных школах; одновременно стали создаваться производственно ориентированные 7-летние школы при совхозах и кооперативах, с 1925 - при промышленных предприятиях. К концу 1920-х годов значительно увеличились ассигнования на общеобразовательную школу. В 1930-34 введено всеобщее обязательное 4-летнее (в промышленных городах и рабочих посёлках - 7-летнее) обучение (всеобщее обязательное 7-летнее - повсеместно, в 1956). Огромное значение для развития школьного обучения на родном языке имело создание в 1920-30-х годах письменностей для десятков народов (киргизов, башкир, бурят, народов Дагестана, Крайнего Севера и др.), перевод с арабского на латинскую, а затем на кириллическую графическую основу письменности отдельных народов Средней Азии и Кавказа (узбеков, таджиков, туркмен, казахов, азербайджанцев и др.). В 1940 в СССР действовало 65 тысяч школ, в которых обучалось почти всё (свыше 20 миллионов) подрастающее поколение, работали 1216 тысяч учителей. В связи с ростом вовлечённости женщин в производственную деятельность увеличилось число дошкольных детских учреждений (46 тысяч в 1940).

Доступ в вузы декретом СНК от 2.8.1918 был открыт для лиц старше 16 лет (в том числе для женщин), независимо от наличия у них среднего и даже начального образования, отменялись вступительные экзамены, а также плата за обучение (возобновлена для большинства студентов и учащихся старших классов средней школы на период 1940-56). Одновременно Наркомпросу предписывалось принимать в вузы преимущественно «лиц из среды пролетариата и беднейшего крестьянства» в случае, если число желающих учиться в них превысит обычное число мест в вузе. Чтобы подготовить выходцев из социальных низов к обучению в вузе, с 1919 стали создаваться рабочие факультеты (рабфаки), являвшиеся также центрами формирования студенческих первичных организаций РКП(б), которые оказывали воздействие на решения приёмных комиссий, препятствуя поступлению в вузы «классово чуждых» элементов. В 1921 ликвидирована автономия высшей школы. За годы 1-й пятилетки (1928/29-1932/33) число вузов в РСФСР увеличилось с 94 до 498 (главным образом за счёт разделения политехнических вузов на несколько отраслевых институтов и преобразования техникумов в вузы). К концу 1930-х годов 15,9% населения имело высшее, незаконченное высшее, среднее и неполное среднее образование, эта группа составляла около 80-90% общего числа специалистов.

Подготовкой новой административной, научной и преподавательской элиты, преданной марксистским идеям, занимались специально созданные научные и высшие учебные учреждения: Социалистическая академия общественных наук (1918; с 1924 Коммунистическая академия), Институт К. Маркса и Ф. Энгельса (1921; в 1931 объединён с Институтом В. И. Ленина), Институт В. И. Ленина (1923-31), Истпарт, Институт красной профессуры, коммунистические университеты. Одной из главных проблем стало написание новых учебников и учебных пособий, основанных на коммунистической идеологии. Преподавание истории в школах и вузах было заменено изучением обществознания. В вузах вводилось обязательное изучение исторического материализма, истории пролетарской революции, истории партии и основ ленинизма, в 1921 вместо юридических, исторических, экономических факультетов образованы факультеты общественных наук (с середины 1930-х годов гуманитарные факультеты в университетах стали восстанавливаться; было возобновлено преподавание истории в школе и вузах). В 1922-23 при ЦК РКП(б) образовано Центральное бюро коммунистического студенчества и его общегородские объединения, способствовавшие усилению влияния партии в вузах.

В сфере науки советское руководство исходило из тезиса о приоритетном развитии производительных сил. В интересах экономического развития страны правительство поддерживало деятельность Комиссии по изучению естественных производительных сил России (КЕПС; учреждена в 1915), в состав которой входили ведущие учёные. В 1918 началась разведка нефти на территории между Волгой и Уралом, в 1920 развернулись работы по комплексному изучению Курской магнитной аномалии. При ВСНХ был создан Научно-технический отдел для централизации всех конкретных исследований, который привлёк к работе свыше 250 учёных-профессоров, 300 инженеров и около 240 других специалистов. Свыше 200 учёных и инженеров участвовали в составлении ГОЭЛРО плана. К 1921 в РСФСР действовало свыше 70 НИИ (не считая имевшихся при вузах). Постановлением ВЦИК и СНК СССР от 27.7.1925 Российская академия наук получила статус Академии Наук СССР, была признана высшим научным учреждением страны и передана в ведение СНК. В том же году решением Политбюро ЦК ВКП(б) утверждена межведомственная Комиссия по содействию работам АН, которая осуществляла политическое и организационное руководство академией, участвовала в планировании её работ, контроле над финансами и т.д.

Внедрение марксистского сознания в среде учёных с уже сложившимися взглядами и мировоззрением представляло особую трудность. Советское руководство, нуждаясь в интеллектуальных силах, с одной стороны, привлекало учёных и специалистов-техников к сотрудничеству (в 1921 приняты декреты СНК «Об улучшении быта учёных», «О мерах к поднятию уровня инженерно-технического знания в стране и к улучшению условий жизни инженерно-технических работников РСФСР», в 1921-31 действовала Центральная комиссия по улучшению быта учёных при СНК), а с другой стороны, стремясь подчинить их целям выполнения планов социалистического строительства, прибегало к методам устрашения и репрессий. В ходе операции, получившей в литературе название «Философский пароход», за границу в 1922-23 принудительно отправлено свыше 200 человек, в которых большевики видели своих политических противников, - видные юристы, врачи, экономисты, деятели кооперации, писатели, журналисты, философы, преподаватели высшей школы, инженеры. В конце 1920-х - начале 1930-х годов процесс «вытеснения» буржуазных специалистов был ускорен. В ходе организованных политических процессов преследованию и репрессиям подверглись учёные-гуманитарии («Академическое дело»), представители в основном старой технической интеллигенции («Шахтинское дело», Промпартии дело), учёные в сфере экономических наук (Трудовой крестьянской партии дело), краеведы («краеведов дело») и др. Многие были расстреляны или отбывали заключение; с 1929 часть заключённых занимались научными исследованиями в «шарашках» - Особых технических бюро ОГПУ - НКВД - МВД СССР. Такая политика нанесла огромный ущерб интеллектуальному потенциалу страны, однако, несмотря на потери, советская наука внесла существенный вклад в социалистическую индустриализацию страны, создание могучего оборонного потенциала.

В области литературы и искусства революция открыла дорогу «новой» культуре, зародившейся ещё в 1910-х годах, в частности Пролеткульту (образован в 1917), в основе деятельности которого лежали идеи о чисто пролетарской культуре и нигилистическое отношение к культурному наследию прошлого и его носителям. Идея тотальной переделки общества, невиданный социально-политический эксперимент большевиков нашли отклик среди представителей и идеологов футуризма и других направлений авангардизма. В 1922 был создан «Левый фронт искусств» (ЛЕФ), деятельность которого характеризовалась отрицанием «буржуазного» искусства и «буржуазной» эстетики и стремлением к созданию социально полезного искусства. Продолжался поиск в русле других направлений искусства, представители которых объединялись в собственные творческие союзы и организации - Ассоциация художников революционной России (АХРР), «Перевал», «Серапионовы братья» и др. Политический плакат, в создании которого участвовали многие известные художники и поэты, эффективно использовался для пропаганды революционных идей и новой идеологии. Одновременно с формированием моделей революционной культуры происходил процесс сужения сферы воздействия на общественное сознание традиционных для русской классической культуры гуманистических ценностей.

Советское руководство и партийные верхи первоначально уделяли главное внимание массовой культуре, призванной донести до городских слоёв наглядную идеологическую информацию (с 1918 осуществлялся монументальной пропаганды план), и мало вмешивались в деятельность различных литературных и художественных группировок. В постановлении Политбюро ЦК РКП(б) от 18.6.1925 говорилось, что партия в целом не может связывать себя «приверженностью к какому-либо направлению в области литературной формы», вместе с тем деятелям культуры, ещё сохранявшим относительную независимость, не позволялось в прямой или косвенной форме критиковать правящую партию. Со 2-й половины 1920-х годов власть перешла к очевидному ограничению свободы творческого поиска; проводниками этой политики стали Российская ассоциация пролетарских писателей, Российская ассоциация пролетарских музыкантов, Российская ассоциация пролетарских художников. В период свёртывания НЭПа и с началом коллективизации от деятелей культуры уже требовалась прямая и активная поддержка партийных и государственных начинаний. В 1932 многочисленные литературно-художественные объединения, представлявшие различные течения и направления в искусстве, были распущены, вместо них созданы отраслевые творческие союзы на единой идеологической основе. Ведущим художественным методом стал социалистический реализм. Не соответствовавшие методу (с точки зрения власти) произведения писателей, поэтов и художников не издавались и не популяризировались. Пристальное внимание партийное руководство и лично И. В. Сталин уделяли кинематографу. Для укрепления морально-политического единства советского народа популяризировались классические и современные образцы национальных культур народов Советского Союза, особое значение придавалось пропаганде пролетарского интернационализма. Рассчитывая привлечь творческую интеллигенцию к участию в социалистическом строительстве, партия коммунистов и советская власть выработали систему, с одной стороны, поощрения и поддержки лояльных деятелей культуры, а с другой - ограничения и давления, вплоть до травли и физического уничтожения, тех, кто не желал поступиться своими убеждениями, был чужд партийной идеологии. С середины 1930-х годов востребованным оказалось классическое наследие русской и мировой культуры, особенно в той части, где содержалась критика феодального или буржуазного строя. Стал приветствоваться патриотический настрой в творчестве писателей, драматургов, артистов, композиторов. В то же время были искусственно ограничены прежние связи между отечественной и зарубежной культурой, которая подразделялась на «прогрессивную» и «реакционную» в зависимости от отношения тех или иных иностранных мастеров к СССР. Советские читатели и зрители не имели доступа к произведениям «реакционеров», среди которых было немало выдающихся деятелей культуры, а также оказавшихся в эмиграции или репрессированных на родине русских писателей.

Значительные перемены произошли в сфере повседневной жизни. Строились дома-коммуны, фабрики-кухни, вводились коллективные формы общественно полезного неоплачиваемого труда (субботники, воскресники). Создавались сети домов отдыха, санаториев и профилакториев. Юношество вовлекалось в различного рода кружки при домах пионеров и учебных заведениях. Широко распространялась художественная самодеятельность. Физическая культура и спорт, рассматривавшиеся властью не только с точки зрения физического оздоровления и военной подготовки молодёжи, но и как средство сплочения «рабочих и крестьянских масс» вокруг тех или иных партийных, советских или профессиональных организаций, были включены в план деятельности профсоюзов, комсомола, армии, школы, органов здравоохранения, стали играть большую роль в жизни советских людей (создавались массовые спортивные общества, строились стадионы, организовывались спортивные секции для молодёжи). Сформировалась система военно-патриотического воспитания подрастающего поколения.

Основные задачи советского руководства по революционному преобразованию культуры были решены к концу 1930-х годов. Сложилась новая культура, в основе которой лежала единая официально принятая обязательная идеология. Культурная революция, осуществлявшаяся на фоне значительного роста городского населения, внесла принципиальные изменения в условия и образ жизни, быт трудящихся, прежде всего рабочих и государственных служащих, которые заняли устойчивое и обеспеченное место в обществе, получили доступ к образованию и социальному продвижению, приняли массовую советскую культуру. К 1940 существенно выросли тиражи выпускаемых книг и газет, увеличилось количество массовых библиотек и киноустановок. Государство устанавливало низкие цены («дешевле табака и хлеба», по словам поэта Б. А. Слуцкого) на книги, газеты, билеты в кино, музеи, театры и др.

Опыт, вынесенный из культурной революции, оказался востребован советским руководством и в дальнейшем, он был также распространён правящими коммунистическими партиями в других социалистических странах.

Лит.: Великая Октябрьская социалистическая революция и становление советской культуры, 1917-1927. М., 1985; Советская культура в реконструктивный период, 1928-1941. М., 1988; Максименков Л. В. Сумбур вместо музыки: Сталинская культурная революция, 1936-1938. М., 1997; Аймермахер К. Политика и культура при Ленине и Сталине, 1917-1932. М., 1998; Манин В. С. Искусство в резервации: Художественная жизнь России 1917-1941 г. М., 1999; Плаггенборг Шт. Революция и культура: Культурные ориентиры в период между Октябрьской революцией и эпохой сталинизма. СПб., 2000; Березовая Л. Г., Берлякова Н. П. История русской культуры. М., 2002. Ч. 2.

«КУЛЬТУРНАЯ РЕВОЛЮЦИЯ» 1966-76 годов, идейно-политическая кампания, развёрнутая Мао Цзэдуном под лозунгом борьбы с «ревизионизмом» и «остатками буржуазии в партии, правительстве и армии». Преследовала цель устранить политическую оппозицию Мао Цзэдуну и установить режим его личной власти (подробнее смотри в статье Китай, раздел Исторический очерк). 6-й пленум ЦК Коммунистической партии Китая 11-го созыва (1981) квалифицировал «Культурную революцию» как «смуту», возникшую «по вине руководителя».

Лит.: The Cultural revolution in China / Ed. Т. W. Robinson. , 1971; The Cultural revolution in the provinces. Camb., 1971; Lee Hong Yung. The politics of the Chinese Cultural revolution: а case study. Berk., 1978; Усов В. Н. К вопросу об оценке маоистской «культурной революции» // Вопросы истории. 1982. №2; он же. Культурная революция в Китае // Китай: история в лицах и событиях. М., 1991; он же. История КНР. М., 2006. Т. 1-2; Гао Гао, Янь Цзяци. История десяти лет «великой культурной революции». Тяньцзинь, 1986 (на китайском языке); Ван Няньи. Эпоха великих потрясений. Хэнань, 1989 (на китайском языке); Маомао. Мой отец Дэн Сяопин в годы «культурной революции». М., 2003; Тайные известия беспокойных лет: Люди, умершие и посаженные в тюрьмы в период «великой культурной революции». Хух-Хото, 2003 (на китайском языке).

После «Большого скачка» председатель Мао начал терять авторитет в партии из-за массовых народных выступлений. Обострилась борьба за власть, которая особенно проявилась во время Великой пролетарской культурной революции (1965 – 1976 гг.), вдохновителем и организатором которой был Великий кормчий. Мао пришла «гениальная» мысль использовать молодёжь в борьбе за власть и торжество идей маоизма. Что позволило убить двух зайцев - убрать оппозицию в партии и выпустить пар народного гнева. Культурная революция характеризовалась беспрецедентной анархией и политизацией всех сфер общественной жизни Китая. В значительной степени эта борьба напоминала советский террор, использованный Сталиным против оппозиции, когда произошла существенная ротация партийных кадров за счет смены поколений. Движущей силой революции стали молодежные студенческие и школьные отряды хунвэйбинов («красных охранников»). Однако со временем хаос и стихия охватили Поднебесную. Произошло расслоение среди молодежи, революционные отряды поделились на «красные» и «черные» банды мародеров и убийц. В состав Политбюро КПК вошли властолюбивые жены Мао и Линь Бяо. Конфликт на советско-китайской границе на Дальнем Востоке достиг апогея (бой за остров Даманский на реке Уссури). Западные СМИ начали писать о первой социалистической войне. Советский министр обороны предлагал нанести ядерные удары по основным промышленным центрам Китая.

«КУЛЬТУРНАЯ РЕВОЛЮЦИЯ» В КИТАЕ - мероприятия, проводившиеся в Китайской Народной Республике в 1965- 1976 гг. для укрепления единоличной власти Председателя Коммунистической партии Китая Мао Цзэдуна. Официально именовалась «Великая пролетарская культурная революция». Наиболее важные меры на начальном её этапе предприняли ближайшие сподвижники Мао Цзэдуна - его жена Цзян Цин, Линь Бяо и Чжоу Эньлай. Под их контролем были созданы молодёжные отряды хунвэйбинов («красные охранники») и цзаофаней («бунтари»). Они расправлялись с «буржуазными предателями и перерожденцами», т. е. теми, кто выражал какие-либо сомнения в правильности политики Мао Цзэдуна. За годы «культурной революции» были убиты многие китайские политики, учёные, деятели культуры, сотни тысяч выселены в деревни на «перевоспитание». Точное число жертв неизвестно, но оно достигает нескольких миллионов. Спустя год после смерти Мао Цзэдуна, в 1977 г., на XI съезде Коммунистической партии Китая политика «культурной революции» была осуждена, а пострадавшие во время неё - полностью реабилитированы.

Причины- В конце 1950-х годов произошёл дипломатический конфликт между КНР и СССР. Пик конфликта пришёлся на 1969 год. Окончанием конфликта считается конец 1980-х. Конфликт сопровождался расколом международного коммунистического движения.

Разоблачения сталинизма на XX съезде КПСС, хрущёвский курс на постепенную либерализацию в экономике при политике мирного сосуществования вызвали недовольство Мао Цзэдуна, как противоречащие коммунистической идеологии и создающие угрозу его личной власти в КПК.

Со стороны СССР знаком недовольства маоистской политикой стал внезапный отзыв всего корпуса советских специалистов, работавших в КНР по программе международного сотрудничества.

Результаты- Большинство источников говорят о 100 миллионах пострадавших. Впервые это число появилось в газете «Жэньминь жибао» 26 октября 1979 года.Ж.-Л. Марголен(франц. ) пишет, что погибших был миллион человек. Только в провинции Гуансиво время «культурной революции» погибло свыше 67 тыс. человек, а в провинцииГуандун- 40 тыс.

В ходе «культурной революции» было репрессировано около 5 млн членов партии и к IX съезду КПКв партии насчитывалось около 17 млн человек. Во время X съезда 1973 года численность КПК составила уже 28 млн человек, то есть в 1970-1973 годах в КПК было принято около 10-12 млн человек. Таким образом, Мао заменил «старых» членов партии, которые были способны хоть на какое-либо несогласие, на «новых» - фанатичных последователейкульта личности.

«Бунтари» и хунвэйбины уничтожили значительную часть культурного наследия китайского и других народов КНР. Например, были уничтожены тысячи древнекитайских исторических памятников, книг, картин, храмов и т. д. Были уничтожены почти все монастыри и храмы в Тибете, сохранившиеся к началу «культурной революции».

Возложив ответственность за «культурную революцию» лишь на Мао Цзэдуна и партийные группировки, объявленные «контрреволюционными», КПК легитимизирует свою власть в условиях рыночной экономики КНР.