Однако на Среднем Востоке и в Центральной Азии астрономия расцветала и строились обсерватории. В 8 в. Абдалла аль-Мамун основал в Багдаде Дом мудрости, подобный Александрийской библиотеке, и организовал связанные с ним обсерватории в Багдаде и Сирии. Там несколько поколений астрономов изучали и развивали работы Птолемея. Подобные учреждения процветали в 10 и 11 вв. в Каире.

Кульминацией той эпохи стала гигантская обсерватория в Самарканде (ныне Узбекистан). Там Улукбек (1394–1449), внук азиатского завоевателя Тамерлана (Тимура), построив огромный секстант радиусом 40 м в виде ориентированной на юг траншеи шириной 51 см с отделанными мрамором стенками, проводил наблюдения Солнца с небывалой точностью. Несколько инструментов меньшего размера он использовал для наблюдений звезд, Луны и планет.

Работы Тихо и Кеплера предвосхитили многие особенности современной астрономии, такие, как организация специализированных обсерваторий при государственной поддержке; доведение до совершенства приборов, хотя бы и традиционных; деление ученых на наблюдателей и теоретиков. Новые принципы работы утверждались вместе с новой техникой: на помощь глазу в астрономии шел телескоп.

Телескоп Галилея назвали рефрактором, поскольку лучи света в нем преломляются (лат. refractus – преломленный), проходя сквозь несколько стеклянных линз. В простейшей конструкции передняя линза-объектив собирает лучи в фокусе, создавая там изображение объекта, а расположенную у глаза линзу-окуляр используют как лупу для рассматривания этого изображения. В телескопе Галилея окуляром служила отрицательная линза, дающая прямое изображение довольно низкого качества с малым полем зрения.

Кеплер и Декарт развили теорию оптики, и Кеплер предложил схему телескопа с перевернутым изображением, но значительно большими полем зрения и увеличением, чем у Галилея. Эта конструкция быстро вытеснила прежнюю и стала стандартом для астрономических телескопов. Например, в 1647 польский астроном Ян Гевелий (1611–1687) использовал для наблюдения Луны кеплеровы телескопы длиной 2,5–3,5 метра. Вначале он устанавливал их в небольшой башенке на крыше своего дома в Гданьске (Польша), а позже – на площадке с двумя наблюдательными пунктами, один из которых был вращающимся (см. также ГЕВЕЛИЙ, ЯН) .

В Голландии Христиан Гюйгенс (1629–1695) и его брат Константин строили очень длинные телескопы, имевшие объективы диаметром лишь несколько дюймов, но обладавшие огромным фокусным расстоянием. Это улучшало качество изображения, хотя и затрудняло работу с инструментом. В 1680-х годах Гюйгенс экспериментировал с 37-метровым и 64-метровым «воздушными телескопами», объективы которых располагали на вершине мачты и поворачивали с помощью длинной палки или веревок, а окуляр просто держали в руках (см. также ГЮЙГЕНС, ХРИСТИАН) .

Используя линзы, изготовленные Д.Кампани, Ж.Д.Кассини (1625–1712) в Болонье и позже в Париже проводил наблюдения с воздушными телескопами длиной 30 и 41 м, продемонстрировав их несомненные достоинства, несмотря на сложность работы с ними. Наблюдениям очень мешала вибрация мачты с объективом, трудности его наведения с помощью веревок и тросов, а также неоднородность и турбулентность воздуха между объективом и окуляром, особенно сильная в отсутствие трубы.

Однако важнейшим вкладом Ньютона в астрономию стали его теоретические работы, показавшие, что кеплеровы законы движения планет являются частным случаем всеобщего закона тяготения. Ньютон сформулировал этот закон и развил математические приемы для точного вычисления движения планет. Это стимулировало рождение новых обсерваторий, где с высочайшей точностью измеряли положения Луны, планет и их спутников, уточняя с помощью теории Ньютона элементы их орбит и прогнозируя движение (см. также НЕБЕСНАЯ МЕХАНИКА; ТЯГОТЕНИЕ; НЬЮТОН, ИСААК).

С помощью нитяного микрометра удалось при наблюдении в окуляр телескопа измерять очень малые углы. Для увеличения точности астрометрии важную роль сыграло совмещение телескопа с армиллярной сферой, секстантом и прочими угломерными инструментами. Как только визиры для невооруженного глаза были вытеснены маленькими телескопами, возникла потребность в значительно более точном изготовлении и делении угловых шкал. В значительной мере в связи с потребностями европейских обсерваторий развилось производство небольших высокоточных станков (см. также ИЗМЕРИТЕЛЬНЫЕ ИНСТРУМЕНТЫ) .

Наблюдатели получили возможность выбора из множества типов рефлекторов и рефракторов, каждый из которых имел достоинства и недостатки. Телескопы-рефракторы с линзами из высококачественного стекла давали изображение лучшее, чем у рефлекторов, да и труба у них была компактнее и жестче. Но рефлекторы могли быть изготовлены значительно большего диаметра, а изображения в них не были искажены цветными каемками, как у рефракторов. В рефлектор лучше видны слабые объекты, поскольку отсутствуют потери света в стеклах. Однако сплав спекулум, из которого делали зеркала, быстро тускнел и требовал частой переполировки (покрывать поверхность тонким зеркальным слоем тогда еще не умели).

Гершель и другие астрономы пытались построить более крупные рефлекторы. Но массивные зеркала гнулись и теряли свою форму, когда телескоп менял положение. Предела для металлических зеркал достиг в Ирландии У.Парсонс (лорд Росс), создавший рефлектор диаметром 1,8 м для своей домашней обсерватории.

Организовав Йеркскую обсерваторию, Хейл развил бурную деятельность по привлечению средств из различных источников, включая стального магната А.Карнеги, для строительства обсерватории в наилучшем для наблюдений месте Калифорнии. Оснащенная несколькими солнечными телескопами конструкции Хейла и 152-см рефлектором, обсерватория Маунт-Вилсон в горах Сан-Габриель к северу от Пасадины (шт. Калифорния) вскоре стала астрономической меккой.

Приобретя необходимый опыт, Хейл организовал создание рефлектора невиданного размера. Названный в честь основного спонсора, 254-см (100-дюймовый) телескоп им. Хукера вступил в строй в 1917; но прежде пришлось преодолеть множество инженерных проблем, поначалу казавшихся неразрешимыми. Первой из них была отливка стеклянного диска нужного размера и его медленное охлаждение для получения высокого качества стекла. Шлифовка и полировка зеркала для придания ему необходимой формы заняла более шести лет и потребовала создания уникальных станков. Заключительный этап полировки и проверки зеркала проводили в специальном помещении с идеальной чистотой и контролем температуры. Механизмы телескопа, здание и купол его башни, сооруженной на вершине горы Вилсона (Маунт-Вилсон) высотой 1700 м, считались инженерным чудом того времени.

Вдохновленный прекрасной работой 254-см прибора, Хейл посвятил остаток жизни созданию гигантского 508-см (200-дюймового) телескопа. Спустя 10 лет после его смерти и из-за задержки, вызванной Второй мировой войной, телескоп им. Хейла вступил в строй в 1948 на вершине 1700-метровой горы Паломар (Маунт-Паломар), в 64 км к северо-востоку от Сан-Диего (шт. Калифорния). Это было научно-техническое чудо тех дней. Почти 30 лет этот телескоп оставался крупнейшим в мире, и многие астрономы и инженеры считали, что он никогда не будет превзойден.

Но появление компьютеров способствовало дальнейшему расширению строительства телескопов. В 1976 на 2100-метровой горе Семиродники у станицы Зеленчукская (Сев. Кавказ, Россия) начал работать 6-метровый телескоп БТА (Большой телескоп азимутальный), демонстрируя практический предел технологии «толстого и прочного» зеркала.

Путь строительства крупных зеркал, способных собирать больше света, а значит, видеть дальше и лучше, лежит через новые технологии: в последние годы развиваются методы изготовления тонких и сборных зеркал. Тонкие зеркала диаметром 8,2 м (при толщине ок. 20 см) уже работают на телескопах Южной обсерватории в Чили. Их форму контролирует сложная система механических «пальцев», управляемых компьютером. Успех этой технологии привел к разработке нескольких подобных проектов в разных странах.

Для проверки идеи составного зеркала в Смитсоновской астрофизической обсерватории в 1979 построили телескоп с объективом из шести 183-см зеркал, по площади эквивалентных одному 4,5-метровому зеркалу. Этот многозеркальный телескоп, установленный на горе Хопкинс в 50 км к югу от Тусона (шт. Аризона), оказался весьма эффективен, и данный подход использовали при строительстве двух 10-метровых телескопов им. У.Кека на обсерватории Мауна-Кеа (о. Гавайи). Каждое гигантское зеркало составлено из 36 шестиугольных сегментов по 183 см в поперечнике, управляемых компьютером для получения единого изображения. Хотя качество изображений пока невысокое, но удается получать спектры очень далеких и слабых объектов, недоступных другим телескопам. Поэтому в начале 2000-х годов планируется ввести в строй еще несколько многозеркальных телескопов с эффективными апертурами 9–25 м.

В сочетании в рефлекторами большого диаметра фотография и спектрограф позволили заняться изучением слабых объектов. В 1920-х годов с помощью 254-см телескопа обсерватории Маунт-Вилсон Э.Хаббл (1889–1953) классифицировал слабые туманности и доказал, что многие из них являются гигантскими галактиками, подобными Млечному Пути. Кроме того, Хаббл открыл, что галактики стремительно разлетаются друг от друга. Это полностью изменило представления астрономов о строении и эволюции Вселенной, но лишь несколько обсерваторий, имевших мощные телескопы для наблюдения слабых далеких галактик, были в состоянии заниматься такими исследованиями (см. также КОСМОЛОГИЯ В АСТРОНОМИИ; ГАЛАКТИКИ; ХАББЛ, ЭДВИН ПАУЭЛЛ; ТУМАННОСТИ; .

В 20 в. были созданы детекторы инфракрасного излучения, приходящего от холодных звезд, из атмосфер и с поверхности планет. Визуальные наблюдения как недостаточно чувствительный и объективный измеритель блеска звезд были вытеснены вначале фотопластинкой, а затем электронными приборами (см. также СПЕКТРОСКОПИЯ) .

К 1990 NOAO имела на Китт-Пик 15 телескопов диаметром до 4 м. AURA также создала Межамериканскую обсерваторию в Сьерра-Тололо (Чилийские Анды) на высоте 2200 м, где с 1967 изучают южное небо. Кроме Грин-Бэнк, где установлен крупнейший радиотелескоп (диаметр 43 м) на экваториальной монтировке, NRAO имеет также 12-метровый телескоп миллиметрового диапазона на Китт-Пик и систему VLA (Very Large Array) из 27 радиотелескопов диаметрам по 25 м на пустынной равнине Сан-Огастин близ Сокорро (шт. Нью-Мексико). Крупной американской обсерваторией стал Национальный радио- и ионосферный центр на о.Пуэрто-Рико. Его радиотелескоп с крупнейшим в мире сферическим зеркалом диаметром 305 м неподвижно лежит в естественном углублении среди гор и используется для радио- и радиолокационной астрономии.

Постоянные сотрудники национальных обсерваторий следят за исправностью оборудования, разрабатывают новые приборы и проводят собственные исследовательские программы. Однако любой ученый может подать заявку на наблюдения и, если она одобрена комитетом координации научных исследований, получить время для работы на телескопе. Это позволяет ученым из небогатых учреждений использовать самое совершенное оборудование.

Первые карты южного неба составили английский астроном Э.Галлей, работавший с 1676 по 1678 на острове Св. Елены, и французский астроном Н.Лакайль, работавший с 1751 по 1753 на юге Африки. В 1820 Британское бюро долгот основало на мысе Доброй Надежды Королевскую обсерваторию, вначале оснастив ее лишь телескопом для астрометрических измерений, а затем – полным набором инструментов для разнообразных программ. В 1869 в Мельбурне (Австралия) был установлен 122-см рефлектор; позже его перевезли в Маунт-Стромло, где после 1905 стала расти астрофизическая обсерватория. В конце 20 в., когда условия для наблюдений на старых обсерваториях Северного полушария стали ухудшаться из-за сильной урбанизации, европейские страны начали активно строить обсерватории с крупными телескопами в Чили, Австралии, Центральной Азии, на Канарских и Гавайских островах.

Но постепенно этот стиль меняется. В поисках наиболее благоприятных мест для наблюдения обсерватории располагают в удаленных районах, где трудно жить постоянно. Приезжающие ученые остаются на обсерватории от нескольких дней до нескольких месяцев, чтобы провести конкретные наблюдения. Возможности современно электроники позволяют вести дистанционные наблюдения, вообще не посещая обсерваторию, или строить в труднодоступных местах полностью автоматические телескопы, самостоятельно работающие по намеченной программе.

Определенную специфику имеют наблюдения с помощью космических телескопов. Вначале многие астрономы, привыкшие самостоятельно работать с инструментом, чувствовали себя неуютно в рамках космической астрономии, отделенные от телескопа не только пространством, но и множеством инженеров и сложных инструкций. Однако в 1980-х годах на многих наземных обсерваториях управление телескопом перенесли с простых пультов, расположенных непосредственно у телескопа, в специальное помещение, начиненное компьютерами и порой находящееся в отдельном здании. Вместо того чтобы наводить на объект главный телескоп, глядя в укрепленный на нем небольшой телескоп-искатель и нажимая кнопки на небольшом ручном пульте, астроном теперь сидит перед экраном телегида и манипулирует джойстиком. Часто астроном просто отправляет через Интернет в обсерваторию подробную программу наблюдений и, когда они проведены, получает результаты прямо в свой компьютер. Поэтому стиль работы с наземными и космическими телескопами становится все более схожим.

В современных телескопах непосредственное визуальное наблюдение практически не применяется. В основном их используют для фотографирования небесных объектов или для регистрации их света электронными детекторами; при этом экспозиция иногда достигает нескольких часов. Все это время телескоп должен быть точно нацелен на объект. Поэтому с помощью часового механизма он с постоянной скоростью поворачивается вокруг часовой оси (параллельной оси вращения Земли) с востока на запад вслед за светилом, компенсируя этим вращение Земли с запада на восток. Вторая ось, перпендикулярная часовой, называется осью склонений; она служит для наведения телескопа в направлении север–юг. Такую конструкцию называют экваториальной монтировкой и используют почти для всех телескопов, за исключением самых крупных, для которых более компактной и дешевой оказалась альт-азимутальная монтировка. На ней телескоп следит за светилом, поворачиваясь одновременно с переменной скоростью вокруг двух осей – вертикальной и горизонтальной. Это значительно усложняет работу часового механизма, требуя компьютерного контроля.

Размер изображения зависит от фокусного расстояния объектива. У 102-см Йеркского рефрактора фокусное расстояние составляет 19 м, поэтому диаметр лунного диска в его фокусе около 17 см. Размер фотопластинок у этого телескопа 20

Наибольшее развитие метеорный патруль получил в виде трех «болидных сетей» – в США, Канаде и Европе. Например, Прерийная сеть Смитсоновской обсерватории (США) для фотографирования ярких метеоров – болидов – использовала 2,5-см автоматические камеры на 16 станциях, размещенных на расстоянии 260 км вокруг Линкольна (шт. Небраска). С 1963 развивалась Чешская болидная сеть, превратившаяся позже в Европейскую сеть из 43 станций на территориях Чехии, Словакии, Германии, Бельгии, Нидерландов, Австрии и Швейцарии. Ныне это единственная действующая болидная сеть. Ее станции оснащены камерами типа «рыбий глаз», позволяющими фотографировать сразу всю полусферу неба. С помощью болидных сетей несколько раз удалось найти выпавшие на землю метеориты и восстановить их орбиту до столкновения с Землей.

Большой интерес представляет горячая разреженная область солнечной атмосферы – корона, которая обычно видна лишь в моменты полных солнечных затмений. Однако на некоторых высокогорных обсерваториях созданы специальные телескопы – внезатменные коронографы, в которых маленькая заслонка («искусственная Луна») закрывает яркий диск Солнца, позволяя наблюдать его корону в любое время. Такие наблюдения проводят на о.Капри (Италия), в обсерватория Сакраменто-Пик (шт. Нью Мексико, США), Пик-дю-Миди (французские Пиренеи) и других.

С помощью спектрографа, помещенного в фокусе телескопа, за десятки минут экспозиции можно получить детальный спектр лишь одной звезды. Для массового изучения спектров звезд перед объективом широкоугольной (шмидтовской или максутовской) камеры помещают большую призму. При этом на фотопластинке получается участок неба, где каждое изображение звезды представлено ее спектром, качество которого невысоко, но достаточно для массового изучения звезд. Такие наблюдения многие годы проводятся в обсерватории Мичиганского университета (США) и в Абастуманской обсерватории (Грузия). Недавно созданы оптоволоконные спектрографы: в фокусе телескопа размещают световоды; каждый из них одним концом устанавливают на изображение звезды, а другим – на щель спектрографа. Так за одну экспозицию можно получить детальные спектры сотен звезд.

Пропуская свет звезды через различные светофильтры и измеряя его яркость, можно определить цвет звезды, который указывает на температуру ее поверхности (чем голубее, тем горячее) и количество межзвездной пыли, лежащей между звездой и наблюдателем (чем больше пыли, тем краснее звезда).

Многие звезды периодически или хаотически меняют свою яркость – их называют переменными. Изменения яркости, связанные с колебаниями поверхности звезды или с взаимными затмениями компонентов двойных систем, многое говорят о внутреннем строении звезд. Исследуя переменные звезды, важно иметь длительные и плотные ряды наблюдений. Поэтому астрономы часто привлекают к этой работе любителей: даже глазомерные оценки яркости звезд в бинокль или небольшой телескоп имеют научную ценность. Любители астрономии часто объединяются в клубы для совместных наблюдений. Кроме изучения переменных звезд, они нередко открывают кометы и вспышки новых звезд, чем также вносят заметный вклад в астрономию.

Слабые звезды изучают только с помощью крупных телескопов с фотометрами. Например, телескоп диаметром 1 м собирает света в 25 000 раз больше, чем зрачок человеческого глаза. Использование фотопластинки при длительной экспозиции повышает чувствительность системы еще в тысячи раз. Современные фотометры с электронными приемниками света, такими, как фотоэлектронный умножитель, электронно-оптический преобразователь или полупроводниковая ПЗС-матрица, в десятки раз чувствительнее фотопластинок и позволяют непосредственно записывать результаты измерения в память компьютера.

Принцип объединения нескольких антенн в систему используется и для параболических радиотелескопов: объединив сигналы, принятые от одного объекта несколькими антеннами, получают как бы один сигнал от эквивалентной по размеру одной гигантской антенны. Это существенно улучшает качество полученных радиоизображений. Такие системы называют радиоинтерферометрами, поскольку сигналы от разных антенн, складываясь, интерферируют между собой. Изображения от радиоинтерферометров по качеству не хуже оптических: наименьшие детали имеют размер около 1", а если объединить сигналы от антенн, находящихся на разных континентах, то размер наименьших деталей на изображении объекта может быть уменьшен еще в тысячи раз.

Собранный антенной сигнал детектируется и усиливается специальным приемником – радиометром, который обычно настроен на одну фиксированную частоту или меняет настройку в узкой полосе частот. Для уменьшения собственных шумов радиометры часто охлаждают до очень низкой температуры. Усиленный сигнал записывают на магнитофон или в компьютер. Мощность принятого сигнала обычно выражается в терминах «антенной температуры», как если бы на месте антенны находилось абсолютно черное тело данной температуры, выделяющее такую же мощность. Измерив мощность сигнала на разных частотах, строят радиоспектр, форма которого позволяет судить о механизме излучения и физической природе объекта.

Радиоастрономические наблюдения можно проводить ночью и днем, если не мешают помехи от промышленных объектов: искрящие электромоторы, широковещательные радиостанции, радары. По этой причине радиообсерватории обычно устраивают вдали от городов. Особых требований к качеству атмосферы у радиоастрономов нет, но при наблюдении на волнах короче 3 см атмосфера становится помехой, поэтому коротковолновые антенны предпочитают ставить высоко в горах.

Некоторые радиотелескопы используют как радары, посылая мощный сигнал и принимая отраженный от объекта импульс. Это позволяет точно определять расстояние до планет и астероидов, измерять их скорость и даже строить карту поверхности. Именно так были получены карты поверхности Венеры, которая не видна в оптике сквозь ее плотную атмосферу. См. также РАДИОАСТРОНОМИЯ; РАДИОЛОКАЦИОННАЯ АСТРОНОМИЯ.

Замечательным открытием было обнаруженное в Лейденской обсерватории (Нидерланды) излучение межзвездного водорода на волне 21 см. Затем по радиолиниям в межзвездной среде были найдены десятки других атомов и сложных молекул, включая органические. Особенно интенсивно молекулы излучают на миллиметровых волнах, для приема которых создаются специальные параболические антенны с высокоточной поверхностью.

Сначала в Кембриджской радиообсерватории (Англия), а затем и в других с начала 1950-х годов проводятся систематические обзоры всего неба для выявления радиоисточников. Некоторые из них совпадают с известными оптическими объектами, но многие не имеют аналогов в других диапазонах излучения и, по-видимому, являются очень далекими объектами. В начале 1960-х годов, обнаружив совпадающие с радиоисточниками слабые звездообразные объекты, астрономы открыли квазары – очень далекие галактики с невероятно активными ядрами.

Время от времени на некоторых радиотелескопах предпринимаются попытки поиска сигналов от внеземных цивилизаций. Первым проектом такого рода был проект Национальной радиоастрономической обсерватории США в 1960 по поиску сигналов от планет ближайших звезд. Как и все последующие поиски, он принес отрицательный результат.

Вначале разработкой приборов для астрономических спутников и анализом полученных данных занимались определенные группы ученых. Но по мере роста продуктивности космических телескопов сложилась система сотрудничества, аналогичная принятой в национальных обсерваториях. Например, Космический телескоп «Хаббл» (США) доступен любому астроному мира: заявки на наблюдения принимают и оценивают, наиболее достойные из них осуществляют и результаты передают ученому для анализа. Эту деятельность организует Институт космического телескопа (

Интересно, когда возникла астрономия? Точно на этот вопрос не ответит никто. Вернее, астрономия сопутствовала человеку всегда. Восходы и заходы Солнца определяют ритм жизни, являющийся биологическим ритмом человека. Распорядок жизни скотоводческих народов определялся сменой фаз Луны, земледельческих – сменой времён года. Ночное небо, положение звёзд на нём, изменение положений – всё это подмечалось ещё в те времена, от которых не осталось каких – либо письменных свидетельств. Тем не менее, именно задачи практики – в первую очередь ориентировка во времени и ориентировка в пространстве – явились стимулом для возникновения астрономических знаний.

Меня заинтересовал вопрос: где и как древние учёные получали эти знания, строили ли они специальные сооружения для наблюдений за звёздным небом? Оказалось, что строили. Также интересно было узнать о знаменитых обсерваториях мира, об истории их создания и об учёных, которые в них работали.

Например, в Древнем Египте учёные для астрономических наблюдений располагались на вершинах или ступенях высоких пирамид. Эти наблюдения были вызваны практической необходимостью. Население Древнего Египта – это земледельческие народы, уровень жизни которых зависел от сбора урожая. Обычно с марта начинался период засухи, длящейся около четырёх месяцев. В конце июня далеко на юге, в районе озера Виктория, начинались обильные дожди. Потоки воды устремлялись в реку Нил, ширина которой в это время достигала 20 км. Тогда египтяне уходили из долины Нила на близлежащие возвышенности, а когда Нил входил в обычное своё русло, в плодородной, увлажненной его долине начинался сев.

Проходило ещё четыре месяца, и жители собирали обильный урожай. Очень важно было вовремя узнать, когда начнется разлив Нила. История повествует, что ещё 6000 лет назад египетские жрецы умели это делать. С пирамид или других высоких мест они старались заметить утром на востоке в лучах зари первое появление самой яркой звезды Сотис, которую мы теперь называем Сириусом. До этого примерно в течение семидесяти дней Сириус – украшение ночного неба – был невидим. Первое же утреннее появление Сириуса для египтян было сигналом того, что наступает время разлива Нила и надо уходить от его берегов.

Но не только пирамиды служили для астрономических наблюдений. В городе Луксоре находится известная древняя крепость Карнак. Там, недалеко от большого храма Амона – Ра, расположено небольшое святилище Ра – Горахте, что переводится как «Солнце, сияющее над краем неба». Название это дано не случайно. Если в день зимнего солнцестояния наблюдатель стоит у алтаря в зале, который носит название «Высокий покой Солнца», и смотрит в направлении входа в здание, он видит восход Солнца в этот единственный день года.

Есть и ещё один Карнак – приморский городок во Франции, на Южном побережье Бретани. Случайно или нет совпадение египетского и французского названий, но в окрестностях Карнака бретанского тоже обнаружено несколько древнейших обсерваторий. Эти обсерватории сооружены из огромных камней. Один из них – Камень Фей – тысячи лет возвышался над землёй. Его длина 22.5 метра, а вес – 330 тонн. Карнакские камни обозначают направления на точки неба, в которых бывает виден заход Солнца в день зимнего солнцестояния.

Древнейшими астрономическими обсерваториями доисторичес– кого периода считаются некоторые загадочные сооружения на Британских островах. Самая впечатляющая и наиболее подробно исследованная обсерватория – Стоунхендж в Англии. Это сооружение состоит из четырёх больших каменных кругов. В центре находится та называемый «алтарный камень» пяти - метровой длины. Его окружает целая система кольцевых и дугообраз – ных ограждений и арок высотой до 7.2 метра и весом до 25 тонн. Внутри кольца стояло пять каменных арок в виде подковы, вогнутостью обращённой на северо – восток. Каждая из глыб весила около 50 тонн. Каждая арка состояла из двух камней, служивших опорами, и камня, перекрывавшего их сверху. Такая конструкция получила название «трилит». Сейчас сохранилось только три таких трилита. Вход в Стоунхендж находится на северо-востоке. В направлении входа стоит каменный столб, наклонённый к центру круга – Пяточный камень. Предполагают, что он служил ориентиром, соответствующим восходу Солнца в день летнего Солнцестояния.

Стоунхендж был одновременно храмом и прообразом астрономической обсерватории. Щели каменных арок служили визирами, строго фиксировавшими направления из центра сооружения в различные точки на горизонте. Древние наблюдатели фиксировали точки восходов и заходов Солнца и Луны, определяли и предсказывали наступление дней летнего и зимнего солнцестояния, весеннего и осеннего равноденствия и, возможно, пытались предсказывать лунные и солнечные затмения. Как храм Стоунхендж служил величественным символом, местом религиозных церемоний, как астрономический инструмент – как бы гигантской вычислительной машиной, позволявшей жрецам – служителям храма предсказывать смену времён года. В целом Стоунхендж представляет собой величественное и, по-видимому, в древности красивое сооружение.

Перенесемся теперь мысленно в XV век н. э. Около 1425 года в окрестностях Самарканда было завершено строительство величайшей в мире обсерватории. Она была создана по замыслу правителя обширной области Средней Азии, астронома – Мухаммеда - Тарагай Улугбека. Улугбек мечтал проверить старые звёздные каталоги и внести в них свои исправления.

Обсерватория Улугбека уникальна. Цилиндрическое трёхэтажное здание со множеством помещений имело высоту около 50 метров. Его цоколь был украшен яркой мозаикой, а на внутренних стенах здания виднелись изображения небесных сфер. С крыши обсерватории виднелся открытый горизонт.

В специально вырытой махте разместился колоссальный секстант Фархи – шестидесятиг-радусная дуга, выложенная мраморными плитами, имеющая радиус около 40 метров. Такого инструмента история астрономии ещё не знала. С помощью уникального прибора, ориентированного по меридиану, Улугбек с помощниками вёл наблюдения за Солнцем, планетами и некоторыми звёздами. В те времена Самарканд стал астрономической столицей мира, а слава Улугбека перешагнула далеко за границы Азии.

Наблюдения Улугбека дали результаты. В 1437 году он закончил основную работу по составлению звёздного каталога, включающего сведения о 1019 звёздах. В обсерватории Улугбека впервые была измерена важнейшая астрономическая величина – наклон эклиптики к экватору, составлены астрономические таблицы для звёзд и планет, определены географические координаты различных мест Средней Азии. Улугбеком написана теория затмений.

В Самаркандской обсерватории вместе с учёным работали многие астрономы и математики. Фактически при этом учреждении образовалось настоящее научное общество. И трудно сказать, какие бы идеи родились в нём, получи оно возможность развиваться дальше. Но в результате одного из заговоров Улугбека убили, а обсерваторию разрушили. Ученики учёного спасли только рукописи. Про него говорили, что он «протянул руку к наукам и добился многого. Перед его глазами небо стало близким и опустилось вниз».

Лишь в 1908 году археолог В. М. Вяткин нашёл остатки обсерва - тории, а в 1948 году благодаря усилиям В.А. Шишкина она была раскопана и частично реставрирована. Сохранившаяся часть обсерватории является уникальным архитектурным и историческим памятником и тщательно охраняется. Рядом с обсерваторией был создан музей Улугбека.

Точность измерения, достигнутая Улугбеком, оставалась непревзойдённой более века. Но в 1546 году в Дании родился мальчик, которому суждено было достичь ещё более высоких вершин в дотелескопической астрономии. Звали его Тихо Браге. Он верил астрологам и даже сам пытался предсказывать будущее по звёздам. Однако научные интересы одержали победу над заблуждениями. В 1563 году Тихо приступил к первым самостоятельным астрономическим наблюдениям. Широкую известность ему принёс трактат о Новой звезде 1572 года, которую он обнаружил в созвездии Кассиопеи.

В 1576 году датский король отвёл Тихо остров Вен около берегов Швеции для строительства там большой астрономической обсерватории. На средства, отпущенные королём, Тихо в 1584 году соорудил две обсерватории, внешне похожие на роскошные замки. Одну из них Тихо назвал Ураниборг, то есть замком Урании, музы астрономии, вторая получила наименование Стьернеборг – «звёздный замок». На острове Вен находились мастерские, где под руководством Тихо изготовляли изуми – тельные по точности угломерные астрономические инструменты.

Двадцать один год продолжалась деятельность Тихо на острове. Ему удалось открыть новые, неизвестные ранее неравенства в движе-нии Луны. Им составлены таблицы видимого движения Солнца и планет, более точные, чем раньше. Замечателен звёздный каталог, на создание которого датский астроном затратил 7 лет. По количеству звёзд (777) каталог Тихо уступает каталогам Гиппарха и Улугбека. Но зато координаты звёзд Тихо измерил с большей точностью, чем его предшественники. Этот труд ознаменовал собой начало новой эры в астрологии – эры точности. Он не дожил всего лишь несколько лет до того момента, когда был изобретён телескоп, значительно расширивший возможности астрономии. Говорят, что последними его словами перед кончиной были: «Кажется, жизнь моя не была бесцельной». Счастлив человек, который может такими словами подытожить свой жизненный путь.

Во второй половине XVII и в начале XVIII веков в Европе одна за другой стали возникать научные обсерватории. Выдающиеся географические открытия, морские и сухопутные путешествия потребовали более точного определения размеров земного шара, новых способов определения времени и координат на суше и на море.

И вот со второй половины XVII века в Европе, в основном по ини-циативе выдающихся учёных, начали создаваться государственные астрономические обсерватории. Первой из них была обсерватория в Копенгагене. Строилась она с 1637 по 1656 годы, но в 1728 году сгорела.

По инициативе Ж. Пикара французский король Людовик XIV, король – «Солнце», любитель балов и войн, выделил средства для постройки Парижской обсерватории. Её строительство было начато в 1667 году и продолжалось до 1671 года. Получилось величественное здание, напоминающее замок, с наблюдательными площадками сверху. По предложению Пикара, на пост директора обсерватории был приглашён Жан Доминик Кассини, уже зарекомендовавший себя как опытный наблюдатель и талантливый практик. Такие качества директора Парижской обсерватории сыграли огромную роль в её становлении и развитии. Астрономом были обнаружены 4 спутника Сатурна: Япет, Рея, Тетис и Диона. Мастерство наблюдателя позволило Кассини выявить, что кольцо Сатурна состоит из 2-х частей, разделённых тёмной полосой. Это деление получило название «щель Кассини».

Жан Доминик Кассини и астроном Жан Пикар в 1672-1674 годах создали первую современную карту Франции. Полученные значения отличались высокой точностью. В результате западное побережье Франции оказалось почти на 100 км ближе к Парижу, чем на старых картах. Рассказывают, что по этому поводу король Людовик XIV шутливо посетовал – «Мол, по милости топографов территория страны уменьшилась в большей степени, чем увеличила её королевская армия».

История Парижской обсерватории неразрывно связана с именем великого датчанина - Оле Кристенсена Рёмера, приглашённого Ж. Пикаром для работы в Парижской обсерватории. Астроном доказал по наблюдениям затмений спутника Юпитера, конечность скорости света и измерил её значение – 210000 км /с. Это открытие, сделанное в 1675 году, принесло Рёмеру мировую известность и позволило ему стать членом Парижской академии наук.

В создании обсерватории активно участвовал голландский астроном Христиан Гюйгенс. Этот учёный известен многими достижениями. В частности он открыл спутник Сатурна Титан – один из самых больших спутников в солнечной системе; обнаружил полярные шапки на Марсе и полосы на Юпитере. Кроме того, Гюйгенс изобрёл окуляр, который сейчас носит его имя, и создал точные часы – хронометр.

Астроном и картограф Жозеф Никола Делиль работал в Парижской обсерватории помощником Жана Доминика Кассини. В основном он занимался изучением комет, руководил наблюдениями прохождения Венеры по диску Солнца. Такие наблюдения помогли узнать о существова-нии атмосферы у этой планеты, а главное – уточнить астрономическую единицу – расстояние до Солнца. В 1761 году Делиль был приглашён царём Петром I в Россию.

Шарль Месье в юности получил только начальное образование. Математику и астрономию он позже изучил самостоятельно и стал опытным наблюдателем. С 1755 года работая в Парижской обсерватории, Месье систематически вёл поиски новых комет. Труды астронома увенчались успехом: с 1763 по 1802 годы он открыл 14 комет, а всего наблюдал 41.

Месье составил первый в истории астрономии каталог туманностей и звёздных скоплений – типовые наименования, введённые им, используются до настоящего времени.

Доминик Франсуа Араго – директор Парижской обсерватории с 1830 года. Этот астроном впервые изучил поляризацию излучения солнечной короны, кометных хвостов.

Араго был талантливым популяризатором науки и с 1813 по 1846 годы регулярно читал в Парижской обсерватории лекции для широкой публики.

Никола Луи де Лакайль, сотрудник этой обсерватории с 1736 года, организовал экспедицию в Южную Африку. Там, на мысе Доброй На-дежды, были проведены наблюдения звёзд Южного полушария. В результате на звёздной карте появились названия более 10 тысяч новых светил. Лакайль завершил деление южного неба, выделив 14 созвездий, которым дал названия. В 1763 году был опубликован первый каталог звёзд Южного полушария, автором которого считается Лакайль.

Единицы измерения массы (килограмм) и длины (метр) были определены в Парижской обсерватории.

В настоящее время обсерватория имеет три научные базы: Париж, астрофизический отдел в Медоне (Альпы) и радиоастрономическую базу в Нанси. Здесь работают более 700 учёных и техников.

Королевская Гринвичская обсерватория в Великобритании – самая известная в мире. Этому факту она обязана тем, что через ось пассажного инструмента, установленного на ней, проходит «гринвичский меридиан» - нулевой меридиан отсчёта долгот на земле.

Основание Гринвичской обсерватории было положено в 1675 году указом короля Карла II,которым предписывалось построить её в королевском парке близ замка в Гринвиче «на самом высоком холме». Англия в XVII веке становилась «королевой морей», расширяла свои владения, основой развития страны были завоевания далёких колоний и торговля, а стало быть – мореплавание. Поэтому строительство Гринвичской обсерватории обосновывалось прежде всего необходимостью определять долготу места при навигации.

Король поручил столь ответственное дело замечательному архитектору и астроному – любителю Кристоферу Рену, который активно занимался перестройкой Лондона после пожара 1666 года. Пришлось Рену прервать работу по реконструкции знаменитого собора Святого Павла, и буквально за год он спроектировал и построил обсерваторию.

Согласно указу короля, директор обсерватории должен был носить титул Королевского астронома, и эта традиция сохранилась до сих пор. Первым Королевским астрономом стал Джон Флемстид. С 1675 года он руководил работой по оборудованию обсерватории, а также выполнял астрономические наблюдения. Последнее было более приятным занятием, поскольку денег на приобретение инструментов Флемстиду не выделяли, и он тратил полученное от отца наследство. Помогали обсерватории меценаты – богатые друзья директора и любители астрономии. Огромную услугу оказал Флемстиду друг Рена, великий учёный и изобретатель Роберт Гук, - он изготовил и подарил обсерватории несколько приборов. Флемстид был прирождённым наблюдателем – упорным, целеустремлённым и аккуратным. После открытия обсерватории он начал регулярные наблюдения объектов Солнечной системы. Начатые Флемстидом в год открытия обсерватории наблюдения длились более 12 лет, а последующие годы он работал над составлением звёздного каталога. Около 20 тысяч измерений было проведено и обработано с небывалой точностью – 10 угловых секунд. Кроме имевшихся в то время буквенных обозначений, Флемстид ввёл и цифровые: всем звёздам каталога были присвоены номера в возрастания их прямых восхождений. Эта система обозначений дожила до нашего времени, она используется в звёздных атласах, помогая отыскать нужные для наблюдений объекты.

Каталог Флемстида вышел в свет в 1725 году, уже после смерти замечательного астронома. Он содержал 2935 звёзд и полностью занял третий том издаваемой Флемстидом «Британской истории неба», где автор собрал и описал все наблюдения, сделанные до него и за всю его жизнь.

Вторым Королевским астрономом стал Эдмунд Галлей. В «Очерке кометной астрономии» (1705г.) Галлей рассказал о том, как его поразило сходство орбит комет, сиявших на небе в 1531, 1607 и 1682 годах. Подсчитав, что появляются эти небесные тела с завидно точной периодичностью – через 75-76 лет, учёный сделал вывод: три «космические гостьи» на самом деле являются одной и той же кометой. Галлей объяснил небольшую разницу в промежутках времени между её появлениями возмущениями от больших планет, мимо которых комета проходила, и даже отважился предсказать следующее появление «хвостатой звезды»: конец 1758 г. – начало 1759 года. Астроном умер за 16 лет до этого срока, так и не узнав о том, как блестяще подтвердились его расчёты. Комета засияла на Рождество 1758 года, а потом её наблюдали ещё много раз. Астрономы по справедливости присвоили этому космическому объекту имя учёного – она называется «кометой Галлея».

Уже в конце XIX – начале XX в. Английские астрономы поняли, что климатические условия страны не позволят им удержать высокий уровень наблюдений в Гринвичской обсерватории. Начались поиски других мест, где можно было бы установить новейшие мощные и высокоточные телескопы. Прекрасно работала обсерватория близ мыса Доброй Надежды в Африке, но там можно было наблюдать исключительно южное небо. Поэтому в 1954 году при десятом Королевском астрономе – а им стал замечательный учёный и популяризатор науки Хэролд Спенсер-Джонс – был осуществлён перевод обсерватории в Херстмонсо и начато строительство новой обсерватории на Канарских островах, на острове Ла-Пальма.

С переводом в Херстмонсо славная история Гринвичской Королевской обсерватории закончилась. В настоящее время она передана Оксфордскому университету, с которым была тесно связана все 300 лет своего существования, и является музеем истории мировой астрономии.

После создания Парижской и Гринвичской обсерваторий государственные обсерватории стали строиться во многих странах Европы. Одной из первых была построена прекрасно оснащённая обсерватория Петербургской академии наук. Пример этих обсерваторий характерен тем, что наглядно показывает, насколько задачи обсерваторий и само их возникновение было обусловлено практическими потребностями общества.

Звёздное небо было полно нераскрытых тайн, и оно постепенно раскрывало их терпеливым и внимательным наблюдателям. Происходил процесс познания окружающей Землю Вселенной.

Начало XVIII века – переломный момент в русской истории. В это время усиливается интерес к вопросам естествознания, обусловленный экономическим развитием государства и ростом потребностей в научных и технических знаниях. Интенсивно развиваются торговые связи России с другими государствами, укрепляется сельское хозяйство, возникает потребность в освоении новых земель. Путешествия русских землепроходцев способствуют подъёму географической науки, картографии, а следовательно, и практической астрономии. Всё это в совокупности с проводимыми реформами подготовило интенсивное развитие астрономических знаний в России уже в первой четверти VIII века, ещё до учреждения Петром I Академии наук.

Стремление Петра к превращению страны в сильную морскую державу, к увеличению её военной мощи стало дополнительным стимулом развития астрономии. Следует заметить, что перед Европой никогда не стояли такие грандиозные задачи, как перед Россией. Территории Франции, Англии и Германии не шли ни в какое сравнение с пространствами Европы и Азии, которые предстояло освоить и «положить на карту» русским исследователям.

В 1690 году в Холмогорах на Северной Двине, вблизи Архангельска, возникает первая в России астрономическая обсерватория, основанная архиепископом Афанасием (в миру Алексеем Артемьевичем Любимовым). Алексей Артемьевич был одним из образованнейших людей своего времени, знал 24 иностранных языка и обладал огромной властью в своей вотчине. В обсерватории имелись зрительные трубы и угломерные инструменты. Архиепископ лично производил астрономические и метеорологические наблюдения.

Пётр I, много сделавший для развития наук и искусства в России, интересовался и астрономией. Уже в возрасте 16 лет русский царь практически овладел навыками измерений с помощью такого инструмента, как астролябия, и хорошо понимал значение астрономии для мореплавания. Ещё во время своего путешествия по Европе Пётр посетил Гринвичскую и Копенгагенскую обсерватории. В «Истории неба» Флемстида сохранились записи о двух посещениях Петром I Гринвичской обсерватории. Сохранились сведения о том, что Пётр I, будучи в Англии, вёл длительные беседы с Эдмундом Галлеем и даже приглашал его в Россию для организации специальной школы и преподавания астрономии.

Верным сподвижником Петра I, сопровождавшим царя во многих военных походах, был один из самых образованных людей своего времени Яков Брюс. Он основал первое учебное заведение в России, в котором начали преподавать астрономию, - «навигацкую школу». Находилась школа в Сухаревой башне, которая, к сожалению, была беспощадно снесена в 30-е годы XX века.

В 1712 году в школе обучалось 517 человек. Перед первыми русскими геодезистами, постигавшими тайны наук в «навигацкой школе», стояла огромная задача. Предстояло обозначить на карте точное положение населенных пунктов, рек и гор не только пространства центральной России, но и обширных территорий, присоединённых к ней в XVII веке и начале XVIII века. Эта трудная работа, выполненная в течение нескольких десятилетий, стала значительным вкладом в мировую науку.

Начало нового периода в развитии астрономической науки тесно связано с учреждением Академии наук. Она была создана по инициативе Петра I, но открылась только в 1725 году, уже после его смерти.

В 1725 году из Парижа в Петербург прибыл французский астроном Жозеф Никола Делиль, приглашенный в качестве академика по астрономии. В башне здания академии наук, расположенного на набережной Невы, Делиль устроил обсерваторию, которую оборудовал приборами, заказанными ещё Петром I. Для наблюдений небесных светил использовались квадранты, секстант, a также отражательные телескопы с зеркалами, зрительные трубы для наблюдений Луны, планет и Солнца. В то время обсерватория считалась одной из самых лучших в Европе.

Делиль положил начало систематическим наблюдениям и точным геодезическим работам в России. За 6 лет под его руководством было составлено 19 больших карт Европейской России и Сибири, основанных на 62 пунктах с астрономически определёнными координатами.

Известным любителем астрономии петровской эпохи был вице-президент Синода архиепископ Феофан Прокопович. Он имел свои собственные инструменты – квадрант радиусом 3 фута и секстант в 7 футов. А также, пользуясь своим высоким положением, в 1736 году брал себе на время телескоп из обсерватории Академии наук. Наблюдения Прокопович проводил не только на своей усадьбе, но и на обсерватории, устроенной А. Д. Меньшико-вым в Ораниенбауме.

На рубеже ХIХ-ХХ веков неоценимый вклад в науку сделал любитель астрономии Василий Павлович Энгельгардт, уроженец Смоленска, юрист по образованию. Он с детства увлекался астрономией, а в 1850-м начал самостоятельно изучать ее. В 70-х годах ХIХ века Энгельгардт уехал в Дрезден, где не только всячески пропагандировал музыку великого русского композитора Глинки и издавал партитуры его опер, но в 1879 году построил обсерваторию. Он имел один из крупнейших - третий в мире в то время - рефрактор диаметром 12" (31 см) и за 18 лет один, без помощников, провел огромное число наблюдений. Эти наблюдения на его же средства обрабатывались в России и были изданы в трех томах в 1886-95 гг. Перечень его интересов очень обширен - это 50 комет, 70 астероидов, 400 туманностей, 829 звезд из каталога Брадлея.

Энгельгардт был удостоен званий члена-корреспондента Императорской Академии Наук (в Петербурге), доктора астрономии и почетного члена Казанского университета, доктора философии университета в Риме и др. В конце жизни, когда ему было уже под 70, Энгельгардт решил передать все инструменты на родину, в Россию - Казанскому университету. Обсерватория под Казанью строилась при его активном участии и была открыта в 1901 году. Она до сих пор носит имя этого любителя, стоявшего вровень с профессиональными астрономами своего времени.

Начало XIX века ознаменовалось в России основанием ряда университетов. Если до этого в стране действовал один университет, Московский, то уже в первой половине столетия открылись Дерптский, Казанский, Харьковский, Петербургский и Киевский. Именно университеты сыграли решающую роль в развитии российской астрономии. Но самое почётное место эта древнейшая наука заняла в Дерптском университете.

Здесь начиналась славная деятельность выдающегося астронома XIX века Василия Яковлевича Струве. Вершиной его деятельности является создание Пулковской обсерватории. В 1832 году Струве был произведён в действительные члены Академии наук, а годом позже стал директором задуманной, но ещё не созданной обсерватории. Местом для будущей обсерватории Струве выбрал Пулковскую гору, холм, расположенный в непосредственной близости от Петербурга, немного южнее города. По требованиям, предъявляемым к условиям астрономических наблюдений в Северном полушарии Земли, южная сторона должна быть «чистой» - неподсвеченной городскими огнями. Строительство обсерватории началось в 1834 году, и через 5 лет, в 1839 году, в присутствии видных учёных и иностранных послов состоялось её торжественное открытие.

Прошло немного времени, и Пулковская обсерватория стала образцовой среди подобных астрономических заведений Европы. Сбылось пророчество великого Ломоносова о том, что «славнейшая из

муз Урания утвердит преимущественно жилище своё в нашем Отечестве».

Главной задачей, которую ставили перед собой сотрудники Пулковской обсерватории, было существенно повысить точность определения положения звёзд, то есть новая обсерватория задумывалась как астрометрическая.

Выполнение программы наблюдений было возложено на директора обсерватории, Струве, и четырёх астрономов, в том числе и на сына Василия Яковлевича – Отто Струве.

Уже через 30 лет после своего основания Пулковская обсерватория снискала всемирную славу «астрономической столицы мира».

Пулковская обсерватория владела богатейшей библиотекой, одной из лучших в мире, - подлинной сокровищницей мировой астрономической литературы. Уже к концу первых 25 лет существования обсерватории каталог библиотеки насчитывал около 20 тысяч названий.

В конце прошлого века стало, что расположение обсерваторий вблизи больших городов создаёт большие трудности для астрономических наблюдений. Особенно неудобны они для астрофизических исследований. В начале XX века пулковские астрономы пришли к решению о создании астрофизического отделения где-нибудь на юге, лучше в Крыму, где климатические условия позволили бы вести наблюдения в течение всего года. В 1906 году в Крым были направлены сотрудники Пулковской обсерватории А. П. Ганский, выдающийся исследователь Солнца, и Г. А. Тихов, в будущем выдающийся исследователь Марса. На горе Кошка, немного выше Симеиза, они неожиданно обнаружили две готовые астрономические башни с куполами, хотя и без телескопов. Оказалось, что эта небольшая обсерватория принадлежит любителю астрономии Н. С. Мальцову. После необходимой переписки Н. С. Мальцов предложил свою обсерваторию в дар Пулковской обсерватории для создания там её южного астрофизического отделения, а в придачу выкупил близлежащие участки земли, чтобы астрономы не испытывали никаких затруднений в будущем. Официальное оформление Симеизской обсерватории как филиала Пулковской обсерватории состоялось в 1912 году. Сам Мальцов после революции проживал во Франции. В 1929 году директор Симеизской обсерватории Неуймин обратился к Мальцову с просьбой написать автобиографию, на что тот ответил отказом: «Я не вижу в своей жизни ничего примечательного, кроме одного эпизода – принятие Пулковской обсерваторией моего дара. Это событие я считаю для себя огромной честью».

В 1908 году с помощью установленного астрографа начались регулярные наблюдения малых планет и переменных звёзд. К 1925 году были открыты малые планеты, комета и большое число переменных звёзд.

После Великой Октябрьской социалистической революции Симеизская обсерватория стала быстро расширяться. Увеличилось число научных сотрудников; среди них в 1925 году приехали в обсерваторию Г. А. Шайн и его жена П. Ф. Шайн. В те годы советские дипломаты, и в их числе выдающийся большевик Л. Б. Красин, добились от капиталистических государств выполнения поставок научного оборудования, заказанного Академией наук ещё до революции, и заключили новые договоры. Среди другого оборудования из Англии поступил 102-сантиметровый телескоп – крупнейший рефлектор своего времени в СССР. Под руководством Г. А. Шайна он был установлен на Симеизской обсерватории.

Этот рефлектор был снабжён спектрографом, с помощью которого начались спектральные наблюдения в целях изучения физической природы звёзд, их химического состава и происходящих в них процессов.

В 1932 году обсерватория получила фотогелиограф для фотографирования Солнца. Несколькими годами позже был установлен спектрогелиоскоп – инструмент для изучения поверхности Солнца в линии определённого химического элемента. Тем самым Симеизская обсерватория включилась в большую работу по изучению Солнца, явлений, протекающих на его поверхности.

Современные инструменты, актуальность научной тематики и энтузиазм учёных принесли Симеизской обсерватории международное признание. Но началась война. Учёные успели эвакуироваться, но немецко-фашистская оккупация нанесла огромный ущерб обсерватории. Здания обсерватории были сожжены, а оборудование расхищено или разрушено, погибла значительная часть уникальной библиотеки. После войны детали метрового телескопа в виде металлолома были обнаружены в Германии, а зеркало пострадало настолько, что восстановить его не представлялось возможным.

В 1944 году Симеизская обсерватория стала восстанавливаться, и в 1946 году на ней возобновились регулярные наблюдения. Обсерватория существует и поныне и принадлежит Украинской Академии наук.

Перед сотрудниками обсерватории снова встал вопрос, уже поднимавшийся перед войной, о необходимости поиска нового места для обсерватории, поскольку небольшая площадка на горе Кошка, где располагалась обсерватория, ограничивала возможность её дальнейшего расширения.

По результатам ряда астроклиматических экспедиций новое место для обсерватории было выбрано в горах, в 12 км к востоку от Бахчисарая, подальше от освещённых городов южного берега Крыма, от Севастополя и Симферополя. Принималось в расчёт и то, что вершины Яйлы защитят обсерваторию от неблагоприятных южных ветров. Здесь на небольшой плоской вершине, на высоте 600 м над уровнем м

В настоящее время научная деятельность Пулковской обсерватории идет по шести направлениям: небесная механика и звездная динамика; астрометрия; Солнце и солнечно-земные связи; физика и эволюция звезд; радиоастрономия; аппаратура и методика астрономических наблюдений.

Московская обсерватория была построена в 1831 году на окраине Москвы.

В начале ХХ века это было хорошо оснащенное астрономическое учреждение. Обсерватория имела меридианный круг, длиннофокусный астрограф (D = 38 cм, F = 6.4 м), широкоугольную экваториальную камеру (D = 16 см, F=0.82 м), пассажный инструмент и несколько небольших инструментов. На ней велись меридианные и фотографические определения положений звезд, поиски и исследования переменных звезд, изучение двойных звезд; изучалась изменяемость широты и методика астрофотометрических наблюдений.

На обсерватории работали выдающиеся ученые: Ф. А. Бредихин (1831-1904), В. К. Цераский (1849-1925), П. К. Штернберг (1865-1920).

Федор Александрович Бредихин (1831-1904) по окончании Московского университета был отправлен за границу и за 2 года превратился в астронома. Основная научная деятельность - изучение комет и по этой теме он защищает докторскую диссертацию.

Бредихин первым организует спектральные наблюдения в Московской обсерватории. Сначала - только Солнца. А затем и вся работа обсерватории пошла по астрофизическому руслу.

Русский астроном Аристарх Аполлонович Белопольский (1854-1934). Он родился в Москве, в 1877 г. закончил Московский университет.

Аристарху Аполлоновичу Белопольскому (1854-1934) по окончанию курса в Московском университете директор Московской астрономической обсерватории Ф. А. Бредихин предложил на лето заняться систематически фотографией солнечной поверхности при помощи фотогелиографа. И он согласился. Таким образом случайно А. А. Белопольский стал астрономом. Осенью он был представлен к оставлению при университете для подготовки к профессорскому званию по кафедре астрономии. В 1879 году Белопольский получил место сверхштатного ассистента при астрономической обсерватории. Занятия в обсерватории посвящены были систематическим исследованиям процессов на солнечной поверхности (пятна, протуберанцы) и астрометрии (меридианный круг).

В 1886 году он защитил диссертацию на степень магистра астрономии ("Пятна на Солнце и их движение").

Весь московский период научной работы Аристарха Аполлоновича протекал под руководством одного из основоположников отечественной и мировой астрофизики Ф. А. Бредихина.

Работая в Московской обсерватории, А. А. Белопольский наблюдал за положениями избранной группы звезд с помощью меридианного круга. На этом же инструменте он производил наблюдения больших (Марс, Уран) и малых (Виктория, Сафо) планет, а также комет (1881b, 1881c). Там же после окончания университета, с 1877 года по 1888 год, он производил систематическое фотографирование Солнца. Инструментом служил четырехдюймовый фотогелиограф Дальмейра. В этой работе большую помощь ему оказал В. К. Цераский, бывший в то время ассистентом Московской обсерватории.

К этому времени наблюдениями за пятнами было установлено уменьшение угловой скорости вращения Солнца от экватора к полюсам и при переходе из глубоких слоев во внешние.

В 1884 году с помощью гелиографа А. А. Белопольский фотографировал лунное затмение. Обработка фотографий позволила ему определить радиус земной тени.

Уже в 1883 году Аристарх Аполлонович в Московской обсерватории сделал первые в России опыты по прямому фотографированию звезд. Со скромным объективом диаметром 46 мм (относительное отверстие 1:4) он за два с половиной часа получил на пластинке изображения звезд до 8 m ,5.

Павел Карлович Штернберг - профессор, был директором Московской обсерватории с 1916 года.

В 1931 году на базе Московской астрономической обсерватории были объединены три астрономических учреждения: созданные после революции Государственный астрофизический институт, Астрономо-геодезический научно-исследовательский институт и Московская астрономическая обсерватория. С 1932 года объединенный институт, входящий в систему Московского государственного университета, стал именоваться Государственным астрономическим институтом им. П. К. Штернберга, сокращенно ГАИШ.

Директором института с 1956 по 1976 годы был Д. Я. Мартынов. В настоящее время, после 10-летнего директорства Е. П. Аксенова, директором ГАИШ назначен А. М. Черепащук.

В настоящее время сотрудники ГАИШ ведут исследования практически по всем направлениям современной астрономии, от классической фундаментальной астрометрии и небесной механики до теоретической астрофизики и космологии. По многим из научных направлений, например, по внегалактической астрономии, исследованию нестационарных объектов и строению нашей Галактики ГАИШ занимает ведущее место среди астрономических учреждений нашей страны.

Делая реферат, я узнала много интересного об астрономических обсерваториях, об истории их создания. Но больший интерес у меня вызвали учёные, которые в них работали, ведь обсерватории – это не просто сооружения для наблюдений. Самое важное в обсерваториях – это люди, которые в них работали. Именно их знания и наблюдения постепенно накапливались и сейчас составляют такую науку, как астрономию.