Никому не нужная держава. Кто первым объявит войну независимому Курдистану. Станет ли Иракский Курдистан независимым государством

Специалисты по Ближнему Востоку пребывают в напряженном ожидании, первую оценку результатов курдского референдума 25 сентября мы очевидно получим от них не ранее 26-го: реноме серьезного эксперта не позволяет спешить. Здесь нет ни грана иронии, просто автор не относит себя к специалистам по данному региону и может позволить себе быть чуточку легковесным.

Ясно одно: референдум состоится и… в общем-то, это всё. Максимум того, на что решится Эрбиль, это провозглашение «начала» обретения независимости, некоего переходного периода, возможно, до 1 января, 21 марта (Ноуруз) или даже 25 сентября 2018 года, по истечении которого, какими бы ни были результаты переговоров с Багдадом, Курдистан автоматически будет считать себя полностью независимым.

Пока же необходимо, чтобы улеглись страсти, чтобы соседи убедились, что Курдистан, создает свою армию, вводит собственную валюту, открывает диппредставительства - а мир не перевернулся. (Сегодня пешмерга это формально только подразделение национальной гвардии Ирака, почти не имеющее тяжелых вооружений и авиации, и у Иракского Курдистана уже есть 13 представительств, в т. ч. в Москве, имеющих прямые контакты с МИД страны пребывания и даже выдающих визы для посещения Курдистана.)

Должен выдохнуть и привыкнуть к новым реалиям и «весь цивилизованный мир». Судя по заявлениям на достаточно высоком уровне, независимость Курдистана уже в переходной период могут признать, по меньшей мере, три-четыре европейских государства.

И самая важная причина, препятствующая немедленному провозглашению независимости, это неурегулированность вопроса границы Иракского Курдистана почти на всем ее протяжении с «остающимся Ираком». Провозглашение независимости в спорных границах это фактически объявление войны Багдаду.

Да, курды воспользовались борьбой с ИГИЛ (террористическая группировка, запрещена в РФ - прим. EADaily ) для того, чтобы расширить контролируемую территорию за пределы автономного региона, определенного конституцией Ирака. Но расширили за счет районов, населенных преимущественно курдами: Киркук, Ханакин, восток Ниневии, Синджар (по-курдски - Шенгала).

Судя по всему, в Эрбиле стараются всячески избежать столкновения. Несмотря на воинственные заявления некоторых командиров, пешмерга так и не вошли в десятки курдских деревень, лежащих чересполосно с арабскими в восточной части Ниневийской долины.

Еще несколько десятков курдских деревень до сих пор остаются в районе Хавиджи - в последнем анклаве ИГИЛ в центральном Ираке между Курдистаном и районами, контролируемыми центральным правительством. Багдад до последнего оттягивал начало операции по освобождению Хавиджи, «приберегая» ее как фактор риска для Эрбиля. Наступление началось только 22 сентября, за три дня до референдума. Курды пока не вмешиваются, явно опасаясь «случайного» столкновения с армией Ирака, которое Багдад смог бы использовать как повод для широкомасштабного конфликта. (К тому же нефтяные поля Киркука лежат к северу от Хавиджи и уже находятся под контролем курдов.)

Кстати, об энергоносителях. А также об одном из последствий еще не прошедшего референдума.

Более трех месяцев с момента объявления 7 июня о проведении всенародного голосования по вопросу независимости Запад стремился «соблюсти баланс» между Багдадом и Эрбилем, делая противоречивые заявления и совершая не менее противоречивые поступки. Так, практически в один день одни представители США заявляли о приверженности территориальной целостности Ирака, а другие усаживали за стол переговоров с курдскими партиями, поддерживающими референдум, две партии, отказывающиеся его поддержать: «Движение за перемены» (Горран) и Исламскую группу Курдистана (ИГК, «Комал»). Об этом ниже.

В последние же полторы недели, когда об отмене голосования уже не могло быть и речи, США, Франция, Британия, Германия дали последний символический залп в поддержку «единства Ирака», сделав ну очень жесткие заявления с требованием перенести референдум. Впрочем, в Багдаде, где прекрасно понимают лицемерие этих заявлений, их пафос не оценили.

Россия не надувала щеки, не претендовала на роль вершителя судеб Ирака и курдского народа, и принципиально отказалась высказывать поддержку или осуждение референдума. В какой бы форме ни задавались вопросы российским официальным лицам, фабула ответа укладывалась в заявление главы МИД РФ Сергея Лаврова от июля этого года: «Россия заинтересована в том, чтобы курдский народ, подобно любому другому, мог реализовать свои надежды и чаяния в рамках существующих международно-правовых норм».

Всё, в чем заинтересована Россия, это развитие экономических отношений с этой страной. Или с двумя этими странами, если таков будет результат разрешения внутреннего конфликта. Соответственно, исходя из целей экономического сотрудничества, Россия заинтересована в мире в этой стране (странах). Всё просто. Здесь - бизнес и никаких претензий на большее, на участие в решении судеб Ирака и Курдистана.

Не сразу, но с этой позицией России смирились и Багдад, и Эрбиль, они сочли ее более честной, чем позиция западных партнеров. Эрбиль смирился с тем, что Россия продает Багдаду вооружения, включая танки Т-90С. Багдад спокойно воспринимает участие России в развитии нефтегазовой отрасли Иракского Курдистана.

Обеспокоенные политическими рисками, спровоцированными двусмысленной политикой своих правительств и возможной негативной реакцией как Багдада, так и Эрбиля, западные компании заморозили ряд инвестиционных проектов в курдском регионе. В результате, как сообщило на днях агентство Reuters со ссылкой на высокопоставленные источники в Эрбиле, ключевым инвестором в Иракский Курдистан стала Россия, обойдя США и Турцию. Свыше $ 4 млрд вложила в регион только компания «Роснефть», в том числе в проект по строительству сети газопроводов для внутреннего потребителя, о чем компания объявила в середине сентября. Эта же компания с 2020 года может стать ведущим экспортером энергоносителей Курдистана на европейские рынки.

Еще раз: независимо от того, как сложатся отношения Багдада и Эрбиля, газ будет нужен предприятиям, городам и деревням на этой земле. Эта позиция России устраивает обе стороны. И это, несомненно, победа России. Победа, доступная любой стране, готовой руководствоваться прагматизмом.

Что касается других последствий референдума о независимости 25 сентября, то можно надеяться, что конфликты при голосовании в «спорных районах» не выйдут далеко за рамки психологического давления, цель которого - лучшие позиции в неизбежных переговорах об условиях «развода».

Похоже, что шиитская милиция Хашд аш-Шааби («Силы народной мобилизации») всерьез нацелена на захват южной части Шенгалы, включая сам город Синджар на трассе Мосул - Ракка. Задачу облегчает то, что эту территорию контролируют в основном отряды Рабочей партии Курдистана (РПК) и сирийских курдов, находящихся в остром конфликте с Эрбилем и подвергающихся также атакам турецкой авиации. Эрбиль в свою очередь заинтересован в установлении полного контроля над городом Туз-Хармато, врезающимся в территорию Курдистана и частично контролируемым шаабистами.

Но в целом полномасштабное наступление иракской армии вряд ли возможно: массированная атака Багдада на курдские районы, кадры жертв и разрушений только подтвердят аргументацию курдов в пользу отделения от «страны, уничтожавшей их в течение 100 лет». И ускорят признание Курдистана со стороны европейских государств, во многих из которых (Скандинавия, Бенилюкс и даже некоторые восточноевропейские) борьба курдов встречает растущее сочувствие.

В течение последних нескольких лет лояльность Эрбиля Анкаре достигла предела. Ради улучшения отношений с Турцией региональное правительство Курдистана полностью разорвало отношения с РПК, ведущей партизанскую войну на территории северного соседа. Понятно, что в эти судьбоносные дни Эрбиль тем более не даст Анкаре повода для атаки. И конечно, Запад не допустит вооруженного вмешательства Ирана. В арсенале этого соседа остается отстрел курдских крестьян-контрабандистов, таскающих в Иран сигареты и спутниковые антенны.

В то же время в Багдаде, Анкаре и Тегеране понимают, какой приз стоит на кону - грубо говоря, масса бонусов и трубопроводы через ту страну, которая признает Курдистан. Довольно интересно наблюдать, как почти одновременно обсуждались фактически взаимоисключающие проекты.

Таким образом, можно с большой долей уверенности сказать, что границы территорий, контролируемых Эрбилем на сегодня, и станут в своей основе границами Курдского государства. Разве что Эрбиль все же решится принять участие в операции по освобождению Хавиджи и присоединит ее «курдский угол».

Не оправдались и надежды на раскол курдов. Прививка без преувеличения позорной гражданской войны середины 1990-х сделала свое дело. Но по порядку.

Курды действительно сражались за свою независимость 100 лет. Этой борьбы, как национального движения, не могло быть до 1918 года, когда Курдистан был частью двух империй: Османской и Персидской. Захват Антантой в 1917 году арабских владений и раздел Османской империи в следующем году привели к образованию национальных государств: независимого турецкого и подмандатных Британии и Франции арабских: Сирии и Ирака. В 1925 году в Иране была свергнута тюркская династия Каджаров и началось строительство собственно персидского (фарси, иранского) национального государства (хотя, строго говоря, и новая династия Пехлеви была тюркской по происхождению).

Единственным крупным народом, не получившим своего государства и, более того, оказавшимся разделенным между четырьмя национальными государствами, оказались курды. После Второй Мировой войны национально-освободительное движение курдов переросло в практически непрерывное восстание и стало фактором международной политики.

Честная история Курдистана будет написана не скоро, но суть полувекового периода с середины 1940-х по середину 1990-х можно охарактеризовать так: все - Турция, Иран, Ирак и Сирия - использовали курдов в борьбе друг против друга, а курды использовали их всех в своей борьбе.

Получилось, как в суданско-эфиопском конфликте: Судан десятилетиями подкармливал эритрейских повстанцев, а Эфиопия - южносуданских. В конечном счете, Эфиопия осталась без Эритреи и выхода к морю, а Судан - без Южного Судана и его нефти.

Справедливости ради добавим, что в курдские дела в своих интересах вмешивались и другие игроки, например, Советский Союз, способствовавший созданию в 1946 году на территории оккупированного СССР и Британией Ирана курдской Мехабадской Республики. Республика не выстояла, но целый год существования первого в новой истории национального курдского государства оказал огромное влияние на настроения народа.

С разгромом Саддама Хусейна в ходе операции «Буря в пустыне» в 1991 году большая часть Иракского Курдистана фактически добилась независимости. Вот тут-то и проявились «болезни роста». Дело в том, что регионе действовали две партизанские группировки: Демократическая Партия Курдистана (ДПК) во главе с кланом Барзани и Патриотический Союз Курдистана (ПСК) клана Талабани.

Понятно, что антипартизанские подразделения армии Саддама в свое время сами освоили партизанские методы борьбы в горах. Поэтому чтобы избежать случайных столкновений со своими, ДПК и ПСК разделили Курдистан на две оперативные зоны: ДПК работала на севере, ПСК на юге, включая Эрбиль. При этом, как и положено партизанам, две группировки, скажем так, остро конкурировали в борьбе за ресурсы: каждый командир в первую очередь заботится об обеспечении своего отряда, такова жестокая правда любой войны.

В 1992 году в Курдистане прошли первые выборы. Победу с минимальным перевесом одержала ДПК. Договориться «по справедливости» не удалось и в мае 1994 года случилось немыслимое - началась гражданская война. Абсурдность происходящего постоянно давала надежду, что на следующей неделе война точно прекратится. Но она продолжалась, а перемирия срывались. И все же действовал какой-то кодекс чести.

Один из курдских товарищей рассказывал в частной беседе, как иногда происходили столкновения: «Поняли, что напоролись на тех. Бьем в воздух со всех стволов. Они тоже. Ага! У них стволов больше. Отходим. Они молчат, дают отойти».

Но у войны своя логика. В 1996-м ПСК обратилась за помощью к Тегерану, ДПК - к Багдаду. Как вели себя иранские и особенно иракские войска в отношении мирного населения и пленных рассказывать не будем. У руководства обеих партий хватило разума понять, в какую пропасть они столкнули страну, в следующем году было заключено перемирие, а еще через год мирное соглашение.

Сейчас было бы приятно повторить слова про «прививку», рассказать, как не любят курды вспоминать эту страницу своей истории и т. п., но, увы, говорить о том, что курды полностью преодолели ее, пока рано.

В 2015 году парламент Иракского Курдистана приостановил работу. Причиной стало решение президента Масуда Барзани остаться на своем посту ввиду «угроз курдскому народу», исходящих от «Исламского государства», несмотря на истечение срока полномочий. Бунт в парламенте подняли депутаты второй по численности фракции от партии «Движение за перемены» (Горран). Партия откололась от ПСК в 2009 году и потеснила «материнскую партию» на третье место.

Программу Горран можно выразить фразой: «Хватит партизанщины!». А также: хватит раздутого государственного аппарата и хватит непотизма. Горран не устраивает ситуация, когда при президенте Масуде Барзани правительство возглавляет его племянник Нечирван Барзани , а Совбез - сын Масрур Барзани .

Сразу после заявления Масуда Барзани о назначении референдума партия Горран выступила с протестом, заявив, что назначить референдум может только парламент Курдской автономии. Начались мучительные переговоры, в результате которых было принято решение провести новые парламентские выборы 1 ноября. Парламент старого созыва удалось собрать всего за неделю до референдума (с минимальным кворумом и без Горран и Комал, которые, не возражая против созыва парламента, «решили пропустить заседание»). Наконец, Барзани клятвенно пообещал, что ни он, ни его родственники не будут участвовать в новых президентских выборах.

В последнем обещании, на наш взгляд, есть некоторая доля лукавства: одно из ключевых требований Горран, которое поддержали ПСК и некоторые другие партии - преобразование Курдистана в парламентскую республику, где президент будет иметь только номинальные функции. Так что отказ от президентских амбиций теперь ни для кого большой потерей не является.

Буквально за несколько часов до наступления 25 сентября Движение за перемены - Горран и Исламская группа Курдистана - Комал все же призвали своих сторонников сказать на референдуме «Да» независимости. Ясно, что это и их цель, а партийные разногласия не должны вредить общему делу. Тем более, что через месяц с небольшим - парламентские выборы, а «отцом независимости» и без того оказался Масуд Барзани с его ДПК.

И еще одно уже почти неизбежное последствие курдского референдума для Ирака и соседней Сирии.

Оставшись без курдов, шиитско-суннитская федерация окажется совершенно нежизнеспособной ввиду абсолютного преобладания шиитов в населении страны (75−80%), еще более резкого преобладания последних в органах власти, с учетом крайне напряженных отношений между этими общинами и того, что почти все запасы нефти и газа Ирака без Курдистана находятся на шиитском юге.

Сегодня иракские войска зачищают от ИГИЛ последнюю (и самую крупную) иракскую провинцию Анбар, населенную суннитами. И одновременно зреет недовольство в уже освобожденной части Анбара. Суннитские лидеры провинции еще два месяца назад пригрозили центральному правительству бойкотом, если оно продолжит блокировать связи Анбара с западной, суннитской, частью Багдада. Режим на контрольно-пропускных пунктах был несколько ослаблен, но каждое новое сообщение или слухи о произволе или поборах на КПП вызывает бурю возмущения.

К западу от иракской провинции Анбар лежит сирийская провинция Дейр-эз-Зор, частично остающаяся под контролем ИГИЛ. Легко, устроившись на диване, отмечать ошибки сирийского командования в конце седьмого года войны, когда армия пополняется мальчишками, которым в начале войны было по 10−11 лет. Но ошибка, видимо, все же имела место, и она может обойтись Сирии потерей еще пятой части нефтегазовых запасов в дополнение к двум пятым, находящимся на курдском севере. Речь о нефтегазовых месторождениях провинции Дейр-эз-Зор, которые тянутся вдоль Евфрата по обоим берегам преимущественно ниже города Дейр-эз-Зор и, к сожалению, преимущественно вдоль левого, северо-восточного берега.

Естественное желание командования сирийской армии закончить одну операцию - добить ИГИЛ в Акербатском котле - прежде чем переходить к другой - наступлению на Дейр-эз-Зор - было основано на убеждении, что заявления Сирийских Демократических Сил (СДС), действующих под эгидой США, об их скором наступлении на Дейр-эз-Зор - блеф. В результате и Акербатский котел до сих пор не дочищен, но пришлось срочно перебрасывать силы и прорываться к южной, правобережной части Дер-эз-Зора, три года в окружении удерживаемой сирийской армией, когда к северной окраине левобережной части города подходили подразделения СДС.

Формально СДС считаются арабо-курдской коалицией. Фактически ее боеспособность держится исключительно на курдских подразделениях правящей в Сирийском Курдистане партии Демократический Союз (ПДС, более распространена курдская аббревиатура PYD), которую в Турции называют «сирийским крылом РПК» и так же считают террористической организацией.

ПДС - партия левая, демократическая, с одной стороны получает оружие, инструкторов и поддержку на земле и с воздуха от США, с другой - сражается в союзе с Коммунистической партией / Марксистко-Ленинской Освободительной армией рабочих и крестьян Турции. 14 августа этого года в бою погиб один из легендарных командиров КПТ Нубар Озанян . В том же бою были ранены трое его бойцов: иранец, канадец и сардинец (курдские товарищи подсказывают, что есть мнение, что за сардинцев-итальянцев выдают себя корсиканцы - граждане Франции).

Вполне возможно, что в отдельных операциях против ИГИЛ бойцы КПТ и интернационалисты сражались плечом к плечу с американским спецназом. Вот такие случаются альянсы. Американцы пошли на этот союз не от хорошей жизни, а только тогда, когда убедились, что сирийские курды - единственная сила, которая позволит им остаться в числе победителей в этой войне, принять участие в решении судьбы Сирии. Курды же верят, что после разгрома ИГИЛ американцы не сдадут их Турции. Что ж, верить - их право.

Арабские подразделения СДС играют вспомогательную роль, предпочитая охранные функции и категорически отказываясь покидать территории своих племен. Поэтому штурмовать Ракку и другие арабские города, которые ни при каком раскладе не будут присоединены к Сирийскому Курдистану (Рожаве) приходится все-таки курдам. Впрочем, под нажимом США курды отказались и от Рожавы: контролируемые СДС территории теперь называются «Федеративная система Северной Сирии».

Взятие Ракки затянулось и сирийское командование надеялось, что курды смогут (в своих интересах, разумеется) увильнуть от наступления на левом берегу провинции Дейр-эз-Зор. Но американцам, видимо, удалось сделать курдам предложение, от которого невозможно отказаться. Нельзя сказать, что курды рвутся из всех сухожилий, но задача форсировать Евфрат перед ними, по всей видимости, не стоит. Они просто занимают одно месторождение за другим.

Сирийская армия с большим трудом смогла занять два плацдарма на левом берегу, но эти плацдармы тут же «обволокли» СДС. Российская сторона обвинила «союзников» в том, что те сбросили воду на плотине Табка, чтобы затруднить сирийской армии форсирование Евфрата, указала на факты обстрела сирийских частей со стороны СДС и, наконец, предоставила снимки воздушной разведки, на которых американские «хаммеры» запечатлены в расположении опорного пункта ИГИЛ.

Но, очевидно, придется смириться с тем, что река Евфрат станет границей между территориями, контролируемыми Дамаском и СДС. Два анклава сирийской армии далеко на курдском севере, в районе городов Камышло и Хасеке, в лучшем случае удастся разменять на большой курдский плацдарм на правобережье Евфрата у Ракки.

После отделения Иракского Курдистана и неизбежного последующего отделения от шиитского Ирака суннитского государства к нему отойдет и сирийское левобережье Евфрата за исключением курдских кантонов вдоль турецкой границы.

Такой прогноз может показаться слишком самоуверенным, но дело в том, что создание Курдского Государства действительно станет потрясением для Ближнего Востока и не только. Это будет государство, возникшее не в устоявшихся границах колонии или автономии, а в границах, которые в значительной мере определил успех боевых действий.

Несомненно, что-то, что сработало в Ираке, может сработать и в Сирии. То есть те линии «временных разделов», которые складываются буквально на наших глазах, станут межгосударственными границами. Можно считать, что признание Курдистана и его границ откроет «ящик Пандоры», а можно наоборот - что оно откроет, легитимирует новые возможности решения конфликтов. И не только в Сирии. Таким образом никакой прогноз последствий сегодняшнего референдума не будет слишком смелым.

Альберт Акопян (Урумов)

Подпишитесь на нас

25 сентября в Иракском Курдистане состоялся референдум о независимости, который осудили правительства Ирака, Ирана, Турции и Сирии. По данным избирательной комиссии Иракского Курдистана, более 90% (2,86 млн из 3,31 млн) участников референдума проголосовали за независимость.

Референдум в Иракском Курдистане продемонстрировал единство и сплочённость населения северных районов Ирака перед лицом общего врага в лице марионеточного проиранского режима в Багдаде, считает , ведущий научный сотрудник Центра международной безопасности ИМЭМО РАН.

«93% жителей Иракского Курдистана и прилегающих к нему районов: курдов, арабов, туркоманов, ассирийцев, армян проголосовали за независимость региона при довольно высокой явке в 78%. К этому их вынудили предательство центральных властей летом 2014 года, когда 200-тысячная армия Ирака позорно бежала от 7–8 тысяч боевиков ДАИШ*, бросив арсеналы тяжёлых вооружений и сдав без боя свыше трети территории страны», – подчеркнул эксперт в интервью . В результате тысячи курдов и курдов-езидов, других жителей региона были убиты, взяты в рабство, города разграблены. По мнению Иванова, последующие действия иракских властей также не привели к нормализации отношений с арабами-суннитами и курдами.

Багдад угрожает применить силу против объявиших себя независимыми курдов, однако, как считает Иванов, «ни на какие особые действия иракская власть неспособна в силу своей военной и политической импотенции, боязни новых восстаний арабов-суннитов и патриотически настроенных арабов-шиитов». «Духовный лидер шиитов Муктада ас-Садр уже не раз со своими сторонниками брал штурмом здания парламента и правительства и требовал их роспуска», – сказал эксперт.

Что касается реакции основных международных игроков, в частности – Турции и Ирана, то она вполне предсказуема. «Сначала – на грани истерики, потом они успокоятся и всё будет по-прежнему. Воевать с Иракским Курдистаном никто не будет, да и блокировать границы тоже – это равнозначно войне, а по международному праву такая блокада означает объявление войны. Турции и Ирану надо сосредоточить усилия на своих внутриполитических проблемах», – подчеркнул эксперт.

По словам Иванова, термин «автономия» неприменим по отношению к Иракскому Курдистану, поскольку давно уже вышел за рамки автономии. Сейчас он является субъектом федерации в Иракской Республике с самыми широкими правами и полномочиями. Во всех официальных документах именуется как Курдский регион Ирака (соответственно, сформировано Региональное правительство Курдистана), или просто Иракский Курдистан.

И хотя кабмин Ирака уже давно требует от властей Курдского региона Ирака передать под контроль Багдада все пограничные пункты региона, а от иностранных государств – прекратить сотрудничество с ним в нефтяной сфере, это уже практически неосуществимо. «Кабинет министров без арабов-суннитов и курдов нелегитимен, а принимать такие решения узкой группой лиц – очередное сотрясение воздуха», – считает Иванов. Кроме того, стартовавшие масштабные военные учения Корпуса стражей исламской революции (КСИР) Ирана вряд ли приведут к реальным боевым действиям. «Всё будет тихо и спокойно, истерия скоро сойдёт на нет», – отметил эксперт.

Что касается возможного «эффекта домино» в борьбе курдских меншинств за независимость, то, по словам Станислава Иванова, этого не произойдёт. «Все курдские меньшинства находятся на разной стадии борьбы за свои права и свободы. Никто курдов Ирака не тронет, а сотрудничать с ними будут все. Израиль даже может официально признать независимость Иракского Курдистана в случае её объявления», – сказал в заключение эксперт.

*Запрещена в РФ

В Иракском Курдистане завершается подсчет голосов после прошедшего накануне референдума о независимости. Точных данных пока нет, но практически никто не сомневается: более 95 процентов иракских курдов выбрали свободу от воли Багдада. разбиралась, зачем был нужен референдум, как к нему отнеслись государства мира и чего ждать Ближнему Востоку от нового витка нестабильности.

Курды не получили своего государства после распада Османской империи в начале XX века

В итоге курдский народ к XXI веку оказался рассеян по четырем странам: Турции, Ирану, Ираку и Сирии. При этом, как правило, курды проживают компактно и в местах своего расселения составляют этническое большинство. Курдские националисты считают, что из провинций с преимущественным курдским населением и должно быть создано единое государство.

Тем не менее референдум 25 сентября прошел только в Иракском Курдистане - северной автономной провинции Ирака. О «присоединении» к нему других регионов речи пока не идет. Кроме того, власти указывают, что референдум не носит обязательного характера и должен донести до Багдада волю народа.

«Фундамент» референдума был заложен в 2003 году, когда американские войска свергли иракского президента Саддама Хусейна

Тогда курды получили значительную автономию и, пользуясь высокими ценами на нефть, смогли создать протогосударственные структуры и заложить основы самоуправления. До 2014 года Эрбиль и Багдад мирно сосуществовали, однако со временем противоречий становилось все больше.

Курды стали продавать все больше собственной нефти в обход центральных властей. Те, в свою очередь, приостановили субсидии автономному региону: ранее Иракский Курдистан получал фиксированные 17 процентов общегосударственного бюджета. Конфликт совпал с общемировым падением цен на нефть, и экономическая ситуация в регионе ухудшилась.

Тогда же началась военная кампания (прежнее название «Исламского государства», ИГ): джихадисты захватили значительные иракские территории, центральная власть еще сильнее ослабла, а на территорию Курдистана хлынули беженцы. Президент Иракского Курдистана решил: курдский народ должен двигаться к независимости.

Один из спорных вопросов референдума: его проведение на территории провинций, чей статус до конца не определен.

Речь идет, например, о богатой нефтью провинции Киркук. В 2014-м иракские войска бежали оттуда, не совладав с натиском ИГ. Контроль над провинцией установили вооруженные силы иракских курдов - отряды пешмерга. Теперь, когда угрозы со стороны джихадистов нет, наблюдатели опасаются войны уже между курдами и лояльными Багдаду силами.

Власти Ирака выступили против референдума, признавать его итоги они не собираются

«Обсуждать итоги и вообще вести диалог о референдуме мы не собираемся, потому что он неконституционный», - заявил иракский премьер-министр . Он отметил, что не исключает силового разрешения ситуации.

Так было далеко не всегда: летом 2016-го Абади говорил, что референдум - бесспорное право народов, а Ирак и Курдистан в будущем смогут стать хорошими соседями. Тогда, правда, речь не шла о включении в состав будущего независимого Курдистана «спорных территорий», в том числе провинции Киркук.

Мировое сообщество в целом тоже восприняло плебисцит негативно

Генеральный секретарь выразил сожаление, что референдум все-таки был проведен. В пресс-офисе организации пояснили: голосование было объявлено властями Иракского Курдистана без согласования с Багдадом и против воли мирового сообщества.

Анкара Эрбилю прекращением транзита нефти. В Турции живет до 20 миллионов курдов, в стране идет вялотекущая гражданская война, объявлена террористической группировкой. Анкара опасается, что результаты референдума вызовут новый всплеск насилия и сепаратизма со стороны курдов в Турции.

С неодобрением референдума выступил и Иран: в Исламской Республике заявили, что он лишь дестабилизирует регион и создает проблемы безопасности не только для курдов, но и для всего Ирака. Тегеран закрыл небо для самолетов с территории Иракского Курдистана.

Соединенные Штаты, традиционно поддерживавшие курдов и опиравшиеся на них в борьбе с ИГ, тоже выступили резко против волеизъявления курдского народа. Пресс-секретарь Хизер Нойерт заявила, что в Вашингтоне «глубоко разочарованы» решением Эрбиля. По мнению властей США, оно несвоевременно, поскольку помешает борьбе с ИГ и понизит шансы Абади на переизбрание, что не поможет сохранению стабильности в Ираке.

Россия, в свою очередь, неоднократно заявляла, что выступает за территориальную целостность Ирака и переговоры между Эрбилем и Багдадом.

От итоговой реакции соседей Иракского Курдистана теперь зависит судьба региона

Как указывает , профессор Вашингтонского института ближневосточной политики, «у внешних наблюдателей почти нет выбора: только смириться и отнестись к результату прагматически. Как рассказал мне один из курдских чиновников: "Надеемся, мудрость восторжествует"».

Багдад и Анкара уже начали совместные военные учения около Иракского Курдистана: остается надеяться, что учения останутся учениями. А стороны используют результаты народного волеизъявления как основу для начала полноценных равных переговоров.

Деятельность группировки «Исламское государство» запрещена на территории России.

В Иракском Курдистане проходит референдум по вопросу независимости. Несмотря на просьбу отложить плебисцит, прозвучавшую со стороны главного союзника иракских курдов — Соединённых Штатов, и жёсткое давление Багдада, Тегерана и Анкары, Эрбиль не стал отменять или переносить дату голосования. Оно началось, как и планировалось, 25 сентября в 7:00 по московскому времени.

• Курды, поддерживающие референдум о независимости Курдистана, в городе Эрбил, Ирак
• Reuters
• Azad Lashkari

Нынешний Иракский Курдистан — это автономное государственное образование в составе Ирака. В 1990-м году оно получило фактическую независимость от Багдада, после того как союзные американцам отряды местных курдов во время операции «Буря в пустыне» вытеснили из региона силы Саддама Хусейна. В 2006 году регион, населённый курдами, получил по конституции Ирака статус широкой автономии. Собственный президент, парламент, законы, даже собственные вооружённые силы — всё это у Курдистана уже есть. Теперь речь идёт о доведении процесса государственного строительства до логического конца — о признании независимости. Подкрепляют это стремление постоянные трения с официальным Багдадом.

В 2014 году иракское правительство после очередного конфликта прекратило субсидировать бюджет автономии. В результате государственные структуры курдов столкнулись с проблемой недофинансирования, которую решили, поставив под свой контроль весь экспорт нефти из региона. Так Иракский Курдистан получил финансовую самостоятельность.

Однако проблема нынешнего референдума не в том, что какой-то регион Ирака стремится к отделению. Курды проводят голосование и в районах, которые формально не входят в границы автономии. Прежде всего это Киркук — нефтяная столица северного Ирака, где проживают как арабы (сунниты и шииты), так и курды, ассирийцы, езиды, туркоманы. Курдские отряды пешмерга де-факто контролируют этот город — именно они освободили его от ИГ* в 2014 году. Вопрос, вынесенный на референдум, сформулирован так, чтобы он касался автономии и других районов Ирака.

«Вы хотите, чтобы регион Курдистан и курдские территории за его пределами стали независимым государством?» — написано в избирательном бюллетене.

Против всех

Ни одно государство в мире, за исключением Израиля, не поддержало проведение референдума в Иракском Курдистане. США совместно с ЕС и ООН предложили курдам альтернативу — отложить референдум на два года. Взамен США обязались обеспечить поддержку новому плебисциту уже на уровне ООН. Свою позицию американцы мотивировали тем, что вопрос курдского референдума может рассорить основные воюющие с ИГ* силы: курдов, США, Турцию, Ирак. Но Эрбиль отказался идти на уступки.

Референдум — вызов для всех соседей Иракского Курдистана: ведь в приграничных районах Ирана, Сирии, Турции проживает курдское население. Иран и Турция боятся, что референдум в Ираке даст импульс сепаратистам внутри этих стран, и пытаются надавить на иракских курдов.

18 сентября 2017 года турецкие военные начали учения на границах с Иракским Курдистаном. Спустя шесть дней свои манёвры инициировали иранцы. Главы генштабов обеих стран договорились координировать действия по курдскому вопросу. Помимо военного устрашения прорабатываются и меры экономического воздействия. Иран уже перекрыл границы с Сирийским Курдистаном.

Обе страны неоднократно заявляли, что прибегнут ко всем возможным способам давления на Эрбиль в случае проведения референдума.

• Турецкие военные на границе с Иракским Курдистаном
• Reuters
• Thaier Al-Sudani

«Мы требуем полной отмены (референдума. — RT ), чтобы нам не пришлось вводить санкции», — заявил за два дня до голосования пресс-секретарь турецкого правительства Бекир Боздаг.

Ранее о возможности введения ограничительных мер против Эрбиля говорил турецкий президент Реджеп Эрдоган. Теперь он пригрозил закрыть границу с автономным образованием со стороны Турции и намекнул, что может приостановить импорт курдской нефти.

Анкара имеет самый серьёзный рычаг давления на автономный регион: вся нефть из Иракского Курдистана идёт именно туда. Однако санкции — палка о двух концах: от сотрудничества с регионом во многом зависит экономика и благополучие жителей небогатого юго-востока Турции.

«Возможности федеральных властей Ирака недостаточны, чтобы решить проблему силой», — прокомментировал в беседе с RT вероятность вторжения иракской армии в курдскую автономию старший научный сотрудник центра арабских и исламских исследований Института востоковедения РАН Константин Труевцев.

По его словам, следует исключить и возможность вторжения в Курдистан Турции и Ирана. Анкара планирует операцию в Сирии и борется с курдским подпольем на своей территории, а потому не стремится начать войну ещё на одном направлении. Иранская интервенция «чревата для самого Тегерана, так как это будет тот самый предлог, который американцы искали для нанесения удара по Ирану».

Другие курды

На фоне референдума в Ираке практически незамеченным оказалось ещё одно голосование, проведённое в населённых курдами регионах. 22 сентября в контролируемых курдами районах Сирии (этот регион известен как Роджава) прошли выборы представителей местных администраций. В ноябре должны пройти выборы местных советов, а в январе 2018 года — выборы в Демократическую федерацию Северной Сирии (так именуется провозглашённое в марте 2016 года де-факто автономное образование сирийских курдов). Тогда создание этой федерации не поддержали ни в Дамаске, ни в Москве, ни в Вашингтоне. Сейчас против выборов выступили официальные представители Дамаска и Вашингтона, хотя последний сотрудничает с сирийскими курдами в рамках Сирийских демократических сил.

Курдский национальный совет, ориентирующийся на правительство Иракского Курдистана, призвал своих сторонников в Сирии бойкотировать выборы в Роджаве. Причина — идеологические разногласия и борьба за влияние между контролирующей курдские районы Сирии партией «Демократический союз» (PYD) и Демократической партией Курдистана (ДПК), которая удерживает власть в автономном регионе Ирака. При этом сами сирийские курды и турецкая Рабочая партия Курдистана ранее заявляли, что будут уважать результаты референдума своих иракских собратьев.

PYD — это левая политическая сила, которая входит в Союз общин Курдистана, зонтичное объединение курдских партий, возглавляемое лидером Рабочей партии Курдистана Абдуллой Оджаланом.

• Похороны бойцов Отряда народной самообороны, на флагах - портрет лидера Рабочей партии Курдистана Абдуллы Оджалана, окрестности сирийского города Дерик, 2013 год.
• FABIO BUCCIARELLI

Оджалан, после того как в 1999 году оказался в турецкой тюрьме, где он отбывает пожизненный срок, провёл тотальную переоценку своей прежней позиции по курдскому вопросу. Принципиально важным является то, что он отказался от борьбы за создание курдского национального государства и выдвинул идею построения новой структуры на основе «демократического конфедерализма».

«Демократический конфедерализм в Курдистане — это антинационалистическое движение. Оно нацелено на реализацию прав, на самозащиту народов в продвижении демократии во всех частях Курдистана, не оспаривая существующие политические границы. Его целью не является создание курдского национального государства», — утверждает в своей работе «Демократический конфедерализм» Оджалан.

«Сирийские курды не стремятся к независимости региона. Они, скорее, хотят, чтобы Сирия стала демократическим государством, где все граждане имеют одинаковые права», — объяснил в интервью немецкому новостному агентству DPA свои цели лидер PYD Салех Муслим.

Два проекта для Курдистана

И Рабочая партия Курдистана, и PYD считают национальное государство буржуазным образованием, которое угнетает свободную личность. Вместо создания отдельного государства для курдов они выступают за формирование принципиально новых политических структур, основанных на добровольном объединении общин, всеобщем вооружении народа, максимальной эмансипации женщин, секуляризации, распространении кооперативной формы хозяйствования в экономике и передаче максимально возможных полномочий местным органам власти. Этот «анархистский» проект тем не менее не выступает жёстко против существующих национальных государств, но предлагает решить национальную проблему путём создания федераций курдских общин.

«Наше движение стремится создать федеральные структуры в Иране, Турции, Сирии и Ираке, открытые для всех курдов, которые создадут зонт конфедерации для всех четырёх частей Курдистана», — подчёркивает Оджалан.

Однако, как отмечают наблюдатели, заявленные идеи наталкиваются при воплощении на курдский национализм, который доминирует в сознании курдских ополченцев.

«В целом это движение курдских националистов, которые стремятся создать единое курдское государство», — прокомментировал ситуацию в беседе с RT президент Общества дружбы и делового сотрудничества с арабскими странами Вячеслав Матузов.

Оппонентом проекта Оджалана и других левых курдских сил выступает доминирующая в Иракском Курдистане Демократическая партия Курдистана Масуда Барзани. ДПК — консервативная националистическая партия, не скрывающая стремления к курдскому национальному государству. Именно при её поддержке турки ранее наносили удары по позициям РПК в горах Иракского Курдистана.

• Масуд Барзани во время референдума за независимость Курдистана
• Reuters
• Azad Lashkari

Идеологические разногласия между двумя главными курдскими политическими проектами — не единственное, что разделяет этот народ, говорящий на как минимум двух курдских языках — курманджи и сорани. Внутри Иракского Курдистана существуют и другие политические группы и кланы, оспаривающие власть клана Барзани. Это «Горран», Исламская группа Курдистана и Патриотический союз Курдистана (последний имеет свои вооружённые силы и управляет востоком региона). Они выступают за референдум, но готовятся дать бой Барзани после плебисцита.

Пейзаж после битвы

Эксперт Института Ближнего Востока Сергей Балмасов отметил в разговоре с RT, что России стоит обратить пристальное внимание на выборы президента и парламента Иракского Курдистана, которые назначены на 1 ноября.

«Самая серьёзная проблема для Барзани — это проевропейские группы и фракция «Горран», — утверждает эксперт. — Они обвиняют Барзани в коррупции и соглашениях с Россией (с компанией «Роснефть». — RT ), называя их непрозрачными и идущими против народа».

Сам лидер иракских курдов, по словам Балмасова, использует референдум по вопросу независимости, чтобы укрепить свои позиции перед выборами и получить разменную карту в переговорах с Багдадом.

По мнению экспертов, если федеральное правительство Ирака проявит выдержку, то конфликта удастся избежать. Также никто не верит в жёсткое противостояние Анкары и Эрбиля.

«Словесная риторика — это одно, а экономика — это другое», — говорит Балмасов, имея в виду экономические связи Турции и Иракского Курдистана.

Что касается воздействия на политические процессы вне Ирака, то конкурирующие с Барзани левые курды под давлением основной массы курдского населения, воодушевлённого иракским референдумом, займут более националистическую позицию.

«Это побудит курдов в других странах, в том числе в Сирии, к более явному выражению своей позиции», — убеждён эксперт.

* «Исламское государство» (ИГ, ИГИЛ) — террористическая группировка, запрещённая на территории России.

В автономном курдском районе Ирака прошел референдум о независимости. По прогнозам, большинство проголосует за отделение от Ирака. Однако Курдистан не намерен отделяться - его лидер использует голосование для давления на Багдад

Фото: Alaa Al-Marjani / Reuters

В понедельник, 25 сентября, в Иракском Курдистане прошел референдум о независимости автономии от остального Ирака. Голосование началось в 8 утра по местному времени (совпадает с московским) и должно было завершиться в 18:00. Однако ​к вечеру стало известно, что курдистанская Высшая независимая комиссия (отвечает за проведение выборов) продлила работу некоторых избирательных участков на один час, до 19:00, так как «в труднодоступных районах люди не успели проголосовать», сообщило курдское агентство Rudaw. В столице курдской автономии Эрбиле участки завершили работу вовремя. К 17:00, по данным Reuters , 76%. Официальные результаты референдума станут известны в течение 72 часов. Однако сомнений в исходе референдума у телеканала и других СМИ нет — большинство выскажется за независимость от Ирака.

На референдуме избирателям нужно было ответить на один вопрос: «Хотите ли вы, чтобы регион Курдистан и курдские территории за его пределами стали независимым государством?». Всего на территории Иракского Курдистана проживает около 5,5 млн человек, из них, по данным Высшей независимой комиссии, правом голоса обладают 5,2 млн человек, сообщает Reuters . Однако, позже телеканал Rudaw , что правом голоса обладали 4,6 млн человек, а проголосовали 3,3 млн человек. В голосовании участвовало население не только трех провинций, официально входящих в состав курдской автономии, но и других подконтрольных курдам провинций, в частности Киркука. Референдум прошел и в местах компактного проживания курдов в провинциях Найнава и Дияла.

Иракский Курдистан

Автономия Иракского Курдистана входит в состав Ирака и расположена на северо-востоке страны. Она состоит из трех провинций — Дохук, Эрбиль и Сулеймания. Площадь региона составляет почти 40 тыс. кв. км, на ней проживает 5,5 млн человек. После многолетнего военного конфликта между курдской оппозицией и правительством Ирака в 1970 году противоборствующие стороны подписали соглашение о создании курдской автономии. Соглашение не было реализовано, что привело к новому многолетнему вооруженному противостоянию. В 1991 году отрядам пешмерга (вооруженные силы Курдистана) удалось окончательно выбить иракские правительственные войска с территории Курдистана. Ратифицированная в 2005 году новая Конституция Ирака присвоила курдским территориям статус широкой автономии, а также установила два официальных языка — арабский и сорани.

С 2005 года президентом автономии является Масуд Барзани, в 2009 году он был переизбран. Несмотря на то что в 2013 году срок его полномочий истек, Барзани отказался покидать свой пост. Его полномочия были продлены парламентом до 2015 года, а затем еще на два года. Курдистан — богатый нефтяной регион, основной импортер — Турция.

«Игра в независимость»

Референдум прошел, несмотря на недовольство со стороны центральных властей в Багдаде и соседних и Ирана, где также проживает курдское население. считают референдум незаконным и противоречащим Конституции страны. Против инициативы Эрбиля выступили все арабские государства, западные страны, . И только Израиль поддержал право курдов на самоопределение.

В день референдума Иран по требованию Багдада с курдской автономией, сообщил официальный представитель МИД Ирана Бахрам Гасеми. Он заявил, что Иран расценивает действия властей Курдистана как «неправомерные» и «подрывающие суверенитет и национальную целостность Ирака».

С угрозами в адрес правительства Курдистана в понедельник выступил и президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган. Он назвал референдум «сепаратистским» и неприемлемым и напомнил, что Турция не признает результаты плебисцита, «ставящие под угрозу мир и стабильность не только в Ираке, но и во всем регионе». Эрдоган заявил, что на участке границы с Ираком турецкие вооруженные силы закрыли КПП «Хабур». Он также предупредил иракских курдов, что Анкара может в знак протеста , по которому идут поставки из Северного Ирака. Среди возможных мер противодействия властям Курдистана он также назвал экономические санкции. Кроме того, Анкара уже объявила, что прекратит подготовку курдских формирований пешмерга, которая проводилась в рамках совместной борьбы с террористами «Исламского государства» (ИГ, организация запрещена в России). ​

Прошедший референдум — «это не более чем игра в независимость» и «шантаж» со стороны Барзани, считает Леонид Исаев. По его словам, Курдистану невыгодно отделяться, так как выход из состава Ирака подорвет основы экономики региона. Исаев отмечает, что Эрбилю и так предоставлены «колоссальные преференции» со стороны Багдада. «Такими полномочиями, которые имеет Иракский Курдистан, не располагает ни один другой субъект», — говорит Исаев. У Курдистана есть собственные вооруженные силы, возможность вести дипломатическую деятельность и заключать в обход Багдада экономические контракты.

Исаев говорит, что референдум был нужен Барзани, чтобы, показав себя борцом за независимость курдов, заручиться поддержкой населения перед предстоящими в ноябре 2017 года всеобщими выборами.

Военные маневры

Власти Ирака пытались пресечь проведение референдума, однако статус региона серьезно ограничивает их возможности. Парламент Ирака 25 сентября одобрил законопроект, который позволит отстранить от работы чиновников и госслужащих, принявших участие в проведении референдума. Им могут прекратить выплачивать зарплаты и лишить всех привилегий. В тот же день иракский парламент потребовал от премьер-министра Хайдара аль-Абади направить войска в спорный Киркук, «чтобы защитить безопасность граждан, находящихся в оспариваемых районах». Богатая нефтяными месторождениями провинция Киркук не входит в состав Иракского Курдистана, однако находится с 2014 года под контролем сил пешмерга, которые отбили ее у террористов ИГ.

Ситуацию в регионе усугубляют военные маневры, которые проводят и Турция, и Иран. Премьер Турции Бинали Йылдырым заверил, что Турция не намерена вступать в военный конфликт с курдской автономией, но будет защищать свою национальную безопасность. Накануне референдума сухопутные войска Корпуса стражей исламской революции Ирана начали «Мохаррам» в районе Ошневие в юго-западной части Ирана, на границе с Иракским Курдистаном. Кроме того, Высший совет национальной безопасности Ирана закрыл свое воздушное пространство в приграничных территориях и отменил все рейсы в курдские Сулейманию и Эрбиль, сообщил иранский телеканал PressTV.

Эксперт Исаев полагает, что вероятность полномасштабного военного конфликта между курдами и противниками референдума — будь то Багдад, Иран или Турция — минимальна. По словам эксперта, Эрбиль не решится отделиться от Ирака, так как в противном случае окажется в «полной изоляции и враждебном окружении». ​​