Неизвестные версии сказок со сценами насилия, которые смягчил дисней. Страшные оригиналы детских сказокКакими были детские истории до того, как их как следует подравняли и отретушировали для хрестоматий? Страшные оригиналы детских сказок частный корреспон

Давным-давно, в одной маленькой, затерянной в лесах деревушке, жили были дед и баба, и была у них внученька Машенька. Как-то раз пошла Машенька в лес по-грибы … да и потерялась. Солнышко давно уж полдень прошло-прокатилось, к закату клонится, пора домой возвращаться, да нет дороги, затерялась тропиночка. Вокруг лес дремучий, ели вековые, ветвями по лицу хлещут, корни ноги обвивают, идти не дают.

Долго ли коротко, вышла Машенька на полянку, видит избушка лесная стоит, да не просто избушка, а терем целый: ставеньки у теремочка тесовые, да запоры дубовые, сени кленовые, половицы ясеневые. Зашла Машенька в терем – пустой стоит, нет хозяев дома, только стол накрыт, да три миски стоят, да три ложки лежат, да три стула стоят. Села Машенька на большой стул – да велик он ей оказался, взяла в руки ложку – сил едва поднять хватило. Пошла Машенька, села за средний стул – не удобен он ей, взяла в руки ложку велика да тяжела оказалась. Села девочка за третий стул – впору пришелся ей, взяла ложку – как раз по руке. Мало-по малу, съела всё, что в миске было…

Время позднее, запалила Машенька свечку, да пошла по дому бродить-искать, где бы отдохнуть. Зашла в спаленку, видит – три кровати стоят: большая, средненькая да совсем маленькая. Прилегла Машенька на большую – жесткая слишком, прилегла на среднюю – неудобно ей. Прилегла на маленькую – впору пришлась. Укрылась Машенька одеялом пуховым, зарылась в подушки мягкие, да и уснула. Знала бы Машенька, к кому в гости попала – прочь бы бежала, без оглядки, сверкали бы лишь пятки. Да только спит девочка, сны видит… А жили в том тереме три медведя: Михайло Потапыч, Настасья Филлиповна и маленький медвежонок Мишутка.

Стемнело уж, луна сквозь деревья проглядывает, филин в чаще ухает, вдруг – шум да треск, то медведи домой идут. Подошли к дому, повел носом Михайло Потапыч: « Уф-фу, человечьем духом пахнет!». Потянула воздух Настасья Филипповна: «Уф-фу, не иначе охотник в терем забрался, вот я его!». Шмыгнул носом Мишутка: «Уф-фу, убьем его и сердце его съедим! ». Заходят медведи в дом, видят – еда почата, а Мишуткина миска – так совсем пуста. Зашипел, заворчал Мишутка: «Съесть его, съесть его!». Заходят медведи в спаленку, видят постели смяты, а на маленькой, Мишуткиной – девочка спит. «Уф-фу, это девочка!», - проворчал Михайло Потапыч. «Уф-фу, маленькая!», - проворчала Настасья Филипповна! «Съесть её, съесть её!», - зашипел Мишутка. Проснулась Машенька, да не тут-то было, схватили её медведи, посадили в клеть, заперли, да стали совет держать, как с ней быть, да что делать.
- «Отпустим её, маленькая еще», - говорит Михайло Потапыч.

- «Ага, отпустим, а она охотников приведет, - говорит Настасья Филипповна. – Пусть у нас живет, по дому помогает. Вырастет, тогда и решим, что дальше делать».

-«Съедим её, съедим её!» - шипит Мишутка.

Долго ли, коротко спорили медведи, а сморил их сон крепкий. Спит Михайло Потапыч, храпит громко. Спит Настасья Филипповна, во сне ворчит. Спит Мишутка, во сне шипит: «Съесть её, съесть её!» Только Машенька не спит, от страха дрожит, бежать думает. Разобрала стенку клети, да и бросилась бежать без оглядки, лишь бы от терема подальше, да от медведей страшных скрыться. Много ли, мало ли времени прошло, проснулись медведи, смотрят – стена разобрана, нет девочки. «Уф-фу, догнать её, догнать её», - ревет Михайло Потапыч! «Уф-фу, поймать её, поймать её!», - рычит Настасья Филипповна! «Уф-фу, съесть её, съесть её!», - шипит Мишутка.

Бросились медведи в погоню. Бегут – лес расступается, ветви дорогу им показывают, трава сама под ноги стелется. Нагнали Машеньку, прыгнул на неё Мишутка, да и загрыз насмерть. Вырвали у Машеньки сердце, принесли домой, изжарили да съели, а саму Машеньку Михайло Потапыч положил в колоду дубовую, да схоронил в лесу.

Много ли времени прошло, мало ли, про то никто не ведает, не знает. Да только стали замечать медведи, что не весел стал Мишутка, не играет больше, не резвится.

- «Уф-фу, что с тобой, сыночек мой?», - Михайло Потапыч спрашивает.
- «Уф-фу, что с тобой, дитятко моё?», - Настасья Филипповна спрашивает.
- «Уф, уф, - плачет Мишутка. – Мертвая Машенька ко мне по ночам приходит, сердце своё назад требует».

Испугались медведи. Вечером погасили свет, вроде как спать легли. Не спит Михайло Потапыч, от злости зубами скрипит. Не спит Настасья Филипповна, когтями хрустит. Не спит и Мишутка, со страху скулит. И только пробили часы полночь, как заухал в чаще филин, закричала желна, засветилась могилка Машеньки. Раскрылась колода дубовая, вышла из нее Машенька – волос к волосу уложен, губки алые, на бледных щеках румянец играет, да только мертвые глаза огнем горят, а в груди дыра страшная, откуда медведи сердце вырвали. Подошла девочка к терему:

- «Тук-тук, отпирайте запоры дубовые, открывайте двери кленовые, верните мне моё сердце!, - тихим голосом говорит мертвая Машенька. – А не то когтем медным дверь процарапаю и зубом железным загрызу Мишутку!»
- «Уф-фу, уходи, нет у нас твоего сердца, съели мы его!», - рычит Михайло Потапыч.
- «Уф-фу, уходи, возвращайся в могилку, не отдадим тебе Мишутку!», рычит Настасья Филипповна.

- «Тук-тук, отпирайте запоры дубовые, открывайте двери кленовые, верните мне моё сердце!, - говорит мертвая Машенька. – Я уже одну дверь когтем медным процарапала, один запор перегрызла, скоро в терем войду, зубом железным загрызу Мишутку!»
Тут пропели петухи, мертвая Машенька вернулась к могилке, легла в колоду дубовую, накрылась крышкой и затихла.

-«Уф-фу, ушла!», - рычит Михайло Потапыч.
- «Уф-фу, вернется!», рычит Настасья Филипповна.
- «Уф, уф, - плачет Мишутка. – Не отдавайте меня Машеньке!»

Пошел Михайло Потапыч к Машенькиной могилке, видит - могилка разрыта, стоит колода крышкой закрыта. Попробовал Михайло Потапыч крышку открыть – не может, держит мертвая Машенька изнутри когтем медным крышку. Взял тогда он гвозди и прибил крышку накрепко, да закопал могилку. Пришел Михайло Потапыч домой да и говорит: «Уф-фу, не придет больше Машенька, я крышку гвоздями забил, могилку закопал». - «Уф-фу, не придет!», радуется Настасья Филипповна. «Уф, уф, - плачет Мишутка. – Придет, придет!»

На другую ночь только пробили часы полночь, как заухал в чаще филин, закричала желна, засветилась могилка Машеньки. Выпали гвозди из крышки, раскрылась колода дубовая, вышла из нее мертвая Машенька – волос к волосу уложен, губки алые, на бледных щеках румянец играет, да только мертвые глаза огнем горят, а в груди дыра страшная, откуда медведи сердце вырвали. Подошла девочка к терему:

- «Тук-тук, отпирайте запоры дубовые, открывайте двери кленовые, верните мне моё сердце!, - тихим голосом говорит мертвая Машенька. – Я уже одну дверь когтем медным процарапала, вторую процарапаю и зубом железным загрызу Мишутку!»
- «Уф-фу, уходи, возвращайся в колоду!», - рычит Михайло Потапыч.
- «Уф-фу, уходи, не отдадим тебе Мишутку!», рычит Настасья Филипповна.
- «Уф, уф, - плачет Мишутка. – Не отдавайте меня Машеньке, она меня когтем медным изорвет, зубом железным загрызет!».

Тут мертвая Машенька когтем медным вторую дверь процарапала и вошла в терем:
- «Тук-тук, я двери процарапала, я в терем вошла, верните мне моё сердце! - тихим голосом говорит мертвая Машенька». Бросилась мертвая Машенька на Мишутку и загрызла его железным зубом. Тут пропели петухи, мертвая Машенька вернулась к могилке, легла в колоду дубовую, накрылась крышкой и затихла.

«Уф-фу, сыночек наш умер!», - плачет Михайло Потапыч.
«Уф-фу, не надо было сердце Машеньки есть!», - плачет Настасья Филипповна.

Схоронили они Мишутку, поплакали, да стали думать, как дальше жить. Поставил Михайло Потапыч в дом запоры медные, да двери железные, чтоб мертвая Машенька когтем не процарапала, да в дом не вошла.

Ночью, лишь только пробили часы полночь, как заухал в чаще филин, закричала желна, засветилась могилка Машеньки. Выпали гвозди из крышки, раскрылась колода дубовая, вышла из нее мертвая Машенька – волос к волосу уложен, губки алые, на бледных щеках румянец играет, да только мертвые глаза огнем горят, а в груди дыра страшная, откуда медведи сердце вырвали. Запрудила мертвая Машенька ручеек, потекла водица студеная в Мишуткину могилку. Вышел мертвый Мишутка из могилки, побежал к дому. Стучит в двери железные:

- «Уф, уф, - плачет Мишутка. – Батюшка-матушка, отворите-отоприте, мертвая Машенька ручеек запрудила, студеная водица в мою могилку натекла, холодно мне в сырой земле лежать, пустите домой». Сняли медведи запоры медные, открыли двери железные, вошла в дом мертвая Машенька и загрызла Михайло Потапыча и Настасью Филлиповну.

Давно это было. Дед с бабой с горя по Машеньке пропавшей умерли, да и деревеньки той больше нет. Только в лес тот проклятый до сих пор никто не ходит.

Сказки - это не шутка. Это короткие непонятные куски текста, вырванные из чьей-то жизни. Это как подслушанный нелицеприятный разговор. Как обрывок чужого дневника.

Сказки - это сюрреализм в чистом виде. Тот подлинный сюрреализм, который сам потихоньку варил себе народ, не зная никакой грамоты, никакого Фрейда и не смотревший фильмы Бунюэля.

Сюрреализм был всегда. Сказки - это сюрреализм. Они сотканы из снов, из бреда, из навязчивых состояний, из садистических шуток и маловразумительных повторов. В сказках убивают, расчленяют, поедают, испражняются и совершают инцест. Сказки были всегда. Тексты Владимира Сорокина - отдыхают на этом древнем фоне. Сказки - это коллективные сны народа. Его дремучее бессознательное.

И эти сказки нужно читать детям. Неадаптированные. Такие, какие они есть. В этом весь смысл. Иначе они ни для чего не нужны. Иначе - они скучны, избыточны, так, пустой информационный шум, забивающий голову. Лучше пойти погулять во дворе ибо там - жизнь настоящая. Как в неадаптированных сказках.

Однако традиция переписывать сказки, сглаживать их, традиция, которая началась в 19 веке, жива и по сей день. И книгоиздатели не собираются с ней расставаться. Именно поэтому мало кто вообще что понимает в этой жизни - ведь в детстве читались совсем не те сказки.

Миф о ребёнке-ангеле с льняными локонами, завитыми на сахарной воде, породил представление о том, что дети нуждаются:

• а) в идеальном, отгороженном от мира пространстве - пространстве викторианской детской и
• б) в адаптированных сказках.

Нет ничего вреднее и отвратительнее этого мифа.

Ребёнок - не ангел. Всё что угодно, но не ангел. И ему требуется всё то, что содержит в себе подлинная народная сказка. Ибо там все витамины.

Да, именно, НЕ посчастливилось. Я её не читала. Потому что то, что я читала или мне читали, это была адаптация Ушинского для народных школ. Ну, к Ушинскому вообще у меня давние и очень личные претензии, а пока - о сказке.

Итак, сказка «Курочка-ряба».

Послушайте этот страшный и прекрасный сказ, в котором непонятно ни слова, от которого волосы встают дыбом и каждая клетка тела начинает верить в то, что на земле есть чудеса:

Как у нашей бабушки в задворенке
Была курочка-рябушечка;
Посадила курочка яичушко,
С полки на полку,
В осиновое дупёлко
Мышка бежала,
Хвостом вернула·- Яичко приломала! ...

По мере того, как атмосфера сгущается, накаляется, ритм сказки усиливается - слушатель сам втягивается в её священное Действо.

Об·этом яичке строй стал плакать,
Баба рыдать,
вереи хохотать...

У сказки «Курочка-ряба» (как и у любой другой) много смыслов. Каждая сказка - это бывший архаический миф, повествующий то о сотворении мира, то о его разрушении, то о деяниях различных богов.

Иногда сказки служили людям в качестве остро пародийных историй о том, как не надо себя вести - и это была лучшая превентивная психотерапия.

Вот и в сказке «Курочке-рябе» сюжет явно пародиен. Всё начинается с того, что мышка разбила яичко. А внучка, узнав про то, заметьте, (в одном из областных вариантов) удавилась. Ушинскому это было, конечно, неприятно, что и говорить.

Ну а затем всё идёт по нарастающей - вещи и предметы в доме начинают вести себя так, как будто бы там разбушевался полтергейст. Даже сор под порогом - закурился!

Ворота - скрипеть;
Сор под·порогом - закурился,
Двери - побутусились...

Все ведут себя настолько неадекватно, что понимаешь - это уже пространство сна, так не бывает, это психотерапевтический сеанс в его чистейшем изводе, без нудных примесей, выплеск негатива с целью избавления от его груза.

Поповы дочки - разливают воду, когда узнают новость о разбитом яичке;
Попадья - выбрасывает на пол тесто;
Поп рвёт и «мечет» по церкви священные книги.

Всё. Конец мира. Рагнарёк. Сейчас волк Фенрир съест солнце, по океану времени приплывёт Нагльфар - корабль, сделанный из ногтей мертвецов... и во Вселенной пойдут титры - прощай кальпа, прощай, юга, здравствуй, Шива - Разрушитель миров!

Но ничего этого не происходит, потому что это всё... сон.

И прерывается он весело, будто бы звонком утреннего будильника, словами помещика: «Ну, народ у нас глупа-ай! Пойду поищу, есть ли где глупее!»

Вот как Вы думаете, чему учит детей сказка «Курочка-ряба»? Вешаться, когда мышка разбила яичко? Я думаю так, что прямо - наоборот.

Когда-то лауреат Нобелевской премии по литературе, поэт Иосиф Бродский сказал:

«Я скажу только, что уверен в одном: человеку, прочитавшему книгу Диккенса, и не одну, трудно будет стрелять в себе подобных во имя какой-то идеи, в отличие от человека, который не читал Диккенса вообще».

Перефразируя Бродского, я скажу так:

«Я уверена в одном: человеку, которому в детстве неоднократно и мастерски рассказывали нормальную сказку «Курочка-ряба», трудно будет

• а) делать из мухи слона,
• б) заводить трагедию, истерику и скандал на пустом месте;
• в) вешаться по пустякам и обременять психику своих близких другими подобными выходками»

А время, потраченное мною в детстве на чтение и прослушивание сказки «Курочка-Ряба» в адаптации Константина Дмитриевича Ушинского, считаю для себя потерянным безвозвратно и навсегда.

Сказка может быть доброй и поучительной, в ней всегда побеждает добро, и все остаются счастливы. Естественно, если это не оригинальная версия сказки - ведь большая часть того, что вы можете прочитать сейчас, представляет собой переработанные варианты. А то, что было написано изначально, может вызвать только ужас, так как там вы не найдете ни счастливого конца, ни гарантированной победы добра над злом. Изначально они были ориентированы также и на взрослую аудиторию, поэтому в них вы можете встретить довольно мрачные моменты.

"Спящая красавица"

Итальянец Джамбаттиста Базиле является автором оригинальной версии данной сказки, которая может ужаснуть любого. Принц находит Спящую Красавицу, но не будит ее, а насилует. Позже она рожает детей и просыпается из-за того, что один из детей высасывает из ее пальца занозу. Затем принц убивает свою жену, чтобы жить со Спящей Красавицей.

"Пиноккио"

В оригинальной версии сказки только что вырезанный из бревна Пиноккио сбегает. Он попадает в руки полицейских, которые думают, что Джепетто жестоко с ним обращался, поэтому сажают мастера в тюрьму. Пиноккио возвращается в дом Джепетто, но спустя некоторое время погибает, задохнувшись на дереве.

История про Питера Пэна

Эта сказка имеет гораздо больше взрослых тем, чем вы думаете. Питер Пэн приводит Венди в Неверлэнд, чтобы она стала мамой для пропащих мальчиков. Со временем она влюбляется в Питера и спрашивает у него, что он чувствует по отношению к ней. И он описывает себя как ее верного сына, разбивая ей сердце.

"Три поросенка"

Некоторые английские версии данной сказки рассказывают о том, что волк съел первого и второго поросенка, после того как сдул их соломенный и деревянный домики.

Русалочка

Оригинальная история, рассказанная Гансом Христианом Андерсеном, описывает Русалочку, которая совсем недавно обрела ноги вместо хвоста и может ходить. Но при этом каждый шаг приносит ей нестерпимую боль. Если принц женится на другой, то русалочка умрет и превратится в морскую пену. И да, принц женился на другой. Однако сестры Русалочки раздобыли кинжал - если им убить принца и накапать на ноги его кровь, то к Русалочке вернется ее хвост. Нет, Русалочка, естественно, этого не сделала.

"Аладдин"

Аладдин - это герой ближневосточной сказки, где он оказывается заперт в пещере, трет найденное кольцо и просит джина перенести его к его матери. Его мать чистит найденную сыном лампу и призывает еще более мощного джина, который дает Аладдину богатства и дворец. Однако злой волшебник заставляет жену Аладдина украсть лампу, сам вызывает джина и переносит дворец и богатства на место своего дома. Аладдин трет кольцо и просит джина перенести его во дворец, где он убивает волшебника, трет лампу и просит джина перенести дворец обратно.

"Гадкий утенок"

Сказка Ганса Христиана Андерсена про гадкого утенка известна во всем мире. В реальной версии маленький утенок страдает от издевательств других уток и домашних животных, убегает в лес, где живет с дикими гусями и утками, пока их не убивают охотники. Утенка подбирает женщина, но в ее доме кот и курица издеваются над ним еще больше, из-за чего он снова убегает и только тогда присоединяется к лебедям.

"Король-лягушонок"

В некоторых версиях этой сказки не поцелуй доброй принцессы освобождает короля от чар. Этого позволяет добиться только топор и его отрубленная голова. А в оригинальной версии братьев Гримм принцесса со всей силы бросает лягушонка о стену, чтобы он превратился в человека.

"Алиса в Стране Чудес"

Оригинальная версия Льюиса Кэрролла является крайне странной во многих моментах. Например, в ходе путешествия Алиса находит гусеницу, которая курит кальян на грибе. Также стоит отметить ее уход с чаепития, в ходе которого она называет это чаепитие самым глупым из всех, которые она когда-либо посещала.

"Красавица и Чудовище"

В оригинальной версии сказки на замок чудовища первым набредает отец Белль, который срывает из сада розу для своей дочери. Чудовище замечает его за этим и приходит в ярость из-за того, что после всего, что тот съел, он хочет забрать еще и розу. Чудовище позволяет ему уйти только с обещанием того, что тот вернется. Однако Белль узнает эту историю и идет в замок вместо отца, где Чудовище многократно просит ее выйти за него замуж, но она отказывает, пока он не оказывается при смерти от горя. Только тогда ее слезы превращают его в принца.

"Золушка"

В версии братьев Гримм старшая сестра Золушки в попытках уместить ногу в ее туфлю отрезает себе пальцы. Вторая сестра отрезает себе пятки. В обоих случаях два голубя, посланные мертвой матерью Золушки, указывают принцу на кровь в туфельке. Когда же Золушка выходит замуж за принца, голуби возвращаются и выклевывают глаза старшей сестре.

"Кот в сапогах"

Кот в сапогах Шарля Перро - это кот, который хочет помочь его бедному хозяину стать богатым. Кот постоянно ловит кроликов в лесу и преподносит их королю как дары вымышленного Маркиза Карабаса. Однажды он крадет одежду своего хозяина, пока тот купается в реке, и сообщает проезжающему королю, что это и есть маркиз Карабас. Затем кот угрозами заставляет людей подтвердить, что это и есть Карабас. Убежденный король отдает ему свою дочь в жены.

"Белоснежка и семь гномов"

Оригинальная сказка братьев Гримм рассказывает гораздо более темную историю. Например, Злая Королева попросила избавиться от Белоснежки следующим образом - отвести ее в лес, убить и принести ее печень и легкие, чтобы Королева могла их съесть. Позже в истории, когда Белоснежка и Принц женятся, на свадьбе появляется Королева, которая не знает, чья именно эта свадьба. Ее заставляют танцевать в металлических ботинках, принесенных из костра, пока она не умирает.

"Гензель и Гретель"

Существуют разные версии трактовки данной сказки. Это может быть как ссылка на многих родителей, которым пришлось бросить своих детей во время крупного голода в Европе 14 века. Или же это может быть отсылка к истории о печнике, который так завидовал имбирному печенью, которое пекла другая женщина, что он рассказал всем, что она ведьма, после чего ее сожгли в собственной печи.

"Мулан"

Оригинальная версия истории о Мулан рассказывает о том, что главная героиня, вернувшись с войны, узнает, что ее отец умер, мать вышла замуж за другого, а хан требует, чтобы она стала его любовницей. Мулан не может этого вынести и убивает себя.

"Рапунцель"

В сказке братьев Гримм про Рапунцель главная героиня - все та же молодая и красивая девушка, но она беременеет от принца. Злая ведьма отрезает ее волосы и выгоняет ее в пустыню, а когда принц приходит и забирается по волосам, она сбрасывает его вниз.

"Маленький Джек Хорнер"

В этой детской песне рассказывается, как епископ спрятал документы на земли от короля и воров, но король его четвертовал, и только слуга Джек сумел сбежать с пирогом и документами.

"Братец Кролик"

Ученые полагают, что «Братец Кролик» - это аллюзия на американских рабов, которые использовали различные хитрости против своих хозяев.

"Гуси-лебеди"

Оригинальная сказка братьев Гримм крайне жестока. Горничная уговаривает принцессу поменяться местами, после чего женится на принце, убивает говорящую лошадь, чтобы избавиться от улик. Но в итоге ее все равно сажают голой в бочку, наполненную шипами, и спускают с горы.

"Цыпленок Цыпа"

В этой истории цыпленку на голову падает желудь, и он идет к королю, собирая по пути других зверей, чтобы рассказать о том, что небо падает. Большинство вариантов сказки заканчиваются тем, что лиса приглашает всех зверей к себе домой, где их и съедает.

"Синяя Борода"

В этой сказке уродливый, но богатый человек постоянно берет себе молодых жен, но никто не знает, куда они пропадают. Очередная жена получает от него все ключи на то время, пока он в отъезде, в том числе и от комнаты, которую нельзя открывать. Когда жена все же открывает ее, то находит всех бывших жен Синей Бороды, подвешенных на крюки.

"Румпельштильцхен"

Отец девушки говорит королю, что она может соткать солому в золото. Она не справляется с задачей, и к утру ее ждет смерть. Она встречает карлика, который выполняет поручение в обмен на ее первенца, но когда ребенок рождается, она не может его отдать. Карлик предлагает ей угадать его имя, что у нее никак не получается. Когда девушка говорит карлику его имя, он становится на одну ногу, хватается за другую и разрывается себя пополам.

"Лис и пес"

Эта чудесная история дружбы лиса и пса в оригинале заканчивается очень печально. Когда оба героя вырастают, псу по приказу хозяина приходится загнать и убить лиса. Через некоторое время хозяин сам отводит пса в лес и убивает его, так как не может взять его с собой в дом престарелых.

"Гамельнский крысолов"

Крысолов был нанят мэром города, чтобы избавить его от крыс. Он справился со своей задачей, но мэр отказался ему за это платить. Поэтому крысолов вернулся и увел из города всех детей - больше о них никогда не слышали.

"Красная Шапочка"

Есть множество разных версий окончания этой сказки, но самой жестокой является та, в которой волк убил бабушку, сделал пирожки с начинкой из ее мяса, а ее кровь перелил в бутылку от вина - и накормил этим Красную Шапочку, прежде чем съесть и ее.

Так называемые русские народные сказки привычны нам с самого детства, и мы практически не задумываемся, откуда же они взялись и зачем сочинялись.

Только ночью и для взрослых

Первоначально сказки вовсе не предназначались для детей и рассказывали их друг другу взрослые. И, между прочим, делать это можно было только в определенные времена года и в определенное время суток. Так, например, летом и днем сказки не рассказывали, а лучшим периодом для этого являлись ночи в период между Новым годом и Рождеством. Сказки были тесно связаны с традициями и обычаями и изначально сочинялись охотниками и должны были отвлекать или развлекать лесных духов. В них описывались, переиначивались и переосмыслялись обряды, объяснялись непонятные людям явления природы.

В XIX–XX веках народные сказы переписывались и адаптировались под время, из них убирали, как сформулировали бы сейчас, «сцены жестокости и насилия», подробные описания убийств, ритуалов, традиций. Сейчас оригиналы народных сказок сохранились только в старых изданиях книг, которые, однако, несложно найти в библиотеках или букинистических магазинах.

Русские сказки собрал и издал в середине XIX века Александр Николаевич Афанасьев , историк и фольклорист. Он систематизировал их по разделам: сказки о животных, волшебные, новеллистические, бытовые сатирические. Интересно, что российский цензурный комитет недобро отозвался об издании: «Чего только не изображается в них, не говоря уже о главной основной идее почти всех этих сказок, то есть торжества хитрости, направленной к достижению какой-либо своекорыстной цели, в некоторых проводятся олицетворенные возмутительные идеи, как, например, в сказке «Правда и кривда», в которой доказывается, «что правдою на свете мудрено жить, какая нынче правда!» За правду в Сибирь угодишь».

Что случилось с бабкой

Каждая сказочная деталь берет свое начало в старинных обычаях и традициях, но что же на самом деле в них скрыто? Все мы отлично знаем сказку про Курочку Рябу, нам ее рассказывали родители, бабушки и дедушки, теперь развлекаем младшее поколение мы сами, но знаете ли вы оригинал? Хотя бы одну из версий наших предков? Они далеко не такие милые и добрые. Как вам такой вариант: после того как мышка разбила яйцо, дед плачет, бабка «в печи пылает», а внучка «с горя удавилась».

Всем известный персонаж Баба Яга – никто иной как проводник между мирами живых и мертвых. Недаром у нее одна нога костяная – именно ею она и стоит в потустороннем мире. Как мы помним, Баба Яга помогала герою, топила баню, кормила, поила – это ритуал для перехода на тот свет. Омовение тела, угощение для мертвеца, есть которое живой человек боялся и не стал бы.

Знаете ли вы, что на самом деле такое – избушка на курьих ножках? В древности людей хоронили в гробах-домовинах – маленьких домиках, стоящих на высоких пнях с торчащими из-под земли корнями, отсюда и приходила в голову ассоциация с куриными ногами. Избушка Бабы Яги располагается как бы между двух миров – на окраине леса, который у древних людей вызывал если не страх, но опасения, и сравнивался с миром мертвых. Домовины ставили так, что отверстие обращалось к обратной от поселения стороне, поэтому герои просят повернуться избушку «к лесу задом, а ко мне передом».

…В ней - намек

Несмотря на всю жестокость неадаптированных русских народных сказок, не надо бояться рассказывать их детям, ведь малыши воспринимают их совсем иначе. Многие любят страшные истории, ведь все в юном возрасте в лагерях вечерами слушали и рассказывали «страшилки». Психологи, кстати, четко объясняют «страсть» к ужастикам: человек, увидевший на экране или прочитавший в книге душераздирающую историю, как бы переживает это опосредованно и избавляется от реального страха. Детям же можно не рассказывать древние сказки во всех подробностях, но и скрывать все плохое тоже не стоит, так как дети все равно увидят жестокость в телевизоре, на улице, в школе. Сказка – отличный способ объяснить ребенку, что такое «хорошо» и «плохо» с яркими примерами и интересным сюжетом, это помогает ребенку лучше усваивать информацию. Кроме того, и доброго, и теплого, и справедливого в наших сказках хватает.

«Заветная сказка» о зубастом лоне и щучьей голове
из сборника Афанасьева

Bibliothèque nationale de France

В 1850-е годы собиратель фольклора Александр Афанасьев совершил путешествие по Московской и Воронежской губерниям и записал сказки, песни, пословицы и притчи местных жителей. Однако издать ему удалось немногое: подобно французским фаблио, немецким шванкам и польским фацециям, русские сказки содержали эротические и антиклерикальные сюжеты, а потому афанасьевские сборники подверглись цензуре.

Из запрещенных текстов Афанасьев составил сборник под названием «Народные русские сказки не для печати» и тайно переправил его в Европу. В 1872 году многие из вошедших в него текстов были опубликованы в Женеве, без имени составителя, под названием «Русские заветные сказки». Слово «заветные» значит «заповедные», «секретные», «тайные», «свято хранимые», а после выхода «Русских заветных пословиц и поговорок», собранных Владимиром Далем и Петром Ефремовым, и афанасьевских «Заветных сказок» его стали использовать в качестве определения корпуса непристойных, эротических фольклорных текстов.

В России сборник Афанасьева вышел только в 1991 году. Arzamas публикует один из вошедших в него текстов.

Щучья голова

Жили-были мужик да баба, и была у них дочь, девка молодая. Пошла она бороновать огород; бороновала, бороновала, только и позвали ее в избу блины есть. Она пошла, а лошадь совсем с бороною оставила в огороде:
— Пущай постоит, пока ворочусь.
Только у ихнего соседа был сын — парень глупой. Давно хотелось ему поддеть эту девку, а как, не придумает. Увидал он лошадь с бороною, перелез через изгороду, выпряг коня и завел его в свой огород. Борону хоть и оставил
на старом месте, да оглобли-то просунул сквозь изгороду к себе и запряг опять лошадь-то. Девка пришла и далась диву:
— Что бы это такое — борона на одной стороне забора, а лошадь на другой?
И давай бить кнутом свою клячу да приговаривать:
— Какой черт тебя занес! Умела втесаться, умей и вылезать: ну, ну, выноси!
А парень стоит, смотрит да посмеивается.
— Хочешь, — говорит, — помогу, только ты дай мне…
Девка-то была воровата:
— Пожалуй, — говорит, а у нее на примете была старая щучья голова,
на огороде валялась, разинувши пасть. Она подняла ту голову, засунула в рукав
и говорит:
— Я к тебе не полезу, да и ты сюда-то не лазь, чтоб не увидал кто, а давай-ка лучше сквозь этот тынок. Скорей просовывай кляп, а я уж тебе наставлю.
Парень вздрочил кляп и просунул его сквозь тын, а девка взяла щучью голову, раззявила ее и посадила на плешь. Он как дернет — и ссадил *** до крови. Ухватился за кляп руками и побежал домой, сел в угол и помалкивает.
— Ах, мать ее так, — думает про себя, — да как больно *****-то у нее кусается ! Только бы *** зажил, а то я сроду ни у какой девки просить не стану!
Вот пришла пора: вздумали женить этого парня, сосватали его на соседской девке и женили. Живут они день, и другой, и третий, живут и неделю, другую
и третью. Парень боится и дотронуться до жены. Вот надо ехать к теще, поехали. Дорогой молодая-то и говорит мужу:
— Послушай-ка, милый Данилушка! Что же ты женился, а дела со мной
не имеешь? Коли не сможешь, на что было чужой век заедать даром?
А Данило ей:
— Нет, теперь ты меня не обманешь! У тебя ***** кусается. Мой кляп с тех пор долго болел, насилу зажил.
— Врешь, — говорит она, — это я в то время пошутила над тобою, а теперь
не бойся. На-ка попробуй хоша дорогою, самому полюбится.
Тут его взяла охота, заворотил ей подол и сказал:
— Постой, Варюха, дайка-ся я тебе ноги привяжу, коли станет кусаться, так я смогу выскочить да уйти.
Отвязал он вожжи и скрутил ей голые ляжки. Струмент у него был порядочный, как надавил он Варюху-та, как она закричит благим матом,
а лошадь была молодая, испугалась и начала мыкать (сани то сюда, то туда), вывалила парня, а Варюху так с голыми ляжками и примчала на тещин двор. Теща смотрит в окно, видит: лошадь-то зятева, и подумала, верно, это он говядины к празднику привез; пошла встречать, а то ее дочка.
— Ах, матушка, — кричит, — развяжи-ка поскорей, покедова никто не видал.
Старуха развязала ее, расспросила, что и как.
— А муж-то где?
— Да его лошадь вывалила!
Вот вошли в избу, смотрят в окно — идет Данилка, подошел к мальчишкам, что в бабки играли, остановился и загляделся. Теща послала за ним старшую дочь.
Та приходит:
— Здравствуй, Данила Иванович!
— Здорово.
— Иди в избу, только тебя и недостает!
— А Варвара у вас?
— У нас.
— А кровь у нее унялась?
Та плюнула и ушла от него. Теща послала за ним сноху, эта ему угодила.
— Пойдем, пойдем, Данилушка, уж кровь давно унялась.
Привела его в избу, а теща встречает и говорит:
— Добро пожаловать, любезный зятюшка!
— А Варвара у вас?
— У нас.
— А кровь у нее унялась?
— Давно унялась.
Вот он вытащил свой кляп, показывает теще и говорит:
— Вот, матушка, это шило все в ней было!
— Ну, ну, садись, пора обедать.
Сели и стали пить и есть. Как подали яичницу, дураку и захотелось всю
ее одному съесть, вот он и придумал, да и ловко же вытащил кляп, ударил
по плеши ложкою и сказал:
— Вот это шило все в Варюхе было! — да и начал мешать своею ложкою яичницу.
Тут делать нечего, полезли все из-за стола вон, а он приел яичницу один
и стал благодарствовать теще за хлеб за соль.