Поведение в плену и на допросе. Чего ждать и Как выжить? Правила, которые помогут избежать похищения и выжить в плену

Украина отказывается от советского принципа "пленник - значит предатель". Однако плохо работает с психологией освобожденных заложников и родственников заключенных ОРДЛО.

Я повернувся додому з полону,

у мене серце з заліза й поролону.

Вітчизна зустрічає сторожовими псами.

Хто тут торгує моїми небесами?

Сергій Жадан, “Саботаж”

Начиная с 2014 года, в плену боевиков ОРДЛО побывало около 1300 украинских бойцов - без учета тех, кого считают пропавшими без вести. Об этом свидетельствуют источники издания Новинарня в Минобороны.

Перевести эту статистику в официальную непросто. Наиболее запутанными являются данные по 2014 год, ведь в то время обмены пленными часто происходили на низовом, волонтерском и других негосударственных уровнях.

Официальные комментарии по количеству украинских граждан, которых сепаратисты незаконно удерживают в заключении сейчас, предоставляет только Служба безопасности Украины.

В ответ на запрос “Новинарні” СБУ сообщила: при Службе создан Объединенный центр по координации поиска, освобождению незаконно лишенных свободы лиц, заложников и установлению местонахождения без вести пропавших в районе АТО.

По учетным данным Центра, по состоянию на 2 июня 2017 года в заложниках остаются 128 человек, в том числе: военнослужащие [ВСУ] - 61, лица, проходящие службу в Национальной гвардии Украины - 4, сотрудники МВД - 3.

В декабре украинская сторона переговоров в Минске заявляла, что Киеву известно о местонахождении 58 заложников.

В то же время представители ОРДЛО подтверждают содержание менее половины украинцев из тех 128-ми, которых считает СБУ.

Общая "украинская" цифра пленных и пропавших без вести (их более 400) уменьшается, когда поступают подтвержденные данные о смерти бойца, считавшегося заложником. И увеличивается - когда в плен к "сепарам" попадают новые украинские военные.

В СБУ на запрос “Новинарні” сообщили, что с начала 2016 года - то есть в период, когда интенсивность боевых действий на Донбассе существенно снизилась по сравнению с первыми 1,5 годами войны - в заложники незаконных вооруженных формирований попали 42 человека.

Больше всего пленных было летом 2014-го и зимой 2014-2015 - Иловайский котел, Донецкий аэропорт, Дебальцево. Тогда через подвалы и тюрьмы "ДНР/ЛНР" прошло около тысячи украинских военных, среди которых - мобилизованные, добровольцы, многие офицеры.

На первые месяцы войны приходится наибольшее количество казней и пыток пленных.

Факты расстрелов заложников не скрывает и тогдашний главарь террористов "ДНР" Игорь Гиркин-Стрелков.

Михаил Толстых "Гиви" и Олег Кузьминых . 20 января 2015 года

Известный всем пример психологической устойчивости в лапах врагов - подполковник Олег Кузьминых, над которым после ДАПа издевался "200-й” сейчас террорист Гиви.

Живым олицетворением физических пыток в плену стал 19-летний боец "Айдара" галичанин Василий Пелиш: боевики "ЛНР" отрубили ему правую руку, на которой была патриотическая татуировка с надписью “Слава Україні”.

Вернувшись в родной Старый Самбор в конце сентября 2014-го, Пелиш жалел, что тогда, на дороге между Новосветловкой и Хрящеватым, когда танк попал в их УАЗик и четверо побратимов погибли, он, тяжело раненный, не имел гранаты, чтобы взорвать себя и избежать плена.

"Пленный - предатель", "Лучше смерть, чем плен с пристрастием" - после начала войны на Востоке эти штампы вынырнули в сознании многих украинцев вместе с другими неуместными параллелями между АТО и Великой Отечественной.

Тогда как психологи утверждают: военные нужны и своим родным, и Родине живыми. А при умелом обращении в плену можно не только выжить, но и сохранить здоровье, светлый ум и чистую совесть.

Поэтому на четвертом году войны в МОУ понемногу реализуется программа тренингов для военнослужащих на случай попадания в заложники. Программа мало заметна сторонним и многим "своим" глазам, но таковая нужна.

В АТО - как на войне: может ли заложник террористов считаться военнопленным?

В официальной документации силовые ведомства не случайно употребляют термин "заложники". Ведь де-юре боевые действия на Востоке считаются "антитеррористической операцией". Конвенции и международные договоренности боевиков-террористов не покрывают, поэтому и захватывают они не военнопленных, а заложников.

"Согласно международному гуманитарному праву, пленным может считаться военнослужащий одной из стран, которые ведут между собой войну. Сегодня Российская Федерация отрицает участие своих террористических войск в войне против Украины, поэтому и пленных у нас нет",- пояснил в комментарии “Новинарні” начальник управления психологического обеспечения Главного управления морально-психологического обеспечения ВСУ полковник Сергей Грилюк.

В то же время он подчеркнул, что любой захват в заложники военнослужащего или гражданского лица незаконными вооруженными формированиями противоречит международному гуманитарному праву и преследуется по закону.

"Я уверен, что каждый, кто на временно оккупированных территориях Украины брал в заложники наших граждан, впоследствии получит заслуженное наказание", - добавил полковник.

С точки зрения международного права дискуссия о терминологии, казалось бы, окончена. Но недаром же "конфликт" на востоке Украины носит все признаки гибридной войны. Террорист может считать себя борцом за справедливость, а непосредственный участник боевых действий, который незаконно пересек государственную границу, - назваться сторонним наблюдателем.

Однако должны ли другие стороны беспрекословно соглашаться на такие определения?

"Популярное утверждение о том, что заложников, которых удерживают боевики ОРДЛО, нельзя назвать военнопленными - это манипуляции. Можно!» - убеждена военный психолог Елена Нагорная, которая является сопредседателем комитета психологической адаптации и социальной реабилитации Ассоциации народных волонтеров при Министерстве обороны.

Российскую Федерацию официально признали страной-агрессором как Верховная Рада Украины, так и многочисленные международные организации, аргументирует свою позицию Нагорная в комментарии “Новинарні”. И международные наблюдатели смело используют термин "военнопленные" в отношении украинских бойцов, содержащихся в самопровозглашенных «ДНР» и «ЛНР». В частности, именно такая терминология употребляется в докладе депутата Сейма Польши Малгожаты Госевской "Российские военные преступления в Восточной Украине в 2014 году", который она представила Европарламенту. Доклад основывается на более чем 60 интервью с бывшими заключенными, которых удерживали на неподконтрольных Украине территориях Донецкой и Луганской областей.

"Во всех международных документах приняты слова "плен", "пытки", "казни". Другой вопрос, что наши СМИ, к сожалению, часто проявляют вопиющую некомпетентность и очень легко поддаются на манипуляции противника", - говорит Нагорная.

Пытки и казни - понятия, с которыми неразрывно связана тема плена и из-за которых, собственно, вопрос терминологии является таким важным.

"Применение пыток означает международные суды из-за несоблюдения Женевских конвенций о запрете пыток. Поэтому в военных конфликтах каждая сторона пытается обвинить другую в жестоком обращении с пленными", - говорит Нагорная.

Ведь попытки объяснить им, что побои или другие издевательства - это международное преступление, с большой вероятностью завершатся для пленного "высшей мерой": кто же заинтересован оставлять в свидетелях такого "умника"?

У нас - клеймо, у них - награда

Елена - одна из разработчиков методики работы с военными по выживанию и поведению в плену, пилотный проект которой недавно действует при Минобороны.

В ВСУ подтверждают наличие программы тренингов.

"Тренинг предусматривает ряд взаимосвязанных занятий по изучению как теории, так и практики. Полностью моделируется ситуация, в которую может попасть каждый, кто сегодня защищает нашу страну. Главная наша задача - научить военнослужащих выживать в любых условиях, чтобы победить врага",- отмечает полковник Сергей Грилюк.

По словам специалистов, отношение к плену в Вооруженных силах постепенно меняется с "советской" на "западную” модель. Отличие между ними в том, что в цивилизованном обществе (и, соответственно, армии) наибольшей ценностью является человеческая жизнь. Следовательно, главная цель военнослужащего - любой ценой сохранить себя живым, даже если для этого придется сдаться врагу.

Прийти к такому осознанию после лет установки на то, что плен - это предательство, позор, клеймо на всю жизнь, которая укоренилась в сознание советского человека, нелегко.

"Сопротивление очень сильное, но изменения уже есть", - уверяет Нагорная.

"Тема плена в украинской армии до сих пор табуирована, ее стараются максимально избегать. Во-первых, плен - это страшно, а человеку всегда не хочется говорить о том, чего он боится. Это один из элементов психики. Плюс, конечно, срабатывают остатки советской ментальности, когда плен считался предательством, и "настоящий герой" должен себя взорвать, чтобы только не попасть в руки врага. Ведь когда человек не ценился, для всех было легче, чтобы в экстремальной ситуации он покончил с собой - "нет человеки, нет проблемы" (а попадание бойца в плен тянуло за собой кучу хлопот для его командования)", - объясняет Елена.

Елена Нагорная. Фото: Новинарня

Один из способов помочь военном изменить отношение к плену как "измене" - донести до него, что там он может узнать какую-то полезную информацию и затем передать ее своему командованию.

"Это очень сильно мотивирует, помогает человеку оставить мнение о том, что граната в кармане решает все проблемы. Ведь это совсем не так. Самоубийство с целью любыми путями избежать плена может обернуться проблемами для твоей группы и даже для целого участка фронта. Ведь задача перед тобой была поставлена другая", - подчеркивает Нагорная.

Важно, чтобы ошибочная установка на героизацию бессмысленного самопожертвования изменилась не только в армии, но и в обществе в целом. Тот, кто сохранил себя - для армии, для семьи, для государства - заслуживает уважения, а не презрения.

Недаром во многих странах есть государственные награды за выживание в плену.

Раздвоение личности в плену - спасение

Сохранить себя в ситуации постоянного унижения, физических и - особенно - психологических издевательств на самом деле очень непросто. Станут ли последствия плена фатальными для личности или нет, зависит прежде всего от того, сумеет ли заложник выбрать правильную тактику выживания.

Человека берут в плен с определенной целью: получение информации, возможного обмена (как заложника) или каких-то коммерческих целей ("продать", использовать как рабочую силу и т.д.). И для того, чтобы принять ту роль, которую ему искусственно насаждают, заложнику всегда приходится идти против своей личности: забыть о том, что у него есть гордость, честь, своя позиция, человеческое достоинство, объясняют специалисты.

"Когда ты попадаешь в плен, то все эти факторы, которые делают из тебя человека, целенаправленно ломают. Идеальный вариант выживания в плену - сохранить свою личность, загнав ее глубоко глубоко, став снаружи "овощем". Главная цель которого - выжить. Это тот случай, когда раздвоение личности становится спасительным", - подчеркивает военный психолог Нагорная.

Когда "измена" - ложь

Как признаются бывшие заложники боевиков, в плену самое трудное перенести даже не боль, а психологические пытки. Ведь боль бывает острее или притупляется, болит, когда бьют, но потом отходишь. Зато целенаправленное давление на психику, на сложенную в голове систему установок и социальных ролей, "сидит" в мозгу непрерывно.

Методы психологического прессинга бывают разными. Один из традиционных - внести раздор между заложниками, поссорить их между собой.

"В каждой группе пленных, как правило, есть тот, кого считают предателем. И обычно это субъективная оценка тех, кто с ним находился", - рассказывает Елена Нагорная.

"По нашему опыту, это один из методов психологического давления - для того, чтобы разделить группу, захватчики постоянно хвалят кого-то одного за то, что он якобы с ними сотрудничает. Умышленное дают ему дополнительную пайку, сигареты и т. д. Хотя реальных доказательств сотрудничества, как правило, не находится", - говорит эксперт.

И подчеркивает: всю информацию, которую вы получаете в плену о ваших коллегах, надо ставить под сомнение.

Первым делом, конечно, будут пытаться дискредитировать командира. Журналистам “Новинарні” также приходилось слышать от бывших пленных о том, как их офицеры "подозрительно вели себя в плену". А после детальных расспросов выяснялось, что такое впечатление у наших собеседников сложилось преимущественно со слов боевиков, которые сразу изолировали командира от его группы и постоянно "доводили до сведения" его подчиненных, что тот их "слил, сдал, пошел на сотрудничество".

Хотя, конечно, это не значит, что не случится настоящий предатель. Одним из реально подозреваемых в этом смысле является освобожденный из плена в июле 2016 года полковник Иван Безъязыков, который был встречен в Киеве с почестями, но впоследствии, по выводам СБУ, оказался завербованным российскими спецслужбами.

Наиболее уязвимы в плену - мобилизованные и добровольцы

Психологи отмечают: профессиональные военные переносят плен значительно легче, чем гражданские или мобилизованные, ведь в них "запрограммирована" готовность к выживанию, в том числе и в условиях изоляции.

"Возникла такая ситуация (попадание в плен), она закончилась, война продолжается дальше, я дальше продолжаю службу. И не надо на этом акцентировать", - так в интервью “Новинарні” прокомментировал ажиотаж вокруг него после освобождения из плена известный "киборг” Олег Кузьминых.

Олег Кузьминых с женой и дочерьми во время приема в АП

"Меня друзья, знакомые часто тогда спрашивали, как я себя чувствую. И я никак не мог понять этот вопрос, почему у меня должны быть какие-то проблемы? Я когда после плена вернулся в Житомир, то сразу пошел на службу. Вот если бы мне на Донбассе оторвало ногу, то не пошел бы. А так - почему нет? Я профессиональный военный", - отметил подполковник.

Самое сложное в такой ситуации мобилизованным из запаса, которые попали на войну, будучи не готовыми к таким испытаниям.

Однако у добровольцев, которые, казалось бы, шли воевать целенаправленно, проблем возникает не меньше.

"Обыкновенного добровольца никто не учил ни убивать, ни выживать в плену. По результатам ряда исследований, которые проводили совместно украинские и балтийские специалисты, 60% личного состава добровольных батальонов можно отнести к психогенным потерям. А это - необратимые нарушения в психике", - говорит Елена Нагорная.

Такие цифры она объясняет тем, что большинство добровольцев шли не так воевать, как "быстро побить сепаров" или "умереть заУкраину". Необходимость вести долгую позиционную войну, переживать боевые неудачи, сталкиваться с гибелью гражданского населения или терпеть унижения пленом для них оборачивалось шоком, что часто приводило даже к самоубийствам.

Тюремная "прививка" перед пленом

Конечно, есть из этого правила и исключения. Среди добровольцев немало тех, кто в этой ипостаси уже участвовал в боевых действиях в других странах, проходил практики боевых искусств. Или, как экс-боец батальона "Донбасс" Валерий Маринец с позывным "Хромой", прошел через украинскую пенитенциарную систему.

Валерий Маринец в составе батальона "Донбасс" во время боевых действий в Донецкой области летом 2014 года. Фото из личного архива

Именно более чем двухлетний опыт отсидки в СИЗО помог перенести плен не только Валерию, но и его побратимам, с которыми Маринец попал в заложники отряда Моторолы под Иловайском 30 августа 2014 года.

По обвинению в преступлении, которого он в действительности не совершал, Маринца полностью оправдали еще в 2012 году. А неприятная страница биографии оказалась полезной, и своими ценными в этой ситуации знаниями мужчина охотно делился с боевыми товарищами по несчастью.

По словам киевского строителя, «на подвале" он был искренним. Когда надо - "включал дурачка". Когда можно было на допросе достать сигареты и чай - пользовался такой возможностью. Когда работал на принудительных работах под наблюдением боевиков (убирал мусор, копал огороды, что-то строил) - определял более человечных "сепаров" и просил мобилку, чтобы позвонить домой.

Звонить Маринец мог по собственной сим-карте, потому что старый телефон перед попаданием в плен в Иловайске выбросил, а "симку" - спрятал в пояс брюк. Поэтому Хромой имеет даже фото из плена.

Фото, которое Валерий Маринец сделал на принудительных работах в плену под наблюдением боевика "ДНР" Борзого. Иловайск, осень 2014 года

"Меня опытные зеки научили, как вести себя, чтобы легче пережить заключение. Главное - обязательно найти себе какое-то занятие, которое поможет отвлечься от мыслей об ограничении свободы", - рассказал Маринец в интервью “Новинарні“.

"В СИЗО я обложился книгами по юриспруденции и занимался самообразованием, писал апелляции для себя и других заключенных. Библиотека спасала и в плену - в донецкой СБУ, куда нас сначала поместили, сепары выбросили книги. И позволили нам их взять. Еще там были журналы, пустые тетради, ручки. И вот кто-то из ребят читал, кто-то рисовал. Лепили шахматы, шашки, расчерчивали доску и играли. Или переписывали из журналов кулинарные рецепты. Мы же голодные, а здесь переписываем и представляем себе, как приготовлю такие блюда после освобождения …” - Хромой, ветеран-весельчак, вспоминает, что привез из плена в Киев "две сумки книг", среди которых, в частности, толстый том "Голодомор-33".

40-летний Валерий Маринец во время интервью. Фото: Новинарня

Пытки голодом - еще один метод боевиков. Говорят, ломает даже очень сильных духом мужчин. Хотя и других испытаний хватало: и били, и на расстрел пленных выводили, и таки стреляли - резиновыми пулями, которыми Маринцу порвало пальцы на руках.

Понятно, что самостоятельно справиться с последствиями такого испытания для психики способен далеко не каждый (а объективно - абсолютное меньшинство).

Так же не каждый способен признать, что нуждается в помощи специалиста.

"Не хочу кого-то обидеть, но психологи чаще всего нужны в двух случаях: насильно мобилизованным в армию, которые себя никак не видели на войне, и ребятам, которые стали инвалидами после ранения и не знают, как жить дальше, как обеспечить семью", - считает Олег Кузьминых.

Однако специалисты убеждены: это ошибочное представление. Такой опыт нельзя держать в себе - обязательно надо "выговориться", делиться пережитым. И психологическая реабилитация после плена нужна даже самым опытным военным.

В частности, и потому, о чем говорилось выше: пока отношение общества к плену как "позору" еще не изменилось, большинство бывших заложников, по меньшей мере, в глубине души чувствует вину, стыд, боится пренебрежения окружающих и их осуждения.

"Каждый, кто находился в заложниках, требует отдельного сопровождения и внимания, ведь такой опыт серьезно влияет на психологическое состояние. Независимо от срока, в течение которого они удерживались в плену, на них осуществлялось мощное физическое, психологическое и моральное давление", - отмечает Сергей Грилюк.

"Было бы хорошо, если бы после освобождения всем предлагали какую-то программу реабилитации»

Помочь бывшим заложникам полноценно вернуться к мирной жизни могла бы обязательная программа психологической реабилитации. Как признался Валерий Маринец, по возвращении из плена он чувствовал в такой реабилитации большую потребность. Но пройти ее официальные структуры ему не предлагали.

"В госпитале МВД, где я лечился после освобождения, со мной лежал полковник милиции. Он пожаловался врачу, что я ночью кричу, командую: «мины! ложись!.. "И врач меня отправила к психиатру. Тот мне выписал уколы и таблетки. Но от таблеток я просто падал и засыпал, а уколы сама врач посоветовала не колоть, потому что они с наркотическим веществом. А психотерапии не было", - рассказал Хромой.

Впоследствии Валерий сам пытался найти специалиста, который бы ему предоставил квалифицированную психологическую помощь, но также неудачно. Что же говорить о тех экс-заложниках, которые даже необходимости такой не осознают?

"Было бы хорошо, если бы после освобождения из плена всем предлагали какую-то программу реабилитации, чтобы психолог сам к нам приходил, а не мы его искали", - считает Маринец.

"Сегодня как в государстве, так и в Вооруженных силах отдельной программы по оказанию помощи военнослужащим, которые были в заложниках, мы не используем. Тем, кто продолжает службу в ВСУ, системно оказывается медицинская и психологическая помощь, после освобождения они в обязательном порядке проходят углубленное медицинское обследование, осуществляется психологическое сопровождение. А вот оказание психологической помощи военнослужащим, уволенным из рядов ВС, остается проблемным", - признает руководитель профильного управления ВС Сергей Грилюк.

"Во-первых, у них нет доверия к людям, есть боязнь, что их будут осуждать, насмехаться, считать слабыми. После возвращения к мирной жизни они стремятся скрывать свою беду, избегают разговоров о перенесенном, доверяют только проверенным и очень близким людям. Поэтому лучше сегодня работает программа "равный-равному", по крайней мере - в начале, пока боец еще не решается довериться незнакомцу - психологу", - говорит полковник.

Тем более, что в Украине вообще катастрофически не хватает психологов, умеющих работать с бывшими заложниками. Хотя работа в этом направлении ведется, уверяет представитель Главного управления морально-психологического обеспечения ВСУ.

Что касается бывших пленных, которые не имеют отношения к ВСУ, то в этом случае ситуация вообще печальная. Заботиться о них некому, к тому же большая часть гражданских экс-заложников проживает в сельской местности, где психологов негусто.

Впрочем, как заверил Сергей Грилюк, сейчас вопрос адресной помощи таким людям рассматривается на уровне администрации президента.

Ждущие дома

В психологического сопровождения нуждаются не только бывшие заложники. Не менее важна потребность в консультации специалиста для ихсемей, которым очень трудно выдерживать сначала напряжение ожидания своих близких из плена, а затем - жизнь с человеком, психика которого травмирована таким опытом.

Переживания и действия родственников пленных - отдельная важная часть проблемы. В начале войны, в 2014-2015 годах, они и сами нередко становились заложниками, поехав на неподконтрольные территории в надежде освободить своих родных. Случалось, что боевики специально заманивали их обещаниями отпустить пленного за небольшой выкуп, хотя на самом деле имели целью за счет взволнованных жен или родителей увеличить количество заложников, которых потом можно обменять на "своих".

Многие становился жертвой мошенничества, поверив неизвестным людям, которые по телефону представлялись "той стороной" и предлагали выкупить заложника. После того, как семья перечисляла деньги на указанную банковскую карточку, все контакты с "продавцами" прекращались.

Число таких "предложений" вновь увеличилось после публикации "списков Савченко".

Хотя семьи на мошенничество теперь ведутся редко - научены горьким опытом.

Специалисты, занимающиеся этим вопросом, советуют: если вы узнали, что ваш близкий попал в плен - не употребляйте никаких мер самостоятельно.

Надо действовать слаженно и согласованно с теми, кто занимается этой темой профессионально: есть так называемый "обменный фонд", планы, списки верификации, договоренности по обмену.

Когда семьи пытаются "решить вопрос" сами, это в лучшем случае завершается безрезультатно.

"Когда военного берут в заложники, важно, чтобы семья получила достоверную информацию о том, что произошло, от официальных представителей воинской части и в дальнейшем пользовалась только официальными, надежными источниками информации. Главное - человек жив. И надо надеяться, что мы совместно приложим усилия для его скорейшего освобождения. Самое важное для таких семей - всегда надеяться и терпение", - комментирует Сергей Грилюк.

Скепсис, с каким родственники некоторых пленных реагируют на такие советы после лет ожидания, невозможно передать в текстовом измерении.

Екатерина Глондар. Фото с ФБ

"Да, участники обменных процессов рассказывают нам, что "работают, делают все возможное". Но сегодня прошло уже 842 дней (по состоянию на 7 июня 2017 года - "Н"), как Сергей в плену, и ситуация не изменилась. Мы встречались со многими людьми, в прошлом году виделись с Петром Порошенко, но результата пока нет", - с горечью рассказывает “Новинарні” Екатерина Глондар - жена спецназовца из Кропивницкого.

Боевики захватили старшину 3-го Отдельного полка специального назначения ВСУ Сергея Глондаря, когда он сопровождал колонну украинских военных на выходе из Дебальцевского котла.

"Когда муж попал в плен, нам никто об этом не сообщил. Он пропал, мы обзванивали побратимов, но никто не говорил, что произошло. А на следующий день его маме позвонили неизвестные, представились "казаками войска донского" и сказали, что ее сын - в плену. Мы обратились в СБУ, нам сказали, что они не имеют достоверной информации", - вспоминает женщина.

Именно в тот день, когда Сергей попал в плен, Екатерина узнала, что ждет второго ребенка.

Маленькая Аня еще никогда не видела папу - только на фотографии. Да и не намного старше ее Маша вряд ли хорошо его помнит. Но очень-очень ждет.

Однако уже почти год как его перевели в Макеевку, в колонию строгого режима, и с тех пор телефонной связи с мужем нет.

"Нам сказали, что в колонии телефонные разговоры запрещены, можно только переписываться. За год я получила шесть писем. Сергей писал, что "состояние здоровья нормальное (ухудшается)", что после контузии пропадает слух и очень болит голова. Просил лекарства. Дважды удалось отправить посылку, передали еду, вещи и средства гигиены", - рассказывает жена.

Не спекулировать на отчаянии родственников

В той же колонии содержат и тернопольчанина Алексея Кодьмана, от которого родные также уже год получают только письма. В отличие от военного Глондаря, Кодьман - мобилизованый, получил повестку в феврале 2015 года. А 12 ноября вместе с двумя товарищами попал в плен.

"До 19 июня 2016 года Алексею можно было звонить, а дальше их перевели в Макеевскую исправительную колонию № 97, и до августа я не знал, где он. В сентябре мне передали письмо, в феврале Надежда Савченко привезла письма, а сейчас процесс получения писем немного улучшился", - рассказал “Новинарні” отец заложника Сергей Кодьман.

"Сын пишет, что все нормально, кормят, два часа в день можно смотреть новости, даже два украинских канала есть - "1+1” и "5-й канал", выводят на прогулку. Просил прислать витамины, жаловался на зубную боль. Ему надо к стоматологу, но там нет медицинской помощи. Писали прислать мазь Вишневского - значит, раны гниют …”

Пытаясь вызволить сына, Сергей Кодьман ездил на оккупированную территорию и дошел даже до "власти ДНР" - еще в декабре 2015-го встретился с так называемым "министром обороны" Владимиром Кононовым. "По случаю Рождества" тот позволил ему 20 минут повидаться с Алексеем.

Прошел Сергей и через звонки от неизвестных, которые предлагали отпустить сына за выкуп.

"Суммы предлагали разные, говорили, деньги сразу надо давать. Однако с ними я на контакт я не шел", - рассказывает мужчина.

Фамилия Алексея Кодьмана в списках на обмен фигурирует давно, но он до сих пор остается заложником.

Представители воинской части связывались с его отцом только раз: «Когда сын попал в плен, приехал представитель воинской части и сообщил обстоятельства, как это произошло. А после того из командования никто не звонил …” - говорит Кодьман-старший.

Сергей Кодьман признается, что иногда "начинает сдавать психологически".

"Столько времени прошло, поездки в Киев, обращения к политикам, а результат - ноль. А их людей, которые в наших тюрьмах сидят, по"закону Савченко” просто так столько отпустили... Несправедливость. Вот оно и накапливается. Если бы с нами работал психолог, я бы воспользовался такой возможностью. Но психологическую поддержку никто не предлагал …” - делится с “Новинарнею” отец пленного.

Екатерина Глондар зато уверяет, что в психологической помощи не нуждается. Лишь бы муж скорее домой вернулся...

О том, что ее Сергей в плену, Катя напоминает государству, обществу и всему миру постоянно. Вместе с родственниками других пленных она пикетировала посольство России, обращалась в государственные учреждения Украины, вывешивала портрет своего мужа на бигбордах, недавно ездила в Германию - выходила на пикеты, встречалась с местными политиками и рассказывала им о заложниках террористов на Донбассе.

Но обратной связи, по словам женщины, она почти не получает.

"Текущую информацию о пленных я узнаю из СМИ. Из координационного центра СБУ нам никто не звонит, не сообщает, как прошла Минская встреча... Все узнаем из соцсетей или же звоним и спрашиваем", - уверяет Катя.

Зато участники переговоров уверяют: новости “доводятся”, когда они есть; проводятся встречи с женами и родителями заложников в Верховной Раде и администрации президента.

Другое дело, что освобождение заложников зависит прежде всего от доброй воли политического руководства России. Ребят не отпускают, поскольку Кремлю выгодно держать Украину в политической напряжении, давя, в том числе, и на родственников пленных.

"Вы же видите, как некоторые политики спекулируют на этом. Были попытки - правда, неудачные - сформировать политическое движение на базе родственников заложников, спекулируя на их отчаянии",- отметил в разговоре с “Новинарнею” источник, причастный к решению проблемы пленных.

Поскольку Сергей Глондар - кадровый военный (с 2007 года на контракте), с его женой иногда связываются представители его воинской части. "Когда выдают зарплату и на праздники, детям подарки приносят", - признает Катя.

День рождения она снова празднует без папы - 7 июня на заседании Трехсторонней контактной группы в Минске вопрос освобождения заложников снова фактически не продвинулся. Хотя определенные договоренности есть, и украинская сторона с большим основанием, чем раньше, надеется на "большой обмен".

ОСНОВНЫЕ ПРАВИЛА ПОВЕДЕНИЯ В ПЛЕНУ

Чтобы выжить, вы должны признать и понять, что находитесь полностью во власти того, кто вас удерживает. У вас нет никаких прав, вы не можете ничего сделать, ваша задача - сохранить себя.

Никогда не провоцируйте тюремщиков на агрессию. Не оказывайте сопротивления, не смотрите им прямо в глаза, не вступайте в дискуссию, говорите спокойным голосом, без враждебного тона.

Отвечайте только на те вопросы, которые вам задают. Выполняйте все предписания террористов, особенно в первые 60 минут после того, как вас захватили.

Вы имеете полное право говорить правду обо всем, что знаете, для сохранения своей жизни.

Единственное, что правду следует выдавать не в первые часы (пока подразделение оперативно изменит дислокацию, пароли, шифры и др.). И правду следует выдавать "дозировано",чтобы оставаться интересным твоим держателям.

Выдав всю информацию сразу, есть опасность стать больше не интересным, а значит, не ценным для того, кто удерживает.

Если вас удерживают в плену - значит, вы ценный материал, который будут для чего-то использовать. С этим нужно смириться и заботиться прежде всего о том, чтобы сохранить свою жизнь.

Дают есть - ешьте, дают пить - пейте, есть возможность отдохнуть - отдыхайте.

Спрячьте свою личность максимально глубоко. Чем больше она "выдвинута на поверхность" - тем легче ее сломать.

Старайтесь использовать каждую возможность, чтобы отвлечься, снять стресс: выполняйте физические упражнения, если есть такая возможность - рисуйте или читайте, пишите стихи и тому подобное.

Запоминайте все, что услышали вплену: имена, прозвища, позывные, приметы, голоса, особенности поведения тюремщиков, о чем они между собой говорят.

После освобождения эта информация поможет их идентифицировать и привлечь к ответственности.

Не пытайтесь "понравиться" террористам или завести с ними особо дружеские отношения. Не поддавайтесь на провокации и с подозрением относитесь к тому, что они вам рассказывают.

Стоит понимать, что будет много провокаций, чтобы заставить вас принять их позицию.

Родственники украинских пленных в Луганске. Фото: ЛИЦ

СОВЕТЫ РОДСТВЕННИКАМ ПЛЕННЫХ

С того момента, когда у вас появилось подозрение, что родной человек мог попасть в плен, старайтесь максимально собирать информацию.

Фиксировать все телефонные звонки, все появления в вашей жизни новых лиц, незнакомых людей.

Ни в коем случае не вступайте ни в какие переговоры или договоренности с боевиками или кем-либо, кто будет уверять вас, что удерживает вашего близкого в заложниках.

Ибо родных не освободите, и сами можете попасть в плен.

Не позволяйте "забыть" о себе государственным инстанциям, которые занимаются освобождением пленных - пишите, звоните, "надоедайте".

Дмитро Лиховій, Леся Шовкун, Ольга Гордійчук; опубликовано в издании

Подготовка по противодействию конвенциональным методам ведения допросов. Что это значит?

Это значит, что все действия ведутся в рамках соблюдения женевской конвенции, и военнопленный не подвергается пыткам. Понятно дело, что соблюдение таких норм все равно очень относительное. Но, однако же, военнопленный на протяжении своего плена сохраняет целостность организма. Это главное.

В такой ситуации все зависит исключительно от вашей физической и психологической выносливости. То есть пока вы голодный, не пивший и не спавший, твердите «Янки–Чарли–Виски–Шесть–Шесть», и ничего не случится. Максимум - слегка попинают, не дадут спать пару–тройку дней, вы будете страдать от голода и жажды, но шансы на то, что вы ничего не скажете и вам за это ничего не будет, достаточно высоки.

Конечно, есть некоторые моменты.

Так, например, если вы обладаете реально ценной и важной информацией, то на вас будут пахать. И допрашивать вас будет не «interrogator» - следователь, а «enlister» - вербовщик.

Это специалисты, которые не только умеют задавать каверзные вопросы, но и опытные психологи, которые прекрасно умеют читать язык тела и великолепно сами им пользуются. То есть невербальные сигналы, которые вы будете пытаться генерировать практически в любом состоянии. Так же это будут специалисты в области распознавания лжи. Да–да, знатоки того самого «если вы, отвечая на вопрос, поднимаете глаза вверх - то вы врете, если вниз - говорите правду». Дело в том, что подобные вещи поставляют информацию только при комплексном рассмотрении. Каждый признак в отдельности практически ничего не стоит. Ну да ладно, не о том речь.

Фактически, в рамках конвенционального допроса вы вообще можете ничего не говорить. И вам за это ничего не будет. Ну может немного попинают, и не дадут пить, жрать и спать. Тяжело, но переживаемо. Особенно это касается ситуаций, когда вы являетесь носителем той самой важной информации. И с каждой минутой ее оперативно–тактическая важность уменьшается.

Это только в кино, зная, что боец попал в плен, его командование говорит: «Он им ничего не скажет!», и действует по старому плану. В реальной жизни то, что вас взяли в плен - это уже ошибка пленившей стороны. Почему? Да потому, что теперь у них есть максимум сутки на то, чтобы вас «чисто» расколоть и получить данные. Так как за сутки своим уже станет понятно, что боец пропал без вести и скорее всего попал в плен. А значит, все планы надо менять, чисто так, на всякий случай.

Небольшая ремарка по поводу «важности информации»

Даже если вы простой пехотинец, в звании рядового, и пришли в часть месяц назад, вы все равно владеете важной информацией. Просто потому, что вы знаете то, чего может не знать противник (или не знает точно). Достаточно сдать ФИО командира, и противнику станет известна часть, в которой вы служите. А дальше к делу подключится армейская разведка, и спустя пару часов будет известен боевой потенциал вашей части, связанные подразделения, потенциальная роль ее в действиях войск.

Короче говоря, просто фамилия вашего командира может дать в итоге очень много информации о ситуации в зоне боевых действий.

Поэтому просто молчите. Чтобы было проще, талдычьте всякую хрень, бессмысленный набор букв и цифр например. Самое главное, выберите тот набор, который легко запоминается, и в котором вы не собьетесь. Тогда, если допросы будут продолжаться долго, может произойти ситуация, когда вы находясь в состоянии измененного сознания (а вы в нем будете, не жрамши и не спамши), просто поверите в то, что вы даете им какую–то осмысленную информацию, а они, тупые скоты ее не воспринимают. Это спровоцирует внутреннее состояние злобы, и соответственно, увеличит вашу эффективность в противодействии допросам.

Как этому научиться осмысленно?

Вопрос сложный. Дело в том, что 95% военнослужащих не проходят подготовку по противодействию допросам. Просто по той причине, что подготовка к конвенциональным методам ведения допросов сводится к тому, что «Несите пургу, все равно ничего вам за это не будет…»

Все остальное зависит от личностных физических и психологических параметров человека, и его личной замотивированности. Те же рассказы про «спецназ» и их устойчивость на допросах базируются именно на замотивированности бойцов, на сохранение информации о своей группе/подразделении в тайне, и качественной физподготовке, которая позволяет переносить боль и бытовые неудобства намного легче, чем обычному бойцу/человеку. А не на каких то там супер–секретных техниках.

Так что занимайтесь своей физической формой, создавайте себе вескую мотивацию, и каноничный допрос, в рамках женевской конвенции вы либо выдержите полностью, либо расколетесь тогда, когда информация, которую вы можете дать, будет совершенно неактуальна.

Другой разговор, если речь идет о неконвенциональных методах ведения допроса

Любой человек, который понимает, что такое нормальный допрос, в ситуации, когда интересующаяся сторона не стеснена в средствах, вам скажет, что в данном случае факт того, что вы расколетесь - это вопрос времени. Причем временной диапазон, в котором вы все расскажете, будет очень небольшой.

Дело в том, что в подобных случаях целостность психики и организма человека не играет совершенно никакой роли для дознавателя. Ему нужна только информация. По большому счету, самый быстрый и простой вариант - это довести человека до состояния «Да дайте мне уже сдохнуть!!»

И не давать ему этого сделать. Причем не давать максимально неприятным и болезненным способом. Вопросы психологии тут, как правило, не затрагиваются. Ломать человека психологически долго, да и нет особых гарантий, что это сработает. Человек, которого сломали психологически, с большей степенью вероятности просто замкнется в себе и, возможно, поедет крышей. И добиться от него чего то внятного будет практически невозможно.

Так вот, есть два момента с неконвенциональными методами ведения допроса. И их надо понять для себя максимально быстро:

После допроса меня убьют.

После допроса меня не убьют.

По большому счету, если вы реально знаете что–то, что очень нужно противнику и может навредить вашим коллегам, то в плен и вовсе лучше не попадаться. Но уж если так случилось, то суицид станет самым простым выходом из ситуации. Особенно если понятно, что после допроса вам и так не жить. Другой момент, что времени на этот самый суицид скорее всего не дадут. Потому как обрабатывать начнут максимально быстро после захвата.

Вообщем, хуже, чем экспресс–допрос в паре километров от места пленения (ага, прям в лесу на болоте), ничего нет, так как колоть будут быстро и жестко. Начиная от изъятия ногтей из пальцев рук, а то и ног (а это куда как неприятнее, чем из рук), заканчивая «светлячком» - это когда в головку МПХ вставляется спичка и поджигается.

Про нехитрые вещи, типа засыпания соли в раны, даже никто и не говорит. Кстати, засыпание пороха в раны, с последующим поджиганием не так распространено. Боль может оказаться настолько сильной (зависит от места ранения), что может вызвать анафилактический шок и смерть. Вам то хорошо, а вот захватившим не очень.

Поэтому, если понятно, что после допроса вас выведут за сортир и пустят пулю в затылок, лучше проявите изобретательность и найдите способ самоубиться. Ибо опытный специалист даже из тела с отрезанными века и губами, опаленным до состояния угля ху..м и порванным березовым поленом анусом получит нужную информацию - говорить то этот огрызок все равно может. А предел боли, которую может вынести человек, можно узнать, только попав в такую ситуацию. В принципе, даже со сточенными напильником зубами и деснами человек может промычать именно то, что нужно, да еще так, что бы тот понял, о чем речь. Так что не тешьте себя иллюзиями, лучше самоубейтесь.

Если же ситуация складывается таким образом, что после допроса вас оставляют в живых, значит это имеет смысл для захвативших. И скорее всего вы будете использованы либо для психологической обработки (см. американских летчиков, которых обрабатывали советские и вьетнамские спецы вплоть до суицидальных попыток от осознания того, что они творили), либо для последующего обмена на кого–то ценного со стороны своих. И в этом случае отбивная, которая и на человека то уже не сильно походит, ценности не представляет.

Забудьте о кино. Свои прекрасно понимают, что инвалидом без зубов, части лица, пальцев и гениталий, вы очень вряд ли будете благодарны за спасение.

Так вот, если вам ясно, что вас хотят оставить в живых по итогам получения информации, и допрашивающие сами в принципе заинтересованы в том, что бы вы были максимально целыми, то тут появляются некоторые варианты.

В первую очередь, надо понять, каким образом на вас будут воздействовать в случае сопротивления допросу. Как это узнать? Да все просто - молчите. Как только критическая масса будет достигнута, к вам применят первые средства внушения. Опять же, это сигнал для вас. Если просто бьют, это не страшно, значит скорее всего еще раз, а то и два, точно так же будут бить. Это не страшно. Избиение, не преследующее цели забить насмерть, как правило, очень точное и рассчитанное по болевым ощущениям. Разве что случайно порвут селезенку, и вы благополучно сдохнете, так ничего и не сказав. Вобщем молчите, пока к вам применяют «первый уровень» физического воздействия.

Как только вас перестают бить и приносят клещи, время начинать говорить. Захлебываясь кровавыми соплями (а после грамотного мордобоя это несложно), расскажите о себе, свое ФИО, где родились, кто родственники. Скорее всего, это вызовет реакцию одобрения. В любом наставлении по ведению допроса говорится о том, что главное - что бы «клиент» заговорил. Раз заговорил - значит готов к контакту. Это даст вам некоторое время на то, чтобы прийти в себя, оценить обстановку и собраться с силами. Тем более, что вас скорее всего начнут спрашивать в рамках заданных вами параметров. Про маму, про жену, про «ты ведь хочешь к ним вернуться», про детей - «им ведь нужен отец».

Плавно переходя на более актуальные вопросы типа:

Кто такой,

Где служишь,

Кто командир,

Тут есть один момент - никто в реальности не предполагает вызвать у дознавателя понимание и сочувствие, дурных нема. Но если вы сначала начнете молчать на эти вопросы, а когда вас начнут снова бить (скорее всего все таки бить), вы начнете завывая орать «я не могу!», «мне нельзя!», «я не предатель!», то, скорее всего, это опять вызовет остановку в действиях и попытку с вами снова поговорить.

Поймите такую вещь - патологических садистов среди дознавателей мало. А профессиональных пытошников (то есть людей, которые ЗНАЮТ, как надо делать, чтобы человек говорил), еще меньше. И совсем мало профессиональных пытошников–садистов. Почему? А у них очень высокая смертность допрашиваемых, увлекаются граждане.

Так вот, никакого удовольствия, скорее всего, все их действия им самим не приносят. Вы вообще своим молчанием вызываете у них раздражение - они тратят время тут на вас, вместо более приятного и полезного времяпровождения.

И если вы начнете стенать, что, дескать, вам нельзя говорить то, что от вас хотят узнать, то с большей степенью вероятности вас снова попытаются разговорить. Начнут объяснять, что в таких условиях это не предательство, что все ломаются, это только вопрос времени и той боли, которую вам придется вынести. Что они и сами не рады это все делать. А время то идет.

Ваша задача в данном случае начинать отвечать не с первого уровня вопросов, то есть не с тех, которые от вас хотят получить сразу. А с «нулевого», то есть вроде как и отвечаешь, и о себе, но не совсем то, что надо. И так на каждом этапе. Вас спрашивают об одном, а вы отвечаете на предыдущую группу вопросов, только более развернуто. Один хрен потом все равно ответите на все, что спросят. Но каждый этап у вас будет разбит и растянут на более продолжительно время, и у вас будут перерывы, в которые можно будет собраться с мыслями, а то и вовсе сознание потерять. В итоге от вас получат все, что вы бы и так сказали, но и вы будете целее, и время потянете куда более эффективно.

Что касается вранья. Или, умными словами - дезинформации

Во времена той же Великой Отечественной войны врать было проще, многие детали было тупо никак не проверить. Сейчас же, в наш век чудовищной информатизации, за полчаса о вас без каких либо слов с вашей стороны будет известно довольно многое, поэтому врать надо очень осторожно, желательно имея в голове конкретную легенду для дезинформации.

Дьявол - он в деталях, помните? Искаженные или неправильно указанные мелочи могут в итоге привести к совершенно ложной картине.

Так, например, сказать, что группой командует не майор, а капитан. Мелочь? Да. Но заставит тратить противника больше времени на проверку ваших данных. Или сказать, что в группе не 10, а 12 человек, а пулеметов не три, а один. Точно так же можно искажать мелкие детали, такие как время выхода, время нахождения «в поле». Это и противнику усложняет задачу, и вам не так обидно, что вы впринципе рассказываете ему информацию, которую не надо рассказывать.

Самое главное - врать не нагло и не откровенно. Заветы доктора Геббельса хороши только при работе с массами, но не с человеком с профессионально уставшими глазами. Ну и да, принцип выдачи дезинформации точно такой же, как и в случае с правдивой информацией. То есть вас так же пытают, пиздят и клещами откусывают кусочки пальцев, но вы даете им неточную информацию.

Опять же, чувство своей хитрости резко поднимает мотивированность на выживание в таких случаях. Самое главное - помните, что если вас поймали на вранье, вам пиз..ец. Скорее всего целостность и здоровье вам на допросе сохранить не удастся, вся полученная информация будет проверяться максимально быстро, а вас в это время будут профилактически пиз..ить.
________________________________________

Важная ремарка:

Обратите внимание, что достаточно часто употребляются выражения типа «скорее всего» и «с большей степенью вероятности», потому что сказать точно, что и как будет происходить, невозможно. Тут надо смотреть на то, как развивается ситуация вокруг. Универсальных рецептов нет, все равно каждый раз все по–другому, и собственно от того, насколько правильно вы оцените ситуацию, и будет зависит итоговый результат.

По поводу мотивации

Личная мотивированность - фактор очень важный. Пожалуй, не менее важный, чем физическая подготовка. Общеизвестен факт, что работать с фанатиками сложнее всего. Во–первых, они очень жестко замотивированы на свою смерть, во–вторых, на преданность своему делу и своим братьям по джихаду. По большому счету, все эти разговоры и накрутка на тему «боевого братства» и «своих не бросаем» рассчитано на создание у бойца мотивации максимально долго молчать. Чтобы братьев не подставить, плюс уверенность того, что тебя не бросили, дает надежду, что придут и освободят.

Каким образом вы сами себе создадите мотивацию, это ваше дело. Если мы возьмем в пример какой–нибудь постапокалипсис, где вы живете со своей семьей небольшой общиной, то главной мотивацией для вас будет их жизнь и здоровье. И тут очень сильно играет роль то, насколько они РЕАЛЬНО вам дороги. Поэтому вопрос создания мотивации - это момент очень тонкий, и неоднозначный.

По поводу техник отключения сознания, и прочих вещей, рассчитанных на противодействие пыткам

Легенд и баек по этому поводу ходит дикое количество. А реальные техники закопаны под такими ДСП, что их и упоминать страшно. Причина этому очень простая - этим техникам не учат военных. Никаких. Потому что военных надо учить тому, как в плен не попадаться, и не расходовать ценное время на всякую фигню. Подобные техники рассчитаны на обучение сотрудников оперативной и агентурной разведки (желающие могут вообще ознакомиться с «Аквариумом» гражданина Резуна, дабы проникнуться всей мощью и суровостью советской разведывательной машины).

Преимущества ранних попыток совершить побег

Вашим долгом является предпринять попытку совершить побег как можно быстрее после захвата. Шансов на успех больше в этот период времени, так как на вас будут работать следующие факторы:

В момент захвата вы будете находиться в известном вам месте, вы сможете легче

сориентироваться в направлении, так как в любое другое время в местах содержания под стражей вы можете оказаться в незнакомой обстановке;

Если вы не ранены, то вы в лучшем физическом состоянии, чем тогда, когда вы проведете определенное время в местах содержания под стражей;

Поскольку действия пиратов вначале направлены на захват судна, то в этот момент предоставляется больше возможностей для побега. Опасность быть

застреленным пиратом, однако, больше в момент захвата судна, поскольку действия пиратов ориентированы на ведение скоротечного боя и они могут открыть огонь при самом незначительном вызове.

Важность постоянной готовности

Всегда оставайтесь готовы воспользоваться любой возможностью для побега, поскольку каждая из них может быть последней. Ваш долг помогать другим в совершении побега, даже если это будет означать наказание для вас. Успешные побеги варьировались от очень простых до сложных. Некоторые успешные варианты побегов были очень простыми. Чем раньше осуществляется побег, тем проще он может быть. Попытки побега на ранней стадии имеют больше шансов на успех.

ПЛЕННЫЕ на судне («в лагере»)

ВЫЖИВАНИЕ НА ПОЛОЖЕНИИ ПЛЕННОГО

Для того чтобы выжить, нет ничего важнее, чем желание жить и сопротивляться. Независимо от расположения, плохих условий жизни и жестокости, которые пираты могут допускать, если вы решите перенести их, вы сумеете это сделать. Ваши шансы на выживание как заложника будут гораздо выше, если вы:

Осуществляете обязанности руководителя;

Сохраняете самодисциплину;

Поддерживаете высокое состояние духа сами и поддерживаете его в других;

Активно участвуете в мероприятиях по выживанию;

Осознаете и контролируете чувство страха;

Едите все съедобное;

Поддерживаете чувство юмора;

Знакомы с техникой выживания, оказанием первой помощи и профилактической медициной;

Сохраняете волю к выживанию.

План выживания

Поскольку условия нахождения в заложниках в различных ситуациях могут отличаются друг от друга, невозможно дать конкретный план для каждой ситуации. План, однако, необходим для того, чтобы взять лучшее из доступного. Ниже приводится один такой план.

1. Создание административной организации заложников.

Выживание заложников требует сильной организации, которая обеспечивает руководство, дисциплину и единство действий. Если такую организацию нельзя создать открыто, нужно стремиться создать ее тайно.

До тех пор, пока заложники не будут хорошо организованы, нельзя надеяться на то, что они будут дисциплинированы, здоровы, иметь состояние духа, способствующее выживанию, сопротивлению моральной обработке террористов и борьбе за свое освобождение.

«Лагерь» заложников должен иметь открытую организацию, известную пиратам, и подпольную организацию, не известную им. Открытая организация обычно предусматривает наличие старшего среди заложников, а также представителя заложников.

Как правило, после захвата судна капитан или следующий за ним по рангу офицер продолжает оставаться старшим среди захваченных моряков, и поэтому принимает на себя в соответствии со своей должностью руководство их действиями.

Обязанности старшего среди заложников заключаются в том, чтобы организовать захваченный экипаж с целью поддерживания духовной и физической формы моряков, а также обеспечить по возможности лучшие условия жизни для заложников. Потребность в организации чрезвычайно большая - у заложника должна оставаться какая-то солидная основа в его жизни, дающая ему возможность подняться выше уровня простого существования. Он должен иметь какие-то обязанности по отношению к кому-то. Поэтому заложникам необходимо регулярно проводить различные обсуждения по вопросам координации своих дальнейших действий, решения насущных проблем и т.п.

Старший среди заложников может быть одновременно избран на должность представителя заложников, если ему будет доверена данная миссия.

В обязанности представителя заложников входит, прежде всего, умение вести диалог с пиратами, строить общение с захватчиками на доступном для них уровне, решать бытовые проблемы заложников, принимать участие в переговорном процессе по освобождению моряков. Желательно, чтобы это был человек, умеющий вызывать к себе расположение и входить в доверие, эмоционально уравновешенный, способный не реагировать на брань, насмешки, оскорбления, способный сохранять хладнокровие в окружении людей, которые растеряны, обеспокоены или напуганы.

Очевидно, что пираты, чтобы подорвать состояние духа захваченных моряков и ослабить их организацию, будут попытаться сделать представителем заложников слабого человека, готового к сотрудничеству. Более того, пираты могут не признавать старшего среди заложников. Эта тактика предназначена для того, чтобы сломить внутренний контроль пленных так, чтобы они стали более покладистыми к сотрудничеству. В подобных ситуациях старший среди пленных продолжает выполнять свои обязанности руководителя, а другие пленные должны подчиняться его приказам.

Административная организация заложников может быть подвержена серьезному расколу в любой момент. Раскол может явиться следствием перемещения большой или маленькой группы заложников, перемещения или смерти старшего среди заложников, действий пиратов, своевольно назначающих представителя заложников по своему выбору. Старший среди пленных открытой организации должен быть готов к такому развитию событий, создав прочную цепочку командования и назначая альтернативные кандидатуры для руководства действиями плененного экипажа. Последние должны быть готовы взять на себя обязанности без предварительного уведомления. Если пираты попытаются назначить старшего среди пленных или представителя пленных по своему выбору, экипаж должен протестовать против этих действий. Долг всех пленных проявлять верность по отношению к смещенным руководителям и требовать при каждой возможности их восстановления в должности.

2. Поддержание нормальных условий жизни.

Создание нормальных условий жизни играет существенную роль в поддержании у пленных чувства относительного удовлетворения. Внимание в отношении следующих деталей поможет сохранить присутствие духа.

а) Питание.

Любая возможность должна быть использована для улучшения рациона и способов приготовления пищи.

б) Чистота.

Соблюдайте чистоту. Мыло и вода - основные средства профилактической медицины. Если воды не хватает, просто обтирайтесь ежедневно материей или руками. Обращайте внимание на места на теле, которые подвержены сыпи и грибковым заболеваниям, - между пальцами ног, в промежности и на коже головы.

Требование в отношении чистоты распространяется и на одежду. Используйте мыло и воду, если они имеются. Вывешивайте вашу одежду на солнце для проветривания, если нет мыла и воды. Периодически осматривайте швы в одежде и волосяной покров тела для выведения вшей и их яиц. Зараженная вошь может привести к смерти. Возможным способом добиться стирки или даже бани может быть предупреждение пиратам, что вы завшивлены независимо от того, правда это или нет. Пираты, опасаясь, что вши на пленных могут вызвать вспышку заболеваний, могут пойти навстречу таким требованиям.

в) Общение.

Пленных нужно побуждать разговаривать о семье и других проблемах с другими пленными. Такие беседы должны иметь неформальный характер, а к проблемам нужно проявлять интерес.

г) Жалобы.

Некоторые пленные становятся поглощены чувством недовольства либо в отношении хода переговоров об освобождении, либо отсутствия помощи из дома. Необходимо предпринять усилия, чтобы нейтрализовать эти настроения, подчеркивая правильное понимание проблем в условиях плена и возможных причин отсутствия помощи. Пленные могут улыбнуться в ответ на объяснения и выглядеть циниками, но сказанное, как правило, не пропадает даром. Цинизм часто является большей частью поверхностной реакцией, а в своих сердцах пленные почувствуют, что в сказанном содержится гораздо больше, чем они хотят заметить. Хотя, по всей вероятности, они будут продолжать выставлять свое недовольство, наиболее острые ситуации будут преодолены.

2. Анализ информации, телефонных разговоров и ложных слухов.

Важность информации в поддержании состояния духа пленных нельзя недооценивать. Временами, однако, она может иметь обратную реакцию; пленных необходимо предостерегать против того, чтобы они доверяли слухам или сплетням об их родственниках и против предвзятого толкования полученной информации. Когда информация поступает нерегулярно или с опозданием, это не обязательно означает, что родственники о вас не беспокоятся; более вероятная причина в том, что пираты задерживают информацию в своих интересах. Получаемая извне почта, телефонные разговоры является источником разведывательной информации для пиратов. Пленные должны быть проинструктированы, чтобы они не использовали в телефонных разговорах и в переписке сведения, которые пираты могут использовать для допросов и в целях пропаганды. Пленные должны стараться ограничиваться темой "Я жив и здоров".

3. Проявление заботы о себе и других.

Наверное, самой важной частью любого плана по выживанию является внимательное отношение к себе и к своим вещам.

Сохраняйте то, что у вас есть. Следите за износом оставшихся вещей и чините их при помощи подручных средств в случае необходимости. Вам не выдадут новых ботинок, если вы сносили свои, или новую куртку, если вы потеряли свою.

Любое возможное средство нужно использовать для того, чтобы поддерживать себя в хорошей форме. Берегите силы, но сохраняйте активность. Прогулка или несколько гимнастических упражнений поддерживают мышцы в форме. Побольше спите, так как накопленные силы могут вам пригодиться. Крепкое физическое здоровье необходимо для выживания в условиях, когда помещение для пленных переполнено, а пища и условия содержания оставляют желать лучшего. Легче также поддерживать хорошее здоровье, чем восстанавливать его. Если вы заболели, заявите об этом пиратам. Шанс получить лечение стоит того, чтобы попытаться.

Продолжайте быть моряком. Вы еще не закончили свой рейс и вы потенциально

полноценный моряк. Верьте в себя, в судоходную компанию и в вашу страну, которые вы

представляете. Поддерживайте духовную и физическую форму. Чисто выбритое лицо - хороший моральный фактор. Будьте терпимы. Вы можете быть голодным, грязным, с вами могут плохо обращаться, и вы можете жить в условиях самых больших неудобств, но также живут и другие пленные. Не ругайтесь с другими по этому поводу, поберегите силы для будущего. Помогайте всеми способами вашим товарищам и делайте все, что в ваших силах, ради общей пользы. Прежде всего не жалейте себя. Вы удивитесь, как трудно вспомнить черные дни, когда вернетесь домой. Только забавные случаи будут вам вспоминаться. Репутация вашего судна, вашей судоходной компании и вашей страны зависит от вас.

И вновь пришла весна, с нею месяц май и самый главный праздник – День Победы, и, как всегда, в алматинском парке 28-ми панфиловцев море цветов и ветераны – красивые, нарядные, с множеством наград на груди, только вот ряды их с каждым годом, точнее, с каждым днем становятся все реже и реже …
На любой войне, а Великая Отечественная совсем не исключение, было много героических подвигов простых солдат. Путь к победе оказался совсем не прост: были потери, неудачи и поражения. Как на всякой войне, есть победители и побежденные. Были и те, кому пришлось побывать в плену. О пропавших без вести и бывших военнопленных пишут мало: лишь изредка появляются статьи в газетах и журналах, нет упоминаний в мемуарах знаменитых маршалов. Плен и издевательства прошли многие сотни тысяч людей. Тех, кто прошел все эти унижения у врагов и затем у себя, в собственной стране, клеймо «изменник родины» лишило многих прав, даже право на праздник День Победы.
По различным причинам – утрата списков личного состава, ошибка в наименовании места службы и другим – многие бывшие военнопленные не были признаны участниками Великой Отечественной войны, хотя они принимали участие в боевых действиях в особо тяжелых условиях – в окружении противником.

О бывших военнопленных
О массовых репрессиях в Советском Союзе в отношении военнопленных, о судьбе военнопленных и депортированных граждан СССР достоверно можно узнать, обратившись к материалам Комиссии по реабилитации жертв политических репрессий. Именно эти материалы легли в основу Указа президента России «О восстановлении законных прав российских граждан – бывших военнопленных и гражданских лиц, репатриированных в период Великой Отечественной войны и послевоенный период». Указ подписан 24 января 1995 года Б. Ельциным, опубликован в журнале «Новая и новейшая история». – 1996 - № 2.
Велико число казахов, пропавших без вести и бывших военнопленными, но аналогичного документа в Казахстане нет.
«Точные и достоверные данные о военнопленных в 1941-1945 годах отсутствуют. Германское командование в официальных данных указывает цифру в 5,27 млн. человек. По данным Генштаба Вооруженных сил Российской Федерации, потери пленных составили 4 млн. 59 тыс. человек. Кстати, эту же цифру, полученную по немецким документам, называет и специальная комиссия генерала Вуда (США).
Почти 2 млн. советских военнослужащих (49% от общего числа военнопленных за все годы войны) попали в плен летом 1941 года.
Поражения Красной Армии летом 1942 года привели к потере пленными еще 1 млн. 339 тыс. человек (33%).
В 1943 году эти потери пленными составили 487 тыс. человек (12%); в 1944 году – 203 тыс. человек (5%); в 1945 году – 40,6 тыс. человек (1%).
Кроме захваченных в плен, сотни тысяч советских военнослужащих остались на территории, временно оккупированной врагом. Часть этих людей – «окруженцев» – укрылись у местного населения, часть вошла в состав партизанских отрядов и разделила их судьбу.
Имеются многочисленные доказательства – от журналов боевых действий немецких частей и соединений и до показаний советских военнослужащих, допрошенных в разное время Особыми отделами НКВД и органами контрразведки НКО СССР «СМЕРШ», – о том, что большинство бойцов и командиров Красной Армии, несмотря на крайне сложную, порой безнадежную боевую обстановку, оказывали ожесточенное сопротивление германским войскам и попадали в плен, будучи ранеными, больными, лишенными продовольствия, боеприпасов, командиров».

В Казахстане с ноября 1941 года стали формироваться национальные кавалерийские дивизии. Судя по частым директивам из ЦК Компартии и Совнаркома Казахской ССР, были большие трудности. Сложно было не только мобилизовать нужное количество людей, было трудно собрать требуемое количество лошадей; оружия, провианта. Призывников надо было еще разместить, обучить военному делу; элементарно помыть, одеть и накормить. Фронт требовал все новые и новые силы, и стали забирать даже тех, кому едва стукнуло пятнадцать лет, парнишек 1927 года рождения.
Приказом Ставки Верховного Главного командования от 3 марта 1942 года для быстрого пополнения действующих и доукомплектования вновь формируемых кавалерийских дивизий 96-я кавалерийская дивизия была расформирована и пошла на пополнение 105-ой Джамбульской и 106-ой Акмолинской кавалерийских дивизий.
Приказом Средне-Азиатского военного округа от 21 марта 1942 года была расформирована уже и 106-я кавалерийская дивизия и согласно директиве САВО от 31 марта направлялась на пополнение Юго-Западного фронта. Туда была направлена и 105-я кавалерийская дивизия. Юго-Западный фронт – это бои под Харьковом.

Харьковское окружение: «котел» 1942 года
Более 170 тысяч погибших и пленных, 27 разгромленных дивизий и 15 танковых бригад, обрушение всего Юго-Западного фронта и прорыв немцев к Сталинграду и Кавказу – вот страшный итог Харьковской катастрофы 1942 года, одного из величайших поражений Красной Армии и последнего триумфа Вермахта.
«Харьковский «котел» стал самым неоправданным, самым обидным поражением Красной Армии за всю историю Великой Отечественной войны. Однако это была последняя битва на окружение, выигранная фашистами».
(ист. Быков К. В. Последний триумф Вермахта: Харьковский котел)
До сих пор еще не все архивные материалы доступны, а когда будет снят гриф «совершенно секретно» с последнего из них – неизвестно, а это значит, нет возможности располагать полной картиной боевых сражений и разобраться, почему хорошо подготовленное наступление советских войск завершилось чудовищным разгромом и огромными потерями. Но именно там погибли, пропали без вести и попали в плен тысячи казахов. Судьба многих неизвестна до сих пор.
В 1942 году харьковских операций было три: январская, мартовская и майская.
Первая наступательная харьковская операция – Барвенко-Лозовская – проводилась в январе 1942 года и потерпела фиаско. Хотя фронт фашистских войск и был прорван, но освободить Харьков не удалось. В результате этой операции советскими войсками был образован опасный (и для немцев, и для нас) Барвенковский плацдарм.
Вторая наступательная харьковская операция – «малоизвестная» – проводилась в марте 1942 года. 6-я и 38-я Армии Юго-Западного фронта должны были уничтожить чугуево-балаклеевскую группировку противника и взять Харьков. Задача не была выполнена. Выбить фашистов из Балаклеи не удалось. «Удавка» Балаклея – Славянск продолжала давить на горло советских войск.
12 мая 1942 года началась третья наступательная харьковская операция. Она завершилась разгромом Красной Армии. И именно в эту операцию попали казахские кавалеристы.

Сталин: в Красной Армии нет военнопленных. Есть только предатели и изменники Родины
Это знаменитое выражение Сталина помнят многие. Каким же было отношение Советского руководства к военнослужащим Красной Армии, оказавшимся в плену, определилось еще в 1940 году.
«После окончания советско-финской войны финская сторона передала советским военным властям 5,5 тыс. военнослужащих, попавших в плен. Все они были направлены в спецлагерь, созданный в пос. Южа Ивановской области. Лагерь, обнесенный колючей проволокой, охранялся конвойными войсками НКВД. Заключенные в нем были лишены права переписки, свидания с родными и близкими. Место пребывания держалось в строгом секрете. Проверка длилась почти год. Значительная часть была осуждена. Оставшиеся весной 1941 года были вывезены на Север. Дальнейшая их судьба неизвестна.
С самого начала Отечественной войны под подозрение попали все военнослужащие и гражданские лица, оказавшиеся даже на непродолжительное время за линией фронта.
В измене и предательстве Родины подозревались бойцы и командиры, которые, рискуя жизнью, в тяжелейших условиях пробивались с боями на соединение с Красной Армией.
Вышедшие из окружения военнослужащие и пересекшие линию фронта военнообязанные из числа гражданского населения после фильтрации направлялись в основном на пополнение тыловых частей, в частности, трудовых армий (общей численностью до 300 тыс. человек). Эти армии строили военно-промышленные объекты, в частности, Челябинский металлургический комбинат, Куйбышевский авиационный завод. По свидетельству командующего одной из таких армий, генерала армии А. А. Комаровского, режим содержания мало отличался от режима содержания заключенных исправительно-трудовых лагерей.
(ист. «Новая и новейшая история. – 1996 - № 2)

Постановление ГКО от 27 декабря 1941 года официально провозгласило новую линию в отношении бойцов и командиров, оказавшихся в плену или в окружении. Они именовались теперь как «бывшие военнослужащие Красной Армии» и ставились вне рядов Красной Армии со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Согласно «Временной инструкции о порядке содержания в специальных лагерях НКВД бывших военнослужащих Красной Армии, находившихся в плену и окружении противника» от 13 января 1942 года, подписанного Л. Берия – военнослужащие Красной Армии, побывавшие в плену или окружении, рассматривались как пленные солдаты вражеской армии.
Создавались новые спецлагеря, представляющие собой военные тюрьмы строгого режима, причем для заключенных, которые в подавляющем большинстве не совершали каких-либо преступлений.
Вновь обратимся к материалам Комиссии:
«Характер репрессий остается прежним. Свидетельств тысячи.
Полковник И. А. Ласкин в августе 1941 года, выходя их окружения под Уманью, был задержан вместе с двумя офицерами и опрошен немецким унтер-офицером. Через несколько часов им удалось бежать. Ласкин вместе со своими спутниками присоединился к одной из частей Красной Армии. Зная о работе особых отделов, они по дороге договорились скрыть факт задержания.
В 1943 году уже генерал-лейтенант И. А. Ласкин принимал в Сталинграде капитуляцию фельдмаршала Паулюса. Он был награжден многими советскими орденами, а также американским крестом «За боевые заслуги». Весной 1943 года Ласкин был арестован.
Основываясь на сокрытии им факта задержания немцами, его обвинили в измене Родине и шпионаже. Почти 9 лет длилось следствие по его делу. Перерывы между допросами составляли до нескольких лет. В 1952 году его приговорили к 15 годам исправительно-трудовых работ.
В феврале 1942 года батальонный комиссар С. В. Гершман (59-я армия Северо-Западного фронта), проезжая вместе с группой офицеров вблизи линии фронта, неожиданно столкнулся с отрядом немецких автоматчиков. После короткого боя 3-х человек, оставшихся в живых, немцы взяли в плен. Спустя 3 дня Гершману и его товарищам удалось бежать. Когда он вышел в район расположения советских войск, то был немедленно арестован и приговорен к 10 годам исправительно-трудовых лагерей».
(ист. «Новая и новейшая история. – 1996 - № 2)

Жалел Нургазин
Девятнадцатилетнего паренька Жалела Нургазина из Кокпектинского района Семипалатинской области призвали в Красную Армию в 1941 году. Сначала он попал в Атбасар, а затем в саму Акмолу, где его включили в состав 106-ой кавалерийской дивизии.
В мае 1942 года под Харьковом в одном из боев в лошадь, на которой был Жалель, попала пуля, на вылет ранившая его в ногу. Оказавшись под лошадью, потерял сознание, когда очнулся, вокруг были фашисты. Так он попал в плен. В плену находился в концлагерях Австрии и Германии до освобождения в 1944 году Красной Армией. Затем его направили на различные тяжелые работы. На предприятиях «Дальстроя» в Магаданской области пробыл до 1952 года. Освободила его смерть Сталина, и Жалель вернулся на родину в Семипалатинскую область. Женился на молодой девушке Разие Мадиевой. В их семье 8 детей: 5 дочерей – Галия, Куляш, Гульнар, Гульбаршин, Умыт – и 3 сына – Ерлан, Сержан, Биржан. К ним добавились 17 внуков и 8 правнуков. Правда, супруга Разия умерла в 1972 году при родах.
Старшая дочь Галия с семьей живет в Республике Татарстан, остальные дочери проживают в Карагандинской области. Старший сын Ерлан живет в г. Темиртау Карагандинской области, проработал 25 лет в Управлении внутренних дел г. Темиртау, в настоящее время вышел на заслуженный отдых (пенсию). Средний сын Сержан со своей семьей проживает в Астане и работает в Министерстве по чрезвычайным ситуациям Республики Казахстан в должности начальника управления Департамента предупреждения чрезвычайных ситуаций. Младший сын Биржан живет и работает в с. Кызылжар Бухаржирауского района Карагандинской области.
Дети Жалела Нургазина вспоминают: «Сколько знаем своего отца, он всю свою жизнь искал своего оправдания и только лишь после подписания Закона Российской Федерации от 18 октября 1991 года №1761-1 «О реабилитации жертв политических репрессий» был реабилитирован. На один из его многочисленных запросов в 2002 году пришло подтверждение – справка из Управления внутренних дел Магаданской области».
Каждый год 9 мая Жалель Нургазин плакал, сидя дома. Ему не довелось дожить до 60-летия Победы.
Многие бывшие военнопленные не стали испытывать судьбу, и в родной Казахстан не вернулись. Кто-то пустил корни в Турции. Есть немало тех, кто остался жить в европейских странах и даже в Америке.
Вечная им память! Осталась только самая малость – восстановить их добрые имена. Это нужно нам, их потомкам.