Советы бывалых - жизнь после ампутации. Парни ампутанты-сексуальные парни инвалиды. Как проходят чемпионаты страны

НЕУНЫВАЮЩИЕ. Их кормят на обед кефиром с селедкой и дают страховк и в шестьсот рублей. Они тренируются до кровавых мозолей, а им отменяют чемпионат мира за неделю до его начала.

Корреспондент «ССФ» провела день с футболистами-ампутантами, выясняя, кто они, эти многократные чемпионы мира и Европы, и как им, титулованным инвалидам, живется в футбольной России.

ВСТРЕЧА НА ЛЕНИНГРАДСКОМ

9.20 утра. Ленинградский вокзал. На платформу из поезда летят баулы. Футболисты-ампутанты (все, кроме вратаря, с одной ногой – у голкипера нет руки), закончив сезон, решили сгонять в Таллин на международный турнир по следж-хоккею (на санках. – Прим. ред .). В Таллине у наших были худшие санки и клюшки, эстонцы носились, «как лоси» – и мы проиграли всем участникам с общим счетом 0:55.

– Ну, ничего! – на платформе смех, у всех горят глаза. – Мы у эстонцев за 50 долларов клюшки прикупили. (Показывают). До Олимпиады в Сочи четыре года – натренируемся ой-ёй-ёй!

– А в чем тренироваться будете? – переспрашиваю инвалидов, у которых отобрали всю хоккейную амуницию, «включая нижнее белье»…

– А нам паралимпийский комитет объяснил: «Вот вы в следующий раз приедете – мы вам все и отдадим…».

В хоккей (и легкую атлетику) футболисты сборной России подались по двум причинам.

Во-первых, они «непоседы»: два круга чемпионата страны, Кубок РФС, Кубок Президента, Всемирный Кубок чемпионов, Кубок СНГ, чемпионат России по мини-футболу – итого 7-8 соревнований в год – но им мало! Родных не видели аж полтора месяца… Были в Ижевске, Сочи, Подольске, Таллине. «Недельку, – признаются, – проведешь дома – и опять играть тянет…».

А во-вторых, они «в футболе достигли всего – неоднократные чемпионы мира и Европы, но инвалидный футбол (в отличие от хоккея) не паралимпийский вид спорта, а медаль олимпийскую выиграть хочется!»… Сперва доказывали, что футбол на костылях не травмоопасен. Потом доказали, что за пятнадцать лет серьезных травм нет… но в паралимпийскую программу его вводить не спешат.

КТО ЕСТЬ КТО ИГОРЬ ЛОМАКИН

31 год (9 из них – в футболе на костылях). Прозвище «Великолепный Гоша» : Я с тех пор, как бегом занялся, в футболе совсем легкий стал – летаю (стоя у поезда, забрасывает на плечо тяжеленную сумку). В Адлере у меня такие разминочки по утрам были: километров пять бежишь до дендрария, там полтора часа тренируешься, потом – обратно. (Смотрит на меня). У тебя совсем руки замерзли – держи мои перчатки (снимает с рук). Пошли к автобусу – надо с ребятами попрощаться. (Идем). Теперь только в феврале увидимся, когда хоккейные сборы в Финляндии начнутся. А футбольный чемпионат – в апреле… Я играющий тренер в ФК инвалидов «Нижегородец».

МАКСИМ НИГМАТУЛЛИН

26 лет. Прозвище «Брат вратаря» : (стоит в ста метрах от автобуса, в снегу, возле сумок). Москвичи сели и поехали! А нам еще самолет ждать! Мой – в Ханты-Мансийск – в восемь вечера. Вот (указывает), видишь, сколько сумок и «железа» (костылей. – Прим. ред. ) – как цыган… (Вставляет крепкое словцо: ругаться научился, когда служил в армии – в стрелковой роте в Тюмени и Волгограде).

ДИМА УДАЛОВ

25 лет. Прозвище «Глист». Лучший игрок планеты (подходит): Будешь яблоко? (Протягивает плод, купленный в Эстонии, с хоккейной улыбкой, в которой не хватает двух зубов).

– А ты умеешь его пополам ломать? – спрашиваю. (Разламывает). А еще на половины? (Опять хруст – стоим, едим).

КОСТЯ АСТАПЕНКО

36 лет (15 – в инвалидном футболе). Прозвище «Кемеровская бензопила» (ни игры без желтой карточки: первый борец в команде за справедливость). (Рекомендует себя, подходя): Четырехкратный чемпион мира, двукратный чемпион Европы, играю за «Кузбасс»… Не знаю, куда мне ехать в Москве: у меня самолет в Кемерово в одиннадцать вечера…

Едем впятером на Курский вокзал – провожать на поезд нижегородцев Гошу и Диму.

НЕ МУТАНТЫ, А АМПУТАНТЫ

В московском метро, строившемся не для инвалидов (парапетов не видать за версту), во время самостоятельных спусков по замерзшим ступенькам самая тяжелая сумка кочует из рук в руки.

КОСТЯ (с обидой): Даже в Киеве в метро есть специальные подставки: на кнопку жмешь – и тебя наверх затаскивает. А в Москве мы сами по ступенькам лезем, да еще сумки тащим.

Друзья в ответ на «жалобы» подкалывают: «И зачем мы этого инвалида с собой взяли?».

МАКСИМ (улавливает мое смущение): Это у нас шутка такая: «Меня эти инвалиды уже достали!».

ИГОРЬ: А еще поговорка есть: «Мы – не мутанты, мы – футболисты-ампутанты!». – Но это что! Вот два года назад в Сочи на Кубке МВД случай был! На открытии какой-то генерал с приветственным словом к нам обратился. Только генералу в конце выступления надо было сказать «ампутанты», а он: «Товарищи импотенты!». А рядом девчонки стоят… (После того как все отсмеялись): У меня одно желание – найти кафе и что-нибудь съесть. Как вчера пообедали – и всё. В поезд еды купить забыли – пришлось чачу «кушать»… Знаешь, что такое чача? (Смотрит на меня). Это кавказский самогон под пятьдесят градусов. У одного попутчика пятилитровая баклажка оказалась – не довез… Зато только сели в поезд, раз – уже Москва.

…У дверей кафе на Курском вокзале на приятелей нападает смущение: баулы…

ИГОРЬ (спокойно):Та-а-к. Никто вам ничего не скажет! Каждый сейчас взял по одной сумке – и пошли!

– Лапшу по-домашнему для вас, остальным – пельмени? – переспрашивает Диму официант. В ожидании заказа каждый из друзей делится наболевшим…

МАКСИМ (шепотом): Зря ты рядом с Костей села: ты из-за него не услышишь нас.

КОСТЯ: (принесли пиво): Мы чемпионат Европы только раз проиграли – в Киеве в 99-м (сборная России – лидер мирового инвалидного футбола: ниже «серебра» ни на одном турнире не опускалась. – Прим. ред. ). У бразильцев «воротчик» шаманом оказался: вышел и давай кругами вокруг «рамки» ходить: то гладит штанги, то целует – вот мяч мимо ворот и летел…

ИГОРЬ: Мы мечтали в этом году в Бразилии на чемпионате мира сыграть! У нас уже визы с билетами были. И вдруг за неделю сообщают, что бразильцы из-за финансового кризиса чемпионат мира… отменяют.

АКУЛЫ НЕ ВИНОВАТЫ

– Ребята, извините за вопрос, как получилось, что вы остались без ног?

ИГОРЬ ЛОМАКИН (прерывает тишину первым): Ехал я в 98-м на мотоцикле со скоростью 140 – и врезался в машину. Ботинки улетели. Мотоциклисты говорят: «Если ботинки улетают – то умер». А я проснулся в реанимации, гляжу – рядом баба голая лежит. Врачи забегали: «Ой! Очухался!» – и в отдельную палату меня. В голени 23 сантиметра кости не было – сказали: «Ништяк! За два года вытянем!». Аппарат Илизарова поставили: кость двигается – мясо рвет. На семь сантиметров кость вытянули, а через два года сказали: «Нет, тебе еще лет двадцать тянуть!»… и отрезали ногу до колена.

КОСТЯ АСТАПЕНКО (неохотно): Я в 93-м в Кемерово на шахте ногу потерял – под транспортный конвейер попал.

МАКСИМ НИГМАТУЛЛИН (не сразу): А мне – не поверишь… Был в августе 2008-го в лесу «Open Air» (вечеринка на открытом воздухе. – Прим. ред. ): музыка, костер, танцы – и вдруг грохот. Выбежал из леса какой-то дурачок и стрельнул мне в ногу.

ДИМА: Неправда: он на танцполе ногу стер (воцаряется хохот). Вот я спасателем работал, девушку от акулы спас – а сам не уберегся…

МАКСИМ: Астап с тех пор рыбу не ест: боится Димкиными шнурками подавиться. (После паузы): Поверила!

ИГОРЬ: Да ты не обижайся: мы историю «про акулу» всем рассказываем. Едем в поезде, начинают спрашивать, как мы ноги теряли – ну, мы и говорим: тренировочный сбор на Черном море проводили, и у одного акула ногу откусила, второй пытался первого у акулы вырвать – и сам ноги лишился, третий второго спасал – и так далее. У нас скучно не бывает. Только изредка какие-то очень небольшие комплексы проскользнут. Да, мы на костылях теперь. Ну, нет ее уже, ноги, и не вырастет она, как у ящерицы хвост.

ДИМА УДАЛОВ (честно): Я в девять лет ногу потерял – всю жизнь на костылях хожу. Играли на железной дороге, цеплялись за поезда. Я зацепился, бежал-бежал, споткнулся и упал под колеса. Вставать стал: одну ногу вытащил, а по второй два колеса проехали. Жар – как будто кипятком по ноге плеснули. Смотрю: у меня из штанины кость торчит. Ногу раздробило, но не отрезало: сухожилия целы. Но меня с семи вечера до двух ночи по больницам возили в Нижнем: «1 апреля – никому не верю!», врачи гуляют. Пошло заражение крови – и ногу отрезали.

КТО ПРИВЕЛ «НЕУТОМИМОГО»?

– Вы до травмы футболом занимались?

МАКСИМ: Я на Севере в мини-футбол играл в «ТТГ-Югра». А сейчас в Таллине был мой дебют в инвалидном спорте. Мне пацаны костыли подарили (переглядывается с ребятами) – теперь буду тренироваться! Попробую в Нефтеюганске хоккейную команду создать и к футболу буду подтягиваться.

КОСТЯ: Я в футбол и хоккей с мячом с семи лет играл. И когда травму получил, ко мне в больницу пришли инвалиды и начали мне «втирать»: «Мы знаем, что ты бывший спортсмен!». Помню, лежу я, смотрю на них и думаю: «Что они несут? Какой футбол… без ноги?». А потом случайно забрел к ним на тренировку… по пути было. Дайте-ка, говорю, мне костыли – попробовать! В 95-м на Кубок в Сочи приехал – меня тренер сразу в сборную забрал!

ИГОРЬ: А я до травмы в Находке в футбольном клубе «Океан» играл. В 93-м, когда «Океан» в высшей лиге был, я правым полузащитником в дубль пробился – вместе с Сашей Тихоновецким. После травмы переехал в Нижний Новгород, встал на лыжи – первое место по области занял… Жаль, оказалось, что среди участников я один в этом классе ехал (друзья смеются). Но меня как «выдающегося спортсмена из Нижегородской области» взяли в 2000-м году в Москву на Олимпиаду трудящихся. А там «Олимпро» и «Спартак» показательную игру проводили – я тогда впервые увидел, что инвалиды в футбол играют – и сразу рванул к их раздевалкам. Они мне сказали: «Делай свою команду в Нижнем!».

И я ездил по всем обществам и училищам – инвалидов искал. Приехал в училище к Диме, где он… часы собирал. Стою в коридоре. Лестница в девять ступенек. Идет парень на тяжелых деревянных костылях. И вдруг – прыжок, костыль, нога, следующий костыль – и он уже наверху! Я глазам не поверил. «В футбол, – говорю, – играть хочешь?!». – «Хочу!!!». Собрали команду: приедем в школу, с физруком договоримся, они нас в спортзал запустят – и тренируемся: каждый – на своих костылях. Так и играли два года за собственные деньги. А потом у меня ребенок родился – и надо было семью кормить. Я в казино работать устроился – сначала охранником, потом – экспедитором, барменом. Года на два из футбола выпал. Диман в Барнаул уехал играть: приезжает, рассказывает – а у меня душа горит. Чуть дочка подросла – я опять стал на игры выбираться.

КОСТЯ: Димана я в 2003-м увидел – на сборе национальной команды в Бронницах. Я в защите играю, а он, форвард, на мой фланг пришел и начал мне надоедать: на месте не стоит. Открывается и открывается. Я думаю: откуда он взялся, этот неутомимый?! «Эй, – говорю, – молодой! Ты мне надоел!». (Дима смеется). Я из-за него чуть край защиты не поменял!

ИГОРЬ: Димка – красавец! Ему из аута мяч на скок кинут, а он через себя (!) ногой – бац – и в «девятку»!

МАЛЬДИНИ И ЛЕНЯ

– Бывает, что кого-то из ребят не пускают в инвалидный футбол родители?

ИГОРЬ: У нас одному мама запретила играть: «У него с сердцем плохо!», – а потом мы его с сигаретой видели… Но многие в инвалидный футбол приходят, потренируются, у них плечи «раздувает» (у нас из-за костылей вся нагрузка на плечи идет и на здоровую ногу) – и они сами говорят: «На хрен нам это надо!». Или про деньги спрашивают. А мы шесть лет не знали, что такое деньги – еще свои вкладывали! Помню, приезжаем к пацану на квартиру – десять рублей наскребем, купим самой дешевой сечи или гречки, сварим, наедимся командой – дово-о-льные! На автобус порой денег нет – на тренировку пешком идем несколько километров. А у самих от костылей кровяные мозоли в полруки…

КОСТЯ: Надо, чтоб человек сам – душой – хотел играть. Его же никто не заставляет футболом заниматься – это реабилитация. Общение. Не хочешь – ради бога, сиди дома. Добьешься успехов – получишь денег. Но если ты ноль и хочешь, чтоб тебе кто-то сразу заплатил – ну, так же нигде не бывает! Я с 95-го года в инвалидном футболе. Нам за первое чемпионство мира ни копейки (!) не заплатили – и что теперь, умереть? Сейчас в сборную почти всех берут, а раньше был отсев. На сбор приехали двадцать человек, а оставили четырнадцать…

– А если шесть «сломаются»?

– В футболе на костылях возрастного ограничения нет. Кто самый молодой и самый «старый» в сборной России?

КОСТЯ: Сереге Абрамову – двадцать, Вове Сикоеву – сорок пять. А на «втором месте» по ветеранам – я… Хочу лет до пятидесяти поиграть…

МАКСИМ (с изумлением): Мальдини задумал победить?

КОСТЯ: Да что Мальдини? У нас в Барнауле Леня есть (Кинякин. – Прим. ред. ) – ему 53 года. Он угловой бежит подавать, я ему кричу: «Леня, угол режь!». А он – по прямой: мне, говорит, так проще!

ЗАРПЛАТА – ШЕСТЬ ТЫСЯЧ… РУБЛЕЙ

– В состоянии каждый из вас прожить на ту зарплату, что вам платят в ваших футбольных клубах?

КОСТЯ (эмоционально): А ты как думаешь? Я за то, что в футбол играю, шесть тысяч рублей получаю. И пенсия – семь тысяч. А у меня – жена и девятилетний сын.

ИГОРЬ: У нас в «Нижегородце» зарплата повыше, чем в Кемерово: десять-двенадцать тысяч. Только в январе и феврале мы сидим без денег: до марта грызем сухари, пока деньги через все инстанции пройдут: Счетная палата, Комитет…

У меня в трех видах спорта уже медали: в легкой атлетике, хоккее и футболе! За футбольное «золото» чемпионата Европы 2006 года нам дали по пять тысяч рублей. За ЧЕ-08 дали пятьдесят, но из них… 13 процентов налогов забрали.

ДИМА: А мне наш губернатор Валерий Шанцев – спасибо ему! – квартиру дал. Вот бы и Гоше с жильем помогли! Они с женой сына родить хотят, но пока (уже несколько лет) в Нижнем Новгороде с семилетней дочкой по съемным квартирам скитаются…

– Вы, помимо футбола – тренировок и игр, – еще и на другую работу ходите?

МАКСИМ: Я в «Роснефти» пять лет оператором пульта управления работаю. У меня два компьютера, три телефона и 800 нефтяных скважин: за месторождениями слежу. Если где-то что-то остановилось – звоню и говорю, что сделать надо. Два дня – в день, два дня – в ночь, четыре выходных…

ДИМА: А я, когда в Барнауле играл, промышленным альпинистом работал: к веревке деревяшку привяжу, повисну на ней и швы на домах заделываю – тянусь-тянусь, чуть не выпадаю. А иногда… без страховки лазил. Мы уже все со смертью пошутили. Нам не страшно.

– Расскажите мне, как у вас чемпионат России проходит?

ИГОРЬ: В два тура: сначала двенадцать команд приезжают в Волгоград – и играют каждая с каждой, потом – едут в Нижний Новгород. В прошлом году наш «Нижегородец» взял Кубок России и выиграл в чемпионате все матчи – ни одной ничьей! Нам нижегородский арбитр Игорь Егоров помогает: его академия предоставляет нам тренировочные поля, тренажеры, медкабинет.

– Почему в Твери во время чемпионата мира вы жили…

КОСТЯ (опережает): …в бывшем профилактории для душевнобольных? Да.

МАКСИМ: А почему в Таллине за десять долларов в день «шведский стол» ломился, а в Подольске нам на хоккейных сборах на обед давали кефир и селедку (!), хотя Паралимпийский комитет платил за обед на 25 человек по 17 тысяч рублей? Ответишь нам на этот вопрос?

СТРАХОВКА ЗА ПАЛЕЦ

– Способны ли инвалиды сыграть в футбол со здоровыми?

КОСТЯ (шутя): Жаль, здоровые после этой игры инвалидами будут… Мы же здоровому подножку костыликом – хоп! – уползай… чтоб не бежал слишком быстро.

ИГОРЬ: Я договаривался с президентом Федерации мини-футбола – и мы в Нижнем Новгороде три года во второй лиге играли со здоровыми – и выигрывали у них. У нас и удары не хуже, и скорость. Из центра поля мяч как «воткнешь» – их вратарь в себя прийти не может: не понимает, как так получается…

– А против Аршавина и К° вы бы сыграли?

ДИМА: В большой футбол они нас разорвут: мы на огромном поле просто не будем за ними успевать. А в «миньку» будем играть на равных: там пространство небольшое. Только «сменами» надо будет меняться…

ИГОРЬ: Мы во время их игр со словенцами весь телевизор оплевали! В футболе есть скорость – есть игра. А если наши по полю ползают – ну, как ты тут сыграешь? Они физически не были готовы. Аршавин кричал: «Я!». А что он за две игры сделал? Он по полю, мертвый, пешком проходил: пару человек обведет – и всё.

ДИМА: Жаль, у словенцев в инвалидном футболе нет своей сборной – мы бы их «чпокнули»!

– У вас костыли во время игр ломаются?

ИГОРЬ: Знаешь, как это жестко? Бежишь-бежишь – а у тебя опора из-под ног – раз! – и ушла. Но мы тренируемся падать – поэтому уже знаем, как сгруппироваться, когда они сломаются. Вот Астапу почти на каждом турнире голеностоп ломают…

КОСТЯ: …а «галик» – это «ложка», которой ты с мячом работаешь: бежать сможешь, но бить уже не сумеешь. У нас подкат запрещен – и меня сзади по ногам бьют.

ИГОРЬ: А я играл со сломанным большим пальцем на последней ноге. Приехал в травмопункт, мне снимок сделали: «Надо гипс одевать». Я говорю: «Какой гипс?! Мало того что в машине газ-тормоз протезом жму, да еще сцепление буду гипсом давить? Менты остановят – в ужас придут». Мне еще страховку за палец шестьсот рублей дали…

– У вас драки во время игр бывают?

ДИМА: В Узбекистане на чемпионате мира команда на команду дрались. Соперники взялись в наглую выбивать мячик костылями из ворот. Наш тренер говорит бразильскому судье: «Это что такое?!». Тот ему: «Иди отсюда!». Тренер бразильцу как даст оплеуху! А у нас на поле свой «раунд» начался: узбеки «закипели». Ну, наш парень Тимур из Дагестана и «убрал» двоих в легкую. Милиция на стадион приехала – хотели нас за хулиганство забрать.

ИГОРЬ: У нас по правилам, если костыль поднят, и в него попадает мяч – то засчитывается «рука». А когда ты на костылях стоишь и опираешься на них – то игры рукой нет.

КТО ХОЧЕТ – ТОТ ЖИВЕТ

…Пельменей ждали долго. «Видно, лепят!», – подбадривал компанию Макс – накормили холодными… «Ладно, не расстраивайся!» – поддержали официанта инвалиды.

МАКСИМ (официант ушел за счетом): А сейчас ты увидишь, как мы быстро бегаем. Астап на своем протезе дощелкает до программы «Кенийский марафон» (смеются).

«Уважаемые пассажиры! Начинается посадка на поезд №62 «Москва – Горький» отправлением в 13 часов 55 минут», – предупреждает диктор. Расплатившись, выбегаем из кафе. Игорь с Димой напутствуют на прощание друга: «Костян, ты смотри не потеряйся!». Астап и Макс едут в аэропорт – мы бежим к железнодорожным путям.

– Про вас сегодня фильм можно было снять…

ДИМА: Про меня еще в 2006-м сняли. «Живой» называется (фильм А. Велединского. – Прим. ред. ). По сценарию герой из Чечни без ноги возвращается – и, чтоб не обрезать ногу актеру Андрею Чадову, меня дублером взяли. Так весь фильм и показывали: голова Чадова, а тело – мое. Ох, и ругался я в Липецке на съемках! Там в одном эпизоде герой культю натер, а когда пил, решил ее продезинфицировать… и поджег. Мне культю мазью намазали, пакет надели, сверху – типа гипса, чтоб насквозь не прожгло, а потом сделали ямочку, спиртику в нее налили – и на счет «три» зажигалкой – жух! – и все вспыхнуло. Жжение и боль были адские, а кадр из фильма вырезали. Сказали: «Слишком страшная сцена!».

– Цифра – страшнее: в России ведь 14 миллионов инвалидов…

ДИМА: А ты знаешь, сколько их – которые могут, у кого талант в башке засел, но они боятся даже вылезти на улицу на костылях?

ИГОРЬ: У нас красивый, видный парень в 18 лет получил травму – и два года из дома выйти стеснялся, пока мы его через собес не нашли. Я у него на глазах брючину поднял: «Видишь? У меня тоже ноги нет. Это протез». Цоп парня – и на мини-футбол. Он игру посмотрел – и давай ходить на тренировки. Сначала комплексы были, а как стал на соревнования ездить – все ему теперь без разницы.

ДИМА (уже из поезда): Мы с Гошей ничего не испугались. У кого есть стремление к жизни – тот и живет.

РОССИЯ НА ЧЕМПИОНАТАХ МИРА И ЕВРОПЫ

Чемпионаты мира и Европы стали проводить регулярно с 1998 года. Лучшими футболистами мира в разные годы называли наших ребят: Владимира Сикоева (Владикавказ), Сергея Кузнецова (Ижевск), Матвея Никитина (Москва), Дмитрия Удалова (Нижний Новгород).

ГДЕ В РОССИИ ЕСТЬ КОМАНДЫ?

Сегодня футбольные команды ампутантов существуют уже в 13 городах России:

Барнаул. «Динамо-Алтай»; Владикавказ. «Иристон–Автодор»; Волгоград. «СКИ–Академия»; Гагры. «Динамо»; Грозный. «Ламан-Аз», «Арсенал»; Ижевск. «Газовик-Газпром»; Казань. «Казань» (сб. Казани); Кемерово. «Кузбасс»; Махачкала. «Сабур», «Анжи»; Москва. «Олимпро», «Спартак – Новая жизнь», «Возрождение»; Нижегородская область. «Нижегородец», «Нижегородец – 2»; Санкт-Петербург. «Вымпел»; Цхинвал. Сб. Южной Осетии.

КАК ПРОХОДЯТ ЧЕМПИОНАТЫ СТРАНЫ?

Чемпионаты России проводятся с 1996 года. В высшей лиге выступают 12 команд, в первой лиге – 6 (в 2009 году в обоих соревнованиях приняли участие 316 спортсменов). К участию в соревнованиях допускаются футболисты–ампутанты в возрасте не моложе 16 лет. Игры проводятся на футбольном поле размером 60х40 метров, ворота 2х5 метров, состав играющих команд – 7 игроков (6 полевых и 1 вратарь), 2 тайма длятся по 20 минут. Чемпионами страны в разные годы становились команды из Москвы «Спартак» и «Олимпро», «Иристон» из Владикавказа, «Динамо-Алтай» из Барнаула, «СКИ-Академия» из Волгограда и «Нижегородец» из Нижнего Новгорода. В этом году игры 1-го круга ЧР пройдут 23–30 апреля в Волжском (Волгоградская область), 2-го круга – 15–23 августа в Нижнем Новгороде.

ИНФОРМАЦИЯ ДЛЯ НОВИЧКОВ

После второго такого случая журналистская общественность взорвалась. Пока на "Минуте славы" плакала маленькая девочка, все это казалось каким-то недоразумением, простой случайностью. А вот когда парню-танцору, у которого нет ноги, товарищи судьи посоветовали пристегнуть искусственную ногу и не пытаться бить на жалость, тут началось!

"В случае с Ренатой Литвиновой все понятно: аргументы актрисы вовсе не продукт ноосферы, а тайны третьей планеты.В случае с Владимиром Познером интереснее. Суперпрофессиональный тележурналист, пожилой академик, почти всю жизнь посвятивший жанру интервью, как оказалось, на деле, без подготовки, без листочка с цитатами, без помощников не может коммуницировать с незнакомым человеком. Ни с ребенком, ни с инвалидом. Не может тактично подобрать слов. Не может не обидеть. Почувствовать человека так, чтобы не уколоть.

Кто не смотрит программу «Познер», может назвать это профессиональной деформацией. Кто смотрит, знает, что главный герой там всегда один - ведущий. Он может позволить себе не смотреть фильмов Андрея Звягинцева, с которым делает интервью. Признаться, что не слушал Земфиру и Шнура, гостей передачи. Вынудить героя спорить с самим собой. Потому что ведущему все понятно заранее. Он интересен сам себе. И «Минута славы» это высветила отчетливо.

До сих пор неясно одно: почему судьи не обсудили ни одного аспекта номера парня без ноги и сразу же взялись обмусоливать парня без ноги.

В этом и есть профессионализм?"- Егор АРЕФЬЕВtrue_kpru

Отмечу отдельно, что у несчастной Литвиновой такой вид был после этого номера, что казалось, ее сейчас вытошнит. Она назвала парня "человек-ампутант". А для меня и она в процессе этого монолога выглядит ампутантом. Чего-то очень важного не хватает у этой красивой и холёной дамы. Она предложила танцору "пристегнуть ногу", а что предложить ей?

Неужели они с Познером взяли себе роль "злого следователя" только для того, чтобы эпатировать публику и поднимать рейтинг передачи?

Как хорошо, что, когда пел этот ребёнок, их не было в зале.

Есть несколько вещей, которые ни один мужчина не хотел бы слышать в своей жизни, типа «увы, ты бездарность и уволен» или «твоя жена видела тебя!» или даже «о, какой животик, это из-за пива, да?» Но ничего из этого и близко не стояло с тем, что услышал Алекс Дьюк в 2009 году, а ужас, испытанный им от новости, и вовсе невозможно описать. Врачи провели обследование и поставили диагноз — «рак полового члена». Хорошая новость, сказали они, заключается в том, что мы нашли его достаточно рано, так что шансы на излечение высоки. Однако есть и плохая новость. Чтобы удалить опухоль, мы должны удалить ваш пенис — вот, что услышал Алекс.

Он очнулся от наркоза без рака — и без члена. Мы встретились с Алексом, чтобы поговорить об этой огромной (выражаясь метафорически) потере, и о том, что он узнал о жизни, лишившись главного признака мужественности.

1. Изменения личности

Когда шесть лет назад я вышел из больницы без члена, я надеялся на лечебное свойство времени и пластичность психики, иными словами, я верил в то, что когда-нибудь смогу вернуться к прежней жизни. Но этого так и не произошло. В течение нескольких месяцев после операции все вокруг твердили, что я стал другим человеком. До моей, так сказать, пенисэктомии я был болтлив, уверен в себе и сверхобщителен. А после — и до сих пор — я чувствую себя вторым сортом. Вы можете найти миллион советов для мужчин со сверхмалым пенисом (это называется «микропенис »), всякие утешительные слова, чтобы облегчить их состояние и снизить уровень зависти к нормальным мужчинам… Но нигде вы не найдёте ни слова о том, как смириться с нулевым размером.

Дошло до того, что моя самооценка стала влиять на качество моей работы, хотя то, чем я занимаюсь, никак не связано с членом. Я просто сижу в офисе… и не хочу ни с кем разговаривать, потому что, а) ни одну женищину я не заинтересую; б) каждый мужчина — «больше мужчина», чем я. Только лишившись пениса понимаешь, что обычный мужской подход к жизни сводится к «всё будет в порядке, раз у меня есть член».

И мне постоянно приходится переживать о том, как люди отнесутся ко мне, доведись им узнать. Например, однажды врач отметил меня в своём графике как женщину, несмотря на щетину на лице и полное отсутствие сисек. И только когда он увидел яички, то понял, что-то не так. Он даже извинился, сказав, что принял меня за транссексуала.

2. Повседневные задачи

Если вы парень, вы обычно не задумываетесь о том, какое значение ваш «брат меньший» имеет для вашей несексуальной жизни. Возьмём посещение туалета, например.

Во-первых, вам придётся заново научиться писать. Какого-то единого, универсального способа не существует, так как каждая «пенисэктомия» (меня передёргивает, когда я это пишу) уникальна — в зависимости от того, сколько и по какой причине пришлось отрезать. Так что придётся поэкспериментировать. Мужская уретра расположена под углом, но в отсутствие самого «шланга» моча не течёт привычной струйкой, а разбрызгивается как спрэй из флакона. Писсуары для вас больше не вариант. Садиться на сиденье так же малоэффективно — как вы не прогибайтесь, всё летит во все стороны. Наконец я кое-как приспособился, найдя относительно безопасное положение — на полусогнутых ногах и упираясь лбом в противоположную стену.

Но не сказать, чтобы это было идеальным решением. Один раз я провозился в туалете слишком долго, и управляющий ресторана решил, что происходит что-то незаконное. Я объяснился, и он сразу же поверил мне. Странно, вообще-то, что никто обычно не сомневается в правдивости ваших слов, когда вы заявляете такое.

Мочеиспускание — не единственная проблема. Принимать душ иногда бывает довольно болезненно, особенно, если вода слишком горячая. Первые полгода я использовал частично развёрнутый презерватив в душевой для защиты не от ЗППП, а от перепадов температуры. Даже с одеждой появились трудности — остатки члена, которые я называю «заглушкой», вынуждают меня постоянно носить брюки из-за проклятой чувствительности. Никаких джинсов и слишком тесного белья.

3. Секс

Вам может показаться странным, что парень без пениса по-прежнему способен заниматься сексом. Пенис размером в полсантиметра способен вставать и эякулировать, однако из-за ампутации фрикции слишком болезненны. А так как я женат, секс играет важную роль в моей жизни. Отказаться от него было бы несправедливо по отношению к супруге, и раз мы оба моногамны, мы решили не прибегать к услугам других людей в этом вопросе.

Это решение сделало нас постоянными покупателями в лесбийско-ориентированном секс-шопе. Когда продавщица впервые увидела нас, она сказала, что непривычно видеть в таком месте мужчину. Однако эта продавщица сделала для меня больше, чем все врачи, вместе взятые. После обсуждения конфигураций страпонов и требуемой функциональности, мы остановились на модели с поясом, закрепляющейся на лобке, немного ниже пупка. Я мог управлять этой штукой как собственным членом, и при этом не чувствовать боли. Немного ноет спина, но особого дискомфорта процесс не доставляет, так что можно сказать, что мы нашли лучшее решение из возможных. В любом случае, это лучше, чем боль в промежности или разрушенный брак. В долгосрочной перспективе.

4. Фантомная боль

Фантомные боли — это состояние, когда вы продолжаете чувствовать боль в ампутированных частях тела так, словно они всё ещё на месте. Это довольно распространённое явление среди ампутантов, и мне не удалось избежать такой участи. Иногда она проявляется легко, как, например, попытки взять член в руку, чтобы направить струю во время посещения туалета, или лёгкое покалывание в промежности в момент засыпания.

Но чаще всего я готов поклясться, что мой член всё ещё на месте во время приступов резкой боли.

Один парень с ампутированной рукой, с которым я разговаривал до операции, рассказывал мне о чувствительности в отрезанной конечности, но мне это показалось сомнительным. В душе я ему не поверил. Однако после операции мне было уже не до сомнений: я явственно ощущал пульсирующую боль в том месте, которого уже не было. Боль сильно доставала меня, но как это чаще всего и бывает, со временем она сходит на нет. Сильные приступы всё ещё случаются, но всего несколько раз в год.

5. Вам нужна защита

Знаете, вы, наверное, никогда об этом не задумывались, но удар по пенису и удар по мошонке — это не одно и то же, поверьте мне на слово. В спокойном состоянии пенис располагается на верхней части мошонки и это неслучайно — он даёт яичкам некоторую защиту, которой у меня больше нет. Некоторые мужчины в таком же положении используют протез, но мне это не подходит по причине слишком сильной чувствительности моей полусантиметровой «заглушки». Врач порекомендовал бандаж или спортивную защиту, такую «чашку», которой обычно пользуются бейсболисты. Она не натирает и её необязательно носить постоянно, как протез.

Итак, у меня оказалось три варианта на выбор, один хуже другого: носить чёртову чашку и терпеть зуд под ней, пристегнуть натирающий протез или, подвергая себя значительному риску, ходить как есть. Я выбрал чашку, правда, покупать брюки стало ещё труднее.

6. Нет никакого способа вернуть пенис

Я скажу напрямик. Если у вас отрезали пенис, обратно он уже не вернётся. Никогда. Если вы отсекли его случайно, скажем, во время приготовления суши в голом виде, у вас есть около суток, чтобы пришить его обратно (понадобится лёд и самообладание). Но мой вид рака исключает такой позитивный исход. Если у вас в пенисе опухоль, в любой момент она может выйти из-под контроля и поразить другие органы и ткани, так что другого выхода, кроме ампутации, просто нет.

Трансплантация тоже не вариант. Даже если бы кто-то дал мне гарантию, что после пересадки члена рак не вернётся, медицине известен только один успешный случай трансплантации члена за всю историю, да и тот ещё находится в экспериментальной фазе. Протезирование никогда не даст вам прежних ощущений, а фаллопластика — это тупо дорого, да и потребовалось бы изувечить какую-то другую часть моего тела, чтобы получить необходимые ткани и кожу. И после всего этого в лучшем случае получится какой-то странный комок, ничего не чувствующий из-за отсутствия нервов и всё ещё находящийся под угрозой возвращения рака.

Так что мне пришлось сделать выбор между членом и жизнью. Это была не лучшая ситуация, но она заставила меня понять, что жизнь гораздо важнее, так что вот.