Чему научились советские пленные в немецком плену . История солдата, который выжил назло и немецкому плену, и сталинскому гулагу

После Великой Отечественной войны началось массовое освобождение советских военнопленных и гражданских лиц, угнанных на принудительные работы в Германию и другие страны. Согласно директиве Ставки № 11 086 от 11 мая 1945 года для приёма репатриируемых советских граждан, освобождаемых войсками союзников, Наркоматом обороны было организовано 100 лагерей. Кроме того действовали 46 сборных пунктов для приёма советских граждан, освобождённых Красной Армией.
22 мая 1945 года ГКО принял постановление, в котором по инициативе Л. П. Берии устанавливался 10 дневный срок регистрации и проверки репатриантов, после чего гражданские лица подлежали отправке к месту постоянного жительства, а военные – в запасные части. Однако в связи с массовым наплывом репатриантов 10 дневный срок оказался нереальным и был увеличен до одного двух месяцев.
Окончательные итоги проверки советских военнопленных и гражданских лиц, освобождённых после войны, выглядят следующим образом. К 1 марта 1946 года было репатриировано 4 199 488 советских граждан (2 660 013 гражданских и 1 539 475 военнопленных), из них 1 846 802 поступило из зон действия советских войск за границей и 2 352 686 принято от англо американцев и прибыло из других стран.
Результаты проверки и фильтрации репатриантов (по состоянию на 1 марта 1946 г.)

Категории репатриантов / гражданские / % / военнопленные / %
Направлено к месту жительства / 2 146 126 / 80,68 / 281 780 / 18,31
Призвано в армию / 141 962 / 5,34 / 659 190 / 14,82
Зачислено в рабочие батальоны НКО / 263 647 / 9,91 / 344 448 / 22,37
Передано в распоряжение НКВД / 46 740 / 1,76 / 226 127 / 14,69
Находилось на сборно0пересыльных пунктах и использовалось на работах при советских воинских частях и учреждениях за границей / 61 538 / 2,31 / 27 930 / 1,81

Таким образом, из военнопленных, освобождённых после окончания войны, репрессиям подверглись лишь 14,69 %. Как правило, это были власовцы и другие пособники оккупантов. Так, согласно инструкциям, имевшимся у начальников проверочных органов, из числа репатриантов подлежали аресту и суду:
– руководящий и командный состав органов полиции, «народной стражи», «народной милиции», «русской освободительной армии», национальных легионов и других подобных организаций;
– рядовые полицейские и рядовые участники перечисленных организаций, принимавшие участие в карательных экспедициях или проявлявшие активность при исполнении обязанностей;
– бывшие военнослужащие Красной Армии, добровольно перешедшие на сторону противника;
– бургомистры, крупные фашистские чиновники, сотрудники гестапо и других немецких карательных и разведывательных органов;
– сельские старосты, являвшиеся активными пособниками оккупантов.
Какой же была дальнейшая судьба этих попавших в руки НКВД «борцов за свободу»? Большинству из них было объявлено, что они заслуживают самого сурового наказания, но в связи с победой над Германией Советское правительство проявило к ним снисхождение, освободив от уголовной ответственности за измену Родине, и ограничилось отправкой на спецпоселение сроком на 6 лет.
Такое проявление гуманизма явилось для пособников фашистов полной неожиданностью. Вот характерный эпизод. 6 ноября 1944 года в Мурманск прибыли два английских корабля, на борту которых находились 9907 бывших советских военнослужащих, сражавшихся в рядах немецкой армии против англо американских войск и взятых ими в плен.
Согласно статье 193 22 тогдашнего Уголовного кодекса РСФСР: «Самовольное оставление поля сражения во время боя, сдача в плен, не вызывавшаяся боевой обстановкой, или отказ во время боя действовать оружием, а равно переход на сторону неприятеля, влекут за собою – высшую меру социальной защиты с конфискацией имущества» . Поэтому многие «пассажиры» ожидали, что их расстреляют сразу же на мурманской пристани. Однако официальные советские представители объяснили, что Советское правительство их простило и что они не только не будут расстреляны, но и вообще освобождаются от привлечения к уголовной ответственности за измену Родине. Больше года эти люди проходили проверку в спецлагере НКВД, а затем были направлены на 6 летнее спецпоселение. В 1952 году большинство из них было освобождено, причем в их анкетах не значилось никакой судимости, а время работы на спецпоселении было зачтено в трудовой стаж.
Вот характерное свидетельство живущего в Пудожском районе Карелии писателя и краеведа Е. Г. Нилова: «Власовцев привезли в наш район вместе с военнопленными немцами и разместили их в тех же лагерных пунктах. Странный был у них статус – и не военнопленные, и не заключённые. Но какая то вина за ними числилась. В частности, в документах одного жителя Пудожа, значилось: “Направлен на спецпоселение сроком на 6 лет за службу в немецкой армии с 1943 го по 1944 й год рядовым…”. Но жили они в своих бараках, за пределами лагерных зон, ходили свободно, без конвоя» .
Всего в 1946–1947 гг. на спецпоселение поступили 148 079 власовцев и других пособников оккупантов. На 1 января 1953 года на спецпоселении оставались 56 746 власовцев, 93 446 были освобождены в 1951–1952 гг. по отбытии срока.
Что же касается пособников оккупантов, запятнавших себя конкретными преступлениями, то они были направлены в лагеря ГУЛАГа, составив там достойную компанию Солженицыну.

«Подвиг» майора Пугачёва
С хрущёвских времён в фольклор обличителей сталинизма прочно вошёл рассказ Варлама Шаламова «Последний бой майора Пугачёва», в котором изложена душещипательная история побега из колымского лагеря и героической гибели 12 бывших офицеров, невинно осуждённых сталинскими палачами.
Как мы уже убедились, основная масса освобождённых из плена советских военнослужащих благополучно проходила проверку. Но даже те из них, кто арестовывался органами НКВД, в большинстве своём отделывались ссылкой. Чтобы попасть на Колыму, надо было совершить что то серьёзное, запятнать себя конкретными преступлениями на службе у гитлеровцев. Не стали исключением из этого правила и прототипы шаламовских «героев».
О том, как выглядел «подвиг майора Пугачёва» на самом деле, рассказал Александр Бирюков в телепередаче «Шаги победы», показанной по Магаданскому телевидению 5 сентября 1995 года. Оказывается, такой факт действительно имел место. Бежали, предварительно задушив вахтенного караульного. В перестрелках с преследующими их солдатами убили ещё несколько человек. И действительно, из 12 «героев» 10 являлись бывшими военными: 7 человек – власовцы, избежавшие высшей меры только потому, что после войны в СССР была отменена смертная казнь. Двое – полицаи, добровольно перешедшие на службу к немцам (один из них дослужился до чина начальника сельской полиции), расстрела или петли избежали по той же причине. И только один – бывший морской офицер, имевший до войны две судимости по уголовным статьям и попавший в лагерь за убийство милиционера при отягчающих обстоятельствах. При этом 11 из 12 имели отношение к лагерной администрации: нарядчик, повар и т. п. Характерная деталь: когда ворота «зоны» оказались широко распахнутыми, из 450 заключённых за беглецами не последовал больше никто.
Ещё один показательный факт. В ходе погони 9 бандитов были убиты, трое же уцелевших возвращены в лагерь, откуда, спустя годы, но ещё до окончания полученного ими срока, вышли на волю. После чего, вполне возможно, рассказывали внукам о том, как безвинно страдали в годы «культа личности». Остаётся лишь в очередной раз посетовать на излишнюю мягкость и гуманность сталинского правосудия.

После капитуляции Германии встал вопрос о передаче перемещённых лиц непосредственно через линию соприкосновения союзных и советских войск. По этому поводу в мае 1945 года состоялись переговоры в германском городе Галле. Как ни артачился возглавлявший делегацию союзников американский генерал Р. В. Баркер, пришлось ему 22 мая подписать документ, согласно которому должна была состояться обязательная репатриация всех советских граждан, как «восточников» (т. е. проживавших в границах СССР до 17 сентября 1939 года), так и «западников» (жителей Прибалтики, Западной Украины и Западной Белоруссии).
Но не тут то было. Несмотря на подписанное соглашение, союзники применяли насильственную репатриацию лишь к «восточникам», передавая советским властям летом 1945 года власовцев, казаков атаманов Краснова и Шкуро, «легионеров» из туркестанского, армянского, грузинского легионов и прочих подобных формирований. Однако ни одного бандеровца, ни одного солдата украинской дивизии СС «Галичина», ни одного служившего в немецкой армии и легионах литовца, латыша или эстонца выдано не было.
А на что, собственно, рассчитывали власовцы и другие «борцы за свободу», ища убежища у западных союзников СССР? Как следует из сохранившихся в архивах объяснительных записок репатриантов, большинство власовцев, казаков, «легионеров» и прочих «восточников», служивших немцам, совершенно не предвидело, что англичане и американцы будут насильно передавать их советским властям. Среди них царило убеждение, что скоро Англия и США начнут войну против СССР и в этой войне новым хозяевам понадобятся их услуги.
Однако здесь они просчитались. В то время США и Великобритания всё ещё нуждались в союзе со Сталиным. Чтобы обеспечить вступление СССР в войну против Японии, англичане и американцы готовы были пожертвовать какой то частью своих потенциальных холуёв. Естественно, наименее ценной. «Западников» – будущих «лесных братьев» – следовало поберечь. Вот и выдавали понемногу власовцев да казаков, чтобы усыпить подозрения Советского Союза.
С осени 1945 года западные власти фактически распространили принцип добровольности репатриации и на «восточников». Насильственная передача Советскому Союзу советских граждан за исключением лиц, отнесённых к категории военных преступников, прекратилась. С марта же 1946 года бывшие союзники окончательно перестали оказывать какое либо содействие СССР в репатриации советских граждан.
Однако военных преступников, хотя и далеко не всех, англичане и американцы Советскому Союзу всё таки выдавали. Даже после начала «холодной войны».
Вернёмся теперь к эпизоду с «простыми крестьянами», о трагической судьбе которых стенает Солженицын. В процитированном отрывке ясно сказано, что эти люди пробыли в руках англичан два года. Следовательно, они были переданы советским властям во второй половине 1946 года или же в 1947 году. То есть, уже во время «холодной войны», когда бывшие союзники никого, кроме военных преступников, насильно не выдавали. Значит, официальные представители СССР предъявили доказательства, что эти люди являются военными преступниками. Причем доказательства, неопровержимые для британского правосудия, – в документах Управления Уполномоченного Совмина СССР по делам репатриации постоянно говорится, что бывшие союзники не выдают военных преступников из за недостаточной, по их мнению, обоснованности отнесения этих лиц к такой категории. В данном же случае сомнений в «обоснованности» у англичан не возникло.
Надо полагать, эти граждане вымещали свою «горькую обиду на большевиков», участвуя в карательных операциях, расстреливая семьи партизан и сжигая деревни. Властям Великобритании поневоле пришлось выдать «простых крестьян» Советскому Союзу. Ведь английским обывателям ещё не успели разъяснить, что СССР – «империя зла». «Общественный гнев» у них вызвало бы именно укрывательство лиц, участвовавших в фашистском геноциде, а не их выдача.

Предупреждение: фотоматериалы приложенные к статье +18. НО Я НАСТОЯТЕЛЬНО ПРОШУ ПОСМОТРЕТЬ ЭТИ ФОТО
Статья была написана в 2011 году для сайта The Russian Battlfield. Все о Великой Отечественной войне
остальные 6 частей статьи http://www.battlefield.ru/article.html

Во времена Советского Союза тема советских военнопленных была под негласным запретом. Максимум, признавалось, что некоторое количество советских солдат попало в плен. Но конкретных цифр практически не было, давались лишь какие-то самые туманные и маловразумительные общие цифры. И лишь спустя почти полвека после окончания Великой Отечественной войны у нас заговорили о масштабах трагедии советских военнопленных. Было трудно объяснить, каким образом победоносная Красная Армия под руководством КПСС и гениального вождя всех времени в течение 1941-1945 годов умудрилась потерять только пленными около 5 миллионов военнослужащих. И ведь две трети этих людей погибло в немецком плену, в СССР вернулось всего чуть более 1,8 миллионов бывших военнопленных. При сталинском режиме эти люди были "парии" Великой войны. Их не клеймили позором, но в любой анкете содержался вопрос о том, был ли анкетируемый в плену. Плен - это запятнанная репутация, в СССР трусу было проще устроить свою жизнь, чем бывшему воину, честно отдавшему долг своей стране. Некоторые (хотя и не многие) возвратившиеся из немецкого плена повторно отсидели в лагерях "родного" ГУЛАГа только потому, что не смогли доказать свою невиновность. При Хрущеве им стало немного легче, но гадкое словосочетание "был в плену" во всевозможных анкетах испортило не одну тысячу судеб. Наконец, во времена брежневской эпохи о пленных просто стыдливо умалчивали. Факт нахождения в немецком плену в биографии советского гражданина становился для него несмываемым позором, влекшим подозрения в предательстве и шпионаже. Этим и объясняется скудость русскоязычных источников по проблеме советских военнопленных.
Советские военнопленные проходят санитарную обработку

Колонна советских военнопленных. Осень 1941 года.

Гиммлер осматривает лагерь для советских военнопленных под Минском. 1941 год.

На Западе же любая попытка рассказать о военных преступлениях Германии на Восточном фронте расценивался как пропагандистский прием. Проигранная война против СССР плавно перетекла в свою "холодную" стадию против восточной "империи зла". И если руководство ФРГ официально признало геноцид еврейского народа, и даже "покаялось" за него, то ничего подобного не произошло по поводу массового уничтожения советских военнопленных и мирного населения на оккупированных территориях. Даже в современной Германии существует устойчивая тенденция свалить все на голову "бесноватого" Гитлера, нацисткой верхушки и аппарата СС, а также всячески обелить "славный и героический" вермахт, "простых солдат, честно выполнявших свой долг" (интересно, какой?). В мемуарах немецких солдат сплошь и рядом, как только вопрос заходит о преступлениях, то автор немедленно заявляет, что обычные солдаты были все классные парни, а все мерзости творили "звери" из СС и зондеркоманд. Хотя практически поголовно все бывшие советские солдаты говорят, что гнусное отношение к ним начиналось с первых же секунд плена, когда они находились еще не в руках "нацистов" из СС, а в благородных и дружеских объятиях "прекрасных парней" из обычных строевых частей, "не имевших к СС никакого отношения".
Раздача пищи в одном из пересыльных лагерей.


Колонна советских пленных. Лето 1941 года район Харькова.


Военнопленные на работах. Зима 1941/42 гг.

Только с середины 70-х годов ХХ-го века отношение к ведению военных действий на территории СССР стало медленно меняться, в частности немецкие исследователи занялись изучением судьбы советских военнопленных в рейхе. Здесь большую роль сыграла работа профессора Гейдельбергского университета Кристиана Штрайта "Они нам не товарищи. Вермахт и советские военнопленные в 1941-1945 гг." , опровергшая многие западнические мифы в отношении ведения боевых действий на Востоке. Штрайт работал над своей книгой 16 лет, и она является на данный момент самым полным исследованием о судьбе советских военнопленных в нацистской Германии.

Идеологические установки по обращению с советскими военнопленными исходили с самого верха нацистского руководства. Еще задолго до начала кампании на Востоке Гитлер на совещании 30 марта 1941 года заявил:

"Мы должны отказаться от понятия солдатского товарищества. Коммунист никогда не был и не будет товарищем. Речь идет о борьбе на уничтожение. Если мы не будем так смотреть, то, хотя мы и разобьём врага, через 30 лет снова возникнет коммунистическая опасность..." (Гальдер Ф. "Военный дневник". Т.2. М., 1969. С.430).

"Политические комиссары являются основой большевизма в Красной Армии, носителями идеологии, враждебной национал-социализму, и не могут быть признаны солдатами. Поэтому, после пленения, их надо расстреливать".

Про отношение к мирному населению Гитлер заявлял:

"Мы обязаны истребить население - это входит в нашу миссию охраны германской нации. Я имею право уничтожить миллионы людей низшей расы, которые размножаются, как черви".

Советские военнопленные из Вяземского котла. Осень 1941 года


На санобработку перед отправкой в Германию.

Военнопленные перед мостом через реку Сан. 23 июня 1941 года. Согласно статистике до весны 1942 года из этих людей не доживет НИКТО

Идеология национал-социализма вкупе с расовыми теориями привели к бесчеловечному отношению к советским военнопленным. Например, из 1 547 000 французских военнопленных в немецком плену умерло всего около 40 000 человек (2,6%) , смертность советских военнопленных по самым щадящим оценкам составила 55% . Для осени 1941 года "нормальная" смертность пленных советских военнослужащих составляла 0,3% в день, то есть около 10% в месяц! В октябре-ноябре 1941 года смертность наших соотечественников в немецком плену достигла 2% в день, а в отдельных лагерях до 4,3% в день. Смертность попавших в плен советских военнослужащих в этот же период в лагерях генерал-губернаторства (Польша) составляла 4000-4600 человек за сутки. К 15 апреля 1942 года из 361 612 пленных, переброшенных в Польшу осенью 1941 года, осталось в живых всего 44 235 человек. 7559 пленных сбежало, 292 560 умерло, а еще 17 256 были "переданы в СД" (т.е. расстреляны). Таким образом, смертность советских военнопленных всего за 6-7 месяцев достигла 85,7%!

Добитые советские пленные из маршевой колонны на улицах Киева. 1941 год.

К сожалению, размер статьи не позволяет сколько-нибудь достаточного объема освящения этого вопроса. Моя цель - ознакомить читателя с цифрами. Поверьте: ОНИ УЖАСАЮТ! Но мы должны знать об этом, мы должны помнить: миллионы наших соотечественников были умышленно и безжалостно уничтожены. Добитые раненные на поле боя, расстрелянные на этапах, заморенные голодом, умершие от болезней и непосильного труда они целенаправлено были уничтожены отцами и дедами тех, кто сегодня живет в Германии. Вопрос: чему могут научить своих детей такие "родители"?

Советские военнопленные расстрелянные немцами при отступлении.


Неизвестный советский военнопленный 1941 год.

Немецкие документы об отношении к советским военнопленным

Начнем с предыстории прямо не касающейся Великой Отечественной войны: за 40 месяцев Первой Мировой войны русская императорская армия потеряла пленными и пропавшими без вести 3 638 271 человек. Из них в германском плену содержалось 1 434 477 человек. Смертность среди русских пленных составила 5,4%, и ненамного превышала естественную смертность в России в то время. Причем смертность среди пленных других армий в германском плену составляла 3,5%, что также был невысокий показатель. В те же годы в России находилось 1 961 333 военнопленных противника, смертность среди них составляла 4,6%, что практически соответствовало естественной смертности на территории России.

Все изменилось через 23 года. Например, правила обращения с советскими военнопленными предписывали:

"...большевистский солдат потерял всякое право претендовать на обращение с ним, как с честным солдатом в соответствии с Женевским соглашением. Поэтому вполне соответствует точке зрения и достоинству германских вооруженных сил, чтобы каждый немецкий солдат проводил бы резкую грань между собою и советскими военнопленными. Обращение должно быть холодным, хотя и корректным. Самым строгим образом следует избегать всякого сочувствия, а тем более поддержки. Чувство гордости и превосходства немецкого солдата, назначенного для окарауливания советских военнопленных, должно во всякое время быть заметным для окружающих".

Советских военнопленных практически не кормили. Вглядитесь в эту сценку.

Вскрытое следователями Чрезвычайной Государственной Комиссии СССР массовое захоронение советских военнопленных


Погонщик

В западной историографии до середины 70-х годов ХХ-го века была вполне распространена версия о том, что "преступные" приказы Гитлера были навязаны оппозиционно настроенному командованию вермахта и почти не исполнялись "на местах". Эта "сказка" родилась во время Нюрнбергского процесса (действия защиты). Однако анализ ситуации показывает, что например, Приказ о комиссарах исполнялся в войсках весьма последовательно. Под "отбор" айнзацкоманд СС попадали не только все военнослужащие еврейской национальности и политработники РККА, но и вообще все кто мог оказаться "потенциальным противником". Военная верхушка вермахта практически единогласно поддержала фюрера. Гитлер в своей беспрецедентно откровенной речи 30 марта 1941 года "давил" не на расовые причины "войны на уничтожение", а именно на борьбу с чуждой идеологией, что было близко по духу военной элите вермахта. Пометки Гальдера в его дневнике однозначно указывают на общую поддержку требований Гитлера, в частности Гальдер записал, что "война на Востоке существенно отличается от войны на Западе. На Востоке жестокость оправдывается интересами будущего!". Сразу после программной речи Гитлера штабы ОКХ (нем. OKH - Oberkommando des Heeres верховное командование сухопутных сил) и ОКВ (нем. OKW - Oberkommando der Wermacht, верховное командование вооруженных сил) приступили к оформлению программы фюрера в конкретные документы. Наиболее одиозные и известные из них: "Директива об установлении оккупационного режима на подлежащей захвату территории Советского Союза" - 13.03.1941 г., "О военной подсудности в районе "Барбаросса" и об особых полномочиях войск" -13.05.1941 г., директивы "О поведении войск в России" - 19.05.1941 г. и "Об обращении с политическими комиссарами" , чаще именуемом "приказ о комиссарах" - 6.6.1941 г., распоряжение верховного командования вермахта об обращении с советскими военнопленными - 8.09.1941. Изданы эти приказы и директивы в разное время, но черновики их были готовы практически в первой неделе апреля 1941 года (кроме первого и последнего документа).

Несломленный

Практически во всех пересыльных лагерях наши военнопленные содержались под открытым небо в условиях чудовищной скученности


Немецкие солдаты добивают советского раненного

Нельзя сказать, чтобы оппозиции мнению Гитлера и верховного командования германских вооруженных сил о ведении войны на Востоке совсем не существовало. Например, 8 апреля 1941 года, Ульрих фон Хассель вместе с начальником штаба адмирала Канариса полковником Остером был у генерал-полковника Людвига фон Бека (являвшегося последовательным противником Гитлера). Хассель записал: "Волосы встают дыбом от того, что документально изложено в приказах (!), подписанных Гальдером и отданных войскам, по поводу действий в России и от систематического применения военной юстиции по отношению к гражданскому населению в этой издевающейся над законом карикатуре. Подчиняясь приказам Гитлера, Браухич жертвует честью немецкой армии". Вот так, не больше и не меньше. Но оппозиция решениям национал-социалистского руководства и командования вермахта была пассивной и до самого последнего момента весьма вялой.

Я обязательно назову учреждения и лично "героев" по чьим приказам был развязан геноцид против мирного населения СССР и под чьим "чутким" присмотром было уничтожено более 3-х миллионов советских военнопленных. Это вождь немецкого народа А. Гитлер , рейхсфюрер СС Гиммлер , обергруппенфюрер СС Гейдрих , начальник ОКВ генерал-фельдмаршал Кейтель , главком сухопутных сил генерал-фельдмаршал ф. Браухич , начальник Генерального штаба сухопутных сил генерал-полковник Гальдер , штаб оперативного руководства вермахта и его начальник генерал артиллерии Йодль , начальник правового отдела вермахта Леман , отдел "L" ОКВ и лично его начальник генерал-майор Варлимонт , группа 4/Qu (начальник под-к ф. Типпельскирх ), генерал для особых поручений при главкоме сухопутных сил генерал-лейтенант Мюллер , начальник правового отдела сухопутных сил Латман , генерал-квартирмейстер генерал-майор Вагнер , начальник военно-административного отдела сухопутных сил ф. Альтенштадт . А также под эту категорию попадают ВСЕ командующие группами армий, армиями, танковыми группами, корпусами и даже отдельными дивизиями немецких вооруженных сил (в частности показателен знаменитый приказ командующего 6-й полевой армии ф.Рейхенау, практически без изменений продублированный по всем соединениям вермахта).

Причины массового пленения советских военнослужащих

Неготовность СССР к современной высокоманевренной войне (по разным причинам), трагическое начало военных действий привело к тому, что к середине июля 1941 года из 170 советских дивизий находившихся к началу войны в приграничных военных округах 28 оказались в окружении и не вышли из него, 70 соединений класса дивизии были фактически разгромлены и стали небоеспособны. Огромные массы советских войск часто беспорядочно откатывались назад, а германские моторизованные соединения, двигаясь со скоростью до 50 км в сутки, отрезали им пути отхода, не успевшие отойти советские соединения, части и подразделения попадали в окружение. Образовывались большие и малые "котлы", в которых большая часть военнослужащих попадала в плен.

Другой причиной массового пленения советских бойцов, особенно в начальный период войны, было их морально-психологическое состояние. Существование как пораженческих настроений среди части военнослужащих Красной Армии, так и общих антисоветских настроений в определенных слоях советского общества (например, среди интеллигенции) в настоящее время уже не является секретом.

Необходимо признать, что бытовавшие в Красной Армии пораженческие настроения стали причиной перехода некоторого количества красноармейцев и командиров на сторону врага с первых же дней войны. Редко, но случалось, что линию фронта организованно переходили целые воинские части со своим оружием и во главе со своими командирами. Первый точно датированный подобный случай имел место 22 июля 1941 г., когда на сторону противника перешло два батальона 436-го стрелкового полка 155-й стрелковой дивизии, под командованием майора Кононова. Нельзя отрицать, что это явление сохранилось даже на завершающем этапе Великой Отечественной войны. Так, в январе 1945 г. немцы зафиксировали 988 советских перебежчиков, в феврале - 422, в марте - 565. На что надеялись эти люди понять сложно, скорее всего просто частные обстоятельства, вынуждавшие искать спасения собственной жизни ценой предательства.

Как бы там ни было, а в 1941 г. пленные составили 52,64% от общего количества потерь Северо-Западного фронта, 61,52% потерь Западного, 64,49% потерь Юго-Западного и 60,30% потерь Южного фронтов.

Общее количество советских военнопленных.
В 1941 году по немецким данным в крупных "котлах" было захвачено около 2 561 000 советских военнослужащих. В сводках германского командования сообщалось, что в котлах под Белостоком, Гродно и Минском было взято в плен 300 000 человек, под Уманью - 103 000, под Витебском, Могилевом, Оршей и Гомелем - 450 000, под Смоленском - 180 000 , в районе Киева - 665 000, под Черниговым - 100 000, в районе Мариуполя - 100 000, под Брянском и Вязьмой 663 000 человек. В 1942 году еще в двух крупных "котлах" под Керчью (май 1942-го) - 150 000, под Харьковом (тогда же) - 240 000 человек. Здесь сразу надо оговориться, что немецкие данные представляются завышенными ибо заявленное количество пленных зачастую превышает численность армий и фронтов принимавших участие в той или иной операции. Наиболее яркий пример этого - киевский котел. Немцы заявили о взятии в плен восточнее столицы Украины 665 000 человек, хотя полная списочная численность Юго-Западного фронта к моменту начала Киевской оборонительной операции не превышала 627 000 человек. Причем около 150 000 красноармейцев осталось вне кольца окружения, а еще около 30 000 сумели выйти из "котла".

К. Штрайт, наиболее авторитетный специалист по советским военнопленным во Второй Мировой войне, утверждает, что в 1941 г. вермахт захватил в плен 2 465 000 бойцов и командиров Красной Армии, в том числе: группа армий "Север" - 84 000, группа армий "Центр" - 1 413 000 и группа армий "Юг" - 968 000 человек. И это лишь в крупных "котлах". Всего же, по оценке Штрайта в 1941 году германскими вооруженными силами было захвачено в плен 3,4 млн. советских военнослужащих. Это составляет примерно 65% от общего количества советских военнопленных захваченных в период с 22 июня 1941 года по 9 мая 1945 года.

В любом случае количество советских военнопленных захваченных вооруженными силами рейха до начала 1942 года не поддается точному исчислению. Дело в том, что в 1941 году предоставление донесений в вышестоящие штабы вермахта о числе взятых в плен советских военнослужащих не являлось обязательным. Распоряжение по этому вопросу было отдано главным командованием сухопутных сил только в январе 1942 года. Но не вызывает сомнений, что количество захваченных в плен в 1941году красноармейцев превышало 2,5 млн. человек.

Также до сих пор нет точных данных об общем количестве советских военнопленных, захваченных германскими вооруженными силами с июня 1941 года по апрель 1945 года. А. Даллин, оперируя немецкими данными, приводит цифру в 5,7 млн. человек, коллектив авторов под руководством генерал-полковника Г.Ф. Кривошеева в редакции своей монографии от 2010 года сообщает о 5, 059 млн. человек (из них около 500 тыс. военнообязанных призванных по мобилизации, но захваченных противником на пути в воинские части), К. Штрайт оценивает количество пленных от 5,2 до 5,7 млн.

Здесь надо учитывать, что к военнопленным немцы могли относить такие категории советских граждан как: попавшие в плен партизаны, подпольщики, личный состав незавершенных формирований народного ополчения, местной противовоздушной обороны, истребительных батальонов и милиции, а также железнодорожников и военизированных формирований гражданских ведомств. Плюс сюда же попало и некоторое количество гражданских лиц угнанных на принудительные работы в рейх или оккупированные страны, а также взятых в заложники. То есть немцы пытались "изолировать" как можно больше мужского населения СССР призывного возраста, особо это и не скрывая. Например, в минском лагере для военнопленных содержалось около 100 000 собственно пленных военнослужащих РККА и около 40 000 гражданских лиц, а это практически всё мужское население г. Минск. Подобной практики придерживались немцы и в дальнейшем. Вот выдержка из приказа командования 2-й танковой армии от 11 мая 1943 года:

"При занятии отдельных населённых пунктов нужно немедленно и внезапно захватывать имеющихся мужчин в возрасте от 15 до 65 лет, если они могут быть причислены к способным носить оружие, под охраной отправлять их по железной дороге в пересыльный лагерь 142 в Брянске. Захваченным, способным носить оружие, объявить, что они впредь будут считаться военнопленными, и что при малейшей попытке к бегству будут расстреливаться".

Учитывая это, число советских военнопленных захваченных немцами в 1941-1945 гг. колеблется от 5,05 до 5,2 млн. человек, включая около 0,5 млн. человек формально не являвшихся военнослужащими.

Пленные из вяземского котла.


Казнь пытавшихся сбежать советских военнопленных

ПОБЕГ


Необходимо упомянуть и тот факт, что некоторое количество советских военнопленных было немцами отпущено из плена. Так, к июлю 1941 года в сборных пунктах и пересыльных лагерях в зоне ответственности ОКХ, скопилось большое количество военнопленных, на содержание которых вообще не было никаких средств. В связи с этим немецкое командование пошло на беспрецедентный шаг - приказом генерал-квартирмейстера от 25.07.41 №11/4590 были освобождены советские военнопленные ряда национальностей (этнические немцы, прибалты, украинцы, а затем и белорусы). Однако распоряжением OKВ от 13.11.41 №3900 эта практика была прекращена. Всего за этот период было освобождено 318 770 человек, из них в зоне ОКХ - 292 702 человека, в зоне OKВ - 26 068 человек. В их числе 277 761 украинцев. В последующем освобождались лишь лица, которые вступали в добровольческие охранные и иные формирования, а также в полицию. С января 1942 года по 1 мая 1944 года немцами было освобождено 823 230 советских военнопленных, из них в зоне ОКХ - 535 523 человека, в зоне OKВ - 287 707 человек. Хочу подчеркнуть, мы не имеем морального права осуждать этих людей, ибо в подавляющем количестве случаев это была для советского военнопленного единственная возможность выжить. Другое дело, что большая часть советских военнопленных, сознательно отказалась от какого-либо сотрудничества с врагом, что в тех условиях фактически было равносильно самоубийству.



Добивание обессилевшего пленного


Советские раненные - первые минуты плена. Скорее всего их добьют.

30 сентября 1941 года было дано распоряжение комендантам лагерей на востоке завести картотеки на военнопленных. Но это надо было сделать после окончания кампании на Восточном фронте. Особо подчеркивалось, что центральному справочному отделу должны сообщаться только сведения на тех пленных, которые "после селекции", произведенной айнзацкомандами (зондеркомандами), "окончательно остаются в лагерях или на соответствующих работах". Из этого прямо следует, что в документах центрального справочного отдела отсутствуют данные об ранее уничтоженных военнопленных при передислокации и фильтрации. Видимо, поэтому почти полностью отсутствуют комплектные документы о советских военнопленных по рейхскомиссариатам "Остланд" (Прибалтика) и "Украина", где осенью 1941 года содержалось значительное количество пленных.
Массовый расстрел советских военнопленных район Харькова. 1942 год


Крым 1942 год. Ров с телами расстреляных немцами пленных.

Парная фотография к этой. Советские военнопленные роют себе могилу.

Отчетность отдела по делам военнопленных OKВ, предоставляемая Международному комитету Красного Креста, охватывала только систему лагерей подчиненных OKВ. Сведения в комитет о советских военнопленных стали поступать лишь с февраля 1942 года, когда было принято решение об использовании их труда в немецкой военной промышленности.

Система лагерей для содержания советских военнопленных.

Всеми делами, связанными с содержанием иностранных военнопленных в рейхе, занимался отдел военнопленных вермахта в составе общего управления вооруженных сил, руководимого генералом Германом Рейнеке. Отдел возглавляли: полковник Брейер (1939-1941 гг.), генерал Гревениц (1942-1944 гг.), генерал Вестхофф (1944 г.), и обергруппенфюрер СС Бергер (1944-1945 гг.). В каждом военном округе (а позднее и на оккупированных территориях), переданном под гражданское управление, имелся "командующий военнопленными" (комендант по делам военнопленных соответствующего округа).

Немцы создали весьма широкую сеть лагерей для содержания военнопленных и "остарбайтеров" (насильно угнанных в рабство граждан СССР). Лагеря для военнопленных делились на пять категорий:
1. Сборные пункты (лагеря),
2. Пересыльные лагеря (Дулаг, Dulag),
3. Постоянные лагеря (Шталаг, Stalag) и их разновидность для командного состава Красной Армии (Офлаг),
4. Основные рабочие лагеря,
5. Малые рабочие лагеря.
Лагерь под Петрозаводском


В таких условиях перевозили наших пленных зимой 1941/42 годов. Смертность на этапах пересылки достигала 50%

ГОЛОД

Сборные пункты находились в непосредственной близости к линии фронта, здесь шло окончательное разоружение пленных, и составлялись первичные учетные документы. Пересыльные лагеря находились вблизи крупных железнодорожных узлов. После "сортировки" (именно в кавычках) пленных как правило отправляли в лагеря имеющие постоянное место расположения. Шталаги различались по номерам, и одновременно в них содержалось большое количество военнопленных. Например, в "Шталаг -126" (Смоленск) в апреле 1942 содержалось 20 000 человек, в "Шталаг - 350" (окрестности Риги) в конце 1941 года - 40 000 человек. Каждый "шталаг" был базой для сети основных рабочих лагерей, ему подчиненных. Основные рабочие лагеря имели наименование соответствующего шталага с добавлением буквы, в них содержалось по несколько тысяч человек. Малые рабочие лагеря подчинялись основным рабочим лагерям или непосредственно шталагам. Они именовались чаще всего по названию населенного пункта, в котором были расположены, и по названию основного рабочего лагеря, в них находилось от нескольких десятков до нескольких сотен военнопленных.

В общей сложности, в эту по-немецки стройную систему входило около 22 000 крупных и мелких лагерей. В них содержалось одновременно более 2 млн. советских военнопленных. Лагеря находились как на территории рейха, так и на территории оккупированных стран.

В прифронтовой полосе и в армейском тылу пленными заведовали соответствующие службы ОКХ. На территории ОКХ обычно размещались лишь пересыльные лагеря, а шталаги находились уже в ведомстве ОКВ - то есть в границах военных округов на территории рейха, генерал-губернаторства и рейхскомиссариатов. По мере продвижения немецкой армии дулаги превращались в постоянные лагеря (офлаги и шталаги).

В ОКХ пленными занималась служба генерал-квартирмейстера армии. Ей подчинялись несколько местных комендатур, в каждой из которой находилось несколько дулагов. Лагеря в системе ОКВ подчинялись управлению военнопленных соответствующего военного округа.
Замученный финнами советский военнопленный

Этому старшему лейтенанту перед смертью вырезали звезду на лбу


Источники:
Фонды Федерального архива ФРГ- Военного архива. Фрайбург. (Bundesarchivs/Militararchiv (BA/MA)
ОКВ:
Документы отдела пропаганды вермахта RW 4/v. 253;257;298.
Особо важные дела по плану "Барбаросса" отдела "L IV" штаба оперативного руководства вермахта RW 4/v. 575; 577; 578.
Документы ГА "Север" (OKW/Nord) OKW/32.
Документы справочного бюро вермахта RW 6/v. 220;222.
Документы отдела по делам военнопленных (OKW/AWA/Kgf.) RW 5/v. 242, RW 6/v. 12; 270,271,272,273,274; 276,277,278,279;450,451,452,453. Документы управления военной экономики и вооружения (OKW/WiRuArnt) Wi/IF 5/530;5.624;5.1189;5.1213;5.1767;2717;5.3 064; 5.3190;5.3434;5.3560;5.3561;5.3562.
ОКХ:
Документы начальника вооружения сухопутных сил и командующего армией резерва (OKH/ChHRu u. BdE) H1/441. Документы отдела иностранных армий "Восток" генерального штаба сухопутных сил (OKH/GenStdH/Abt. Fremde Heere Ost) Р3/304;512;728;729.
Документы начальника архива сухопутных сил Н/40/54.

А. Даллин "Германское правление в России 1941-1945 гг. Анализ оккупационной политики". М. Из-во Академии наук СССР 1957 г.
"СС в действии". Документы о преступлениях. М. ИИЛ 1960 г.
Ш. Датнер "Преступления немецко-фашистского вермахта в отношении военнопленных во II Мировой войне" М. ИИЛ 1963 г.
"Преступные цели - преступные средства". Документы об оккупационной политике фашисткой Германии на территории СССР. М. "Политиздат" 1968 г.
"Совершенно секретно. Только для командования". Документы и материалы. М. "Наука" 1967 г.
Н. Алексеев "Ответственность нацистских преступников" М. "Международные отношения" 1968 г.
Н. Мюллер "Вермахт и оккупация, 1941-1944. О роли вермахта и его руководящих органов в осуществлении оккупационного режима на советской территории" М. Воениздат 1974 г.
К. Штрайт "Солдатами их не считать. Вермахт и советские военнопленные 1941-1945 гг.". М. "Прогресс" 1979 г.
В. Галицкий. "Проблема военнопленных и отношение к ней советского государства". "Государство и право" №4, 1990 г.
М. Семиряга "Тюремная империя нацизма и ее крах" М. "Юр. Литература" 1991 г.
В. Гуркин "О людских потерях на советско-германском фронте в 1941-1945 гг." НиНИ №3 1992
"Нюрнбергский процесс. Преступления против человечности". Сборник материалов в 8-ми томах. М. "Юридическая литература" 1991-1997 гг.
М. Ерин "Советские военнопленные в Германии в годы Второй Мировой войны" "Вопросы истории" №11-12, 1995
К. Штрайт "Советские военнопленные в Германии/Россия и Германия в годы войны и мира (1941-1995)". М. "Гея" 1995 г.
П. Полян "Жертвы двух диктатур. Жизнь, труд, унижения и смерть советских военнопленных и остарбайтеров на чужбине и на родине". М. "РОССПЭН" 2002 г.
М. Ерин "Советские военнопленные в нацистской Германии 1941-1945гг. Проблемы исследования". Ярославль. ЯрГУ 2005г.
"Истребительная война на востоке. Преступления вермахта в СССР. 1941-1944. Доклады" под редакцией Г. Горцика и К. Штанга. М. "Аиро-ХХ" 2005 г.
В. Ветте "Образ врага: Расисткие элементы в немецкой пропаганде против Советского Союза". М. "Яуза", ЭКСМО 2005г.
К. Штрайт "Они нам не товарищи. Вермахт и советские военнопленные в 1941-1945гг". М. "Русская панорама" 2009 г.
"Великая Отечественная война без грифа секретности. Книга потерь". Коллектив авторов под руководством Г.Ф. Кривошеева М. Вече 2010 г.

Вражеский плен - неизбежная участь многих солдат и офицеров, участвующих в любом крупном сражении. Великая Отечественная война (1941-1945 гг.) оказалась не только самой кровавой за всю историю человечества, она также поставила антирекорд по количеству пленных. Более 5 миллионов советских граждан побывали в фашистских концлагерях, только около трети из них вернулись на родину. Все они кое-чему научились, находясь у немцев.

Масштабы трагедии

Как известно, в ходе Первой мировой войны (1914-1918 гг.) в плен к представителям Германии и Австро-Венгрии попали более 3,4 миллиона русских солдат и офицеров. Из них погибли около 190 тысяч человек. И хотя к нашим соотечественникам, по многочисленным историческим свидетельствам, немцы относились гораздо хуже, чем к пленным французам или англичанам, все же условия содержания русских военнопленных в Германии тех лет несравнимы с ужасами фашистских концлагерей.

Расовые теории немецких национал-социалистов привели к чудовищным по своей жестокости массовым убийствам, пыткам и зверствам, учиненным над беззащитными людьми. Голод, холод, болезни, невыносимые условия жизни, рабский труд и постоянные издевательства - все это свидетельствует о планомерном истреблении наших соотечественников. [С-BLOCK]

По оценкам разных экспертов, всего с 1941 по 1945 годы немцы захватили в плен около 5,2 - 5,7 миллиона советских граждан. Более точных данных нет, поскольку никто досконально не учитывал всех партизан, подпольщиков, резервистов, ополченцев и сотрудников разных ведомств, оказавшихся во вражеских застенках. Большинство из них погибли. Точно известно, что после окончания войны на родину вернулись более 1 миллиона 863 тысяч человек. И примерно половину из них сотрудники НКВД заподозрили в пособничестве фашистам.

Советское руководство, вообще, считало каждого солдата и офицера, сдавшегося в плен, чуть ли не дезертиром. А естественное стремление людей выжить любой ценой воспринималось как предательство.

Нацисты оправдывались

Как минимум, 3,5 миллиона советских солдат и офицеров погибли в плену. Высокопоставленные нацисты в ходе Нюрнбергского процесса (1945-1946 гг.) пытались оправдать себя тем, что руководство СССР не подписало Женевскую конвенцию об обращении с военнопленными от 1929 года. Дескать, этот факт позволил немцам нарушать нормы международного права в отношении советских граждан.

Фашисты руководствовались двумя документами:

директива «Об обращении с политическими комиссарами» от 6 июня 1941 года (война еще не началась), которая обязывала солдат расстреливать коммунистов сразу же после пленения;

распоряжение командования вермахта «Об обращении с советскими военнопленными» от 8 сентября 1941 года, фактически развязавшее руки нацистским палачам.

На территории Германии и оккупированных государств было создано более 22 тысяч концлагерей. Рассказать обо всех из них в одной статье просто невозможно, поэтому приведем в пример печально известную «Уманскую яму», располагавшуюся на территории Черкасской области Украины. Там советские военнопленные содержались в огромном котловане под открытым небом. Они массово умирали от голода, холода и болезней. Трупы никто не убирал. Постепенно лагерь «Уманская яма» превратился в огромную братскую могилу.

Умение выживать

Главное, чему научились советские военнопленные, находясь у немцев, так это выживать. Каким-то чудом около трети узников удалось преодолеть все тяготы и лишения. Притом что рациональные фашисты часто кормили только тех обитателей концлагерей, которых использовали на различных производствах.

Итак, для поддержания работоспособности советских граждан в лагере, расположенном у населенного пункта Хаммерштейн (сейчас это польский городок Чарне), каждый человек ежедневно получал: 200 г хлеба, овощную похлебку и суррогат кофейного напитка. В некоторых других лагерях ежедневная пайка была в два раза меньше.

Стоит сказать, что хлеб для пленных готовили из отрубей, целлюлозы и соломы. А похлебка и напиток представляли собой небольшие порции дурно пахнущей жидкости, часто вызывающей рвоту.

Если учесть холод, эпидемии, непосильный труд, то стоит только поразиться редкостному умению выживать, выработавшемуся у советских военнопленных.

Школы диверсантов

Очень часто нацисты ставили своих узников перед выбором: расстрел или сотрудничество? Под страхом смерти некоторые солдаты и офицеры выбирали второй вариант. Большинство пленных, согласившихся сотрудничать с фашистами, выполняли функции охранников в тех же концлагерях, сражались с партизанскими соединениями, участвовали в многочисленных карательных операциях против мирного населения.

Но наиболее толковых и активных пособников, вызвавших доверие, немцы часто направляли в диверсионные школы абвера (нацисткой разведки). Выпускников таких военных учебных заведений забрасывали в советский тыл на парашютах. Их задачей являлся шпионаж в пользу немцев, распространение дезинформации среди населения СССР, а также разные диверсии: подрывы железных дорог и других объектов инфраструктуры.

Главным преимуществом подобных диверсантов было их знание советской действительности, ведь как ни учи сына белогвардейского эмигранта, воспитанного в Германии, а от советского гражданина он все равно будет отличаться манерой поведения в обществе. Таких шпионов быстро вычисляли сотрудники НКВД. Совсем другое дело - предатель, выросший в СССР. [С-BLOCK]

К обучению агентов немцы подходили тщательно. Будущие диверсанты изучали основы разведывательной работы, картографию, подрывное дело, они прыгали с парашютом и водили разные транспортные средства, осваивали азбуку Морзе и работу с рацией. Спортивная подготовка, методы психологического воздействия, сбор и анализ информации - все это входило в курс начинающего диверсанта. Срок обучения зависел от предполагаемой задачи и мог продолжаться от одного месяца до полугода.

Таких центров, организованных абвером, в Германии и на оккупированных территориях насчитывались десятки. Например, в разведшколе Мишен (неподалеку от Калининграда) готовили радистов и разведчиков для работы в глубоком тылу, а в Дальвитце обучали парашютизму и подрывному делу, австрийское местечко Брайтенфурт было центром подготовки техников и летного состава.

Рабский труд

Советских военнопленных нещадно эксплуатировали, заставляя трудиться по 12 часов в сутки, а иногда и больше. Они были задействованы на тяжелых работах в металлургической и горной промышленности, в сельском хозяйстве. На рудниках и сталелитейных заводах военнопленные ценились, в первую очередь, как бесплатная рабочая сила.

По подсчетам историков, примерно 600-700 тысяч бывших солдат и офицеров Красной Армии были задействованы на различных производствах. А доход, полученный германским руководством в результате их эксплуатации, составил сотни миллионов рейхсмарок.

Многие немецкие предприятия (пивоварни, автозаводы, агрокомплексы) платили руководству концлагерей за «аренду» военнопленных. Их также использовали фермеры, в основном, во время посевных работ и сбора урожая.

Некоторые немецкие историки, пытаясь как-то оправдать такую эксплуатацию узников концлагерей, утверждают, что в плену они освоили новые для себя рабочие специальности. Дескать, бывшие солдаты и офицеры Красной Армии вернулись на родину опытными механиками, трактористами, электриками, токарями или слесарями.

Но в это сложно поверить. Ведь высококвалифицированный труд на германских предприятиях всегда был прерогативой немцев, а представителей других народов фашисты использовали лишь для выполнения тяжелой и грязной работы.

22 июня 1941 года он одним из первых испытал на себе всю военную мощь нацистской Германии. Был дважды пленен и прошел лагеря смерти, один раз арестован и сослан. Мог по крайней мере трижды погибнуть: дважды от пуль врага и один раз от мощного взрыва.

Еще больше раз мог... умереть. Например, от голода, холода или какой-либо заразной болезни в немецких концентрационных лагерях смерти, а также застрелиться, повеситься или, на худой конец, броситься на охрану немецкого лагеря или советского ГУЛАГа от отчаяния, бессилия или в истерике....

Родные, особенно юная жена, с которой он расстался вскоре после свадьбы, ведать не ведали: жив ли, без вести пропал или погиб. От него не было ни одной весточки ни с первых дней войны и до ее конца, ни после в течение долгих и томительных десяти лет.

Вот краткая суть рассказа, услышанного мной лет восемь назад от одного моего коллеги. Но рассказ о необычной судьбе этого обычного парня из казахского аула отрывочный и сбивчивый. Поскольку сам он крайне редко кому мог излить душу. Как известно, людям, побывавшим в плену у немцев, рассказывать о своем прошлом не приходилось под страхом репрессий.

Единственным человеком, кому он все же доверился, оказался ныне покойный отец моего коллеги, журналист и писатель Тохтархан Шарипжанов, с кем он не единожды уединялся, чтобы рассказать о своих хождениях по мукам. И позже отец поведает об этом сыну Мерхату, а сын – автору этих строк.

Подчеркну, это не вымышленный персонаж, а настоящий, как говорится, из крови и плоти. И имя этого обычного человека с необычной судьбой – Бадириш Смагулов. Имя его жены – Ляззатбану, которую родные и близкие, а затем и весь аул называли почему-то Шокек. Но далее будем называть ее по настоящему звучному имени.

СВАДЬБА ПЕРЕД ВОЙНОЙ

Он был простым аульным парнем, трактористом. Как и подобает казаху-кочевнику, хорошо разбирался в тонкостях животноводства, даже умел доить, что не раз спасало его от голодной смерти вдали от родной земли.

Он родился в ауле Жанажол тогда еще Самарского, а ныне Кокпектинского района Восточно-Казахстанской области в 1918 году, когда в Степном крае, и особенно в Семипалатинской области, шла неравная борьба между вооруженными формированиями Алаш-Орды и уже регулярной Красной армией Советов.

Советский солдат Бадириш Смагулов с супругой Ляззатбану.

Кроме него, в семье были еще старшие сестры, одна из которых, Багида-апай, буквально недавно скончалась в Алматы.

Ляззатбану вместе с братом остались сиротами в раннем детстве, их затем взяли на воспитание близкие родственники покойных родителей – Айша и Нигметулла Катиевы. Причем, по рассказам одного из внуков Айши и Нигметуллы, они полюбили приемных детей даже больше, чем родных.

По этим же рассказам, Бадириша призвали в армию в возрасте то ли 20 лет, то ли 21 года, примерно за полтора-два года до начала Второй мировой войны, называемой официальной пропагандой Великой Отечественной.

Даже по старым пожелтевшим фотографиям нельзя не заметить, что Бадириш в юности был симпатичным и видным парнем – завидным женихом. Ляззатбану, в чем можно убедиться по фотографии, даже в преклонном возрасте мало что потеряла от былой девичьей красоты.

Бадириш и Ляззатбану поженились то ли в 1939-м, то ли в 1940 году, когда ему уже было за 20, ей – едва ли 18 лет. Он ушел в армию буквально на следующий день после свадьбы. Причем родители с обеих сторон свадьбу ускорили именно потому, что жениха призывали в армию.

И тем более, как обычно бывает в аулах, все давно знали, что они давно дружат и любят друг друга. И чтобы никто не увел ее, тем более в то время (да и сейчас на юге Казахстана) красивую невестку могли и похитить, они решили пожениться, а родители не возражали, были только рады.

В предвоенные годы казахи еще хранили верность обычаям и традициям, тем более в аулах, особенно когда дело касалось создания новой семьи. Аул Жанажол не был исключением. И естественно, свадьба Бадириша и Ляззатбану состоялась при строгом соблюдении национального обряда бракосочетания.

Именно из-за особенностей казахских свадебных обрядов, продолжающихся три дня и более, Бадириш ушел в армию, так и не испробовав вкус первой брачной ночи. Невеста осталась с его родителями.

В ЯМЕ ПОД ТРУПАМИ

До начала войны, по эпизодическим воспоминаниям моего коллеги и родных Бадириша Смагулова, он успеет проучиться на курсах по ускоренной подготовке то ли младших командиров – сержантов, то ли младших офицеров.

Июнь 1941 года, Брестская крепость, Беларусь. Ранним утром 22 июня 1941 года первые массированные воздушные и наземные удары нацистских войск Германии, напавшей на страну Советов без объявления войны, приняла на себя легендарная Брестская крепость, где как раз таки служил младшим командиром Бадириш Смагулов.

После беспрерывных ожесточенных боев их подразделение отступает в лес. Передовые части «непобедимой» Красной армии деморализованы, дух подавлен. От рядовых бойцов до высшего командования.

Доказательство тому: командир части, где служил Бадириш Смагулов, собрав в лесу жалкие остатки бойцов, приказал (или объявил?) всем разбиться на небольшие отряды и пробиваться из окружения к своим самостоятельно. Кто как может. Иначе говоря, как в известной сказке: «Спасайся кто может!»

В итоге все попали в плен, за исключением, может быть, считанных солдат и офицеров. И тут же евреи и все, надо полагать, похожие на них, весь командный состав, а также коммунисты были отобраны от основной массы военнопленных.

К несчастью, лицо у этнического казаха и к тому же младшего командира Бадириша Смагулова оказалось не типично казахским. Со смуглым лицом да еще обрезанный по мусульманскому обряду, Бадириш немцам больше напоминал еврея или, на худой конец, цыгана, что видно по его фотографии.

Словом, он оказался среди тех евреев, офицеров и коммунистов, кого немцы выстроили на краю свежевырытого глубокого рва и... расстреляли в упор. И здесь Бадириша в первый раз спасает его природная смекалка или инстинкт. Он одним из первых спрыгивает в яму, не дожидаясь, пока прогремит автоматная очередь.

Он оказался в глубокой яме под телами своих однополчан, которые упали в нее сраженные насмерть, сам при этом не получил даже царапины. Другим чудом оказалось то, что немцы ушли, так и не засыпав трупы и не сравняв яму с землей.

Бадириш помнит еще и то, что не все расстрелянные были убиты сразу. Многие стонали еще до полуночи, звали на помощь. Один украинец, увидев его живым, просил добить себя.

Но Бадириш не стал этого делать: то ли рука не поднялась – пожалел, – то ли посчитал за грех. Сам выкарабкался из ямы и очень долго, несколько дней, сам не помня сколько, бродил по белорусским лесам. Когда уже совсем обессилил от голода и усталости, постучался в дверь одной деревенской хаты.

Пожилая женщина, открывшая дверь, накормив и напоив его, устроила ему ночлег в бане. Однако, проснувшись утром, он увидел над собой немецкого офицера.

В ТУРКЕСТАНСКОМ ЛЕГИОНЕ

Он не утверждал, что это старушка сообщила нацистам о беглом советском воине. Но впоследствии он узнал, что за помощь в поимке беглых военных полагались премиальные в виде оккупационных рейхсмарок или продуктов.

Советский солдат Бадириш Смагулов (слева).

В любом случае Бадириш ничего плохого об этой старушке не говорил. Несмотря на то, что именно в ее доме он вторично попал в плен – и теперь уже, видимо, надолго. Но во второй раз ему удалось убедить немцев в том, что он не еврей и не коммунист. Но признался, что был младшим командиром.

Его тут же отправляют вглубь Германии, где до конца войны Бадириш побывал и в лагере для перемещенных лиц, и в нескольких концентрационных лагерях. В лагерях смерти ему как раз пригодились навыки кочевника-скотовода и, как ни странно, умение доить.

Потом Бадириш не раз и не без юмора расскажет родственнику Тохтархану Шарипжанову о том, как в самом начале ему удалось объяснить немцам и убедить их в своем умении содержать и доить скот. В итоге везде он непременно оказывался в подсобном хозяйстве и всегда имел свежее молоко, что помогло ему выжить в лагерях смерти.

Неудивительно, что он однажды попал в Туркестанский легион, где опять же отвечал за подсобное хозяйство...

В рассказе Бадириша Смагулова о Туркестанском легионе примечательным моментом является тот эпизод, как он дважды видел Мустафу Шокая в концлагере. Как известно, лидер казахской эмиграции Мустафа Шокай посещал в немецких концлагерях советских военнопленных центральноазиатского происхождения. Его воспоминания о Шокае были переполнены эмоциями и искренним восхищением его личностью, идеями, харизмой и ораторским талантом.

Когда Мустафа Шокай выступал перед военнопленными, люди слушали его затаив дыхание, рассказывал Бадириш Смагулов, бывший член Туркестанского легиона. Правда, чтобы как-то полнее и точнее передать свое впечатление о Шокае, он сравнивал его с Лениным. «Это человек уровня Ленина», – говорил Бадириш Смагулов, что было вполне объяснимо.

С кем же еще мог сравнивать человек, выросший в эпоху, когда религия была объявлена «опиумом для народа» и запрещена, а большевистско-коммунистический режим навязывал подневольным народам Ленина вместо бога, а его бальзамированное тело было выставлено на всеобщее обозрение?!

Не менее захватывающе дальнейшее развитие событий. Однажды к бывшим легионерам из Туркестанского легиона, оказавшимся теперь уже в плену войск США, подошел человек, одетый в форму американского офицера. Построив их, он начал свободно говорить на... казахском языке.

Но перед этим по его приказу в центре поля перед строем была поставлена бочка. И далее этот офицер сказал, что все, кто желает вернуться в Советский Союз, должны перейти по одну сторону от бочки.

«По соглашению с СССР, как с союзническим государством, мы должны всех вас передать советским войскам. Но мы знаем, что вас там ждет ГУЛАГ, – сказал он. – Поэтому именно сейчас у вас есть еще возможность выбора. Если желаете просить убежище в США, то встаньте по другую сторону».

Многие пожелали вернуться на родину, в Советский Союз, говорит Бадириш Смагулов. Но он не перешел ни на ту сторону, ни на другую, а остался на месте. Это означало, что он останется в Европе.

Еще человек в форме американского офицера строго предупредил, что тем, кто останется в Европе, не будет оказано никакой помощи. К тому же если они попадут к англичанам, то они непременно будут выданы Советам в соответствии с соглашением.

Чем занимался, где и на какие средства жил или существовал наш герой? Об этом он, возможно, подробно рассказывал своему собеседнику, Тохтархану Шарипжанову. Но моему коллеге, его сыну, стало известно лишь, что Бадириш Смагулов побывал во многих странах Западной Европы – Западная Германия, Италия, Австрия. Видимо, в поисках лучшей доли.

В ГУЛАГЕ

Начиная с весны 1953 года, после смерти Сталина, руководство СССР вело в Европе усиленную пропаганду, убеждая бывших своих граждан, не только бывших узников немецких концлагерей и военнопленных, но и угнанных в годы войны в Германию, и белых эмигрантов вернуться в страну, клятвенно обещая им полную амнистию.

Как и многие, Бадириш Смагулов также поверил в это. Или, может быть, заставил себя поверить, потому что, видимо, ностальгия по родному аулу, по степям и родным не давала покоя. И он решил вернуться.

Однако, как только пересек западную границу СССР, ему на руки были надеты наручники и он был немедленно отправлен в ГУЛАГ, на полуостров Сахалин, где узники трудились в подземной шахте.

Бадириш проработал в этой шахте не более чем полтора-два года, примерно до середине 1955 года, пока там не произошел роковой взрыв. В результате человек, который из самой кровопролитной в истории человечества войны и ряда нацистских лагерей смерти вышел без царапинки, стал полным инвалидом в советском ГУЛАГе. В мирное время.

Ляззатбану ни в годы войны, начиная с первых ее дней, ни почти десять лет после нее не получила ни одной весточки от мужа, ни «похоронки», ни сообщения о том, что «пропал без вести», но не теряла надежду, оставалась преданной и верной своему суженому. И ждала его.

Хотя подруги, не говоря уже о родных, убеждали ее забыть о нем, подумать о себе и выйти в замуж за другого и народить детей.

БЕЗ РУКИ И ГЛАЗА

Но вот однажды, спустя более пятнадцати лет, где-то после лета 1955 года, Ляззатбану услышала с улицы необычный шум. Когда выбежала, увидела здорового мужчину славянской внешности, который в сопровождении толпы зевак шел прямо к ней домой, неся в руках какой-то предмет непонятной формы.

Этим предметом оказался ее долгожданный и... нежданный муж, все тело которого было местами забинтовано, местами завернуто в грязное тряпье. Стоит ли говорить, почему его донесли на руках, – он не мог стоять на ногах.

Еще родные хорошо помнят, что, когда Ляззатбану стала снимать бинты и тряпье, посыпались деньги, причем «живые», которых послевоенный аул не видел вообще. В то время в селе вместо зарплаты записывали так называемые трудодни, по которым аульчане получали продукты и все остальное.

Как супруги, расставшиеся еще молодыми и красивыми, а встретившиеся уже людьми среднего возраста, узнали друг друга, – это нам неведомо. Наверное, это было нелегко. И вот почему. Бадириш был без одной руки почти до самого плеча и без одного глаза. Искусственный глаз не закрывался даже во сне и не моргал. Второй – почти не видел.

Мало того, все лицо Бадириша было изуродовано черной угольной пылью, впитавшейся, видимо, в кожу при взрыве в шахте. Дети в ауле пугались его внешности, некоторые сравнивали его с Фантомасом – главным персонажем популярного в 1970-х годах французского кинофильма.

И как бы там ни было, супруги Бадириш и Ляззатбану Смагуловы стали жить и не тужить. Ляззатбану родила ему трех сыновей и столько же дочерей. Бадиришу удается слегка восстановить зрение, наловчиться пользоваться протезом руки, что ему позволило работать, даже управлять комбайном и трактором, держать черенок и косить сено. И содержать свою семью безбедно.

ПОД КОНТРОЛЕМ КГБ

Воспитав шестерых детей, Бадириш Смагулов скончался в 70-летнем возрасте в 1988 году.

Тохтархан Шарипжанов, возможно, единственный из всех родственников, кому Бадириш осмеливался рассказывать о своей жизни, несмотря на контроль со стороны КГ. Он вспоминал после похорон Бадириша, что несколько молодых людей в штатском приехали то ли из Алматы, то ли из Семея, то ли из Усть-Каменогорска в Жанажол и с самого начала до конца похорон находились в ауле.

Никто не знал, кто эти люди и почему приехали «отдать последний долг» простому казаху Бадиришу Смагулову из затерянного в степях маленького казахского аула.

И только Тохтархан понимал, что люди эти из комитета государственной безопасности (КГБ), которые, видимо, своими глазами должны были убедиться, что многие годы стоявший на специальном учете, «попавший в годы войны в плен человек» действительно умер и похоронен.

И еще хорошо помнил Тохтархан слова Бадириша, что КГБ тщательно отслеживал любые возможные взаимоотношения между бывшими военнопленными времен Второй мировой войны. Поэтому, полагал Тохтархан, главным заданием нежданных гостей, скорее всего, было составить список приехавших на похороны Бадириша.

Шел третий год горбачевской перестройки, Бадириш закончил свой тяжелый земной путь достойно. Но даже в свое последнее пристанище на маленьком аульном кладбище уходил под пристальным взглядом КГБ.

Ляззатбану (Шокек-апай) Смагулова, его верная жена, подруга и опора в его нелегкой битве за звание остаться человеком, покинула этот мир в 2004 году, на 83-м году жизни.

Накануне войны имперский министр народного просвещения и пропаганды Йозеф Геббельс записал в дневнике: «Я совершенно счастлив. Русские все еще ничего не подозревают. Во всяком случае, они сосредотачивают свои войска именно так, как бы нам этого хотелось: концентрированно, а это будет легкая добыча в виде военнопленных».

Германское командование зафиксировало 5,24 миллиона попавших в плен советских солдат. Из них 3,8 миллиона — ​в первые месяцы войны. Попавших в плен красноармейцев ждала страшная судьба: их убивали, и они умирали от голода, ран и эпидемий. Командование вермахта относилось к пленным демонстративно бесчеловечно.

Данные о численности красноармейцев, расстрелянных в плену или погибших от голода и болезней, расходятся. В последнее время в немецких работах приводится цифра два с половиной миллиона человек.

Сознательное уничтожение

Красноармейцев старались в плен не брать. 30 июня 1942 года в ставку Гитлера прибыл командующий группой армий «Север» генерал-полковник Георг фон Кюхлер. Фюрер был доволен Кюхлером и в тот же день повысил в звании.

«За обедом присутствовал великолепно показавший себя в боях на северном участке восточного фронта и получивший звание генерал-фельдмаршала фон Кюхлер, — ​записал в дневнике стенограф фюрера. — ​Говоря о пленных, он сказал, что было захвачено еще десять тысяч раненых. Однако в сводках эта цифра не фигурировала, поскольку на болотистой местности было совершенно невозможно оказать им помощь и они все погибли… Русские сражаются, как звери, до последнего вздоха, и их приходится убивать одного за другим».

Под уничтожение пленных подвели идеологическую базу: расово неполноценные должны исчезнуть с лица земли. Русские эмигранты в Берлине ходили смотреть еженедельные киножурналы, выпускавшиеся министерством Геббельса:

«Мы всматривались в мелькавшие на экране лица, пока слезы не застилали глаза. Десятки, сотни тысяч военнопленных с исхудавшими, небритыми по неделям лицами, с воспаленными от пережитых ужасов и голода глазами. Из тысячных толп кинооператоры выбирают наиболее неодухотворенные, грубые и страшные лица, и дикторы поясняют эти снимки всегда одними и теми же комментариями:

— Вот эти дикари, подчеловеки, как видите, мало похожие на людей, собирались напасть на нашу Германию».

Взятых в плен сознательно обрекали на смерть. Убили бы всех, но немецкой промышленности понадобились рабочие руки. Гитлер согласился использовать пленных. Имперский министр вооружений и боеприпасов Альберт Шпеер ухватился за это решение. Сотни тысяч пленных повезли в Германию. Кормили их плохо, они умирали. Даже командование вермахта жаловалось в министерство продовольствия: нелепо привезти в страну людей на работу и позволить им умереть. Из почти двух миллионов советских военнопленных, отправленных на работы, выжила половина.

Заместитель министра продовольствия и сельского хозяйства Герберт Бакке сразу заявил, что ему нечем кормить русских. Второй человек в рейхе Герман Геринг заметил, что русских можно кормить кошками и кониной. Бакке проконсультировался со своими экспертами и доложил Герингу: в стране нет достаточного количества кошек, а конина уже идет как добавка в рационы немецких граждан.

Рацион для русских рабочих: на неделю — ​шестнадцать с половиной килограммов турнепса (репы), два с половиной килограмма хлеба (65 процентов ржи, 25 процентов сахарной свеклы, 10 процентов листьев), три килограмма картофеля, 250 граммов мяса (конина), 70 граммов сахара и две трети литра снятого молока. Такой хлеб не усваивался, что вело к истощению и смерти.

Немецким рабочим запрещали вступать в контакт с «восточными рабочими». На территории Анхальтских угольных заводов висело объявление: «Каждый член трудового коллектива обязан держаться в стороне от пленных. Члены коллектива, нарушившие данное правило, будут арестованы и переведены в концлагерь».

На металлургическом заводе Обершвайг сердобольный немецкий рабочий сунул советскому пленному кусок хлеба. Заместитель начальника производства уведомил нарушителя о реакции руководства в письменном виде: «Ваше поведение настолько невероятно, что по существу мы должны были бы передать вас в соответствующие инстанции для наказания. Так как вы, судя по всему, не нуждаетесь в выделенных вам заводом дополнительных карточках, вас на две недели лишат карточек, положенных занятым на тяжелых работах».

Многих могли спасти

Советское правительство имело возможность облегчить участь пленных — ​с помощью Международного комитета Красного Креста. Комитет был создан в 1863 году в Женеве для защиты жертв военных конфликтов, помощи раненым, военнопленным, политическим заключенным и жителям оккупированных территорий.

Делегаты комитета — ​единственные, кому позволено пересекать линию фронта, посещать оккупированные территории и лагеря пленных. Репутация комитета была такова, что даже Гитлер вынужден был с ним считаться.

23 июня 1941 года, на следующий день после нападения Германии на Советский Союз, глава МККК Макс Хубер предложил Москве и Берлину посреднические услуги, чтобы СССР и Германия могли бы обменяться списками военнопленных. В те отчаянные дни Москва ни от какой помощи не отказывалась. 27 июня нарком иностранных дел Молотов подписал ответную телеграмму председателю МККК:

«Советское правительство готово принять предложение Международного комитета Красного Креста относительно представления сведений о военнопленных, если такие же сведения будут представляться воюющими с советским государством странами».

23 июля советский посол в Турции Виноградов отправил в Москву запись беседы с уполномоченным МККК, который рекомендовал Советскому Союзу ратифицировать Женевскую конвенцию 1929 года о защите военнопленных. Это позволит воспользоваться услугами Красного Креста, чьи представители смогут посещать в Германии лагеря советских военнопленных и требовать улучшения их положения. Разумеется, инспекции подвергнутся и советские лагеря для немецких военнопленных.

9 августа немцы разрешили представителям МККК посетить лагерь для советских военнопленных. Но продолжения не последовало, потому что советское правительство отказалось пускать сотрудников МККК в свои лагеря.

6 сентября посол Виноградов отправил в наркомат иностранных дел недоуменную записку. Он не понимал, почему Москва не отправляет списки немецких военнопленных: «Немцы уже дали первый список наших красноармейцев, захваченных ими в плен. Дальнейшие списки будут даны лишь после того, как Красный Крест получит такие же данные от нас». Майор госбезопасности Сопруненко, начальник управления НКВД по делам военнопленных и интернированных, приказал составить список на 300 немецких пленных. Но посылать его не хотели.

МККК предложил купить в нейтральных странах продовольствие и одежду для советских пленных и обе-щал позаботиться о том, чтобы посылки попали по назначению. Германия не возражала. В Москве интереса к этой идее не проявили.

Когда в лагерях началась эпидемия сыпного тифа, представители МККК пришли в советское посольство в Турции и предложили отправить военнопленным вакцину, если Москва возместит расходы. Ответа не последовало.

В ноябре и декабре 1941 года МККК отправил в Москву фамилии нескольких тысяч красноармейцев, попавших в румынский плен. Свои списки передали и итальянцы. Финны тоже были готовы обменяться списками. Но все требовали взаимности. А Москва не отвечала. Судьба попавших в плен бойцов и командиров Красной армии Сталина не интересовала, а давать какие-то сведения о числе немецких пленных он категорически не хотел. И уж вовсе не желал появления в лагерях НКВД швейцарских медиков.

Гитлеру это было только на руку. В конце ноября командование вермахта подготовило списки полумиллиона советских пленных, которые готово было передать швейцарцам. Когда выяснилось, что Советский Союз не намерен отвечать взаимностью, Гитлер распорядился прекратить составление списков и запретил пускать представителей МККК в лагеря, где содержались красноармейцы. Фюрер знал, сколько советских пленных каждый день умирало в немецких лагерях, и не хотел, чтобы это стало достоянием гласности…

Швейцарский Красный Крест многих бы спас. Выполняя просьбы других воюющих государств, МККК следил за распределением посылок с продовольствием в лагерях военнопленных; британские военнопленные получали в месяц три посылки — ​от голода и истощения они не умирали. Да и само появление представителей Красного Креста в лагерях заставляло немцев сдерживаться. Никто не находился в таком бедственном положении, как советские пленные.

Требовал, чтобы все застрелились

Сталин не признавал сдачи в плен. В Советском Союзе не существовало понятия «военнопленный», только — ​«дезертиры, предатели Родины и враги народа».

Так было не всегда. Поначалу в Красной армии относились к попавшим в плен, как принято во всех странах, с сочувствием. 5 августа 1920 года было принято постановление Совнаркома о пособии возвратившимся из плена военнослужащим. Когда Сталин стал полным хозяином страны, все изменилось.

Приказ № 270 от 16 августа 1941 года, подписанный Сталиным, требовал от красноармейцев в любой ситуации стоять до последнего и не сдаваться в плен, а тех, кто смел предпочесть плен смерти, — ​расстреливать. Иначе говоря, вождь требовал, чтобы застрелились несколько миллионов красноармейцев, которые из-за преступлений самого вождя и ошибок его генералов оказались в окружении и попали в плен.

58-я (политическая) статья уголовного кодекса РСФСР позволяла предавать суду семьи пленных красноармейцев и высылать их в Сибирь. 24 июня 1942 года Сталин подписал еще и постановление Государственного комитета обороны «О членах семей изменников Родины». Членами семей считались отец, мать, муж, жена, сыновья, дочери, братья и сестры, если они жили вместе.

Жестокие приказы, которые должны были помешать сдаче в плен, приводили к противоположным результатам. Попавшие в плен красноармейцы боялись возвращения на родину, где их считали предателями (так оно и получилось в 1945 году, когда из немецких лагерей они переместились в советские).

Жуков против Сталина

27 декабря 1941 года Государственный комитет обороны издал постановление о проверке и фильтрации «бывших военнослужащих Красной армии, находившихся в плену и окружении». Заместитель наркома обороны по тылу генерал Хрулев получил указание создать сборно-пересыльные пункты для бывших военнослужащих, обнаруженных в местностях, освобожденных от войск противника. Всех бывших военнопленных или окруженцев задерживали и передавали на сборно-пересыльные пункты, которыми руководили офицеры особых отделов НКВД.

В соответствии с приказом наркома обороны № 0521 от 29 декабря освобожденные или бежавшие из плена отправлялись в лагеря НКВД. Все должны были пройти проверку. Содержали бывших военнопленных так же, как и особо опасных государственных преступников. Им запрещались свидания с родными, переписка. Попавшими в плен красноармейцами занималось управление НКВД по делам военнопленных и интернированных, то есть к ним относились как к солдатам вражеской армии.

Многих военнопленных судили как изменников Родины за то, что они выполняли в плену обязанности врачей, санитаров, переводчиков, поваров, то есть обслуживали самих военнопленных. Семьи попавших в плен лишались во время войны денежных пособий и минимальных льгот, положенных родным красноармейцев.

И только маршал Жуков через 11 лет после окончания войны вступился за пленных. В 1956 году, будучи министром обороны, он предложил восстановить справедливость:

«В силу тяжелой обстановки, сложившейся в первый период войны, значительное количество советских военнослужащих, находясь в окружении и исчерпав все имевшиеся возможности к сопротивлению, оказалось в плену у противника. Многие военнослужащие попали в плен ранеными, контуженными, сбитыми во время воздушных боев или при выполнении боевых заданий по разведке в тылу врага.

Советские воины, оказавшиеся в плену, сохранили верность Родине, вели себя мужественно и стойко переносили тяготы плена и издевательства гитлеровцев. Многие из них, рискуя жизнью, бежали из плена и сражались с врагом в партизанских отрядах или пробивались через линию фронта к советским войскам». Министр обороны считал необходимым «осудить как неправильную и противоречащую интересам Советского государства практику огульного политического недоверия к бывшим советским военнослужащим, находившимся в плену или окружении».

Маршал Победы предложил снять все ограничения с бывших военнопленных, изъять из анкет вопрос о пребывании в плену, время, проведенное в плену, включить в общий трудовой стаж, пересмотреть дела, заведенные на бывших военнопленных, а тех, кто имел ранения или совершил побег из плена, представить к наградам. И всем вручить медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.».

Но самого Жукова вскоре сняли с поста министра обороны, и справедливость в отношении бывших военнопленных была восстановлена не скоро.